…
Еще с пару часов они валялись на кровати — Тоору смог даже подремать, под ненавязчивые, ленивые поглаживания спины от Кагеямы. Тот пару раз перебирался на голову, слегка зарываясь пальцами в волосы, что Ойкава ощущал не отчетливо, на грани сна, но иногда разбирал получше и смущался, хотя вида крайне упорно не подавал. Кагеяма сам не осознавал сколь интимное и близкое, доверительное было это действие. Эти мысли прокручивал только Тоору. В какой-то момент он совсем потерялся на периферии сознания и не понимал, что есть сон, а что реальность, поэтому отпустил размышления и позже все-таки отдался темноте… И про кошмары забыл вовсе, — мысли и страх будто сами забыли посетить его голову, позволяя хоть немного отдохнуть и восстановиться. Но и продлилось это не долго — максимум полчаса. В дверь постучали, оповещая о своем визите, и медсестра вошла, подавая завтрак. Кагеяма поднял спинку кровати и выдвинул стол, на который теперь опустили поднос. Женщина очень странно посмотрела на парней, пока Кагеяма осторожно будил Тоору, хотя удалилась молча. Ойкава вяло раскрывал глаза, пока Тобио выныривал из-под тела друга — больной лежал поверх руки Кагеямы, заваливаясь на его бок — и разрезал для него горячую курицу. За столько времени жилья с Тоору он выяснил, что парень терпеть не может горячую еду и очень чувствителен к температуре. Но в больнице это, разумеется не учитывали, поэтому Тобио сейчас делал так, чтобы мясо быстрее остыло. — Доброе утро, ебать… — Первое, что сказал Ойкава, получше придя в себя. — Я долго спал? — Он оглянулся в поисках телефона, понимая, что будильника не было. — Я выключил телефон, чтобы ты подольше отдохнул. Надеюсь, ты не против?.. Полчаса прошло всего, если получится, можешь еще подремать после завтрака. Все равно, занятия только через час. Тоору заторможенно кивнул, наклоняясь к еде. — Как ты? — Только сейчас обеспокоенно спохватился Тобио, вспоминая о кошмарах. — Снилось что-нибудь? Парень в ответ лениво покачал головой. — Пустой сон был. Ну на том и спасибо, собственно… Кагеяма кивнул, все еще наблюдая за Тоору со стороны. Тот возил по тарелке кусок спаржи, устремляя пустой взгляд куда-то в стену. — Эй… — тихо позвал Тобио, — все хорошо? Неважно выглядишь. — Он придвинулся ближе к парню, неосознанно касаясь его руки. Пусть Ойкава и был явной совой по распорядку дня и всегда выглядел помято, просыпаясь в восемь утра, но сейчас это как-то по-особенному выделялось. — Просто устал, ничего страшного. Думаю о нашем с тобой разговоре ранним утром и Каё-сан. Почему-то боюсь с ней разговаривать… Вообще боюсь всего, что связано с темой своего сна. Это очень странно. Не понимаю почему так. Тобио молча слушал, стараясь не уводить от темы, чтобы он мог выговориться, хотя вообще понимал, что тому было бы неплохо отвлечься на сон — эти мысли были отчасти бессмысленны, Тоору просто тратил явно не лишние нервы. — Хочешь я сейчас ее поищу, поговорю? Если волноваться, то хотя бы из-за чего-то срочного, как думаешь? Ойкава, как обычно, кивнул, в конце концов, накалывая спаржу на вилку и отправляя ее в рот. А Тобио оставил его грузиться дальше и вышел с палаты в поисках психотерапевтки.…
Нашел не сразу, потребовалось немного подождать, но когда девушка пригласила к себе, он быстро всё объяснил, и она записала это в карту Тоору. Сказала, что обдумает как решать проблему и на следующем сеансе — завтра — обсудит это с парнем. Кагеяма мельком поблагодарил Каё и поспешил вернуться к Ойкаве — он и так задержался, а хотелось бы оставлять друга одного по минимуму. Тобио осторожно открыл дверь, на случай, если Ойкава спит, но, заглянув в палату, увидел сидящего на постели больного. Его ноги свисали с кровати, не доставая до пола, и парень медленно, рвано ими раскачивал. От такой картины у Кагеямы прошлись мурашки по коже… — Тоору?.. Он перевел взгляд со своих ног на Тобио и неловко улыбнулся. Парень неторопливо подошел к кровати, улыбаясь с неприкрытым восхищением. — Все еще не могу поверить, что могу двигать ими… — монотонно, словно в прострации, произнес Ойкава. — Да уж… — беспокойно выдохнул парень. — Я и сам еще не привык к такому виду. Хотя еще больше это поражает, потому что ты сидишь, если честно. Я такую картину больше месяца мечтал увидеть… — Закончил он шепотом. Мурашки пошли с новой силой, и почему-то у него закололо в носу… — Вот же блять, — оборвал себя Тобио. Глаза все-таки заслезились. Он хотел незаметно проморгаться, но Ойкава все-таки успел обратить внимание. — Эй, ты чего? — резко забеспокоился парень. Он хотел бы иметь возможность встать и подойти обнять, но мог только сжать край матраса в ладонях от бессилия… — Кагеяма, что случилось? — вслед молчанию Тобио, спрашивал больной, пока сам парень отвернулся и усиленно вытирал глаза. Он напряженно вдохнул воздух, приходя в себя, но Тоору слышал, что его дыхание еще дрожит. Ойкава первый раз наблюдал за такими эмоциями друга спустя столько лет. Когда он плакал при нем последний раз — тот был еще мальчишкой и проявлял слезы совершенно по-другому. — Извини, — натужно выдохнул парень. — Просто… Ты не представляешь как я рад, что вижу эту картину сейчас. — Он полностью вытер влагу с глаз и, повернувшись, снова оглядел Тоору. В его взгляде действительно читалось счастье за больного, и тот настолько поразился, что захотел обнять Тобио уже просто так. — Сядь ко мне, — тихо попросил Ойкава, мягко хлопая на место рядом с собой. Он заметил, что Кагеяма немного покраснел от вынужденной близости в таком неловком для него моменте, но все равно подошел и сел, впираясь взглядом в ноги Тоору. Парень потянулся и мягко обвил тело друга, прижимая к себе как можно ближе. Кагеяма явно не ожидал этого, поэтому ответил на объятия спустя некоторую паузу. — Спасибо, что ты у меня есть, Тобио, — прошептал Ойкава. — Ты прекрасный друг. Они просидели так какое-то время, пока Кагеяма не оторвался. — Тебе не следует долго находиться в одном положении. Ничего не болит сейчас? Ойкава проигнорировал вопрос, снова начиная болтать ногами. Тобио положил руку на колено Тоору, вроде как останавливая, — что бы ни подразумевал парень, больной остановился. — Не напрягай себя, у тебя и так сегодня несколько часов тренировки. — Ойкава вздохнул, но спорить не стал. Он думал, что после согласия Кагеяма уберет кисть, но он только крепче сжал кожу, переместив руку чуть выше к бедру. — Когда я так давлю, ты чувствуешь? Тоору пару секунд сверлил парня непонимающим взглядом — он был в легком смятении, — но потом кивнул. Тобио лишь помотал головой, будто не веря в происходящее. — Вау… — шепнул он. Кагеяма все-таки убрал руку от Ойкавы, теперь упираясь локтями в свои ноги, параллельно, частично закрывая свое лицо сложенными в лодочку ладонями. Он в очередной раз помотал головой, словно отрицая то, что видит. — Я так боялся, что ты никогда не встанешь… Пиздец. Думаю, когда увижу тебя играющим на площадке, разревусь, как ребенок, — посмеялся Тобио, но сердце защемило у обоих. — Я вот никак не пойму, — отрешенно произнес Тоору, — почему тебя так волновало мое состояние раньше? Почему ты вообще приехал ко мне в больницу, как только тебе сказали, что произошло? — Ойкава нахмурил брови, заглядывая прямиком в глаза Кагеямы. Тобио поразмыслил пару секунд и немного ломался, прежде чем озвучить свои мысли. — Ты был тем человеком, благодаря кому я нашел себя — я уже говорил… — Размеренно, не торопясь, будто вникая в каждое слово и смакуя его, говорил парень. — Именно в общении с тобой сформировалась основа моей личности. Помимо этого, ты еще и был моим наставником. — Он покачал головой, легко ухмыляясь краем губ. — Ты всегда значил для меня слишком много. Даже если бы я попытался, не смог бы выгнать тебя из своей головы. Сколько я следил за тобой после перевода в старшую школу, — а я следил, — добавил он, секундно переводя взгляд на Тоору, — только больше укреплял твой образ в моей голове. Поэтому чувства, которые я к тебе испытывал, не угасли — будь то наша близость, соперничество или что-то другое. Ты не забылся для меня, вот как-то так и вышло. — Ого… — в смятении произнес Ойкава. Он быстро прочистил горло, поправился на кровати и попросил, переводя тему: — Может поможешь с растяжкой? Знаю, это отклоняется от правил, но… — Он не был уверен, что Кагеяма не отчитает его или не прочитает лекции, но он хотел верить, что Тобио не был таким уж занудой. Тобио укоризненно посмотрел на парня, получив в ответ выжидающий многозначительный взгляд, и их война шла еще несколько секунд, пока Кагеяма не всплеснул руками, сдаваясь. — Ты же только поел, — на грани звука сокрушался парень. Ойкава же все слышал и ответил только веселой ухмылкой — этот парень всегда радовался, когда ему удавалось настоять на своем. В положении на кровати было не так много возможности для растяжки, но Ойкава все равно умудрился немного растянуть и размять ноги, спину и плечи. Это было весьма болезненно, но так будет продолжаться еще где-то пару недель, поэтому Тоору и пытался снизить этот период до минимума. Ойкава слабо постанывал после десяти минут своей разминки и, на удивление, после предложения Тобио отдохнуть, согласился. — Ты еще и поспать хотел в это время, — всё ворчал Кагеяма. — Ну же, не порть мне настроение, — проскулил парень. — Не веди себя как родитель… Я могу делать то, что посчитаю более важным для себя. Если Ойкава будет делать все, что посчитает нужным — это его в могилу сведет, Тобио понимал это лучше всех. Но хоть тому и правда была нужна опека время от времени, парень промолчал. Он извинился и тихо сел на край кровати, аккуратно положа ногу Тоору на свои бедра, легко разминая его мышцы. Он знал, что будет больновато, и хоть Ойкава через некоторое время привыкал и начинал наслаждаться, все равно действовал очень легко. Больной прошептал слова благодарности и откинулся к стене, положа голову на свое же плечо. Пока Кагеяма проводил манипуляции с его ногами, парень даже успел легко подремать. — Тебе нужно собираться в центр, — громким шепотом напомнил Тобио, опуская ноги на кровать и вставая за бандажом для колена. Ойкава опомнился только когда его потрепал по плечу Кагеяма.…
Врач посетил их за десять минут до выезда, привозя с собой коляску. Тобио поставил рядом небольшую спортивную сумку и помог Тоору пересесть в инвалидку. Он видел как Ойкава со вздохом закрыл глаза, как только опустился в сидение, и накрыл его плечо ладонью. Кагеяма представлял как отвратительно было находиться в таком положении, поэтому пытался лишний раз контактировать, взаимодействовать с парнем, чтобы показать, что он рядом. Больного вывезли из клиники, и водитель доставил их к корпусу, где у Ойкавы должно было быть первое занятие с личным тренером. Для начала, как им объяснили, нагрузки будет не много, но из-за болезненности восстановления это будут самые тяжелые дни. Когда Тоору уже сможет более менее ходить, продолжат занятия они в зале, с весом и дополнительно еще будет бассейн. Медсестра, которая сопровождала их, чтобы следить за происходящим, добавила, что совместно с тренировками у Ойкавы будут и более приятные процедуры — по типу массажа или теплотерапии. Это хоть немного и успокоило парня, но он все равно настраивался на маленький личный ад. Он понимал, что самое жесткое, вероятно, уже прошел, но боль все равно никуда не уходила — легче толком не становилось. Тренировка была действительно напряженная, его не щадили, хоть этого и не требовалось лично Тоору. Он был только рад загнать себя, но после того как упал пару раз — разумеется, за ним следили и ловили в такие моменты, не давая опуститься — и признался, что рука после перелома разболелась от напряжения в долгом занятии, его отправили отдыхать. Кагеяма тысячу раз расхвалил друга, распинаясь насколько тот молодец и старается выше нормы, хотя Ойкава не верил — был убежден, что всё средне, «на троечку». Что ж, такое привычное видение вещей явно нельзя было вытравить за небольшое количество прошедшего времени, но Тобио старался внушить это парню, чтобы тот сам осознал и поверил, пусть и будет долго этого добиваться — молчать точно не станет. Когда они возвращались, Кагеяма быстро зашел к Аонэ уточнить насчет прогулки по территории больницы и тот сказал, что это уже вполне разрешено. Единственное — нужно будет взять с собой медсестру… Конечно, Тобио это не понравилось, хоть было весьма ожидаемо, и он пообещал себе что-нибудь с этим придумать. Тоору вернули в палату и Кагеяма заметил как тому стало больнее передвигаться. Он не скрываемо морщился и пару раз не сдержался и застонал, пока тело перемещали в кровать. Медсестра — Хана, судя по бейджу — сказала, что можно будет вколоть обезбол, если станет слишком мучительно, но Ойкава пока отказывался от данной идеи. Как только дверь за девушкой закрылась, Тобио подсел с другу, спрашивая насчет его самочувствия. — Спину пиздец тянет, — скривившись от боли, пожаловался он, — про ноги вообще молчу… Все тело ломит, хотя этого стоило ожидать. Парень ворочался на кровати, пытаясь найти менее болезненное положение. Под звуки его шорканья и кряхтения, Тобио вытянулся рядом на кровати, мягко закинул одну ногу парня на себя, снимая напряжение, и положил ладонь на спину, согревая. Ойкава в смятении мигом замолчал, но чуть позже устроился получше, немного переместил горячую ладонь Кагеямы ближе к болезненному участку, и чуть не замурлыкал от удовольствия. Позволить он себе этого, конечно, не мог — Тобио бы постебался над ним, — но правда очень хотелось. Парень гладил и разогревал кожу под собственной рукой, стараясь не давить на мышцы после сильной нагрузки — будет больно. Он хотел переключиться на другую зону, чтобы получше стало не только пояснице, но одежда очень мешала — если до этого Тобио мог спокойно подлезть под край футболки, то сейчас уже нет; тем более, Тоору был очень чувствительным к любым неудобствам и задернутую до плеч одежду он бы точно не одобрил. — Может ты снимешь футболку и полностью перевернешься на живот? А я над тобой дальше поколдую, как тебе идея? Ойкава немного смутился, и краем глаза Кагеяма увидел его зарозовевшие щеки, отчего второй легко ухмыльнулся. Тоору осторожно сел, сквозь боль снимая футболку, и перевернулся. Тобио же засмотрелся на перекатывающиеся мышцы парня. Рельеф, несколько спавший за время проведенное в больнице без тренировок, сейчас снова начинал нарастать, но даже без объемной мускулатуры Ойкава выглядел эффектно. Кагеяма случайно заметил мелькнувший выступающий пресс на животе и напрягшиеся бицепсы, невольно залюбовавшись. Тоору полностью опустился на кровать и мышцы спины напряглись, заставляя Тобио сглотнуть от проявившейся красоты — не то чтобы парень завидовал, скорее хотел быстрее прикоснуться. Кагеяма понял, что Ойкава не только красив на лицо, но и под одеждой — его тело было мечтой любого художника или скульптора, и хотелось разглядывать его вечно; оно было почти совершенно. Что будет, когда Тоору снова наберет массу, Тобио даже представить боялся. Кагеяма неожиданно опомнился и заметил, что стоит, в упор разглядывая тело друга. Он замельтешил по комнате, взял бутылек с маслом — учитывая, что Тобио уже давно делал парню массаж, его дали, чтобы не травмировать кожу на сухо — и подошел к Тоору, упираясь коленом в кровать; вылил немного себе на ладони, растирая субстанцию между ними, и прикаснулся к спине больного. Тепло, проводимое от рук Кагеямы, распространялось от поясницы до шеи, пока парень втирал жидкость в кожу Ойкавы… Тело Тоору было гладким. Даже бархатистым, как отметил Тобио. Удивительно как при таких условиях жизни, кожа оставалась в хорошем состоянии, хотя Кагеяма был почти убежден, что тот каким-то чудом успевал за ней ухаживать. Он ни разу не присутствовал в дýше с Ойкавой — вполне логично, — но вообще не удивился бы, узнав, что тот подговаривает медсестер и медбратьев обмазывать его скрабами и кремами для тела. В какой-то момент парню даже захотелось понюхать Тоору, чтобы убедиться в собственной теории — мало ли, пахнет каким-нибудь кофе с молоком или лавандой, — но запах масла уже перебил всё остальное. Тобио продолжал легко массировать спину Ойкавы, прогревая поясницу, проходя ладонями выше к лопаткам и плечам, задерживаясь на шее для проформы, и двигаясь вдоль по рукам, заканчивая ладонями с пальцами. Тоору с каждой минутой расслаблялся все больше, тая под умелыми руками друга, постепенно превращаясь в желе. Он тихо постанывал себе под нос, но Кагеяма все равно слышал каждый его облегченный вздох, даже если парень пытался держать себя в руках. Тобио вытер руки от масла, накрыл спину полотенцем — чтобы Ойкава не замерз, — и перешел к ногам. Тут он был еще мягче и осторожнее, чем с больной спиной — конечности точно были чувствительнее, и как только парень дотронулся до нижней части голени, Тоору слегка дернулся, хоть и сразу поспешил поправить, что больно ему не было. Кагеяма не уделял особого внимания уставшим мышцам, но сделал упор на стопы с которыми он мог реально хорошо повозиться и размять. Занимался он всем еще минут пятнадцать, а если суммировать, то выходило больше получаса полного массажа. Тоору уже давно молчал — кажется он расслабился настолько, что больше был не в силах что-либо говорить, хотя Тобио проверил не заснул ли парень. Глаза у того были приоткрыты, хотя он не реагировал на любые действия со стороны друга, поэтому Кагеяма потрепал его по плечу, чтобы взбодрить. Тот глухо замычал, провоцируя улыбку на лице парня. Почему-то сейчас сонный Тоору казался ему милым, хотя раньше за собой таких мыслей он не замечал. Ойкава шире раскрыл глаза, поэтому Кагеяма решил, что тот сможет его услышать и понять о чем речь, а не пропустит мимо ушей все слова, и в полный голос сказал: — Я был бы рад оставить тебя поспать, но скоро принесут обед, а твое положение сейчас немного неловкое, — по-доброму предупредил парень, все еще давя улыбку. — Медсестра и так на тебя косилась сегодня утром, давай вставай. — Я тела не чувствую, что ты со мной сделал? — В его голосе отчетливо слышалось веселье, поэтому Тобио ни на секунду не задумался, что буквально выполнил что-то не так. — Пиздец, ты Бог, Кагеяма, — простонал он, переворачиваясь на спину и блаженно вздыхая. — Делай так почаще… Тоору слегка потянулся и сел, натягивая футболку. — Тебе же будут делать массаж для восстановления, вот, радуйся, — напомнил парень, полностью избавляясь от масла на руках. — Так, как ты, никто не сделает, Тобио, — мечтательно, почти флиртуя, выразился Ойкава. У парня от такого замечания покраснели уши и шея, поэтому он поспешил отвлечься на любое другое занятие. — Пойду выйду за кофе, — оповестил Тобио и удалился, вызвав этим ироничный смешок у Тоору. У того, очевидно, поднялось настроение и вылезала легкая игривость, что смущало Кагеяму по неведомой ему причине.…
После обеда, Ойкава сел за просмотр нового матча. Он хотел посмотреть его на пару с Тобио, но тот углубился в заказы, поэтому тревожить его Тоору не посмел. Больной медленно потягивал принесенный другом кофе, иногда делая заметки с игры, и даже не обратил внимание, когда Кагеяма вышел с палаты — видимо, был слишком сосредоточен. Тобио же был рад такой реакции парня, потому что хотел сделать небольшой сюрприз. Курьер написал ему, что подъехал, и от Кагеямы требовалось спуститься и встретить его. Он был действительно вдохновлен своей покупкой и на радостях чуть ли не бежал к доставщику. Он быстро расписался, сверил номер заказа — чисто на всякий случай — и побрел обратно к палате, пока Тоору его не обыскался. Тобио по пути выкинул коробку с оберткой и сдул легкую пыль с долгожданного предмета, смотря на него и радуясь. Он был в диком предвкушении реакции Ойкавы, хотя примерно ее представлял — вещь все-таки запланированная, — но тут должен был сыграть эффект неожиданности. Стуча в дверь палаты, чтобы не перепугать парня своим внезапным приходом, Кагеяма покрылся легкими мурашками. Он прокручивал в голове возможное выражение лица Ойкавы на этот подарок и невольно улыбался. Он спрятал одну руку за стеной, чтобы сразу не палиться с тем, что принес, и повернул ручку, заглядывая к Тоору. Парень поднял голову и его глаза округлились, он быстро перевел взгляд на кресло у стола, за которым Тобио, очевидно, не было, и обратно. Он прихуел со своей невнимательности к окружающему, но увидев хитрую ухмылку Кагеямы, вопросов лишних задавать не стал. — Я кое-что принес, — спокойно произнес Тобио, а у Ойкавы на секунду замерло сердце — он отдаленно догадывался что там может быть. Больной шепотом попросил не томить — ожидание было мучительно, — и Кагеяма смиловался. Он зашел в комнату, давая лицезреть то, на что у Тоору чуть ли не капали слюни. Это был очень простой, мелкий подарок, но для больного он значил по истине много. Тобио закрыл дверь и подошел ближе, передавая мяч в руки Ойкавы. — Отвечаю, я буду с этим спать вместо мягкой игрушки, — посмеялся Тоору. Кагеяма в ответ лишь хмыкнул — на самом деле он бы не удивился, будь это реально так — и перевел взгляд на пейзаж за окном. Погода была чудесная, солнце еще не село, но до этого еще было пару часов — чудное время для прогулки. — Выедем поиграть? — спросил Тобио, на что больной одобрительно покачал головой. Он улыбался — солнечно, тепло, как погода сейчас, — и Кагеяма заражался этими эмоциями. — Нравится? — Ты принес мне волейбольный мяч, сейчас мы поедем его испытывать, и ты еще спрашиваешь нравится ли мне? — эмоционально высказал Ойкава. — Ты лучший, Тобио, — через секунду благодарно, спокойно произнес он. — Просто знай это. И спасибо… Хоть Кагеяма и предвещал такую реакцию, рад был все равно. И смущен. Очень смущен такими словами друга. Он отвернулся, прокашлявшись, и засунул руки в карманы, дабы хоть куда-то их деть. — Пойду договорюсь с медсестрой, — бросил парень и вышел, оставляя Тоору наедине с его счастьем.…
Тобио минут пятнадцать внимательно слушал инструкции от Ханы, пока вез заскучавшего Ойкаву вдоль аллеи. Она рассказывала и показывала как нужно действовать при каких-то экстренных ситуациях, и как в базовых — территория больницы была холмистой, поэтому тут присутствовали и лестницы, и какие-то труднодоступные участки, куда лучше на коляске не ездить, — показала как пользоваться некоторым оборудованием и, в конце концов, удалилась. — Господи, наконец-то мы одни, — вздохнул Тоору. — Как я устал от ее общества… Недовольный Ойкава почему-то опять вызывал у Тобио улыбку. Да и пока он катил парня к озеру, успел раза три расплыться в ней, просто наблюдая за обычными действиями Тоору. Тот все время оглядывался по сторонам, а Кагеяма за ним повторял. Смотрел на кучу таких же больных прохожих с родственниками или в сопровождении врачей. Большинство из них — на удивление Тобио — улыбались. Сказывалась атмосфера места — подумал Кагеяма, больше вариантов он не видел. И, в принципе, действительно, территория походила больше на райский сад — повсюду были высажены цветы, запах стоял восхитительный; с самой высокой точки открывался вид на скоро подступающий закат, и Тобио был уверен, что зрелище было по истине восхитительное; в водоемах плавали лебеди и утки — вся местность была похожа на какой-то национальный парк, нежели простую территорию больницы. Но, наверняка, заведение поэтому и стало таким премиальным. Видимо, всё сказывалось более чем положительно на пациентах, и Тоору тоже был одним из доказательств — он смотрел на окружение солнечными глазами, и дело было не столько в отражающихся лучах, сколько в эмоциях, которые читались там в глубине. Кагеяма предложил остановиться в более уединенном месте, чтобы можно было поиграть, но их практически не было — везде мельтешили люди, и риск попасть в кого-нибудь мячом был вовсе не радужный. Тогда Тоору заметил скрытый листвой луг, который еле проглядывался сквозь деревья и листья. Удивительно, что людей там не было вовсе. Даже несмотря на то, что заметить такую поляну было очень сложно, возможность же никуда не уходила? Тогда почему никто не обращал внимание на ее существование? Но потом Кагеяма понял — это одно из мест куда хрен пройдешь, вход на коляске был точно запрещен: немного опасный склон и тропинка в начале, которая не вызывает никакой в ней уверенности… Но если пройти дальше — Тобио смог углядеть — там залитая солнцем лужайка, как в фильмах. Еще и ровная, вроде не проблемная. Кагеяме показалось, что Тоору должно там понравиться… Но все равно отказался от этой идеи — риск того не стоил. Правда, когда увидел погрустневшее лицо Ойкавы все-таки подумал переоценить шансы… Он подошел посмотреть еще поближе и понял, что на ногах пройти вполне возможно, хотя нужно быть аккуратным. Тогда он последний раз глянул на Ойкаву, увидел этот унылый взгляд и сдался окончательно. — Там можно пробраться, только главное, чтобы врачи не заметили, — обнадеживающе рассказал парень. — Давай я возьму тебя на руки, пронесу быстро и потом вещи затащу? Если сделаем все быстро, никто не заметит. Знал бы Кагеяма, как у Тоору в тот момент забилось сердце. Да, таблетки от тревожности помогали, но не полностью, поэтому теперь парень жутко нервничал — он думал как бы не оглохнуть от звука пульса, бьющего по барабанным перепонкам, но на деле все было не так уж и критично. Кагеяма, конечно заметил, как забегали глаза у больного, и он затеребил пальцы, но заставил лишь поторопиться, чтобы парень быстрее ощутил себя в безопасности — скрытым от посторонних глаз. Тобио обхватил Ойкаву за корпус и ноги, дождался пока тот вцепится в него руками и немного оттолкнется — чтобы Кагеяме было легче его поднять, — и аккуратно оторвал от кресла. Тобио прошел по непротоптанной дорожке и, как только миновал сложный участок, быстро завершил путь, максимально мягко, чтобы Тоору ничем не ударился, опуская друга на землю. Он метнулся за вещами с инвалидкой, огляделся на наличие докторов и быстро вернулся к Ойкаве, не привлекая лишнего внимания. Играли они вплоть до заката. На лице Тоору четко читалась радость от проведенного времени, но и усталость. Вернуться желательно было до темноты, поэтому Тобио посоветовал им собираться, немного поторапливая, заботясь о здоровье Ойкавы. Все-таки, было бы хорошо ему не перенапрягаться — день и так вышел очень насыщенным. Больной был не в восторге, но вспомнив, что может потренировать руки и в палате, умерил негодование, позволив Кагеяме собраться без лишнего ворчания над ухом. Вышли они точно также — сначала Тобио проверил местность на наличие мед. персонала, потом поднял Тоору на руки и вынес за пределы поляны. Кажется, их не засекли, и парни переглянулись, радуясь успешно выполненной маленькой шалости. Они прокатились вдоль по главной аллее, на последок останавливаясь у фонтана. Его еще не выключили, наоборот даже добавили цветную подсветку, и Кагеяма с Ойкавой стояли еще пару минут, наблюдая за такой красотой, прежде чем вернуться в больницу.