Кружка пива и международные отношения

Росс разламывает вилкой кнедлик — странной формы отварной картофель — и запивает пивом. Баварское, свежесваренное. За цветным стеклом проходят люди, по выделенной дорожке пролетает велосипедист. Городок маленький, затерянный в Альпах, отчего и кажеться таким пустым, только группа азиатских туристов разбавляет тишину… — Так я понимаю, Северный поток не будем обсуждать? Германия лишь вздыхает и разрезает аппетитного вида мясо: «Да что тут обсуждать: наша сторона все еще заинтересована в строительстве второй ветки несмотря на угрозы и санкции…» Он напряжен, весь его вид говорит о том, как ему уже осточертела вся эта тема. Росс благородно задвигает поток куда-то в закрома сознания, где лежат планы на ближайший отпуск на Минеральных Водах (благо удалось доказать вредность своей работы), рецепт утки по-пекински для новогоднего стола от одного любимого азиата и планы по вступлению в НАТО от какого-то года прошлого века… «Кислокапустник, однако…» — думает Россия и пробует квашенную красную капусту. — Она все еще злиться? — русский безразлично-вопрошающе смотрит в глаза немца. — Да. — Будешь с этим что-то делать? Немец откладывает очки на стол и трет переносицу. Отношения на работе ужасны. Отношения на работе, когда вы представители разных народов — вдвойне. Делу не помогает твердолобость Поль и педантичность Германии. Как эти две личности смогли найти общий язык, имея такую сложную совместную историю их семей — загадка, но факт есть факт и по сему Росс сидит в кафе с раздраженным и отчаявшимся немцем и кружкой хорошего пива где-то в типичной открыточной деревушке, затерянной в Альпах… «Слушай, Гер, если позвал решать твои любовные проблемы — это не ко мне, — Росс откидывается назад, на тяжелый деревянный стул: спроси у той же Франции, она по круче меня будет… на худой конец у Иты или брата своего…» Герман берет кружку и долго, молча, смотрит в золотистое отражение. Еще раз вздыхает. В общий зал кто-то заходит: звенит приветственный колокольчик на двери. Шаги. Стихло. — Мне казалось ты лучше поймешь. — С чего такие мысли, гений? — Вы родственники… — Ох, какое предвзятое отношение! А если я расскажу твоей мамочке, что Герман сегодня решил мерить всех под одну гребенку, м? Немец не рагировал. Росс отпивает еще и, щурясь своими странными блеклыми глазами, коварно глядит в голубые напротив, в душу. — Знаешь, я не обязан тебе никак помогать. Германии может и помогу — тебе нет. Хех… Но ОНА же была бы не довольна, что ее братик страдает… Не надо заводить шарманку, ой, так было лучше для всех и это было её решение… Я знаю… Русский опускает руки, сцепляет длинные худые пальцы в замок, будто завязывая узел. Герман неловко треплет светлые волосы. ОНА — очень щекотливая тема… — Какой-то частью души я желаю наслаждаться твоими промахами и ошибками, особенно в любви… Хочу радоваться твоим неудачам… Отомстить тебе за НЕЁ, за мою любовь… но среди нас невозможна любовь, не так ли?.. Плавно расцепив пальцы, русский разводит руки и гаденько ухмыляется: «но можно помочь тебе сейчас, чтобы твое расставание с Поль принесло тебе больше боли». На узкой крючковатой улице сигналит автобус, поглощающий в чрево туристов, дабы утащить их куда-то вниз, в долину под хребтом… Проходит пару минут, казавшиеся в любой другой ситуации секундами, мимолетными и незаметными, но в этой атмосфере сгущающиеся в тянущиеся как часы… Герман надевает очки, наклоняется через стол, говорит, блестя холодным небом в глазах: «ты дьявол» — Учился у лучших! Россия смеётся. Никто, даже он сам, не знает про кого именно он говорит: каждый из них понимает по-своему… Официантка приносит счет. Они оставляют пустые кружки и чаевые и уходят гулять по только подтаявшему снегу и проклюновшейся траве…