Будь нежен

Can't pretend — Tom Odell

Вечернее, будто бы стоящее на месте, сияющее в пустынных окнах и стеклах мимо проезжающих машин, солнце плавно пряталось за холодные многоэтажки. Спокойный воздух пронизывал ветерок, возносящий над землёй небольшие листья. Лёгкий весенний холодок бежал по коже, пробираясь под ворот толстовки, путался в пшеничных волосах, разбрасывая их в стороны. Антон спешил, считал оставшиеся шаги до пищащей тяжёлой двери, зарывался глубже в теплую ткань толстовки, пряча руки от холода. Широкими шагами смерял поребрик, навернувшись и тихо выругавшись, пошел дальше, ускоряя шаг и мелко семеня перед самым входом. Лязг ключей и писклявое пение домофона отразились от бетонной перегородки, исчезая в темноте и глухом гуле шагов… Бренчание небольших железных брелоков на связке и судорожно дрожащие руки, скрип и грохот, он дома… Сладкий домашний запах, шуршание шнурков в мертвой тишине, и лишь отдаленное тиканье настенных часов. Антон проходит вглубь коридора, заглядывая на кухню и в гостиную. Задумчивым взглядом блуждает по заполненным картинами и фотографиями стенам, направляясь в сторону притворенной двери спальни. Громкий скрип ручки заставляет слегка прищуриться, заглядывая в комнату через небольшую щелку. Беж закатного солнца опаляет жаром, свет неярок, приглушен полупрозрачными шторами. По стене бежит солнечный зайчик от матового стекла приоткрытой двери. Сладость и пряность приобретают ясные очертания, жаркое помещение наполняют ароматы корицы и смоляной пихты. С центра мягкого ворсистого ковра блестят голубые глаза, широкие зрачки бегают, помутневшие, направленные в одну точку, смотрящие прямо в душу. Черные ресницы трепетали, смахивая муть с возбужденных глаз. Разбросанные в стороны черные волосы проминались под тонким ободком с большими пушистыми ушами, а сбоку от сложенных вместе рук лежал объемный лисий хвост, лоснился, щекоча обнаженные бедра. — Ты получил мое фото? — игривый тон низкий, слова тихие, еле ощутимые. Голос хриплый от долгого ожидания. Арсений переминался с руки на руку, сидел покорно, разведя бедра в стороны. Антон не ответил, быстро кивнул и прошел вглубь комнаты, закрыв дверь. Он смотрит сверху вниз на парня, зарываясь пальцами в волосы, сжимая одними лишь подушечками мягкие ушки. Рука двигалась ласково, спускалась ниже круговыми движениями лаская за ушами, царапая нарочито скулы и виски. Полностью обнаженное тело незаметно подрагивало от бегущего по полу холодка, рука давит на голову, толкая вниз, отчего плаг входит глубже, Арс закусывает губу, шипит и подаётся вперёд, трётся лбом о темную грубую джинсу, сдвигая лисьи ушки чуть назад, от чего ободок почти падает. Шастун внимательно изучает красные щеки и контрастирующую с ними молочную кожу. Он тянет Арса вверх за небольшое кольцо на ошейнике, заставляя выпрямиться в полный рост. Касается своими губами чужих, нетерпеливо сминая, жмется к горячему телу, цепляясь за талию и бока. Нежно ведёт, подстраивая под себя, кусает, посасывает, углубляет поцелуй сильнее и придерживает за бедра, усаживая на кровать. Мех щекочет кожу, а причмокивания разбавляются громким мычанием. Попов блестит хитрыми глазами, жмется, царапая плечи и шею, обхватывает одной ногой, подталкивая невозможно близко. Он извивается и прогибается в спине, шипя от движения игрушки. — Ещё, пожалуйста, — мечется по простыням, впиваясь ногтями в теплую ткань, тянет ее выше, помогая избавиться от лишней одежды. — Что ты хочешь? — Антон отстранился, не обращая внимания на всхлипы и целующие в подбородок горячие губы. — Пожалуйста… Я хочу чувствовать тебя в себе, чтобы ты двигался быстро и не останавливался, прошу! — брюнет был готов взвыть от ласкающих его рук, они блуждали по груди, сминая соски, поднимались выше к шее, смыкаясь на ней до хрипотцы. Антон выцеловывал влажные дорожки на щеках и напряжённых плечах. Мягко подталкивает в бок, оставив без внимания истекающий смазкой член. Арсений перевернулся с фырчанием, сразу ложась на живот, выпятив ягодицы назад. Лисий хвост дёргается из стороны в сторону, Антон ведет вверх против мягкой шерсти, взлохмачивая ее, тянет на себя. Расслабленно лежащий, вытянувший руки над головой Арсений дрогнул, оседая ещё ниже. Мычит от каждого движения, постанывает в плечо и угол подушки, сладостно выгибаясь и расставляя ноги ещё шире. Холодные окольцованные пальцы вновь берутся за основание плага, вытаскивая его на половину, после чего погружают вновь, растягивая. Горячий воздух вокруг накаляется, наполняясь резким дыханием, мычание и низкие сахарные стоны тянутся, скачут вверх-вниз и растворяются под потолком. Пробка расширяет горящее колечко мышц, Антон наклонился вперёд, проходясь по расширяющейся, выглядывающей части широкими мокрыми мазками, смазывая вязкой слюной, натягивающуюся струнами между нежной кожей и высунутым языком. Он придерживает ягодицы руками, раздвигая в стороны, получая полный доступ к области для вылизывания. Хватает зубами мех, животно дёргая на себя, выводит круги острым кончиком шершавого языка. Впивается зубами в упругие половинки, зализывая место укуса. Крупные мурашки бегут по всему телу. Антон полностью вытаскивает плаг, наблюдая за напрягающимися ягодицами, прислушиваясь к шумному дыханию и постанываниям в подушку. Неожиданно от стен отскакивает резкий шлепок, протяжный стон и рычание становится громче, за первым шлепком последовал следующий, звонче и острее. Антон наклоняется к уху, выдыхает горячий воздух и кусает за мочку, оттягивая. — Что ты хочешь, киса? — Арсений плывет под ним, покачивается из стороны в сторону и разводит ноги шире, едва садясь на шпагат. — Трахни меня, пожалуйста! — охрипшим незнакомым голосом вопрошал Попов, — Хочу быстро, рез-зко, — он вытягивает звонкие звуки, поднимая зад чуть выше. — Хорошо, милый, — Антон усмехнулся, шлепнув парня ещё раз, но более нежно, сминая и поглаживая бледную кожу. Ремень лязгает массивной бляшкой, от стальной поверхности отражается свет, падая бледными, едва различимыми пятнами на вытянувшуюся спину. Рука ведёт по стволу, выбивая из груди тихое мычание, плотоядный взгляд блуждает по краснеющим следам. Головка вошла быстро, через секунду, плавно двигая бедрами, Антон проникает на половину, возобновляя движение после разрешающего мычания. Темп постепенно нарастал, Арс старался совладать с разъезжающимися в стороны ногами, сдвигая их ближе. Сильная рука с звенящими словно колокольчики браслетами схватилась за бедро, с силой сжимая. Попов подавился вдохом, сжав зубы, глухо застонал, когда Антон нашел нужную точку, скользя по ней снова и снова, снося голову обоим. Воздух прогревается до ужаса, они оба будто бы сияют и горят от грубоватых страстных движений и пошлого хлюпанья. Шастун ухватывается свободной рукой за темные волосы на затылке, притягивая ближе к себе. Влага в глазах стоит молочным туманом, рассеивающимся на время и вновь собирающимся в безграничные облака. Короткие низкие стоны резко вылетают из груди. Длинные пальцы чутко оглаживают спину вдоль позвоночника, щиплют бока и лопатки, останавливаясь на шее и сжимая ее с новой силой до хрипа и пятен перед глазами. Арсений теряет самообладание от лёгкой нехватки воздуха, перед глазами начинают появляться пестрые пятна, рука на горле то ослабевает, перемещаясь на плечо, то сжимается с новой силой, даря непередаваемые ощущения. Толчки замедляются и Антон целует острые лопатки, подталкивая податливое размеренное тело в бок. Он раздвигает ноги Арсения шире, негласно заставив того подхватить себя под коленями. От открывающейся картины в ушах гулко зашумело, тот лишь смотрит полуприкрытыми потемневшими от возбуждения глазами в потолок, громко дышит и фиксирует ноги на чужих плечах, сцепив их вместе. Шастун входит плавно, чувствуя, как мышцы пульсируют вокруг, сжимают, удерживается от резких движений, наблюдая за открытыми алыми губами. Попов чуть постанывает, одной рукой наглаживает в темп собственный член. Выходил полностью и толкался снова неглубоко короткими движениями, вновь кладет руку на шею, сжимая сильнее, наращивая темп. — Да, вот так, быстрее! — голос совсем охрип от стонов и несдержанно мычания, ритм становится бешеным, шлепки звонко скачут от стен. Руки сжались на лоснящемся теле, Арс мелко затрясся, закатывая глаза, откидываясь назад и напрягая ноги, сжав ладонь на члене сильнее, кончает с громким стоном. Шастун шипит, продолжая вбиваться в ослабевшее тело, резко выходит и после пары движений рукой кончает с тягучим аханьем. Дыхание сбилось, все тело обливается удовольствием и дрожит. Антон аккуратно убирает чужие ноги с плеч и утягивает Попова в уютный плен одеял, попутно расстегивая тонкий ремешок на шее и бросая съехавший ободок на пол. Арсений бегает глазами по расслабленному умиротворенному лицу, но из-под пушистых черных ресниц видит лишь блестящие в мягком свете зелёные глаза…