Когда поднимаешься в небо

«Застанешь ты, поднявшись в небо, Последние моменты Нового Эдема» — Nashinora

Он медленно поднял взгляд с чертежа на окно, чтобы ненадолго снять очки и потереть веки. Глаза сильно уставали и болели после многих бессонных ночей, проведённых под тусклым светом лампы. И он понимал, что такими темпами очень скоро ему всё же пригодятся старые отцовские пенсне, некогда оставленные в наследство. Хотя если такое произойдёт, — в чём он на самом деле сильно сомневался — то, конечно же, хотелось бы купить новые очки, но на такую роскошь денег не было. Как и вообще хоть на что-либо. — Кроули, ты снова не спишь? — послышался из-за спины сонный, раздражённый голос Азирафаэля. Но чувствовалось в этом упрёке что-то нежное, его ангел беспокоился о нём. Глубоко в душе Кроули ценил это, даже несмотря на то, что эта излишняя забота со стороны друга мешала ему работать. — Кажется, мы уже много раз об этом разговаривали с тобой. Ты обещал, что не будешь больше работать над своими чертежами по ночам! Кроули давно жил вместе с Азирафаэлем. Всю свою сознательную жизнь, если быть точным. Его приютила семья этого ангела, когда он потерял свою, и с тех самых пор Кроули не помнил ни одного момента своей жизни, участником которого не являлся бы Азирафаэль. Этот противоречивый парень, даже несмотря на то, что относился в детстве к Кроули довольно предвзято и не то чтобы дружелюбно с первого взгляда, всё равно везде за ним таскался. Сначала исключительно ради сомнительных нравоучений - ведь Кроули был сторонником насилия как ответа, в отличие от дипломатичного Азирафаэля, поэтому часто становился участником различных местных потасовок, часто с довольно интересными предысториями, - но потом это, очевидно, стало только предлогом, скрывавшим за собой обеспокоенность. Пускай даже Азирафаэль не сразу это признал. Единственное, что оставалось неизменным, так это то, что при любой попытке Азирафаэля вмешаться в разбирательства, из-за беспокойства ли или из-за негодования поводу действий Кроули, последнему приходилось по итогу вытаскивать из этих историй их обоих. Это доставляло ему немало хлопот, но он никогда ничего не высказывал Азирафаэлю. Самое забавное, что вообще-то Кроули был практически уверен, что даже если бы он оставлял Азирафаэля на произвол судьбы, не спасая его из передряг вместе с собой, то ничего с этим парнем бы не случалось. Азирафаэль обладал какой-то загадочной удачей, что не поддавалось никакому объяснению. В какой-то момент его в наследство даже от какой-то далёкой родственницы перешёл книжный магазин в столице страны. Азирафаэль тогда долго раздумывать не стал — сразу рванул туда, сбежав от семьи, которая его от этого отговаривала, и прихватив при этом Кроули. Ведь он знал, что тот всегда мечтал попасть в столицу, поэтому не мог упустить возможности помочь лучшему другу исполнить мечту. В какой-то момент своей жизни он чётко решил, что его собственное счастье несомненно связано со счастьем Кроули. К тому же, он подумал, что это будет отличным подарком Кроули на день рождения, до которого тогда как раз оставалось пара недель. И он оказался чертовски прав. Хотя когда Кроули услышал от Азирафаэля об этой безумной идее, это его немало шокировало. Впрочем, ненадолго, так как Кроули быстро осознал, что такой шанс упускать он точно не станет. Да и отказываться от такого подарка от лучшего друга было бы как минимум глупо, а как максимум — неприлично, Азирафаэль мог обидеться. Поэтому своё девятнадцатилетие он отметил уже в столице — городе «больших механизмов», как ещё её небезосновательно называли. Крупнейшие заводы и фабрики, совершенные системы, самые продвинутые паровые машины — всё это было сосредоточено здесь, всё это про будни обычных столичных жителей. И Кроули тоже желал стать частью этого общества. — Я всё помню, — сквозь зубы процедил он. Поправил манжеты белой рубашки и повернулся. Его ангел стоял у лестницы на второй этаж, опираясь на перила. — Но это правда важно. Ты и сам знаешь. Я не могу оплошать, это ведь крах всех моих стараний, дела моей жизни! Что, по-твоему, я буду делать в таком случае? Азирафаэль промолчал, виновато опустив голову. Без своих круглых очков он выглядел непривычно для Кроули. — Да, ты прав, прости, — извинился он. — Но мне всё равно это не нравится, так и знай. — А твоего одобрения и не надо, — пожал плечами Кроули. — Всё равно я не стану следовать установленным — даже нами — правилам. Я думал, ты шутишь вообще и чисто для галочки в своих делах на день решил со мной поспорить, кто дольше выдержит. Что ж, считай, я поддался тебе. — Даже если и так, ты даже не старался, не ври, — скептически заметил Азирафель. — Но пойми и меня, я не просто тебя постоянно упрекаю в этом. Я хочу, чтобы ты заботился о своём состоянии. Кроули ещё раз протёр глаза, чтобы согнать внезапную сонливость. Посмотрел на Азирафеля сквозь мутную пелену и на всякий случай рукой схватился за стул. У него и правда были проблемы со сном, но это того действительно стоило. Это стоило и большего, просто большего у Кроули не было. — Ладно, думаю, нам просто надо договориться, — предложил темноволосый парень, теперь потирая переносицу. — Когда, если не сейчас, верно? Итак, идея сумасшедшая, но точно удовлетворит нас обоих… Я просто продолжу заниматься тем, чем занимался и раньше, а ты не будешь мне мешать. Он выдавил из себя натянутую улыбку, растянув губы в одну тонкую линию. — Погоди… — Азирафаэлю потребовалось чуть больше, чем пара секунд, чтобы обдумать эти слова. — Но меня это не устраивает! — Что поделать, — наигранно расстроено выдохнул Кроули. И, подойдя к Азирафаэлю, тяжело положил руки на его плечи. — Значит, такова воля Его. Он немногозначно поднял глаза к потолку, и Азирафаэль с недоумением повторил за ним. — А теперь иди спать, ангел, — Кроули скучающе щёлкнул друга по носу. Он дёрнулся, и у него забавно подскочили кудряшки. Это заставило Кроули улыбнуться. — Серьёзно, ты меня не переубедишь. Но я обещаю, что скоро это закончится. Он почесал затылок и глубоко вздохнул. — Не знаю я, как тебе ещё объяснить, чтобы ты оставил меня в покое. — Всё в порядке, я понимаю, — наконец сдался Азирафаэль, тоже вздыхая. — Ты знаешь, я всегда желаю тебе только самого лучшего, так что… просто постарайся в таком случае, ладно? Главное, что тебя это сделает счастливым. Спокойной ночи. Он мягко улыбнулся другу. Махнул рукой и только развернулся, чтобы уже подняться обратно в спальню, как неожиданно сильные тёплые руки с нежностью обхватили его за талию. — Ты настоящий ангел, каких больше не найти на всём свете, — счастливо расхохотался Кроули у него за спиной. — Не называй меня так, — закатывая глаза и смущённо вжав голову в плечи, пробурчал Азирафаэль. — А знаешь, что должны делать ангелы, Зира? — заговорчески прошептал Кроули, сжимая талию друга крепче. — Летать! И он подхватил Азирафаэля, закружив его в воздухе. — Кроули! — вскричал тот. — Господи, умоляю, Кроули, поставь меня на место! Это не смешно! Пожалуйста! Кроули усмехнулся, но выполнил просьбу. Взъерошенный Азирафаэль, едва устояв на ногах, тут же схватился за перила, чтобы не упасть. Закрыв глаза, он постарался отдышаться. — Всё, хватит с меня. Делай тут что хочешь, — взмахнул руками Азирафаэль и, всё ещё немного пошатываясь, направился наверх, крепко удерживаясь за перила. Кроули самодовольно скрестил руки на груди, наблюдая за этим с расслабленной улыбкой, ласковым взглядом провожая своего ангела до самой двери. И вот он снова остался в комнате один. Выглянул в окно, за которым завывал холодный осенний ветер, и, расправив помявшийся пиджак, уселся обратно за стол. Но продолжить работу уже не получалось. Да и не хотелось, в чём сложно было признаться самому себе. Тем не менее факт оставался фактом. Кроули откинулся на спинку, закинув руки за голову, и понял, что веки сами закрываются, а он не может с этим ничего поделать. Поэтому не оставалось ничего, кроме как смириться с этим, просто упасть на стол, прямо на чертежи, и крепко уснуть под тусклым светом настольной лампы. *** Яркие лучи солнца столбами пробивались в комнату сквозь пыльные жалюзи. Кроули проснулся даже до рассвета, так что уже давно был на ногах, работая в своей небольшой мастерской, под которую он оборудовал самую обычную подсобку, специально выделенную ему Азирафаэлем. Она была довольно узкой, но зато длинной, и Кроули ни на что не жаловался. Там спокойно помещался абсолютно весь его хлам. На столах громоздились макеты механизмов и паровых машин, с ними соседствовали различные непонятные чертежи с какими-то устройствами, и вдоль всех стен были приделаны полки, на которых располагались множество книг, бумаг и блокнотов, а также коробок с инструментами. Но чаще всего Кроули предпочитал работать на собственноручно сооружённом рабочем пространстве, выглядещем как продолговатый низкий столик. Парень работал за ним, сидя на полу. И сейчас там перед ним лежала огромная металлическая конструкция со множеством сложных механизмов на ней и странно изогнутыми спицами. Аккуратно что-то закручивая там, он с лёгким прищуром приглядывался к мелким деталям. Его руки немного дрожали, и все мышцы лица были напряжены. Кроули очень боялся нарушить хрупкость конструкции. Но когда что-то наконец щёлкнуло, он облегчённо вздохнул и выпрямился, довольно ухмыляясь. В этот момент в дверь постучали. Ровно три раза. Коротко и чётко. — Кроули, ты здесь? — раздался голос. Затем дверь приоткрылась, и за ней показалось обеспокоенное лицо Азирафаэля. — Наверное, я мог даже не спрашивать, верно? Он усмехнулся и раскрыл дверь полностью, вставая в проёме. Его высокую стройную фигуру сзади освещало солнце, очерчивая темноватый силуэт ярким ореолом. Кроули в мыслях отметил, что так Азирафаэль действительно был похож на настоящего ангела, не хватало только крыльев. — Невероятно… — выдохнул Азирафаэль, вытягивая шею, заглядывая за спину задумавшегося Кроули, — ты так быстро собрал это! — Не так уж и «невероятно», — хмыкнул в ответ Кроули. — Тут и половины работы не завершено, так что не говори глупостей. Мне ещё работать и работать. — Я всё равно считаю, что это выглядит здорово, — Азирафаэль подошёл ближе, ободряюще кладя руку на плечо друга. — Ты и сам знаешь, для меня это всё настолько далеко, что меня до сих пор может заворожить механизм обычных часов, но даже так я уверен, что тебе в этом деле равных нет. Тебе не стоит так сильно беспокоиться. — Хотелось бы верить, что так не только ты думаешь, — закрывая лицо руками и откидываясь к спинке старого кресла, выдохнул Кроули. — Мне уже пора. Иначе опоздаю, чёрт побери. Он встал и стал собирать чертежи и бумаги в стопки, что-то скреплять и складывать, перебирать. А Азирафаэль спокойно за этим наблюдал со стороны, сложив руки в замок, на всякий случай внимательно следя за тем, чтобы друг ничего не забыл. И наконец, отыскав последнюю схему, Кроули победно взмахнул ей, схватил свою широкую наплечную сумку и выбежал из мастерской в гостиную. Азирафаэль поспешно вышел за ним. Друг уже стоял у выхода из книжного магазина и, стоя напротив зеркала, натягивал свой старый тренч. — Поспешишь — народ насмешишь, — рассмеялся Азирафаэль, подходя к Кроули. — Не слышал такого выражения? И он быстро поправил вывернутые карманы тренча и вздёрнувшиеся сзади края. А потом один аккуратным и элегантным движением настоящего манерного джентльмена поправил и воротник и по-детски счастливо улыбнулся. — Нет, — ответил Кроули. — Я слышал только, что тех, кто опаздывает, даже в здание Министерства не станут пускать. Не говоря уже о презентации собственного проекта. Так что… Но договаривать фразу он не стал. Одной рукой заправил тёмные волосы, гордо вскинув подбородок, развернулся и тут же выскочил на улицу. Там осеннее солнце заливало площадь ярким светом. На пару секунд Кроули даже остановился, подставляя лицо тёплым лучам. Глубоко вдохнул холодный воздух и, вскинув воротник тренча, направился к пересечению трамвайных путей. Позади послышался голос Азирафаэля. — Удачи! Мысленно Кроули поблагодарил его, но оборачиваться не стал. Просто ускорил шаг. И остановился, только достигнув самого центра площади. Там развернулся, застывая в ожидании. Его взгляд скользнул по зданиям. Удивительно, но даже спустя год жизни в столице, он не переставал удивляться местной архитектуре. Высокие строения, похожие на вытянутые замки, сконструированные сплошными рядами готических аркад, к которым крепились множество таких же арочных пристроек и башен, потрясали воображение. Они замыкали площади плотным кольцом, и этим создавали некое ощущение того, будто прямо наваливаются на тебя. Но стройные мосты между зданиями, стеклянные полукруглые переходы, словно зажатые в цепкие железные лапы, громадные ворота, состоящие из механизированных сегментов — это будто бы придавало всему динамики и необычайной живости. И абсолютно всё это, конечно же, так или иначе было связано с работой паровых машин. Тут практически из каждого здания шла одна или даже несколько труб, из которых постоянно валили клубы серого пара. И этот пар нередко полностью застилал собой небо. Но не сегодня, к удивлению. И именно поэтому Кроули чувствовал, что сегодня у него должен быть счастливый день. День, который исполнит наконец-то его мечту. В которую не верил никто, но недолго осталось до того момента, когда парень докажет всем этим людям, что они были неправы. Кроме Азирафаэля. Он единственный, кто всегда поддерживал его во всём. При этих мыслях Кроули даже встрепенулся и выпрямился. И в этот момент со стороны послышался пронзительно громкий звон приближающегося трамвая, отвлекая Кроули от размышлений. Парень разглядел табличку, оповещающую о маршруте № 21, и усмехнулся. Трамвай неизбежно приближался, поэтому, сделав несколько шагов назад, Кроули заранее приготовился. Когда же транспорт уже проезжал мимо, он с разбега запрыгнул на его выступ, цепляясь одной рукой за поручень, а второй удерживая воротник тренча у лица, закрываясь от резкого потока ветра. На всякий случай Кроули покосился в окно трамвая. Но люди внутри даже не обратили внимания на необычного пассажира. Тогда парень просто с наслаждением отвернулся к городским пейзажам. Трамвай неспешно пролетал узкие переулочки и заполненные каретами и машинами улицы, людные кварталы и вымощенные камнем бульвары, вдоль которых вместо деревьев в небо росли механические изваяния. К такому было привыкнуть даже ещё сложнее, когда всю свою прежнюю жизнь Кроули жил в самой обычной провинции. В свой первый день в этом городе он настолько им вдохновился, что примерно пару дней не появлялся в книжном магазине, просто изучая окрестности. Это принесло некоторую пользу. Парень даже начертил собственную городскую карту, которую теперь постепенно дополняет. В какой-то момент это даже стало хобби. И вот трамвай постепенно стал снижать скорость, пока не остановился напротив внушительных размеров многоэтажных строений. Они отдельными кирпичами торчали из всех частей огромной территории и были соединены высокими стеклянными мостами над их крышами. Крепления этих мостов опирались на стены, и даже издалека можно была заметить, как по этим мостам ходят толпы людей. И последи административной площади символом величия стоял высокий бронзовый памятник, на солнце отливающий золотистым светом. Этот памятник был воздвигнул ещё очень давно в честь «Мастера Механизмов», как его называли. Человек, который основал этот город и воздвиг первый в истории паровой механизм. Кроули непринуждённо сошёл с транспорта. Оглядел площадь и, вздохнув, уверенно двинулся к главному зданию. Оно было самым большим и очень выделялось среди остальных особой архитектурой. Ступеньки к нему вели практически от самого памятника, широким и ровным строем образуя полукруглый вход. И на самом деле Кроули считал это самой неудачной идеей главного архитектора этого строения. Но его мнения никто не спрашивал. Он глянул на часы. Оставалось ещё полчаса, и он точно успевает. *** — Спасибо за покупку, приходите ещё, — непринуждённо улыбался Азирафаэль, провожая взглядом девушку до самого выхода. Когда же дверь за ней закрылась, парень выдохнул. Вышел из-за прилавка и с облегчением перевернул табличку на окне с «открыто» на «закрыто». На часах было всего шесть часов вечера, но сегодня он закрывал магазин раньше, потому что был выходной день. А это означало. что теперь можно было передохнуть. Зевнув, Азирафаэль, пошёл на кухню. Там поставил на плиту кипятится воду и достал из шкафа пакетик травяного чая. Раскрыл его и высыпал немного содержимого в круглый стеклянный чайник. Ноздрей сразу коснулся лёгкий аромат чабреца и ромашки. От этого запаха Азирафаэль немного покривился. И когда вода закипела, залил чай кипятком. Вода тут же приобрела яркий золотисто-изумрудный оттенок. Парень наблюдал за тем, как чаинки плавают в чайнике и улыбался. Примерно через минуту через сито перелил напиток в кружку, из которой тут же повалил пар. Аккуратно взяв кружку в руки, Азирафаэль сразу почувствовал сквозь перчатки тепло. Напиток согревал во всех смыслах. Губы расплылись в глупой, но довольной улыбке, и парень вернулся с чашкой в гостиную, где сел за столик, стоящий в самом центре комнаты. Для посетителей это был неприкосновенный элемент декора, но для Азирафаэля это было любимое место препровождения вечеров. Как и сейчас. Он снял ботинки, зарываясь ногами в длинный ворс ковра, и немного сполз в кресле. Отхлебнул немного чая, из-за чего запотели очки, и тихо рассмеялся, оставляя кружку на стол. Очки пришлось протереть. Но за спиной внезапно с силой хлопнула входная дверь. Азирафаэль быстро надел очки обратно и развернулся, однако только едва успел заметить краешек тренча Кроули, быстро скрывшегося в мастерской. Друг даже не стал здороваться, а означало это только одно сегодня. — Ох, нет, только не это, — вставая с кресла, с сочувствие прошептал Азирафаэль, осознав всё буквально моментально. — Кроули… Возможно, сейчас лучшим решением было бы оставить Кроули одного, но почему-то он всё равно пошёл за ним. Тихо и неуверенно он постучался в дверь мастерской. Естественно, Кроули не ответил. Тогда Азирафаэль просто отворил дверь. — Кроули, — он зашёл внутрь. Его друг молча сидел, скрючившись над столом с макетом небольшого механизма, похожего на необычно выгнутую модель человека. — Ты в порядке? Тот только что-то с явным раздражением пробубнил себе что-то невнятное под нос. — Что? Прости, я не расслышал… — Они не приняли мой проект! — вдруг заорал Кроули, с криком стукнув кулаками по столу так, что тот тихо треснул, и лампа на нём зашаталась. Удар раздался звоном в ушах Азирафаэля. — Эти уроды его не приняли! «Это просто фантастические мечты, ваша модель никогда не заработает. Ваши расчёты неверны, не говоря уже о том, что являются абсурдной выдумкой». Да эти ублюдки разбираются в аэродинамике не лучше пятилетних детей! В этот момент Кроули вскочил со стула, яростно скидывая всё со стола. Неизвестным механизм тут же разлетелся вдребезги, ударившись об стену, а лампа со звоном упала на пол, разбиваясь. Полетели бумаги и инструменты. Но это не помогло Кроули успокоиться. В гневе он стал срывать со стен все чертежи и записи, книжки и блокноты с полок. Все свои труды он словно в один момент возненавидел. В его глазах читалось отчаянное желание уничтожить всё, что связывало его с делом его жизни. Азирафаэль же сначала с ужасом наблюдал за этим, но в какой-то момент бросился останавливать бушующего друга. — Кроули, что ты творишь? — вскричал он, уворачиваясь от летящих в его сторону бумажек. — Остановись! Прекрати это! Хватит, я сказал! Кроули! Он поспешно схватил того сзади, крепко сжимая руки, оттаскивая к выходу из мастерской. Но сразу обездвижить его было не так уж легко: Кроули отчаянно вырывался и явно не желал покидать комнату, пока полностью её не разрушит. Впрочем, Азирафаэлю очень повезло: энтузиазма у парня надолго не хватило. Очень скоро он сдался, обессилено опуская руки. — Да, ты прав, хватит, — хрипло сказал он. — Отпусти меня уже, я успокоился! Парень вырвался из рук Азирафаэля и поспешно вышел из комнаты, оставляя того одного в мастерской, теперь больше похожей на результат сильного землетрясения. И Азирафаэль тяжело вздохнул. Не спеша подобрал книги и положил их обратно на полки, сложил куски рваных чертежей. И его взгляд упал на единственную нетронутую вещь в этом хаосе. То, над чем и работал Кроули. Изящная конструкция спокойно лежал на столе. Азирафаэль аккуратно провёл по холодному металлу пальцами. Почему-то сердце при этом забилось чаще. Тогда он всё-таки тоже вышел из мастерской. Найти Кроули оказалось проще, чем казалось. Тот не стал никуда убегать, а просто сидел на ступеньках перед порогом книжного магазина, облокотившись на старые перила. Азирафаэль пару секунд просто смотрел на поникшую фигуру друга, а потом снял с вешалки своё пальто и, накинув его на плечи, тоже вышел на порог, присев рядом. Собираясь с мыслями о том, как бы подбодрить друга, он молчал. Просто молчал, стараясь даже дышать неслышно. Он знал, насколько это было важно для Кроули, но в голову почему-то ничего путного не приходило. — Ты как? — спросил он. — Всё нормально, — пробубнил в ответ Кроули, сильнее укутываясь в тренч. — Жаль… что так получилось, — всё-таки вырвалось у Азирафаэля. Он поджал губы, но продолжил. — Ты столько трудился над всем этим. И я понимаю, насколько тебе сейчас… — Ой, не притворяйся, Зира, — махнул рукой Кроули, перебивая его. — Ничего ты не знаешь и понять меня не можешь сейчас. Но это даже хорошо. Будет лучше, если ты никогда этого не поймёшь. Азирафаэль с горечью посмотрел на друга. Он выглядел уставшим и пустым. Но почему-то на губах у него сейчас была улыбка.  — В любом случае, — продолжил он, набрав в лёгкие побольше воздуха, — надеюсь, ты не сильно расстроен? — Ты шутишь? — вдруг рассмеялся Кроули, оборачиваясь к Азирафаэлю. — Да… — растерянно заметался тот. — Я в том смысле, что я надеюсь, что это тебя… Нет, я несу какой-то бред, прости. Я ведь хочу понять. И что ты будешь делать дальше? Просто!.. я не хочу, чтобы ты прекратил заниматься тем, что ты делаешь! Боюсь, что всё это недоразумение тебя подкосило, и ты… — Чего? Ты серьёзно? — Кроули непонимающе изогнул одну бровь. — Конечно нет, дурак! С самого детства я был изобретателем, и если я прекращу этим заниматься, то, думаешь, что со мной станет? Я больше ничего не умею! Просто теперь у меня нет мечты, вот и всё. — Что? Но это же неправда! — возразил Азирафаэль, хватая друга за плечи и разворачивая к себе. — Кроули, я же видел то, чем ты занимался. То, как увлечённо ты этим занимался. Как это, «нет мечты»? То, что говорили тебе там разве как-то отразилось на идее? Я верю, что ты способен завершить начатое! И это точно станет твоим лучшим изобретением! Или ты лучше поверишь в слова каких-то незнакомых тебе людей, чем лучшему другу? — Ну, не знаю даже, — несколько скептически оглядел Азирафаэля Кроули. — Мой друг совсем не разбирается в изобретениях, машинах и механизмах, в отличие от «незнакомых людей». Но допустим, что я верю тебе. И что дальше? Он усмехнулся. И Азирафаэль даже на момент замялся, но всё-таки уверенно продолжил. — А то, что я знаю, что для тебя нет ничего невозможного, — улыбнулся он в ответ другу. — Ты лучший из всех, кого я когда-либо встречал. Ты должен продолжить работать. Не ради того, чтобы твой проект кто-то там принял для дальнейшего рассмотрения в качестве «удовлетворительного». Ради себя! Куда делась вся твоя гордость? Ты ночами не спал ради этого, а теперь решил просто так взять и сдаться? — Ладно! — вдруг резко вырываясь из рук друга, вскочил на ноги Кроули, впечатываясь в перила и чуть через них не перелетая. — Ты убедил меня, только прекрати это. Интересно, что бы я делал без тебя, мой ангел. Он рассмеялся. И Азирафаэль тоже подхватил его смех, также поднимаясь наконец-то с холодных ступенек. — А знаешь, что должны делать ангелы, Зира? — заговорчески прошептал Кроули. — О нет, только не это! — Азирафаэль начал вставать, но не успел. Друг обхватил его цепкой хваткой. — Летать! Кроули подхватил друга на руки, закружив его в воздухе так, что с него даже слетело пальто. И в этот раз, чтобы удержаться, Азирафаэлю пришлось обхватить руками шею друга. А когда закружилась голова, и вовсе уткнуться в его плечо и закрыть глаза. Но всё равно почему-то было весело и теперь легко на душе. А Кроули совсем уже выкинул из головы события этого дня, думая лишь о том, как его шею щекочут белокурые волосы Азирафаэля и как приятно всё-таки пахнет его одежда — травяным чаем и пылью старых книг. Однако через какое-то время друга пришлось опустить обратно на землю. И наблюдать за ним, пока тот спокойно поднимает пальто и отряхивает его на весу от лёгкой грязи. — Никогда так больше не делай, — сказал он в конце концов, хотя на его губах всё ещё осталась тень улыбки, а глаза до сих пор сияли от радости. — Я уже столько раз тебя просил. — На сотом я сбился со счёта, — легко пихнув Азирафаэля плечом, довольно усмехнулся Кроули, на пару секунд задержав взгляд на его губах. — Идём уже, холодает. Последний тоже не удержался от лёгкого смешка. И они зашли обратно в книжный магазин. Азирафаэль повесил обратно на вешалку пальто и вернулся к столику, на котором до сих пор стояла чашка с чаем. Со вздохом он взял её в руки. — Остыл, — грустно заверил он. — Это всё твоя вина. — Да ладно тебе, — следуя примеру друга и вешая на вешалку свой тренч, Кроули потянул шею и подошёл ближе, засовывая нос в чашку. — Он просто остыл. Да и разве ты не замечаешь ничего? — Нет. А что я должен заметить? — Как это, что? — обиженно воскликнул Кроули, всплёскивая руками. — Это только одна чашка! Азирафаэль непонимающе посмотрел на Кроули. А потом снова на кружку. И снова на друга. И только тогда осознал, о чём он говорит. — Оу, думаю, ты прав, — кивнул он. — Надо заварить новый, наверное. Этот вылью. — Да ну, зачем выливать? Зря заваривал, что ли? Дай сюда. — Кроули выхватил чашку из рук Азирафаэля. — Допью уж, что поделать, спасу твой чай. А ты пока иди вторую порцию заваривать. И он вальяжно упал в кресло и расслабленно закрыл глаза, откинув голову. Только тогда Азирафаэль окончательно успокоился: Кроули снова стал самим собой. Немного раздражающим своей саркастичностью, но весёлым и по-своему, в хорошем смысле несерьёзно безразличным. Невольно Азирафаэль снова заулыбался. И направился на кухню. В итоге они провели в гостиной весь оставшийся вечер в компании друг друга. Под шуршащий шум старого граммофона и завывания холодного ветра за окном. И заварки хватило ещё как минимум на семь порций чая. Азирафаэль даже удивился этому, потому что раньше никогда не заваривал травяной чай больше одного раза. Из этого развилась довольно интересная тема о разновидностях этого замечательного напитка. Впрочем, в какой-то момент Азирафаэль всё же начал зевать. И, пожелав Кроули спокойной ночи, неспешно отправился в кровать. Тот же уснуть не мог ещё долго. Некоторое время ещё продолжал сидеть в гостиной, но уже лишь в компании самого себя и граммофона, а потом устало выдохнул и направился в мастерскую. До утра её надо было привести в порядок. Кроули успел много раз пожалеть о том, что решил устроить там хаос. Потому что убирать за собой он никогда не любил. Зайдя в мастерскую, он сразу обнаружил, что некоторые вещи уже были прибраны и аккуратно расставлены по местам. В мыслях он поблагодарил за это Азирафаэля. И первым делом подошёл к той самой разбитой механической фигурке, недавно им же разбитой о стену, и бережно собрал её. Это было ещё одно наследство отца, кроме старых пенсне. Кроули разглядывал разбитые детальки, перекатывая их на ладони, но понимал, что собрать обратно фигурку уже не получится. Поэтому просто выбросил этот металл в мусорку, лишь ненадолго задержав взгляд на этом хламе. И наконец принялся за уборку. Однако полностью управится получилось только к утру. Тогда же Кроули и принялся за настоящую работу. И всё пошло удивительно быстро с самого начала, хоть и с огромным количеством приложенных сил. Парень не без невероятного труда, усилий воли и бессонных ночей в обнимке с учебниками проводил в мастерской целые сутки. Подолгу приходилось делать перерасчёты, сидя в темноте под светом лампы, и одновременно в это время пересобирать механизмы по новым схемам, что потом их снова и снова разбирать, выискивать ошибки в чертежах. Порой у Кроули заканчивались материалы, ломались детали. Кроме того, он умудрился в процессе испортить некоторые инструменты. В эти моменты приходилось оставлять всё и идти на работу, потому что без денег купить новые детали и отнести инструменты к мастеру Кроули не мог. Просить в долг у Азирафаэля у него язык бы никогда не повернулся. Он и без того слишком много делает для него. Кроули очень много думал об Азирафаэле во время работы. Намного чаще теперь, чем раньше. Он постоянно вспоминал его слова и порой забывался. Азирафаэль на протяжении всей жизни был единственным, кто действительно поддерживал его, искренне верил в его способности и восхищался им и тем, чем он занимается. При мыслях об этом Кроули конечно же всегда вспоминались глаза Азирафаэля, такие блестящие и радостные. В такие моменты он выглядел по-детски забавно, и Кроули никогда не упускал возможности саркастично это подметить. Чем достаточно часто раздражал друга, но ничего не мог с собой поделать, о чём и заявлял открыто. Ему доставляло необычное удовольствие видеть рассерженное из-за его подколов лицо Зиры. Это было слишком мило, чтобы действительно воспринимать злость Азирафаэля всерьёз. «Мой ангел». Кроули уже и не помнил точно, когда и почему стал его так называть, но каждый раз подмечал у себя в голове, что это довольно точное описание. Он даже и не мог себе представить, как бы сложилась его жизнь без семьи Азирафаэля, без самого Азирафаэля. Скорее всего, этой жизни и вовсе не было бы. В один момент работа стала центром внимания Кроули. Он понял, для кого занимался этим, ради кого старался. И понял, чего он на самом деле хочет. Это было достаточно резкое осознание, нагрянувшее посреди одной из многих бессонных ночей — Кроули не помнил, в какую именно из них это произошло. Но это просто пришло и осталось в его голове как навязчивая идея. Он делал это ради Азирафаэля. Ради единственного близкого ему человека на всём этом грёбаном шаре. *** Было темно. Холодно и абсолютно темно. Кроули чувствовал только острую и резкую боль, отдававшуюся во всём теле. Словно каждую секунду его пронзали тысячами ледяных игл, идеально заточенных с точностью до нанометров, чтобы вонзаться в тело легко и быстро. Это было невыносимо, но парень никак не мог заставить себя открыть глаза или хотя бы пошевелиться. Но внезапно стало нечем дышать. Кроули казалось, что он вот-вот задохнётся. И в этот же момент послышался треск и звон стекла, и голой спиной парень почувствовал яростный порыв холодного ветра. Резко открыл глаза, вскочил на ноги и тут же, не устояв, припал к стене. По всему телу словно током прошла яркая вспышка боли. Кроули зашипел, с трудом втягивая воздух сквозь зубы. Но когда боль утихла, постепенно снова открыл глаза, — теперь уже неспешно и спокойно — стараясь вглядеться в очертания помещения, в котором находился. Мутность перед глазами и сознании исчезла очень скоро, спустя какие-то секунды, и он понял, что до сих пор находится в своей мастерской. Только почему-то она снова была разгромлена. Всё валялось на полу, были вновь разбросаны бумаги и книги, разбиты лампы. За окном же было светло и пасмурно, а за дверью тихо. И вот, наконец-то, Кроули вспомнил, что произошло. Это пронеслось в его голове единым моментом будто молнией. Он тут же оглянулся, застав у себя чёрные механические крылья, упирающиеся в стену. И они были буквально вживлены в спину вместе с частью каркаса и экзоскелетом. Металлическая конструкция чётко проглядывалась под растянутой кожей, явно выступая буграми. Это выглядело как второй позвоночник с вывернутыми наизнанку рёбрами, идущими по лопаткам вторым слоем аж до бёдер. Кроули медленно потянулся к спине рукой, сначала пальцами коснувшись плеча, и оттуда уже аккуратно опускаясь ниже, со страхом и одновременным восторгом прощупывая на своей коже твёрдые углы металлических вставок, гибко огибающих позвоночник полукруглыми спицами. Это было больно, но не настолько сильно, чтобы одержать верх над диким интересом и угасить его. Ногтями парень соскрёб со спины часть засохшей крови. Встать на ноги оказалось даже труднее, чем представлялось. Они абсолютно не держали ослабленное после болевого шока тело, к тому же внезапно приобретшее ещё около пары лишних десятков килограмм, если не больше. Чтобы нормально, ровно встать, Кроули потребовалось некоторое время. А дойти до двери и вовсе мозгом не воспринималось возможным, но всё-таки, держась около стены, Кроули это удалось, волоча за собой крылья по полу. Удивительно, но каждый новый шаг давался ему чуть-чуть легче. Боль понемногу отходила на второй план. Он вышел в гостиную. Там было пусто и так же темно. Азирафаэля точно не было в книжном. Кроули вспомнил, что он говорил о том, что на один день уедет в другую часть города, потому что ему надо было о чём-то договориться с новыми поставщиками для магазина. Парень приложил к мокрому от холодного пота лбу и упал на колени на ковёр. В его сознании словно на киноплёнке проигрывались последние события. — Чёрт бы побрал… — прошипел он, чувствуя как покалывает в голове. Он стоял у стены, разглядывая механическую конструкцию, висящую на ней. Холодный металл блестел золотом в тёплом свете настольной лампы. Всё было готово. Он был полностью уверен в верности всех расчётов и в своём предстоящем успехе. Оставалось только испытать. Но Кроули всё не мог оторвать глаз от результата своих трудов, с гордостью и самодовольством рассматривая все самые мелкие детали, каждый отдельный сегмент, каждое вручную встроенное в эндоскелет чёрное перо. Однако парню даже слишком не терпелось увидеть это всё в действии. И естественно, испытывать он собирался это на себе. Вариант Азирафаэля он даже не рассматривал, так как хорошо себе представлял, какие муки будут ждать того, кому в плоть станут натурально вживлять раскалённый металл. Разрывая при этом кожные покровы. Иначе вживить настоящие механизированные крылья было бы невозможно. И Кроули это отчётливо понимал. Так же, как и понимал, на что шёл. Для храбрости он только купил себе бутылку крепкого алкоголя. Парень встал к огромному устрашающему устройству, похожему на машину с гигантскими руками-спицами, спиной. Зубами открыл бутылку с алкоголем и уверенно пригубился к ней, залпом выпивая практически всё содержимое. Его зашатало, но сознание оставалось достаточно ясным. Со стола он взял шприц с сильнодействующим анестетиком и быстро вколол его себе в руку, сжав губы в одну тонкую линию и скривив лицо. А дальше с силой ударил по кнопке запуска. Машина начала двигаться, подхватывая едва удерживающееся на ногах тело парня и фиксируя его в диагональном положении. В спину вонзилось что-то чужеродное, извилистое. И в глазах помутнело. Кроули тотчас отрубился. Сидя на полу, парень всё ещё переваривал произошедшее. Но тяжеленная пара крыльев уж слишком перетягивало на себя внимание. Металл, кроме того, что просто выпирал из-под кожи, отлично ощущался под ней. Кроули чувствовал каждое движение, отзывавшееся болью, каждую часть механизма. И чувствовал, что способен этим управлять. Просто пока что это было слишком непривычно. И всё же усилием воли Кроули заставил себя снова подняться, хотя крылья и тянули вниз. Глубоко вздохнув, он сосредоточился на своих ощущениях. Это было непросто, глядел бог, но у Кроули вышло. Через несколько минут абсолютной неподвижности словно во льду, он делает первый взмах своими новообретёнными крыльями. Несильный, — всего оторвал от пола на какие-то сантиметры — но достаточный, чтобы расправить их в удобном положении. — Твою мать, — ухмыльнулся он. И засмеялся, сам не зная от чего. Все чувства смешались сразу в одно целое, поэтому сложно было отличить что-то. — Невероятно. И ещё один лёгкий взмах. И ещё один. И ещё. С подоконника слетает ваза. Кроули резко оборачивается. На полу уже лежат осколки. Всё же, как и мастерская, гостиная — не лучшее место для проведения подобных испытаний. Парень выругался и поспешил, насколько мог при своём всё ещё не лучшем состоянии, во внутренний двор. Распахнув двери, он глубоко вдохнул воздух. Ноздрей коснулся запах сырости, духоты и приближающегося дождя. Кроули не обращал уже внимания на холод, настолько его сейчас это мало волновало. Он шагнул на ступеньки медленно, набирая скорость постепенно, стараясь как можно меньше травмировать ноги. Пару раз споткнулся, но в целом держался неплохо, как он думал. И наконец-то он оказался в центре двора. Усилие мышц — и крылья постепенно расправились в стороны. Их оперение приятно обдувал ветер. Этот же ветер щекотал Кроули лицо. Это взбодрило его, и с новой попыткой крылья сделали более мощный взмах. Такой, что Кроули даже едва удержался от того, чтобы упасть. Больше это не было таким уж непосильным трудом. Сердце забилось чаще от осознания. Он действительно смог это. Он построил механизм, который поднимет человека в небо. И он сам сможет первым подняться туда. Ведь если не он, то никто туда не поднимется. Кроули делает очередной взмах. И поднимается над землёй на пару метров, на секунды даже задерживаясь в воздухе, — хотя это парень посчитал лишь фантазией — после чего на изумление ровно приземляется на ноги, немного отпружинивания. От этого у него и вовсе захватывает дыхание от нахлынувших восторга и возбуждения. Однако сознание к тому моменту прояснилось достаточно, чтобы Кроули вовремя успел остановить самого себя. Ведь первый восторг успел уже отойти на второй план, и вернулось осознание боли. Крылья слишком сильно растягивали мышцы при любом напряжении, грозясь и вовсе их разорвать, если парень продолжит в таком же духе. Его тело было слишком не приспособлено к этому. И он это понял, достаточно быстро, и всё же заставил себя спуститься — хоть без особо желания — с небес на землю. Практически в буквальном смысле. Кроули вернулся в мастерскую. Мириться с тем, что самого желанного ему так и не удалось пока ещё достигнуть, хотя вроде бы всё было для это прямо перед ним, прямо у него за спиной. Но это ненадолго. Деталь, которую можно очень быстро исправить, что Кроули и собирался сделать прямо сейчас. Кроме прочего, ему ещё предстояло снова убраться до возвращения Азирафаэля, который явно не будет в восторге, если узнает об очередном устроенном им хаосе. *** В трамвае сильно трясло. Азирафаэль сидел у окна, прислонившись к нему головой. Но разглядывать виды городов ему никогда особо не нравилось, он никогда не интересовался архитектурой, в отличие от Кроули, тем более столичной. Она казалась ему слишком грубой, слишком мрачной. Собственно, именно поэтому он и недолюбливал столицу и нередко скучал по родной провинции. Впрочем, рядом с Кроули такие мысли никогда не посещали его голову. Его взгляд был прикован к странице книги, раскрытой в его руке. Потрёпанная, со старыми пожелтевшими страницами, облезшей зелёной обложкой — она выглядела не очень-то хорошо сохранившейся. И вроде бы Азирафаэль и старался вникнуть в то, что там было написано, но в какой-то момент заметил, что стал раз за разом перечитывать одну и ту же строчку. Сосредоточиться никак не получалось, сколько он не старался. Поэтому спустя ещё пару попыток книга была захлопнута, и Азирафаэль со вздохом сложил её в свою сумку. Он слишком беспокоился о Кроули сейчас, поэтому не мог оказать книге должное внимание. В последние дни друг вовсе не выходил из своей мастерской. Всё это время Азирафаэль чувствовал себя как-то неуютно и даже одиноко среди немых книжных стеллажей и редких молчаливых покупателей. Он чувствовал, что без Кроули рядом и его дурацких подколов разваливались уклады уже привычной ему жизни, и это только больше заставляло скучать по другу, который заперся за массивной резной дверью своего рабочего пространства. Однако Азирафаэль сам подтолкнул Кроули к этому, так что не имел права теперь возмущаться. Это было бы просто эгоистично с его стороны. И даже грубо, учитывая то, насколько в итоге друг увлёкся работой. Оставалось лишь не мешать ему и надеяться, что скоро это всё наконец-то закончится. Азирафаэль понял, что теперь уже и дня не может прожить без того, чтобы не беспокоиться о Кроули. И это даже заставляло улыбнуться, настолько со стороны в сознании выглядело забавно. И вот раздался звон трамвая, извещающий о приближении к остановке. Азирафаэль встрепенулся, вставая с насиженного за два часа места, и потянулся. Вышел на площадь и вдохнул полной грудью запах прошедшего дождя. Взглядом проводил удаляющийся трамвай и только тогда направился к книжному магазину, на всякий случай убеждая себя в том, что Кроули не умер от голода и переутомления за эти сутки. Он вошёл, снимая пальто на ходу. — Кроули, я вернулся, — прокричал он в тишину. — Кроули? Ответа не последовало. Первой мыслью было, конечно же, предположение о верности теории насчёт голодной смерти, но Азирафаэль очень быстро выкинул это из головы, твёрдо объясняя самому себе, что это бред и люди не могут умереть от голода всего за одни сутки, и правдой это могло бы стать только в случае Его второго пришествия. Но Кроули не был верующим. В отличие от самого Азирафаэля, который сейчас молился о том, чтобы с Кроули было всё в порядке. Парень решил для начала заглянуть в мастерскую, это было логичным предположением. Однако у самой двери Азирафаэль остановился, прислушиваясь к непонятным скрипению и шуршанию. Ручка повернулась сама, и из-за угла проёма осторожно выглянул Кроули. — Оу, так это ты! — радостно улыбнулся он. — Как раз вовремя! — В каком смысле? — недоумевающе вопросил Азирафаэль, разглядывая Кроули. — И почему ты при таком… параде? Что-то случилось? Он был одет даже слишком хорошо для домашней работы в мастерской: чистая белая рубашка с идеально выглаженными манжетами, его лучший пиджак с серо-голубой повязкой, чёрные брюки и выходные ботильоны отца Азирафаэля, которые Кроули ещё ни разу не надевал с того момента, как они переехали в столицу. — Конечно, — серьёзно кивнул Кроули, очень пристально глядя Азирафаэлю в глаза. — Ты даже вряд ли поверишь мне, Зира. — Что? Когда это я тебе не верил? — возмутился друг. — Вот прямо сейчас не поверишь, — улыбнулся Кроули. Он схватил Азирафаэля за руку и, уже не в силах сдерживать смех, повёл за собой во внутренний двор. Из мастерской за ним потащились два огромных чёрных крыла. Азирафаэль с ужасом шарахнулся в сторону, потянув за собой и Кроули так, что тот чуть не свалился на него. — Господи! — закрывая рот свободной рукой, закричал Азирафаэль, разглядывая то, как через вырезы в одежде множество металлических спиц врезались в светлую кожу. — Кроули, что это?! Какой ужас! Что это у тебя за спиной, Кроули? Я не верю… Неужели это?.. — … крылья! — закончил за него Кроули и одёрнул Азирафаэля с места, снова потащив за собой. — Сейчас всё сам увидишь. Обещаю, тебе понравится. — Не верю, — бормотал Азирафаэль, всё ещё не отрывая взгляда от крыльев за спиной друга. — Не верю я, это кошмар. Этого быть не может! Кроули, скажи мне, что я сплю! Но тот не ответил. Они вышли во двор. Задул холодный ветер, и Азирафаэль обхватил себя руками. Кроули же спокойно стоял, глядя в небо. — Зира, ты ведь знаешь что должны делать ангелы? — ухмыльнувшись, спросил он, обернувшись к застывшему, казалось, от страха Азирафаэлю. Подойдя к нему ближе, он аккуратно заправил выбившуюся прядь белокурых волос за ухо. — Летать! Он со смехом подхватил его на руки, одновременно с этим расправляя в стороны крылья. В них ударил поток воздуха. — Что? — едва выговаривая слова, спросил Азирафаэль. — Стой, что ты собираешься делать? Нет! Нет-нет, ни за что! Опусти меня на землю! — И не мечтай. Каждый ангел должен иметь крылья. У тебя их нет, но в этом нет ничего страшного! Теперь я буду твоими крыльями! Всё будет в порядке, брось. И если что, не кричи мне в ухо, ладно? Но ответа на свой вопрос он дожидаться не стал. Немного присев для начала, он резко оттолкнулся от земли, делая взмах своими крыльями. И они вместе тут же подлетели на пару десятков метров. Азирафаэль тут же закричал от страха и уткнулся в грудь Кроули, обхватывая руками его шею, закрывая глаза. По ушам ударил сильный ветер, но даже сквозь него был слышен смех Кроули. Но вот ветер немного стих. Как и смех Кроули. — Открой глаза, — только сказал он. — Нет! Ты сошёл с ума? — замотал головой Азирафаэль. Теперь уже он заливался истерическим хохотом на грани рыданий. — Я ни за что не открою глаза, так и знай! — Я отпущу тебя, — с усмешкой пригрозил Кроули. — Что?! — распахнув глаза, Азирафаэль с испугом вытаращился на друга. — Ты спятил? — А говорил, что не откроешь глаза. — Я не!.. Но возразить было нечем. Он действительно повёлся на уловку. И теперь уже точно не смог бы преодолеть пугающий интерес. Он повернул голову. До земли было добрых четыре сотни метров, если не больше. Дышать приходилось глубже и чаще на такой высоте, но ветра тут практически не было почему-то. Однако сейчас это имело меньше всего значения. Азирафаэль тревожно опустил глаза вниз. На секунду сердце пропустило удар, и он обратно припал к Кроули с новым взрывом истерического смеха. Зажмурив глаза, он только помотал головой. Кроули вздохнул. — Я тебя не отпущу, не бойся, — попытался успокоить он друга. — Всё в порядке. Или ты мне не доверяешь? На удивление, это подействовало. Азирафаэль снова открыл глаза и, глубоко вдохнув, вновь развернул голову. С трудом, но всё-таки подавив в себе очередной приступ истерики, он стал разглядывать город. Он был так близко, но одновременно и далеко. Это завораживало. Низкие светлые облака, похожие на сизый туман укрывали его. Он был прямо как на ладони и выглядел настоящим организмом с высоты птичьего полёта. Узкие переулки были похожи на вены среди причудливых строений, а заводы, извергавшие через трубы клубы белого пара, живо дышали и пыхтели. Прохожие же внизу казались совсем крошечными муравьями. И даже самоходные дормезы и ландо, проезжавшие по широким улицам стройным движением, выглядели игрушечными. — Вау, невероятно, — одними губами произнёс Азирафаэль. Он чувствовал, что ему не хватает воздуха. — Это так красиво. Просто… поразительно. Блестящими от восторга глазами он разглядывал далёкий порт у края города, где ровными рядами стояли флагманы, парусные фрегаты, и маленькими точками качались на волнах баркасы и каравеллы. Некоторые из них лениво уползали в сторону горизонта. Там же недалеко располагалась железная дорога, уходящая за ворота города. Нити рельсов тонкими тянулись вдоль морских бережных ограждений. — Это правда!.. Изумительно, — выдохнул парень. — Поверить не могу, что ты… что мы… Мы же над городом! Уму непостижимо. Кроули, скажи, что это всего лишь сон. Я не могу поверить, что это происходит. Кроули? Он повернулся и встретился с Кроули взглядом. Таким нежным и счастливым, даже бережным, скрывающимся за развевающимися прядями волос. Но оставалась на его лице улыбка. Лишь немного вздёрнутые уголки и под ними едва заметные ямочки. Секунды, которые они оба смотрели друг на друга длились вечность. Вдруг Кроули неспешно наклонил голову и легко прикоснулся своими губами к горячим губам Азирафаэля. Мягко и неторопливо растягивая поцелуй, но очень осторожно будто боясь спугнуть Азирафаэля. Тот едва заметно дёрнулся, но отстраняться явно не спешил. Это было неожиданно, однако что-то внутри наоборот, лишь толкало вперёд, чему было сложно сопротивляться. В итоге Кроули же и отстранился первым. В его глазах читались страх, опасливость, некоторый восторг и радость одновременно. Это была прямо буря чувств. Азирафаэль отлично понимал это, потому что ощущал то же самое. — Что ж, нам пора спускаться, — наконец сказал Кроули, улыбнувшись. — Прости, конечно, но у меня голова уже раскалывается. Плохо будет, если я потеряю сознание, верно же? — Просто ужасно, — усмехнулся Азирафаэль. Неловкости, которой он ожидал, почему-то совсем не было. Было что-то другое, что явно было гораздо хуже. *** Спустившись обратно во внутренний двор, они сразу вошли обратно в книжный магазин. Тихо оба уселись за столик — Кроули пришлось для этого сложить крылья — посреди гостиной и долго молчали. Но молчали без напряжения, молчали как хорошие собеседники, позволяя друг другу привести свои мысли в порядок и хорошо обдумать каждую необходимую. Азирафаэль даже успел сходить и заварить чай им обоим. Так же без слов и без лишних действий. Он первым решил нарушить молчание и начать разговор. — Так эти штуки за твоей спиной, — он аккуратно кивнул на сложенные крылья. — Это теперь навсегда так?.. — Думаю, да, — невозмутимо пожал плечами Кроули в ответ. — Боюсь, что снимать их будет слегка сложновато и не очень приятно. Под этим я имею в виду, что уж точно не менее болезненно, чем надевать. Может, даже гораздо хуже, мою кожу может просто разодрать на куски. — Болезненно? — испугано выдохнул Азирафаэль, сглатывая вставший в горле ком. — А ты представь, каково это, когда под кожу раскалённый металл заходит. — Кроули рассмеялся. — Даже с препаратами, которые я приготовил… Впрочем, не так уж и велика цена, если подумать? Ты только посмотри на это! Разве не то, к чему я шёл все эти годы? Хоть он и старался выглядеть спокойно, Азирафаэль видел, что на самом деле Кроули тяжело даётся непринуждённо улыбаться ему, эта наигранность проглядывалась почти в каждой его усмешке. Азирафаэль видел, что Кроули и сам ещё не полностью разобрался в этой ситуации, он тоже растерян, ему тоже страшно, но он старается играть из себя героя перед Азирафаэлем. — И давно ты себе их… вживил? — Он сделал из кружки приличный глоток, чтобы успокоиться. — Пока тебя не было… не более суток назад, получается, — повторяя за Азирафаэлем, отпил из чашки напиток Кроули, опуская глаза. — Я не о чём не жалею, если ты хочешь об этом спросить. Я должен тебя сейчас благодарить. Без тебя, полагаю, я бы и вовсе вряд ли бы смог закончить работу. Ты меня поддержал, вдохновил, — он хмыкнул. — Твоя тирада из головы не выходила и бесила меня не меньше, чем тебя мои подколы. — Правда? — удивлённо вскинул брови Азирафаэль, но тут же сконфужено опустил взгляд в пол. — Я и не думал, что произвёл на тебя такое впечатление. Они замолчали, отвернувшись, не глядя друг на друга. Это злая, неловкая тишина словно отдаляла их. Но за эти бесконечно долгие секунды молчания они оба наконец осознали, что в действительности произошло. Азирафаэль почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, а вместе с ними приходят злость, обида и страх. Он не выдержал и внезапно вскинул голову, краснея от ярости. — Ты ничего не сказал мне! — закричал он. — Да что с тобой такое?! Кроули, ты вживил себе в спину какие-то непонятные железяки и теперь сидишь тут как ни в чём не бывало! Будто и нет за твоей спиной никаких… чёртовых… крыльев! Как ты можешь сейчас передо мной оставаться таким спокойным? Чем ты думал? Он вскочил со стула, роняя чашку на пол. Кроули тоже подскочил с места вслед за ним. — Скажи, Кроули, чем ты думал?! — вскричал Азирафаэль, бросаясь к Кроули и вцепляясь в его плечи. — Когда я вернулся, потащил меня в небо, поцеловал там и, видимо, решил, что этого достаточно. Ты так просто ставишь меня перед фактом, что ты взял и вставил себе с спину раскалённый метал, пока меня не было рядом! Пока я не знал об этом! — Между прочим, это ты меня тут наставлял на великие свершения! — так же взорвался Кроули, скидывая руки Азирафаэля со своих плеч. — Я в первую очередь о тебе думал! Всё это время ты не выходил у меня из головы! Да вся моя работа была только ради тебя!  — Ради меня?! — возмутился Азирафаэль, резко отступая назад. На лоб выбились золотистые кудри. — Так это ради меня ты пошёл на такой риск? Да ты!.. Ты ведь мог!.. Что бы я тогда делал? Что? — всплеснув руками, вопросил он. Его голос дрогнул. Он вдруг всхлипнул и упал обратно в кресло. — Ты подумал об этом, Кроули? Кроули вскинул брови, наблюдая за тем, как Азирафаэля смотрит на него. Такого страха он никогда не читал в его глазах. — Если бы тебя не стало… Азирафаэль растеряно отвёл взгляд. Кроули вздохнул и устало потёр глаза. Он подошёл к своему дорогому ангелу и присел перед ним на корточки. — Прости, — на выдохе произнёс он. Азирафаэль резко развернулся к нему. — Ты это хотел услышать? Я извиняюсь, ладно? Об этом я действительно не подумал. По глупости даже страховать себя не стал. А ведь и вправду… что бы ты без меня делал? Он засмеялся, опуская голову, будто пытаясь спрятать лицо. Азирафаэль недоумённо наблюдал за тем, как Кроули берёт его руки в свои, и чувствовал, как злость проходит. Было в этих прикосновениях что-то успокаивающее. Он сейчас стоял перед ним, вполне живой и здоровый, Азирафаэль ощущал тепло его ладоней и нежный взгляд на себе. Что ещё ему было нужно? — Может, прогуляемся? — неожиданно предложил Кроули. — Помнишь ту кафешку? Как она там называлась-то?.. Ритц, кажется. Мне кажется, очень скоро там освободятся ровно два места. Он загадочно улыбнулся. — С чего ты так решил? — Не знаю, просто ощущение такое. Ну, так что? Азирафаэль задумался. Он питал слишком много слабости к пирожным из того заведения, и Кроули это было прекрасно известно, он точно знал, на что давить. Азирафаэль просто не мог не согласиться на столь заманчивое предложение. — Не вижу причин отказываться. — Он мягко улыбнулся и встал со стула. — Только что насчёт… небольшой проблемы? — Азирафаэль не многозначительно кивнул за спину Кроули. — О чём ты? Не вижу никаких проблем, — подмигнул ему тот, направляясь к выходу и надевая тренч. Азирафаэль заметил, что и на тренче теперь красовалось два разреза. Они шли до полов тренча, которые можно было легко застегнуть на пуговицы. Было удивительно, как Кроули успел за одни сутки себе перешить одежду. — Чего стоишь? — спросил он, застёгивая последнюю пуговицу. — Уже передумал? — Размечтался. И Азирафаэль тоже подошёл к выходу. Снял с вешалки своё пальто. — Только учти, платишь ты, — пригрозил он пальцем Кроули. — С чего это? — Будто ты сам не знаешь, — Азирафаэль легко нахмурился. — Да ты меня как минимум будешь водить туда каждые выходные ближайший месяц! А кроме того, — он указал на свои губы, — за моральный ущерб. — Как скажешь, Зира, — быстро согласился Кроули. — Только знаешь, тут одна несостыковочка. У тебя счёты, наверное, сломались. Недоплата выходит. — В каком смысле? — Вот в каком. И Кроули быстро схватил его лицо и, притянув к своему, прильнул к его губам, в этот раз впиваясь в них чуть смелее, не нарочно задев зубами. Отстранился он так же быстро, а после, пару секунд ещё наблюдая растерянное выражение лица Азирафаэля, будто ошпаренный выскочил на улицу, едва не упав с лестницы. — Вот теперь в расчёте! — громко прокричал он, убегая к центру площади, на остановку, с какой-то невероятной скоростью, приобретённой, скорее всего исключительно благодаря крыльям. — Что? Ах ты!.. Вернись немедленно! — раскрасневшись до кончиков ушей, возмутился Азирафаэль. Последний оборот ключа, и он уже бежит вдогонку за Кроули. Последнему предстояло хорошо потратиться в Ритц этим вечером.