за крепостными стенами

Мама говорила, что для того, чтобы стать счастливой, нужно отличное образование. Оно бы принесло прекрасную работу и, как следствие, достойную зарплату, и дочери бы не пришлось повторять материнскую судьбу, воспитывая ребёнка в одиночестве на ту сумму денег, о которой даже смешно говорить вслух. Мама говорила, что должность должна быть уважаемой и тогда к тебе потянутся. Тогда с тобой рядом будут нужные люди. Но мама не говорила, что все вокруг будут обсуждать, через чью же постель ты пролезла наверх. Что каждому будет невдомёк, что иногда удача всё же поворачивается к тебе лицом — чуть ли не впервые в жизни — и ты становишься той девочкой из картинок, которые чудились тебе в девять, когда ты усердно читала книги о настоящих принцах. Из того, что рассказывала мама, складывалось, что у всех принцев обязательно много денег. «Крутая тачка», – обозвали бы одноклассницы. Квартира, обязательно в центре, возможно, частный бизнес и домработница. Но у настоящих, из сказок, же было нечто дороже — чистое сердце, которое перекрыло бы все строчки выше. Однако принцы, как известно, не спасают таких девчонок, как Ксюша: они спасают принцесс. Тех, что носят брендовые сумки, улыбаются с обложек глянца и милуются в зеркале на перемене. Не тех, что пытаются понять тригонометрию в пятнадцатиминутный обеденный перерыв, потому что сегодня ночная смена, а то, что завтра одноклассник Петя будет шутить про пропитую в клубах молодость, окажется лишь отдаленным миражом. У Пети нет и не будет долга за квартплату, у Пети есть даже сестра и собака, которая Ксюше кажется иллюзорным определением семейного счастья. У Пети даже есть будущее. Он может позволить себе мечтать о Москве, о лучших университетах страны и о милых девочках в настоящих клубах, которые уж точно будут в разы круче Ксюши и наверняка попадут под определение принцесс. Ей кажется, что она ломается каждый раз, когда кто-то смеется над её растрепанной прической, но, если честно, сломается она лишь тогда, когда спустя десять лет её подчиненный продолжит шутить неуместные шутки и скажет ей, что между ними был лишь только поцелуй и ничего больше, когда Ксюша уже успеет поверить в то, что он мог бы стать им. Ксюшу никто не будет спасать, как и не спасал отец в её тринадцать от подвыпившего соседа, как и не спасал никто, когда из-за пропущенных из-за дополнительных смен на работе уроков, директриса мягко намекнула ей, что у такой, как она, ничего не выйдет. Мечты и милые фантазии мечтами, но Ксюша и так давно это знает. Девочки из Барнаула без отцов не становятся владелицами отелей. Такие, как она, выходят замуж за непьющего одноклассника, рожают ребёнка или двух, а потом надеются, что хотя бы эти дети смогут выбраться из совершенно серого мира. Москва, где живёт Отец, кажется иллюзорным, призрачным якорем. Она не сможет бросить мать, не сможет — так, как бросали все до неё. Она плачет в родную подушку в тринадцать и плачет так же в двадцать один, когда, кажется, теряет нечто важное в ворохе бесконечного вранья. Ксюша не принцесса — у принцесс же не бывает ночных смен, долгов, страха остаться без крыши над головой — поэтому у Ксюши нет и морального кодекса, которому следует соответствовать. Принцессам не положено врать, а вот Ксюша сможет приукрашивать реальность, сколько ей угодно. Пока правда не всплывёт наружу и не разрушит возводимые годами каменные стены до нуля.