Опустошение

Опустошение. Пожалуй, это было первое, что ощутил Дин, когда Сэм нашёл его на полу комнаты их тайника в бункере. Мужчина не знал, сколько точно времени прошло и как долго он просидел на полу, сжимая руки в кулаки и глядя немигающим взглядом в кирпичную стену, которая совсем недавно стала порталом для Пустоты и утащила, утащила… Его. Слёзы в глазах Дина давно высохли, а телефон на полу рядом с ним разрядился, бесперебойно звоня с разных номеров Сэма, но охотник упорно не обращал на это внимание, по-прежнему не отрывая взгляда от стены. Будто это хоть как-то могло вернуть его назад, отмотать время вспять, заставить его прижаться к его лбу и крепко обнять. Будто это могло хоть как-то заставить ангела остаться рядом и… «Дурак-дурак-дурак!» — вертелось в голове Дина, и когда наконец злоба и гнев взяли своё, мужчина крепко ударил кулаком по полу, оставляя на бетоне сотню мелких трещинок от впечатавшихся в него костяшек пальцев. Острая боль на секунду отрезвила, заставляя охотника сморгнуть с глаз слёзы и на мгновение утихнуть тупую душевную боль, буквально разворачивающую всю грудную клетку наизнанку, но это было лишь временное явление. Заметив на своей куртке кровавый отпечаток ладони, оставшийся прямо на плече, Дин тут же с дикой яростью принялся стаскивать вещь с себя и откинул ту прочь в центр комнаты, когда внезапно тихий стук в углу комнаты привлек его внимание. Инстинктивно потянувшись к сиявшему в полумраке комнаты оружию, Дин поддался вперёд и дотронулся до холодной поверхности серебряного клинка. Ангельского клинка Кастиэля. Сердце в груди мужчины пропустило удар, и он медленно провёл кончиками пальцев вдоль лезвия магического артефакта. По извращённой иронии Чака, написавшего эту концовку, ангельский клинок и кровавый отпечаток на куртке Дина остались единственными напоминаниями об ангеле, которые теперь будут с охотником навсегда. «Если он может отнять жизнь ангела и жнеца, значит может и мою, верно?» — судорожно пронеслось в голове старшего Винчестера, и он ничуть не удивился подобной мысли. Он потерял слишком многое, он устал быть сильным и искать свет или какое-то его подобие в кромешном мраке, в котором блуждал всю свою жизнь. Кас и впрямь не понимал, что творит, заставив Дина наблюдать за тем, как существо, которое он любит, добровольно обрекает себя на смерть. «Вот только я ему об этом не сказал. Не успел…» — подумал Дин, сжимая клинок в своих руках и вдруг разворачивая его лезвием к себе. Небесная сталь холодила кожу, будто предостерегая охотника от дальнейших действий, обжигала страхом даже сквозь ткань чёрной футболки, но мужчина лишь крепче сцепил зубы, беззвучно сглатывая катящиеся по его лицу слёзы. — Если это то, чего ты хотел, Чак, то подавись, сука! — выкрикнул в пустоту вокруг себя Дин. — Ты победил, уебок, победил! Ты забрал у меня всё, что было, так что теперь подавишься и мной. Неожиданно лезвие скользнуло вбок от напряжения и оставило багровый росчерк на правом предплечье. Винчестер хрипло выругался, однако кинжала из рук не выпустил, с упорством ведя лезвие вниз и оставляя на руке уродливый и глубокий порез, доходящий почти до ладони. Багровая горячая кровь закапала прямо на пол, заставив охотника наконец выронить клинок на пол. Так гораздо лучше. Пусть он страдает, если не хватает сил оборвать этот бесконечный забег по лабиринту без начала и конца. Физическая боль отлично помогала, отрезвляя ослеплённый ужасом разум Дина, она напоминала ему, что вопреки всему он ещё жив. Сейчас она казалась единственным способом вырвать из своего сердца душевную боль или хотя бы отчасти притупить её, пока от всех этих бесконечных потерь он не сошёл с ума. Сэм нашёл его таким: сидящим на полу прямо в луже собственной свернувшейся крови и сжимающим в руках ангельский клинок Каса. Он пытался потрясти старшего брата за плечи, чтобы понять, что случилось и куда делся ангел, но Дин глядел на брата мутным взглядом и лишь судорожно кивал в сторону противоположную стену. — Он в Пустоте, Сэмми. — хрипло пробормотал мужчина, сгибая в локте порезанную руку. — Пустота его забрала у меня. Забрала навсегда, понимаешь? — Как это? Я не понимаю, Дин. Это Чак или… — младший Винчестер не успел договорить, когда Джек позади него снял с себя жёлтую куртку и приложил её к ране Дина. — Держи, ты потерял много крови. Прижми покрепче, это должно помочь. — парень заботливо взглянул на охотника, протянув ему вещь. — Раньше я бы излечил тебя одним касанием, но теперь… — Не надо. — Дин тяжело сглотнул, отводя взгляд от пронзительно-голубых глаз Джека и стараясь не обращать внимание на то, как они похожи на глаза ангела, его ангела. — Я в порядке. Буду в порядке. Он попытался встать с пола сам, но голова тут же закружилась от потери крови, и Джек с Сэмом предусмотрительно окружили его, обнимая за плечи с обеих сторон. С их помощью Дин медленно побрёл прочь из комнаты, словно марионетка с обрезанными нитями, которая впервые в жизни пыталась сделать что-то сама. Руки Дина крепко сжимали перепачканную куртку с отчётливо пропитавшимся на ней следом отпечатка ладони и ангельский клинок, который мужчина рассеянно вытер о край футболки, смывая с лезвия свою кровь. Его родным вовсе не обязательно знать, что Дин сотворил это с собой сам, а не Билли или Пустота. Им будет спокойнее, если они поверят, что он в порядке. Что он не дошёл до ручки и не режет самого себя, чтобы хоть как-то облегчить боль от потери Каса. После такого возврата к норме быть не может, и Дин отчётливо это понимает. Но он должен бороться ради своей семьи. По крайней мере до того момента, пока они не победят. Со своей болью и демонами Винчестер разберётся позже. И он уже придумал, как именно.

***

— Я не позволю тебе это сделать, Дин. — вдруг серьёзно заявил Джек, когда они поехали за помощью к Михаилу. Старший архангел по телефону сообщил, что наконец нашёл способ пробудить остаточные силы Джека и создать ловушку, которая свяжет Чака и позволит отделить его от Амары. У Винчестеров больше не осталось никаких идей, тем более Ровена вроде как официально одобрила идею команды «Адам-Михаил», и Дину ничего не осталось кроме как дать на этот план добро. После уравнителя, попытки загнать Чака в клетку и сделать из Джека бомбу старший Винчестер уже готов на что угодно и ему кажется, что хуже не будет. Может поэтому фраза Джека прозвучала так странно в ночной тишине, нарушаемой лишь порывами ветра и рёвом мотора Импалы, но Дин её проигнорировал. По крайней мере, попытался. Он прекрасно знал, к чему клонит парень, пользуясь тем, что в машине они вдвоём в то время, как Сэм роется в книгах и записях Ровены, разыскивая все ингредиенты, необходимые для заклинания, хотя обычно их всегда искал… — Кас… — имя ангела сорвалось с уст Дина случайно и повисло в тишине между ним и Джеком немым вопросом, отозвалось тупой болью в незаживающей и кровоточащей душевной ране. Каса не стало, и с тех пор старший Винчестер не пытался ни с кем это обсудить. Когда боль становилась совсем невыносима, Дин вставал среди ночи, садился за руль машины и ехал куда глаза глядят. Несколько раз он напивался до беспамятства, умоляя демонов на перекрёстке сжалиться над ним, но при одном упоминании Пустоты те бежали от Дина словно обезумевшие, поджав хвосты. Винчестеру уже стоило смириться с тем, что Кастиэля не вернуть назад, и на его молитвы больше некому отвечать, потому что единственный, кто мог бы их слышать, больше не сможет на них ответить и… — Я знаю, что ты делаешь с собой. — вновь начал Джек, с вниманием глядя на приёмного отца. — Разрушаешь себя до основания, страдаешь, избегаешь разговоров со мной и Сэмом. Я знаю, что тебе больно и… — Правда? — ехидно переспросил Дин, покрепче вцепившись ладонями в руль автомобиля. Костяшки побитых пальцев побелели от напряжения, а на скулах заходили желваки от едва сдерживаемой злости в адрес юноши. — Хочешь попытаться собрать меня по кусочкам? А знаешь, почему у тебя ничего не выйдет? — Почему? — Джек наивно захлопал ресницами, глядя на мужчину своими пронзительно-голубыми глазами, от чего сердце в груди Дина вновь болезненно затрепетало. Клайн не был родным ребёнком Кастиэля, но моментами так безумно напоминал Дину ангела, что тому постепенно начинало казаться, что он теряет рассудок. «Не надо так с ним, Дин. Он твой сын, он просто хочет помочь! Позволь ему сделать это». — раздался в голове Винчестера его низкий голос, и мужчина едва слышно застонал, мотая головой из стороны в сторону. — Я слышал, как ты молишься ему, как умоляешь вернуться к тебе. — чуть слышно продолжил Джек. — И ещё я… я заметил те шрамы на твоих руках, когда ты переодевался. Они свежие и появились уже после того, как Билли на тебя напала. — Джек, не надо! — предупредил сына мужчина, гневно стрельнув глазами в его сторону. — Я не хочу сейчас это обсуждать. Всё, что я должен сделать: это довести тебя до Михаила в целости и сохранности. — А я хочу сказать, что знаю, о чём ты думаешь и для чего тебе на самом деле нужен этот ангельский клинок. Кастиэль сказал мне об этом. — упрямо стоял на своём нефилим, по-прежнему не отрывая от Дина внимательного взгляда. От неожиданности охотник едва не выпустил руль из рук, однако успел резко нажать на тормоз, останавливаясь прямо в центре пустынной дороги посреди ночи. — Что ты сказал? — медленно произнёс он, тяжело дыша от напряжения. — Ты… Ты его слышал? Из Пустоты? Джек осторожно кивнул головой: — Да. Вернее, отголоски его благодати, которые ещё не развеялись в… В Пустоте. — подтвердил он. — Он беспокоится о тебе, Дин, и ему очень не нравится, что ты закрылся от нас всех. — Он ещё цел? Я имею в виду, что ты сможешь его вернуть после того, как… — Дин замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. В глазах вновь нестерпимо защипало, а порезы на предплечьях, коих стало за последнее время гораздо больше, болезненно заныли, будто напоминая своему хозяину, что душевной боли стало слишком много и её пора выпустить наружу, разодрав собственную кожу лезвием до мяса и крови. — Хватит! — Нефилим словно прочёл его мысли, залезая в бардачок машины и извлекая наружу ангельский клинок. — Я не могу обещать, что смогу вернуть его, ведь возможно у меня не останется сил после сражения с Чаком, но ты должен пообещать мне одну вещь. Кас сказал, что ты сам давным-давно пообещал ему это. — Какую? — Дин даже не сопротивлялся, когда Джек взял в руки небесную сталь и расплавил её в капельки металла одной пылающей искрой своей благодати. Нефилим отряхнул ладони так легко, будто только что съел бургер и избавлялся от крошек, а не от холодного оружия. — Ты должен позаботиться обо мне вне зависимости от того, чем закончится финал книги Чака. Выиграю ли и лишусь благодати или… — Джек прервался, отводя взгляд на лобовое стекло, о которое ударились первые капли холодного осеннего дождя. — Если я погибну, то ты сожжёшь моё тело и… — Нет, я не позволю! — вдруг категорично заявил старший Винчестер. — Довольно с меня смертей, не на этот раз! Я сам костьми лягу, но сотру эту самодовольную ухмылку с лица этого мелкого гадёныша. Но вы с Сэмом… Вы должны жить. Им не требовалось слов или объятий, чтобы в ту секунду понять друг друга, но Джек всё равно накрыл ладонь Дина своей рукой и тот неосознанно прикрыл глаза. На ощупь рука нефилима была прохладной и сухой как и ладони Каса. Его ангела. — Если его голос в моей голове ненастоящий, если всё, что я слышал — лишь галлюцинации после пережитого, то передай ему, что я… — охотник нервно облизнул пересохшие губы, глядя прямо перед собой. В памяти сразу всплыл образ Кастиэля: растрёпанного Ангела Четверга, отчаянно сглатывающего слёзы и смотрящего на Винчестера в последний раз с безумной смесью нежности и отчаяния. — Что я его тоже… Я тоже его… — Он знает. — тихо ответил Джек, и эта фраза прозвучала для Дина громче выстрела в ночной тишине. — Всегда это знал. Тебе не нужно резать себя и страдать от того, что случилось. Он и так чувствует твою любовь, Дин. Кастиэль сказал мне, что у вас что-то вроде «глубокой связи». Так это называется? Старший Винчестер улыбнулся сквозь слёзы и неожиданно привлёк нефилима для объятий к себе поближе. Джек уткнулся отцу в плечо, обжигая своим дыханием и свежим запахом озона и навевая старое, давно позабытое дежавю Прямо как в тот день, когда Ангел Четверга вытащил из ада душу грешника, сломавшего первую из шестидесяти шести печатей. — Я буду рад исполнить его просьбу. — прошептал Дин, заводя мотор и разрезая непроглядную беззвёздную ночь вокруг них светом фар автомобиля. — Я позабочусь о тебе, Джек. Клянусь тебе, Кас. Я пригляжу за нашим сыном, Так же, как ты всегда приглядывал за мной.