Десятая

      В общем зале следопытов пусто. Сидит только Алирия, засовывая в себя эту несчастную кашу с яблоками. Не лезет. Её опять тошнит от всех этих запахов. Она даже отворачивается, чтобы поймать чистый воздух. Но нет. Даже это сейчас не помогает.       Выходит на чистый воздух, наслаждаясь этим прекрасным, холодным утром. В лагере пустота. Даже солнце не вышло. Какие-то легкие полусумерки. Еще час-два, и лагерь снова заживет прежней жизнью.       На конюшне никого. Ну, или только она так думала, пока не врезалась в Боромира. Он как-то неловко сдержал её за талию, почему-то оставляя руки дольше положенного. Как от огня она отпрыгнула в сторону, главное чтобы он ничего не заметил. Четвертый месяц кончается. Если бы она надела другую одежду, все бы увидели, что случилось.       Это именно тот момент, когда он не ожидал её увидеть. Стоят по разные стороны, да так отстраненно, что даже друг на друга не смотрят. Точнее, не смотрит только Алирия. Ему это сделать достаточно трудно.       Только сейчас, он воочию видит изменения. Вроде ничего такого, но они есть. Хотелось бы не зацикливать внимания, но почему-то не получается. Из мыслей их выдергивает ржание лошади. Алира поправляет на себе одежду, и просто уходит дальше по коридору, не говоря ни единого слова.       Когда она вышла из конюшни, он снова оказался где-то рядом. Стоял, и ждал, пока она освободится. Перегородил дорогу рукой, облакачиваясь на холодную стену конюшни. Алира молчит. Сейчас она еще ближе. — Просто выслушай, — произносит Боромир, шепотом. — Я прошу тебя. Пожалуйста. — А что если я не хочу? — Говорит Алирия, поднимая глаза выше. — Что если я не хочу тебя слушать? — Она вздыхает, а потом опять чувствует слезы. — Что ты скажешь? Простить? Простить, потому что ты вспылил, и наговорил лишнего? Боромир, — она заикается от слез. От этого так больно, что он готов хоть сейчас прыгнуть со скалы, лишь бы этого не слышать. — Сколько можно топтать все мои чувства? Сколько можно кричать, и затыкать меня каждое слово? Я живая. Живая, понимаешь? — Алира даже не собирается вытирать слезы. Просто стоит, и смотрит куда-то в сторону. — Пропусти меня. Пожалуйста, пропусти.       Он убирает руку с прохода. Просто поднимает, чтобы она прошла на улицу. Сейчас нет слов, нет эмоций, нет ничего. Все сломалось. Убралось как будто никогда не было.       Следующий день проходит словно в тумане. Да, он остался в лагере, но становилось хуже. Теперь Алира вообще не приходила в общую комнату. Постоянно избегала встреч, и сидела в своем отдельном доме, который почему-то вдруг, приготовил для неё Галахад. Боромиру это неизвестно, он вообще не понимает, что здесь творится. Все его мысли направлены только в одну сторону.       Воспитанием Боромира занимался только отец. Ему всегда говорили, о том, что подслушивать невежливо. Он кивал, соглашался, и обещал никогда так не делать. А сейчас, вот уже десять минут слушает то, что не должен был слышать. Так вышло, по случайности, он просто шел рядом. — Когда ты ему скажешь? — Тихо спрашивает Эния, крепко сжимая столешницу пальцами. — Ладно, еще месяц, второй, но дальше…Ты не будешь скрывать это вечно. Он уже такой кругленький, — она с улыбкой подходит к подруге, рассматривая животик. — Вам надо просто поговорить. Выслушать друг друга. Понять. Я не знаю. Он имеет право знать, что бы ни случилось дальше.       Боромир хочет уйти, но ноги, почему-то прикованы к полу. Именно этот разговор откладывается в памяти. Он думал о нем всю последующую неделю, пока наконец случайно не встретился с Эни. — Что я должен был узнать? — Спрашивает её Боромир, напрягая скулы. Они шагают в сторону пещер, на ходу разбирая все эти проблемы, которые тревожили. — Подслушивал? — Я клянусь, это вышло случайно, — признался мужчина. — Я шел рядом. Просто шел, и…       Эни совершенно спокойно кивает ему в знак того, что услышала. Отчасти, она поверила даже в это. Подслушивать в Эстельдине можно было с любого конца и края. Стены слишком тонкие. — И что, ничего не понял? — Спрашивает девушка. — Я не слышал разговора, — говорит Боромир. — Отдельные фразы. Её мысли и… — Если бы мужчины были наблюдательны, у них было бы гораздо меньше вопросов. — Эн вздыхает. — Один раз, я уже совершила ошибку. Выкинула письмо для тебя в огонь, и послушала подругу. Сейчас, я не могу этого сделать. — Девушка поднимает голову, расплываясь в улыбке. — Боромир, сходи к ней в комнату. Прямо сейчас. — Уже поздно, я…- Растеряно произносит мужчина, теперь окончательно путаясь в том, что слышал. — Не поздно, — кивает Эни. — Она не спит. И пожалуйста, не кричи. Делай с собой все, что угодно. Никакого ора в той комнате.       Делает так, как она просит. Неспешно пересекает двор, заходит в дом, и поднимается по лестнице. Очень долго стоит перед дверью, а потом без стука заходит внутрь. Алирия стоит спиной, явно не ожидающая того, кто стоит на пороге комнаты. — Эни, я бы сама их принесла…- Она вдруг резко разворачивается в его сторону, тут же замирая на одном месте. — Уже поздно. — Я не займу много времени, — тихо произносит Боромир, пытаясь хотя бы взглядом ответить на свои вопросы. Она не прогоняет. Это победа. Пусть и такая ничтожно малая.       Алира расправляет одеяло, снова делая вид, что его здесь никогда не было. Призрак, к присутствию которого она успела привыкнуть. Стоят молча. Он все еще скользит взглядом, и только потом замечает то, что должен. Это видно, даже не присматриваясь. Хочет взять себя в руки. Сейчас слов не подобрать, просто стоит, и сжимает в кулак руку. Какой же он идиот. Только это сейчас приходит в голову. — Почему, ты ничего не рассказала? — Шепотом спрашивает Боромир. Он боится повысить голоса. Боится посмотреть не тем взглядом. Боится всего, что может помешать разговору дальше.       Она опять игнорирует. Пожимает плечами, и отворачивается в другую сторону. В другой, отличный от этого раз, он бы закричал, и возмутился. Но не сейчас. Даже находясь в разных сторонах комнаты, они друг друга хорошо чувствуют.       Алира подходит к столу с книгами, перемещая все это старье на другую полку. Нужно было от всего освободится. Вся эта пыль, мешает. Ей и так не хватает воздуха. Боромир это видит, шагает на встречу, перехватывая у неё пару тройку огромных книжек. Не противиться. Да и спрашивать бы не стали. — Давай, я помогу, — произносит мужчина, с легкостью забрасывая все, что взял на верхнюю полку.       Он садится в кресло, расставляя длинные ноги в стороны. Снова тишина. Алира отходит к окошку, закрывая деревянные ставни. В воздухе витает напряжение. Они оба его чувствуют. Она такая кругленькая. Хочется закричать от счастья, но почему-то ком в горле перекрывает все эти желания. — Я сейчас будто не верю, в то, что происходит, — прошептал мужчина. — Сижу, вижу, но не верю. — Это правда, — кивает Алирия, складывая на груди руки.       Опять тишина. И подойти к друг другу не могут, и оттолкнуть не в состояний. Боромир вытирает лицо руками, отпуская голову вниз. Он плачет. Не долго, но эмоций не скроешь. Хоть иногда и очень хочется. — Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает мужчина, наконец выпрямляя голову. — Не тошнит? Ничего не давит? Я…Я не знаю, что там обычно… — Все в порядке, — спокойно прошептала Алирия, возможно уже совсем не в силах злиться. — Прости, за все, что я сделал, — говорит Боромир, отпуская голову. — Это невозможно, но я прошу только об этом. — Снова вздыхает. — Все, что я сказал тогда, это все… Оно… Да, я ненавижу Эстельдин. Я ненавижу Север. Но ты, это лучшее, что было в моей жизни. Я хоть сейчас сложу перед твоими ногами оружие, и встану на колени. — Он поднимается с места, расправляя свои широкие плечи.       Она почему-то хочет дернутся в сторону. Возможно из-за того случая во дворе, который заставил нервничать. Стоит на месте, смотрит на свои ноги. Взгляд поднять очень трудно.       Руки так и тянутся к её круглому животику. Но нет. Не сейчас. Ему не хочется портить отношения еще больше. Он очень благодарен Эни, за то, что уговорила остаться. Случись иначе, он бы снова был очень далеко от сюда. — Боромир, я…- тихонько произносит Алирия, почему-то все равно вспоминая слова на совете. — Ты даже не понимаешь, насколько мне было больно. Для тебя это простой срыв, эмоций, злоба. — Она не прогоняет, просто стоит, и плачет. — Мы не разменивались на нежности, да, я знаю. У нас все не так. Мы не прогуливались в лесу, и не обещали друг другу долго и счастливо. У меня ничего этого не было. — Снова начинает нервничать. Нельзя, но она никак не может успокоиться. — Мы только ссоримся, а потом опять миримся. Все это по кругу, но я…- Алира замолкает ровно на секунду, а потом поднимает голову. — Я хочу жить, пока во мне еще что-то осталось.       Боромира словно окунули в холодную воду, а потом вернули обратно. Этого ей не хватало все время. Она молчала, а он как обычно ничего не спрашивал. Стоит в тишине, слушая сбивчивое дыхание Алиры. Сейчас надо было все взвесить, подумать, решить как быть дальше, но вместо этого они снова стоят молча.       Разговора не вышло. Все совсем не так, как он планировал. Хорошо хоть, они не разругались еще больше. Все более менее, сдвинулось с мертвой точки.       Ближе к полуночи он покинул комнату, так и не сказав ни единого слова. Просто шел по двору, размышляя о том, что будет дальше. Завтра помолвка Галахада и Эни. Нельзя ударить в грязь лицом, и все испортить.

***

      Гостей не так уж и много. Церемония закрытая. Этакий очень личный, интимный момент для обоих. На Эни бордовое платье. Галахад весь в черном. Они не смотрят друг на друга. Нельзя.       Гости сидят вокруг. Даллас, главный советник Галахада напротив пары. В его руках черная книжка. Ритуал бракосочетания следопытов темный. Проходит только под покровом ночи, в первый час после начала полнолуния. Большая поляна, люди вокруг, и огонь. Рядом по обе стороны стоят следопыты. Велнор, приехавший на церемонию, Алира, и еще трое. Сет и Брайдон держат кубки. Из серебра, с красными рубинами.       Боромир, Двалин, Фарамир. Они стоят дальше. Боромир не может отвести взгляда от Алирий. На ней черное платье. Животик слишком хорошо заметен. Это видят все. Даже Велнор. Он хочет подойти поздравить, но почему-то так и не сдвинулся с места.       Ей идут платья. Королевская кровь, статный вид. Это все накладывалось друг на друга, как прекрасное дополнение к характеру. Она поднимает голову, встречаясь с Боромиром взглядами. Он поклонился. Ничего другого не оставалось. Хотел бы подойти ближе, но его место здесь.       Церемония началась. Галахад берет Энию за руки, еле-еле выдавливая улыбку. Ладошки трясутся. Только у него нет никаких эмоций. Первый брак был не настолько серьезным. Без ритуалов, и священной церемоний. — Галахад, и Эния, — начинает Даллас. — Создание семьи — это начало долгого, очень чувственного, и крепкого союза.       Эни сжимает руку мужчины, словно просит поддержку. Он отвечает тем же, поворачивая к ней голову. Высокий, статный. Точеные скулы, и голубые глаза. — С этого дня вы пойдёте по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения. — Алира в это время снова встречается с Боромиром взглядом. Он смотрит только в её сторону, хоть и безумно рад за Эни. — Протяните руки.       Они делают, как велено. Нож прорезает не сильно, но это неприятно. Эни даже дернулась, от неожиданности. Их ладони соединяют друг с другом, не разрешая отпускать, пока не будет прочитан ритуал. Вокруг становится тихо. Даллас начинает произносить слова, проговаривая отдельно каждое. Эни чувствует тепло в ладони. Галахад стоит не шевелясь, крепко сжимая пальцы.       Даллас подходит к Эний, надевая черный капюшон ей на голову. Это непривычно, но по телу идет волна странного холода. — Имеешь ли ты искреннее желание стать супругой для Галахада, сына Дварса. Эния, дочь Трандуила? — Она кивнула. — Предводительница Эстельдина. Первой крепости следопытов на Севере. Согласна ли ты, взять в мужья того, кого видишь напротив? — Эни кивнула, разворачиваясь лицом к Галахаду. — Согласен ли ты, Галахад, сын Дварса, первый правитель следопытами Синих гор, взять в жены Энию, дочь короля Трандуила. — Он кивнул.       Пришло время произносить клятву. Только здесь, Эни впервые не выдержала. С улыбкой заплакала, продолжая смотреть на Галахада. Он улыбнулся, еще крепче сжимая её ладонь в своей. — До скончания века, я буду любить тебя так, чтобы ты никогда не сомневалась в своем выборе. — Говорит следопыт. — Ты моя. Отныне, и до конца моих дней. — Твоя. До конца дней моих, — прошептала Эния, еще крепче сжимая руку Галахада. — Обещаю следовать за тобой самыми разными тропами. В свет, и тьму. Обещаю любить и уважать каждое твое слово.       Даллас подходит ближе, протягивая им кубки. Неприятно. Эни делает глоток первая. Вольчья кровь. Слегка горьковатая, оставляющая неприятный привкус жижа. Пару раз её чуть не вырвало, но выпить нужно весь кубок. Галахад делает то же самое, правда, гораздо легче чем она. Отдает Далласу кубок, дожидаясь супругу. — Отныне вы — муж и жена. Сохраните дар первых счастливых дней и пронесите их чистоту и верность через долгие годы жизни. Не растеряйте свою любовь среди жизненных неудач и суеты. Пусть ваше счастье будет светлым и чистым, как весеннее небо; долгим, как вся ваша жизнь, и прекрасным, как утренний рассвет, который пробирается в комнату. — Говорит Даллас, делая шаг в сторону.       Галахад притягивает к себе Эни, очень медленно целуя девушку в губы. Алира отпустила голову, плачет от счастья за свою маленькую девочку. Теперь она супруга самого важного человека. Их брак, нечто большее, чем все, что было до этого.       На торжественном ужине сегодня было настоящее веселье. Играла очень громкая музыка, с кухни приносили разнообразные вкусности, а вина, которые прислали эльфы, были чем-то невероятным. Смесь с дикими фруктами, ягодные, и фруктовые. Мужчины правда пили то, что крепче, подливая себе все больше и больше.       Галахада и Эни за столом не было. Традиций здесь сохраняли как следует. Они ушли к себе в комнату, наслаждаясь ужином наедине друг с другом.       Алира сидела в гордом одиночестве, иногда перебрасываясь словами с Френ. Той удалось её рассмешить, правда, плохое настроение так никуда и не улетучилось. Велнор играл в карты, выставляя на кон все, что было в карманах. Боромир и Фарамир за столом дальше. Они почти не выпивали, обсуждали какие-то военные действия. Взгляд Боромир не спускал. Сидел и смотрел на Алирию, готовый оказаться рядом, если ей что-то потребуется. — Терпеть не могу мясо голубей, — улыбнулась Френ, глядя как Алирия дотягивается до моркови. — И говорили же им, можно приготовить пирог, или что-то такое. — Если ты еще раз скажешь про жареных голубей, меня стошнит, — улыбнулась Алирия, делая глоток воды из кубка. — Какой он большой, — кивнула Френ, глядя на животик девушки рядом. — Не сложно? — Спина болит очень сильно, — говорит Алирия. — Привыкнуть ко всему можно. — Так что, я наверное пойду, если ты не против? Кстати, он с тебя глаз не сводит. — Френ обернулась на Фарамира, тут же отворачиваясь в другую сторону. Алира с улыбкой поклонилась гостям, медленно шагая в сторону своей комнаты.