Заметки на полях, изучать под портвейн

Чаща распевается комариными голосами. Небо сажей замазано — ни луны, ни звезд, ни случайных проблесков, — а туман расползается по земле, сбивая с толку. В канаве сыро и холодно: одежда липнет к телу, босые ноги в поиске тепла зарываются глубже в грязь. Сил нет — кончились вслед за скипидаром. — Голубчик, чем это ты занимаешься? Закладочку ищешь? Игорь моргает, но незнакомый ему полковник никуда не девается. Смотрит в канаву, поправляя фуражку, и ухмыляется в усы. Симпатичный, чистенький. И откуда только в лесу посреди ночи взялся? Объяснение в пьяную голову приходит моментально: он ловит сбежавших из города литераторов, что книжки лисам втридорога втюхивают. — Ч-чтать не лблю… ч-чсно… Полковник помогает Игорю подняться. Достает из кармана платок и пытается оттереть его лицо. — Ну даешь, намертво грязь въелась. Хоть редис сажай... — Смех его, похожий на уханье филина, греет душу. — С-спсиба… — Показывай дорогу, я тебя под домашний арест отведу. Будешь в одеяле накормленный сидеть. Лесная тропа делится натрое, и Игорь, не определившись, идет через кусты напролом. Он чувствует направление — Катамарановск манит его алкогольными парами, которые улавливаются за сотни километров. Но в самом городе внутренний компас сбоит: Игорь находит трубу, из которой Зинка в Чехословакию улетела, трактор и склад со скипидаром, а нужную улицу — нет. — Где ты живешь, мой хороший? — не выдерживает полковник, обошедший с ним все буреломы и подворотни. — Н-нзнаю… з-збыл… — Ты пока в участке обожди. Глядишь, протрезвеешь до завтра. Ночью Игорь крадет скипидар со склада вещдоков, а к утру он в стельку пьян. В груди ком тревоги, но полковник не сердится. Ласково хлопает его по плечу и предлагает: — Ты мне любую свою вещь взамен оставь. Я ее в коробку положу, в документики впишу… Устроим, так сказать, правомерный подлог. Игорь согласно мычит. Тянется за каской, но пальцы касаются лишь спутанных волос — посеял где-то. Больше у него ничего и нет: трактор они с Серегой вместе покупали, а кота еще попробуй поймай. — Птом з-знесу. — Давай-ка лучше поцелуемся, сразу забуду о твоих злодеяниях. У Игоря двоится в глазах, и он путает, какой из полковников настоящий. Впечатывается поцелуем в нос, хотя хочет в губы. Пробует снова, но попадает в подбородок. Промахивается и в третий раз. Сдавшись, он вываливается из участка. Сердце гонит куда-то, лицо пылает, а ноги норовят пуститься в пляс. — Не поддается голубчик… Игорь оборачивается и замечает, что зрачки полковника, вышедшего за ним на улицу, красные как волчьи ягоды. Через секунду они становятся карими, но смутное беспокойство, вызванное зловещими переменами, не исчезает. — Счастливого пути, мой хороший. Скоро свидимся.