За тишиной твоих мыслей

       Мой разум затуманен. Чимин продолжал что-то объяснять, но я его не слышала. Дрожащие пальцы мёртвой хваткой вцепились в мягкую обивку дивана. В голове одна мысль сменяла другую, но я упорно цеплялась за одну единственную твердящую, что это не может быть просто совпадением. Не мог кулон оказаться за пятьдесят километров от места трагедии.       Удушающая паника подступила к горлу. Меня тошнило от столь сильных эмоций и полнейшего отсутствия понимания, как чёрта здесь происходит, а ещё немного от голода, ведь я ничего так и не съела с самого утра. Похоронить Чонгука и в тот же день узнать, что он может быть жив. Или мёртв, а его останки лежат не в земле, как было бы правильно, а в совершенно ином месте. Вероятность была пятьдесят на пятьдесят, но сердце требовательно ставило на лучшую половину.       - Я еду с вами, - заявила я, стараясь унять тяжело бьющееся в груди сердце.       - Ты остаёшься и ждёшь моего звонка, - твёрдо отрезал Чимин, растерянно озираясь по сторонам уже всё решив за меня. Такой поворот событий сбил столку даже такого опытного человека как он, чего уж говорить про меня.       - Ты только что назвал меня самым упёртым человеком из всех, кого ты когда-либо знал и всё равно ждёшь, что я поступлю правильно? - ответила я, на этот раз не проронив не единой эмоции, - я все сделаю по-своему. И сейчас мы теряем кучу времени на спор, который, как мы оба знаем закончится в мою пользу…       Чимин сверлил меня грозным взглядом, играя желваками на щеках.       - Ты остаёшься, - приказал он, тыкнув пальцем в мою сторону, пригвоздив меня к месту взглядом, - это не обсуждается. Мы не знаем, что найдём, но это в любом случае не для твоих глаз.       Я вдохнула воздух вместе с едким осознанием слов собеседника.       - Ты не веришь, что Чонгук может быть жив? – спросила я, не веря собственному вопросу. Сама того не замечая, я затаила дыхание в ожидании ответа.       - Прошла почти неделя. Если он и был жив, то теперь шансы очень малы… - его взгляд тускнел, он искренне сомневался, но я не позволяла этому чувству разрастись внутри себя.       - Тогда тебе точно нечего бояться, не так ли? – хладнокровно спросила я, вновь пряча эмоции за стеной. В какой-то мере я начинала понимать, почему Чонгук и Чимин делали это. Эмоции делают нас слабее и уязвимее для остальных, проще от них отказаться и отключить душу, запустив механизм сдержанности и безразличия к происходящему.       Я понимала, что не отступлю. Вся моя уверенность, показывающаяся обрывка в нужный момент, теперь зашкаливала в неизмеримо высокой шкале. Но только от Чимина зависело то, поеду я с ними или выпущу свой мятежный дух, пустив всё на самотёк. И тогда проблем не избежать.       - Я справлюсь, Чимин. Мертвее Чонгук уже не станет. Ты всё время будешь рядом, а я буду беспрекословно тебя слушаться. Обещаю, - я не лгала, побыть немного послушной – слишком малая цена за возможность поехать вместе с ним и его людьми, - сидеть здесь и ждать новостей просто пытка. Позволь поехать с вами.       Чимин замялся, не зная, что сказать. Безусловно он продолжал считать эту идею глупой, опасно и безрассудной, но также он думал, что эта поездка нужна в первую очередь для меня. Любопытство сжирало изнутри, а неизвестность прожигала брешь. Я мечтала увидеть этот их мир изнутри, стать его некой частью, но не пачкать руки.        - Тебе лучше переодеться. В тоннелях сыро и холодно. Если поедешь так, то в конечном итоге заболеешь, - Чимин выглядел напряжённым, как и его люди, оставшиеся стоять в гостиной. То, что происходило могло стать началом чего-то трепещущего, либо нашим концом.       В любом случае приобретали мы куда больше, чем теряли.       - Это ведь не уловка, чтобы отправить меня наверх, а самим по-тихому меня кинуть? – спросила я, быстро встав с места и задержавшись у самой лестницы.       - У тебя десять минут, затем мы уезжаем, - Чимин смотрит на часы и пятится в сторону входной двери.       Его ответ звучал более, чем убедительно, чтобы заставить меня взбежать наверх по лестнице и влететь в комнату, которая нынче обозначалась, как моя. Среди вещей я отыскала чёрные джинсы, тёплый свитер и тёмное пальто. Чёрный цвет – цвет мафии, которого придерживался Чонгук. Грань утончённости и опасности. Не знаю каких размышлений я придерживалась, выбирая эти вещи, но мысли о Чонгуке вели меня в верном направлении.       Если кто-то скажет, что одежда не способна внушить уверенность, то шлите этого человека куда подальше. Сейчас, я чувствовала себя ближе к Чонгуку, чем когда-либо. Его дух наполнял меня, вёл и собирал по обрывкам воедино. Смесь неправильного влечения к тому, что мы собирались делать и тотальное отсутствие страха, буйствовали во мне, выясняя своё первенство.       Переоделась я быстро. Времени хватило ещё и на то, чтобы собрать волосы в хвост. Сейчас от меня требовалось максимальная сосредоточенность, ничто не должно было меня отвлекать. Я осмотрела себя в зеркале прежде, чем выйти за дверь. Вид у меня был разбитый, но впервые за долгие саморазрушительные дни я видела в своих глазах надежду, такую тёплую и многообещающую, но в тот же момент настолько хрупкую, что она могла бы разбиться в любой момент.       Ровер Чимина ждал меня на подъездной дорожке, ещё несколько машин выезжали за ворота, что собирались сделать и мы через несколько секунд. Садясь в его машину, я чувствовала себя тайным агентом или шпионкой, отправляющейся на важную миссию по спасению человечества. Что в общем-то недалеко ушло от истины. По моим ощущениям во всяком случае.       Город погряз в темноте, - во многих смыслах. Не смотря на смертельный холод, моё сердце пылало, согревая своим светом даже потаённые его уголки.       - Ты готова? Или думаешь, что готова? – спросил меня Чимин, заводя мотор, но не двигаясь с места пока не получает мой ответ. Мотор громко гудел, но моё сердце было громче.       Чимин крепко сжал руль, неосознанно показывая, что он и сам волнуется. Разве здесь может быть по-другому? Призрачная надежда вела нас всех, но никто не знал куда и что мы там отыщем.       - Мне страшно, - призналась я, выдыхая весь воздух и лёгких, - но я справлюсь. Я обещала тебе. Всё будет в порядке пока ты рядом.       - Мы справимся, - ободряюще ответил он, уверенно кивнув.       Дорога на такое расстояние должна была занять не менее часа, но мы каким-то чудом управились всего за сорок минут. Целый кортеж автомобилей ровной цепочкой следовал друг за другом, вверяя в меня чувство, что всё это не зря. Мощь и сила исходила от столь масштабной миссии, которая ещё даже миссией не была.       Но неопределённость пугала даже больше, чем то, что мы рассчитывали там обнаружить.       - Зачем кому-то подделывать его смерть, когда проще организовать настоящую? – размышляла я вслух, когда мы были всё ещё в пути, – кто тогда выдал свидетельство о смерти?       - Если мы ничего сейчас не найдём, то непременно займёмся этим вопросом, - заверил меня парень, - кулон в любом случае не мог просто оказаться там, где он сейчас. Его либо подбросили, либо он всё ещё при Чонгуке…       - А ты не думаешь, что всё это ловушка? Кто-то мог знать про кулон, – моё собственное предположение сдавило мой живот, - Чонгук мёртв. Вдруг нас ждёт та же учесть?       - Смерть – не самое худшее, что я мог бы ждать от этого вечера. Есть ещё ужин в компании твоей тётушки, - Чимин рассмеялся на короткое мгновение сбросив всё напряжение. Я рассмеялась в ответ.       - Всё шутишь, а ведь я в самом деле многие вечера ужинала с ними. Не считая рождества, дней рождений и семейных поездок, требующих чуть больше, чем пара часов за одним столом. Ты прав, её компания тот ещё экстрим…       Ровных дорог в заброшенной местности ждать не стоило. Много грязи, колдобин и травы, езда по которым напоминала не самый приятный аттракцион в парке развлечений. Чимин пытался ехать мягче, но из-за отсутствия времени и терпения в какой-то миг всё полетело к чёрту. Плохая дорога не самое худшее, отсутствие дневного свет вот что доставляло нам проблемы.       Когда машины начали останавливаться, освещая фарами бетонную стену заброшенного метро или чего-то в том же духе, мне стало не по себе. Я смотрела на бетон, слушала, как дверца за дверцей хлопают на улице, а воздух наполняется звуками чьих-то голосов. Но сама не могла пошевелиться. Моя уверенность куда-то делась, взамен пришли сомнения.       От моего взгляда не ускользнули несколько машин стоящих неподалёку от нас. И это внушало куда больше надежды, чем примитивная красная точка на экране телефона. Раз кто-то здесь есть, то по какой-то причине.       - Возьми. На всякий случай, - мой взгляд упал на руку Чимина, в которой он держал пистолет.       - И что мне с ним делать? – спросила я, конечно глупость, но нервы понижали мой интеллект до уровня младенца.       - Использовать по необходимости, - с ухмылкой сказал он, передавая своё оружие мне, как какой-нибудь трофей, - ты помнишь, как стрелять?       Я неуверенно мотнула головой. Не потому что не знала, а скорее потому что жаждала повторения. И как я только собиралась стрелять из револьвера, когда не знала элементарных правил обращения с ним. Чонгук говорил, что Чимин научит, но, наверное, следовало позаботиться об этом чуть раньше, чем сейчас.       - Снимаешь с предохранителя, целишься и стреляешь. Вот тебе экспресс курс. Всё поняла? – парень вложил увесистое оружие в мою руку, я взвесила его на ладони. Тяжелее, чем я помнила.       - У вас с Чонгуком совершенно разный подход к обучению, - усмехнулась я, не зная куда деть пистолет. Не могла же я просто положить его в карман. Или могла?       - Дай угадаю, он жался к тебе, как только мог? Он хотел тебя полапать, а вот тебе правда, Кэтрин. Всё самое важное я тебе рассказал. Спрячь его под пояс штанов, желательно со спины. Так никто его не увидит, - я молча повиновалась, откинулась чуть вперёд и сунула под джинсы, оставив одну рукоять, - держись меня. И только без фокусов. Если Чонгук жив, то он оторвёт мне яйца, когда узнает, что я позволил тебе приехать. А это знаешь ли не то, без чего я хотел бы остаться.       - Забавно, что яйца заботят тебя больше, чем перспектива умереть.       Народ скопился рядом с нашей машиной. Куча парней с разнокалиберным оружием. Это вызывало не столько чувство защищённости, сколько опасности таящейся в их руках.       Я вышла на улицу натыкаясь на остриё глаз Шуги. Судя по его недовольству и паре ругательств, брошенных себе под нос, парень не ждал моего присутствия. Что ж, это было более, чем взаимно.       - Она не пойдёт с нами, - процедил он враждебным тоном, надвигаясь на нас, - эта девчонка всё испортит. Передохнем все по её милости.       Я не обратила внимания на его слова. Шуга определённо не задумывался о том, что можно говорить, а что нельзя. Мне в любом случае не важно его мнения. Чимин заправляет всем, а не этот самоуверенный говнюк. Вернее, слишком самоуверенный.       - Я иду вместе с вами, хочешь ты этого или нет, мистер заноза в заднице, - вскипела я больше от нервов, чем от злости. Это человек вызывал во мне бурю противоречий, но друзьями становиться мы всё равно не собирались.       Шуга вздохнул, стиснул челюсти и повернулся на Чимина взвывая о поддержки. Но парень развёл руками, мол, ничего не поделаешь, всё решено. Шугу этот расклад не устроил. Я услышала, как в порыве ярости он щёлкнул ружьём, аккуратно направленным дулом в затянутое чёрными тучами небо.       - Не удивляйся потом, если эта сучка попадёт под раздачу, - только и ответил он, прожигая меня взглядом, - пора идти…       - Он просто в напряжении, как и все мы. Не бери в голову, - комментирует выступ подчинённого Чимин, когда Шуга отходит на достаточное расстояние.       - У этого придурка, что не день, то напряжение, - огрызнулась я, но в общем-то была согласна с другом.       Сухая трава, припорошённая снегом, звучно хрустела под ногами, пока мы пробирались ко входу. Я чувствовала вес пистолета, прилегающего к моей спине. Незаметно я репетировала, как буду быстро вынимать его, чтобы суметь защититься. Но как бы это грустно не звучало с таким количество людей, окружающих меня, ещё стоило постараться, чтобы схлопотать пулю в случае чего.       Напряжение нарастало, но я пыталась это скрыть. Я понимала, что всё происходящее – цельная групповая работа, не терпящая геройства. Я пообещала Чимину вести себя хорошо, и была намеренна выполнить это обещание.       Тоннели встретили нас беспроглядной темнотой. В ход пошли фонарики, один из которых вручили мне, освещать путь более успешным и метким стрелкам, которые в случае опасности среагирует быстрее, чем кто-либо. Пахло сыростью, плесенью и трупами сотни крыс, нашедших своё пристанище здесь. Было холодно не только из-за погоды, но и из-за угнетающей атмосферы и чувства страха, преследовавшего меня буквально на каждом шагу и при звуке любого скрежета. Много луж от постоянно капающей с потолка воды, стучащей по и без того расшатанным нервам.       Кап. Кап. Кап…       Вероятно, тоннели заброшены давно. Вся краска пошла пузырями от сырости, а в остальных местах просто облупилась. Буквально всё ржавело и только что не рушилось, продолжая держаться на добром слове. Доски давно сгнили, а станции крошились и опадали, съезжая на рельсы. Старые баннеры давно потеряли свою краску и новизну, но продолжали намекать о том в каких годах был актуален рекламированный продукт.        Чимин, следуя сигналу на экране своего телефона, вёл всех нас. Но треть группы в самом начале всё же пошла в другом направлении, просто чтобы убедиться, что мы идём не по ложному следу. Все молчали – прислушивались к каждому звуку. Шаги отдавались эхом от стен, исписанных граффити и нецензурной лексикой. Но чем дальше мы отдалялись, тем реже становились рисунки.       Внезапно Чимин остановился. Красная кнопка горела совсем близко от нас, но пока не рядом.       - Почти пришли, - сказал Чимин совсем шёпотом, нагоняя на меня ещё больше тревоги.       - Я ничего не слышу, - сказала я, тревожась этому замечанию, - но я видела машины, кто-то должен быть здесь…       - Мы все их видели, - колко ответил Шуга, но я удержалась от едкого комментария и внезапного желания дать тому затрещину.       С этих пор мы шли ещё тише, максимально навострив слух. Сердце так сильно билось в груди, что этот звук заглушал воду, капающую в бесконечные лужи. Теперь руки дрожали, фонарик трясся, выдавая меня с потрохами. А я только и думала, как буду стрелять, если мне придётся.       Раздался громкий не то шлепок, не то треск, не то что-то ещё. Не сговариваясь мы остановились, теперь просто прислушиваясь к звукам, которые определённо издавались кем-то, а не полуразрушенным туннелем печально воющем в ночи от старости. В полной тишине стало проще расслышать голоса, пока ещё тихие и неопределимые, но ничем другим, кроме голосов это не было. Где-то вдали виднелся тусклый свет, послуживший для нас ориентиром.       Мы понимали, что все пойти не можем. Снова разделились по пять человек, чтобы шаги и камни под ногами не создавали слишком много шума. Чимин был в первой пятёрке, а раз уже без него я никуда, то там же оказалась я. Но справедливости ради, он пытался запихнуть меня в самый конец, с чем естественно я не была согласна.       Пришлось выключить фонарики и теперь идти вслепую. Я взяла Чимина под руку, не столько боясь темноты, сколько страха потеряться или запнуться. Шли мы медленно и осторожно, ощущая под ногами каждый попавшийся камень.       Я хорошо понимала, что было бы проще просто ввалиться туда и заявить свои права. Но мы не знали сколько там людей, сколько у них оружия и есть ли среди них Чонгук вообще.       - Может, нам стоит поговорить с Кэтрин? Возможно тогда ты будешь более настроен на диалог? – вещал мужской голос. Снова треск, похожий на удар, - она так оплакивала тебя на похоронах. Так оплакивала, что даже на кладбище не приехала…       - Можешь поговорить с моей задницей, урод, - тихий, измученный голос, выбивший весь воздух из меня своим звучанием.       Чонгук. Живой.