you broke me first

      Чонгук устало потирал лоб, нервно постукивая пальцами по столешнице.       — Тэхён? Наш Тэхён-и? — Чимин неверяще, даже больше не понимающе смотрел на парня. — Ты, наверное, обознался. Он не мог, ты понимаешь, Гук-и, просто не мог! Мы же… Мы знаем его столько лет!       — Хён, я видел то, что видел. Кто, блять, ещё мог быть в нашей постели? — переходил на крик Чонгук. Он не понимал, как перешагнул стадию отрицания.       Хотя нет, скорее всего, не перешагнул, а быстро прошёл. На том моменте, где он мысленно повторял про себя бесконечное «Нет!», выбегая из их общей квартиры. Банальная, до безумия банальная ситуация с приездом раньше времени. Чонгук боготворил, он просто обожал Тэхёна. Своего мальчика, который так сильно любил бежевый, как ненавидел кофе. Особенно без сахара. Особенно разбавленный чем-то, кроме молока.       Они встретились, когда оба учились в школе. Тяжёлый для обоих период. Чонгук проходил все стадии принятия собственной ориентации и собственного места в обществе. Комплексы заставляли его упорно учиться и быть лучшим, врождённые таланты же помогали этого достичь. Однако, не всё было так гладко. Влюблённый в Тэ, он старательно вымещал на нём всю свою злость от непонимания своих чувств, будто по учебнику двигался по всем стадиям принятия неизбежного. И особенно страшен он был на «гневе», когда нещадно бил старшего. Дальше с ним работали психотерапевты и психологи, которые помогли разобраться с чувствами. Однако, выразить их мешал судебный запрет, которого добились родители Тэхёна после последнего случая, когда их сын попал в реанимацию и пролежал с закрытой черепно-мозговой травмой в отделении интенсивной терапии больше месяца.       Тогда Тэхён заново учился делать старые вещи. Например, есть. Первое время его руки нещадно дрожали. Если раньше его любимым занятием было рисование, то теперь его воротило от него. Нарисованное ему теперь казалось бездушным, и он увлёкся фотографией. Он полюбил геометрию и абстракции, поэтому фотографировал больше здания, их углы и элементы, чем природу и людей. Бездушное в реальности, но такое реальное и настоящее. Живое на рисунке, но лишь плод воображения. Он фотографировал то, что любит больше всего: какие-то предметы быта, родители, собака.       Любовь Чонгука, к сожалению, тоже стала для него плодом воображения. Будучи учеником младшей и средней школы, Тэхён любил его всем сердцем. Он делал это тихо, никому не говоря и не показывая никак. Лишь рисовал его дома. Он хотел сохранить для себя этот мирок и ни с кем не делиться. Чтобы хоть где-то он был реальным, пусть даже и вне реальности, а лишь в голове.       Избиение очень символично разделило его жизнь на до и после. Во-первых, это случилось в последнем классе средней школы, во-вторых, полностью изменило все его вкусы. На самом деле, это связано с посттравматическим синдромом. Мозг перезагрузился, выкинув стрессовую точку. Он решил, что старое это плохо. Прошлая жизнь причиняла боль, а значит, что не должно быть ничего от туда. Так говорили врачи.       И жизнь Тэхёна поменялась. Раньше он был тихим и скромным, после стал выходить из зоны комфорта, пробуя быть активным, примеряя на себя новые образы. Как внешние, так и моральные. Он стал активным, больше общался с одноклассниками, завёл друзей.       А потом шёл домой. С пустыми глазами.       Он стал привлекательным юношей. Немного дерзким, обольстительным и обаятельным. Он смотрел влюблённо на всех, чтобы все смотрели влюблённо на него.       А потом шёл домой. С пустыми глазами.       Он смеялся, когда смеялись все. И смешил, чтобы все смеялись.       А потом плакал дома над комедией, потому что там люди умели чувствовать, смеяться и любить. А он не мог.       Чувств больше не существовало. Любовь к родителям лишь придаток к благодарности и привычке. Собака? Собака лишь декор в семье. Маленькая трясущаяся чихуахуа, которую обожала его мать. Это существо, которому и так не повезло в жизни родиться такой хрупкой, было ласково, и Тэхён был ласков в ответ. Но это была не его собака.       Чонгук отбегал за Тэхёном всю старшую школу. Он молил денно и нощно о прощении, и добился своего. Как и добился отношений. Это была красивая история любви, о которой говорили в школе даже после их выпуска. Чонгук был счастлив, ведь Тэхён, его милый Тэхён был рядом с ним, простил и любил. Он рассказал, как сильно его любил даже сквозь боль от его побоев. И когда Чонгук спрашивал его самый привычный для пар вопрос «Ты меня любишь?», Тэхён улыбался своими лисьими глазами и спрашивал, стоит ли ему повторить рассказ о своих тайных рисунках.       На первую годовщину он как раз и подарил их Чонгуку, избавившись от ноши.       На вторую он избавился от Чонгука.

***

      Их встреча после измены всё же состоялась. Правда, случайно. Чонгук шёл на пары по своему любимому парку, когда услышал знакомый смех. По соседней дорожке, находившейся за небольшим заборчиком из маленьких кустов, туда-сюда носился Тэхён, радостно прыгая и уворачиваясь от чего-то, находящегося намного ниже его. Это отказался шпиц, который бегал за хозяином, игриво рыча и лая.       Чонгук давно не видел Тэхёна. Наверное, год. И сейчас он был настолько счастлив и преисполнен сил, каким не был, кажется, никогда. Старший резко остановился и посмотрел куда-то вдаль и помахал рукой. Вдруг юноша, шедший немного позади, ускорил шаг, а потом и вовсе побежал припрыгивая. Это рассмешило Тэхёна, и он запрыгал ему навстречу. Такое действие удивило Гука, потому раньше, ну, Тэхён не дурачился с ним. Он был словно одна большая грациозная кошка, сотканная из изящества и обольстительности. Сейчас же он был всё так же изящен, но он стал более…живым?       Двое поцеловались. Не желая наблюдать эту картину, Чонгук пошёл спешно дальше. В его мыслях происходил очередной анализ. И, не найдя ответов на свои вопросы, он решил написать Тэхёну и пригласить его в кафе. Но не сейчас. Мысль о том, что это может увидеть тот другой парень, приводила его в бешенство. От всей картины ему хотелось плакать.       Не успев дойти до университета, ему пришло сообщение с незнакомого номера: «Привет. Это Ким Тэхён. Я видел тебя в парке. Встретимся?». На что Чонгук, конечно, ответил согласием. Они условились встретиться в кафе у университета. Прямо сейчас.       Младший как ошпаренный влетел в кафе, оглядываясь по сторонам. За самым дальним столиком расположился Тэхён. Чон не мог на него наглядеться: прядь чёрных волос была забрана за левое ухо, чёрный свитер смотрелся на нём так брутально и мягко одновременно, а пальто, самое обычное пальто бежевого цвета сейчас так красиво подпирало его спину, вися на стуле, что Чонгуку хотелось плакать. Всё в Тэхёне, в его любимом до сих пор Тэхёне, было красиво. Чувства накатили на него, слёзы побежали, из-за чего пришлось зайти в уборную и простоять там добрых десять минут и умыться тёплой водой.       Улыбнулся. Вышел. Заказ. Ждём заказ. Столик. Сел.       — Наконец, я думал, ты там надолго, — усмехнулся Тэхён, притягивая свой недопитый кофе.       — Я… — запнулся Чонгук и тоже притянул кофе. — Где твоя собачка?       — Отправил домой, — ответил с улыбкой Тэ и отпил свой напиток. — Ненавижу кофе.       — До сих пор? — пытаясь поддержать разговор, Чонгук хватался за всё, как за соломинку.       Тэхён кивнул и посмотрел в окно, находившееся за младшим.       — Прости меня. — взгляд в глаза. — Давно хотел сказать, но не было повода.       Чонгук хотел что-то сказать, но старший остановил его движением руки, дав понять, что сейчас будет монолог.       — Это был мой одногруппник. Я знал, что ты приедешь раньше, мне написал Чимин. Вообще-то, он написал и предложил устроить тебе эротический сюрприз, но я решил иначе. Я знал, что если бы я попросил расстаться, то ты бы бегал за мной. Мне это было не нужно. Я хотел тебя спасти от себя, потому что наши отношения разрушали меня. Я бы тебя сломал рано или поздно. Та травма привела к тому, что я стал другим. Физическое и моральное потрясение изменило меня. Я хотел тебя разрушить, но добрая сторона меня просила тебя спасти. Прости меня. Я разделил свою личность на двое, спрятал сломанную, нарисовал для всех новую, чтобы старую не сломали окончательно. Но чем дольше я играл роли, тем больше умирал я сам. Стараясь спрятаться, чтобы сохранить свою душу, я тем больше её обнажал. Но не перед миром, а перед собой. И это было страшнее всего. В какой-то момент я умирал, потому что я лишился всех чувств. Ты не поверишь, но меня привела в себя собака. Она так меня любила, что я полюбил снова. Она слизывала мне слёзы, она слышала все мои крики и лезла под руку, прося погладить её. Я стал больше радоваться. Представляешь, говорят, что у собаки и хозяина образуется связь. И были исследования, в которых выяснилось, что у хозяев собак гормон счастья и гормон привязанности зашкаливает. Я разделил с ним, — это мальчик, свою вселенную. И он научил меня снова любить. И я полюбил.       Чонгуку казалось, что он не дышал всё это время. Ему хотелось ударить Тэхёна, потому что… Потому что они смогли бы пройти всё. И если бы Тэхён это рассказал, они бы пошли на терапию, пошли бы куда угодно. Он сделал бы всё, лишь бы его родной мальчик снова научился чувствовать. Лишь бы снова полюбил его.       Слёзы катились по щекам Чонгука всё время, как он сел за стол, и он только сейчас это понял.       — Но ты ведь… Ты сломал меня, слышишь? Я без тебя не мог. Да ты хоть знаешь, через что я прошёл?       Тэхён горько улыбнулся и встал. Он поднял палец вверх, показывая слушать. «You broke me first».       И ушёл.       Так и не сказав, что никогда не фотографировал Чонгука.       Ну, а Чонгук снова будет пытаться, путь пока и не знает об этом.