Лицо наставницы

      Ветер яростно треплет смоляные перья, и кажется, будто возле массивных перил террасы горит чёрный костёр в форме человеческой фигуры.       – О, здравствуй, Охотница. Ты еще жива. Я рада, – хрипловатый насмешливый голос гладит и царапает, как шершавая мозолистая рука отца или суровой бабушки.       – Здравствуйте, Эйлин.– А мой голос немного дрожит от волнения. Почему я до сих пор так...       Что – так? Боюсь её?..       Нет. Не её. Я боюсь за неё. Боюсь каждый раз, что эта встреча окажется последней.       А дальше? Я останусь одна? Или...       Что это будет за встреча? Учителя и ученика? Или же – охотника и добычи?              Ветер стихает на мгновение. Чёрные языки пламени опадают, смоляными ручейками стекают по плечам и спине Охотницы на охотников. Эйлин стоит боком ко мне и смотрит вдаль, поверх остроконечных крыш. Нет, я не знаю точно, смотрит ли. Она никогда не снимает свою маску-клюв.       – Ты хорошая Охотница, – голос наставницы звучит неожиданно мягко и... Сострадательно? Клинок Милосердия... Нет, нет... – И именно это меня настораживает.       – П-почему?.. – мой голос уже откровенно срывается в панический хрип.       – Ты убьёшь много чудовищ, – Эйлин поворачивается ко мне. Она ниже ростом, и уродливый клюв маски словно нацеливается мне в горло. – Но какое-то из чудовищ обязательно окажется последним. Понимаешь, о чём я?       Снова вспыхивает черное пламя, его языки тянутся ко мне, обжигая холодом – не могильным, а потусторонним неживым дыханием кошмара.       – Это буду я сама... – голос больше не слушается, слова застревают в горле.       – Верно, – Эйлин кивает, клюв маски словно распарывает воздух перед моим лицом. – Ты не нарушишь клятву Охотника на охотников. Ты сделаешь всё как надо. Мне не придётся...       – Сделаю, – голос обретает прежнюю силу, я склоняюсь перед наставницей и снова вскидываю взгляд – но натыкаюсь всё на тот же уродливый клюв. – Вы знаете. Иначе не отдали бы мне значок. Эйлин... – и тут меня снова сковывает страх, потому что с губ словно против воли срываются слова, которые я тысячу раз повторяла про себя, но ни разу не решилась произнести вслух. – Снимите вашу маску. Пожалуйста.       – Зачем? – в голосе усталость и необидная насмешка. – Что ты надеешься под ней увидеть? Я – просто старая женщина, лицо моё в морщинах, да пара шрамов осталась на память о днях молодости и неопытности. А ты, похоже, желаешь увидеть лицо воистину впечатляющее, героическое, с горящими глазами? Так вот, ни к чему это, поверь. Только разочаруешься.       – Нет, нет, – лепечу я, – не в этом дело, не в этом...       – В чём же? – насмешка не исчезает, но разбавляется ноткой любопытства.       – Я просто хочу знать своего учителя в лицо. Что тут странного? – неожиданно я ощущаю прилив отваги и продолжаю говорить, упрямо глядя в прорези маски, за которыми угадывается блеск глаз – молодых глаз на пожилом, как утверждает Эйлин, лице. – Я хочу запомнить вас... настоящей. Не маску, а ваше лицо. Если случится так, что я... не смогу, не справлюсь сама... и вы придете за мной – ведь тогда вы не снимете маску, так? И я не смогу посмотреть вам в лицо, просыпаясь в ко... – я говорю и говорю – и вдруг замолкаю на полуслове.       Эйлин медленно стягивает маску. Смотрю во все глаза, знакомлюсь со своей наставницей заново. Она не преувеличивала – возраст её ближе к старости, чем просто к зрелости. Высокие скулы, смуглая кожа, изрезанная морщинами. Тонкие губы складываются в горькую усмешку, чёрные глаза смотрят иронично и сочувствующе.       – Ну здравствуй, Вивиан.       Я не могу поверить в происходящее. Эта полуседая хрупкая женщина, которая по возрасту годится мне в бабушки, называет меня по имени, и это – Эйлин?.. Невозможно. Так не бывает.       Сердце вдруг сжимается, будто облитое ледяной водой. А что если...       А что если это всё же её прощальный подарок?..       Стою, не в силах пошевелиться, и не отрываясь смотрю в молодые чёрные глаза. Эйлин пристально смотрит в мои – и читает там мысли и чувства ученицы, как в детской книжке с крупными буквами.       – Я же говорила – ни к чему это, – мягко говорит она. – Я ведь хорошо знаю тебя, девочка. Ты из любой мелочи способна сотворить в воображении чудовищную логическую цепь или знак судьбы. А потом будешь мучиться – правильно ли ты поняла, и ждать удара. Молодая ты ещё, – голос наставницы едва заметно меняется... – Да, береги себя. Не дай жажде крови испортить то, что... Так хорошо началось.       С этими словами Эйлин надевает маску и стремительно покидает террасу, оставив после себя отпечаток чёрного пламени на моей сетчатке.       Я остаюсь стоять неподвижно, глядя ей вслед. Сейчас, сейчас. Сейчас я тоже пойду... У меня много дел...       – Иди, охотница, убей парочку чудовищ! – доносится снизу широкой лестницы насмешливый голос. – Хорошая драка замечательно прочищает мозги!              

***

      Шагаю по скользкой от крови брусчатке. Следы ни с чем не спутать. Впереди меня совершенно точно ждёт добрая драка.       Иду по следу чудовища и почему-то улыбаюсь. Это Ярнам, это моя работа, это моя судьба. И где-то по улицам этого города ходит моя наставница, женщина с волосами цвета вороньих перьев на её плаще, только, в отличие от перьев, посеребренными сединой. Спасибо, Эйлин, за этот подарок. Когда знаешь, не только за что, но и за кого сражаешься – в бой идти намного легче.