Задеть за мертвое

Сквозь запотевшее от утреннего тумана стекло виднеются смазанные черты незнакомого города, искаженные силуэты людей и такие же искаженные мысли — только уже ее собственные. Она намеренно не стирает эту призрачную границу, отделяющую ее от реального и слишком четкого мира. Лидия сильнее вжимается в жесткое сиденье консервативно-черного лондонского кэба и нервно вертит в замерзших пальцах мобильник, будто револьвер, способный в любой момент выстрелить. В аэропорту ее никто не встречал и никто не провожал. Более того, для всех, даже самых близких друзей, она находилась в деловой поездке, нацеленной на изучение предложений самых именитых университетов и встреч с их представителями. Ни у кого не могло возникнуть и мысли, чтобы усомниться в том, будто она может не поступить туда, куда пожелает. И она непременно поступит. Как только разберется с вопросами куда более важными. С теми вопросами, что пробуждают ее посреди ночи ото сна и больше не дают заснуть. Лидия отчаянно желает разобраться с прошлым, чтобы со спокойной душой отпустить его и смело смотреть в будущее, которое всегда будет рваться из глубин ее горла и дрожать на кончике языка. Телефон в ее руке наконец вибрирует, а экран равнодушно оповещает о новом входящем, которое она тут же жадно просматривает и недовольно поджимает губы. Таксист мягко тормозит возле ряда одинаковых белых домов и убавляет включенную по ее просьбе музыку. Тишина давно стала слишком провоцирующей, и Лидия при любой возможности старалась ее избегать, не научившись пока что приручать. Снаружи начинает накрапывать дождь. Дутое серое небо, похожее на потемневший серебряный поднос, не обещает и намека на солнце. — Приехали, мисс, — учтиво сообщает очевидное таксист, видимо решивший, что клиентка слишком глубоко ушла в себя. — Хотите, чтобы я поднял багаж наверх? — Да, да, спасибо, — отстраненно отвечает она на первый вопрос, неохотно выплывая из размышлений. Но запоздало понимая, что мужчина скорее всего поймет ее неверно, протягивает ему купюры сверх суммы тарифа за поездку и уже более уверенно добавляет: — Не стоит беспокоиться, я сама разберусь со своим багажом, еще раз спасибо. С багажом действительно не возникает никаких проблем, потому что как такового его и нет — маленькая сумочка и «косметичка» на колесиках, доказывающая несерьезность ее намерений по отношению к данному городу. Хотя, на деле Лидия, ожидающая любого поворота событий, даже самого невероятного — особенно такого, попросту не стала брать с собой в поездку ничего сильно важного или ценного. Ничего такого, что нельзя было бы бросить по пути, бросаясь в погоню или же спасаясь бегством. Ведь это обычное дело при посещении знаменитых университетов. Оглядываясь по сторонам, Лидия без интереса зрительно фиксирует то место, в которое ее привезли, чтобы в случае чего воспроизвести его в памяти, но ничуть не впечатлившись пустой и влажной от моросящего дождя улицей, полной будто бы вылепленных по одной форме домов и резко уходящей вниз, она беспрепятственно попадает в дом через общую незапертую дверь, сверяется с имеющимся адресом и, преодолев пару этажей по лестнице, останавливается возле нужной, ничем не примечательной двери. Сердце делает неровный кульбит, сбивается с ритма и болезненно сжимается, когда Лидия позволяет памяти вытащить из потаенных ящиков изображение того, кого она запретила себе вспоминать. Сейчас сдерживаться было бессмысленно, поскольку она должна была с минуты на минуту встретиться с ним лицом к лицу. И все же вспоминать было больно. Лидия больше не любила Джексона — по крайней мере, после долгих сеансов самоубеждения она поверила в это. Но все еще не могла отпустить саму мысль о первой любви и своей былой привязанности к нему. Джексон всегда значил для нее гораздо больше, чем просто любовник и друг. Больше, чем статус короля и королевы школы. Больше, чем кто-либо мог понять. И теперь она приехала сюда ради того, чтобы узнать о том, кем она была для него. Кто она есть для него теперь. Она слышала от Дитона, что живется ему новой жизнью нелегко. Как и им всем. И ей хотелось помочь, рассказать ему, что она понимает его, что теперь, когда они оба — такие странные, отличающиеся от всех остальных существа, они могут наконец стать хотя бы друзьями. Ведь могут же? Вытерев влажную от пота ладонь о край юбки, Лидия сильно давит на кнопку звонка, буквально вдавливает палец в стену, не заботясь о том, чтобы убрать руку спустя положенные несколько секунд. Результатом служит жутко банальная и противная трель звонка, слышимая и в подъезде и давящая на виски до тех пор, пока дверь не распахивается, и Лидия машинально не отдергивает руку, словно обжегшись и даже на какое-то мгновение почуяв запах жженой пластмассы. Ее глаза широко распахиваются вместе со ртом, отчего она, должно быть, выглядела бы довольно комично, если бы не складка непонимания, залегшая между бровей. — Так сильно рада меня видеть, принцесса? — откровенно, но без злобы насмехаясь над ее застывшим видом, совершенно незнакомый парень неприкрыто разглядывает ее, облокотившись о дверной косяк голым татуированным плечом. — Сегодня не день раздачи сладостей, но кто я такой, чтобы отказывать даме… Полуголый незнакомец широко оскаливается и приглашающе кивает внутрь квартиры, кажется, даже не собираясь уточнять, кто она такая и что здесь забыла. Лидия же, собрав по крупицам всевозможные сценарии ее встречи с Джексоном, разлетевшиеся в стороны от неожиданного столкновения, наконец возвращает себе самообладание. — Ты еще, черт возьми, кто такой? Она хмурится, однако в ее глазах не мелькает и тени страха — наоборот — лишь боевая готовность. Если этот придурок что-то сделал с Джексоном, то ему не поздоровится. — Тот, кто подарит тебе неземное блаженство, — парень с прежним озорством подмигивает ей, но Лидия успевает заметить, что в его взгляде, как солнце сквозь тучи, проглядывает серьезность и даже толика опасения. И это лишь подстегивает ее быть наглее. — Послушай, мне нужен Джексон Уиттмор. По моим данным он должен сейчас находиться в этой квартире, — собравшись и успокоившись, Лидия решает не отклоняться от делового курса и не реагировать на вызывающее поведение незнакомца. — Ты его сосед по комнате? Она задает казалось бы очевидный и простой вопрос, но парень резко меняется в лице. Прищуривает глаза и снова оценивающе пробегается по ее фигурке, одетой не по погоде, только теперь этот взгляд процентов на девяносто состоит из настороженности. И вот тогда Лидия напрягается тоже. — Я могу быть лучше какого-то там Джексона. Заходи и сама проверишь. — Так ты его знаешь или нет? Видимо, в ее полном настойчивой одержимости голосе проскальзывает нечто такое, что трогает собеседника. Или попросту утомляет, потому что он довольно громко цокает языком и начинает барабанить пальцами по распахнутой двери. — Здесь живу только я, принцесса. Если тебя не устраивает такой расклад, то предлагаю разойтись. У меня еще куча дел, — его тон полон какого-то искаженного сожаления и раздражения, что заставляет Лидию поверить ему. Но не до конца. — В таком случае, ты не против, если я осмотрю квартиру? Парень усмехается и скрещивает руки на груди. Теперь он смотрит на нее, как на умалишенную, но Лидии не привыкать. К тому же, ее взгляд совсем некстати задерживается на его накачанном прессе, на мгновение разбивая все мысли шаром для боулинга. Но отчего-то совсем не напоминая о теле Джексона, которое в их последнюю встречу было в гораздо более лучшей форме. Не то чтобы она сравнивала, но… Да, она сравнивала. И если бы не сложные обстоятельства данной ситуации, этот красавчик уже сегодня вечером пополнил бы ее коллекцию. А она, вероятно, его. — Ты всерьез думаешь, что я просто так пущу к себе какую-то полоумную девчонку, которая якобы потеряла своего парня? Или собаку… Как бы то ни было, ищи другого идиота, крошка. Он без тени сожаления пожимает плечами и готовится грубо закрыть дверь перед самым ее носом, когда Лидия с почти безумным взглядом просовывает ногу, облаченную в дизайнерскую обувь на высоком каблуке в образовавшийся проем, не позволяя двери захлопнуться. Эта квартира — ее единственная зацепка, без нее она понятия не имеет где продолжить поиски Джексона, которые не должны были превращаться в детектив. И она эту зацепку не упустит. — Постой! Погоди, ты должен мне помочь, мне необходимо узнать, что с ним, — теперь она всем телом влезает между дверью и косяком, хватается одной рукой за его плечо практически мертвой хваткой и смотрит так, будто висит над пропастью, а ее спасение зависит только от него. Лидия Мартин — плохая жертва, но зато отличная актриса, потому она надеется на свой успех. — Я заплачу, если хочешь. Только помоги мне. И это срабатывает. То ли дело в ее волшебных словах, связанных с денежным вознаграждением, то ли в пальцах, успевших соскользнуть с крепкого плеча на мужскую грудь, но он застывает над и под ней, словно громом пораженный. Одаривает ее долгим взглядом, смотря по-прежнему пренебрежительно, однако в коридор не выталкивает, а лишь коротко кивает спустя долгие секунды молчания. — Чего ты хочешь? — хрипло выдавливает он внезапно севшим голосом. И Лидия ежится от его взгляда, сменившегося с подозрительного на ищущий. Он смотрит на нее так, словно увидел в ее зрачках призрака, и это заставляет ее вздрогнуть. Внезапно и слишком поздно приходит мысль, что незнакомец может быть сверхъестественным существом. Причем гораздо более сильным, нежели она сама со своими способностями, которыми не умеет толком управлять. — Я ищу парня, Джексона. У меня есть информация, что он живет здесь. И если ты его не покрываешь, если он не сказал тебе не впускать конкретно меня, то… — запыхавшись, Лидия облизывает пересохшие от волнения губы, вскидывает подбородок повыше, чтобы казаться уверенней. — Ты знаешь о нем хоть что-нибудь? Может, он жил здесь до тебя. Несмотря на все попытки сохранять бравый вид, ее голос сочится безысходностью. Парень же, стоящий внезапно слишком близко, реагирует довольно живо — шумно выдыхает и с хрустом сжимает челюсть. Лидия удивляется такой реакции и только спустя мгновение осознает, что ее рука сама собой соскользнула с груди, и теперь ладонь прижимается к его животу. Тихо пробормотав извинения, она отходит на шаг назад, заодно шире приоткрывая никем не удерживаемую дверь, а ее собеседник откашливается и абсолютно мальчишеским жестом неловко ерошит свои волосы. — Я…гхм. Думаю, я знаю, что ты ищешь, — он рассеянно потирает пальцами подбородок с небольшой щетиной, неожиданно приобретая куда больше шарма, чем в момент, когда только открыл перед ней дверь. — Я заехал сюда неделю назад. Квартира досталась за бесценок, потому что никто не хотел ее арендовать после того, что здесь произошло. Намеренно или нет он делает паузу, а Лидия обостряет все свои рецепторы, ожидая услышать такое необходимое ей продолжение. Внутренний голос подсказывает ей, что ничего хорошего это парень ей не сообщит, но ей нужны любые сведения. Какими бы ужасными они ни были. — Так вот, когда я впервые пришел взглянуть на квартиру, то здесь все было в крови, были ошметки тел и каких-то животных, — в ответ на ее вскинутые брови он умудряется соединить воедино ухмылку и гримасу отвращения, будто ему лет двенадцать и он не выглядит, как чертов успешный футболист, помешанный на девчонках и наркотиках. — И ты просто вот так взял и переехал в эту совершенно обычную квартиру? — Лидия не удерживается от откровенной колкости, хотя весь ее вид говорит о серьезности. — Черт, принцесса, не каждый день тебе предлагают квартиру за пятьдесят фунтов! И это при том, что хозяева вроде как не спешат объявляться. Похоже на то, что они просто смылись отсюда по-быстрому и залегли на дно. — Тебя не пугают последствия? Что те, кто устроил это, могут вернуться и провернуть все это с тобой? У Лидии даже и в мыслях не было угрожать ему или запугивать. Возможно, лишь в качестве шантажа для добычи информации, но судя по его изменившемуся лицу, она невольно задела его за живое. Или что более вероятно — за мертвое. — Слушай, я не имела в виду… Но закончить он ей не дал. — Пусть только попробуют. Я чертов Кук, детка! Они не уйдут отсюда живыми, — парень как-то болезненно скалится и, поправляя низко сидящие на бедрах домашние штаны, картинно переваливается плечом на другой косяк. — Ну что, узнала, что хотела? Если твоего дружка разрисовали именно тогда, то сочувствую. Но теперь его здесь точно нет. И если ты не хочешь угоститься сладеньким, то наши пути, увы, разойдутся, — он подмигивает ей с намеком, и она в этот момент внезапно осознает, что предлагает он ей не себя, а дурь. — Пожалуй, я все же откажусь от предложения, — вежливо уверяет его Лидия, не оставляя в голосе и грамма былого кокества или мольбы, затем достает из сумочки пару крупных купюр и с непроницаемым видом засовывает их ему за край штанов. — Будем считать, что я внесла аванс за сладкое, которое заберу как-нибудь в другой раз. Спасибо, Кук. Она ему улыбается, все еще перекатывая на языке странное имя, делает пару шагов назад, подтаскивая за собой чемоданчик. На его губах расцветает широкая беспечная улыбка, а кадык резко дергается, будто посылая ей прощальный сигнал. — Заходи в любое время, принцесса. Она уверенно кивает и уходит, спиной чувствуя его взгляд все то время, пока спускается по лестнице. До самого первого этажа. Ловит на улице такси и, удовлетворившись районом, просит отвезти ее к ближайшему отелю. Лидия Мартин увозит с собой после странной встречи кучу неприятной и пугающей информации, которую еще стоит хорошенько проверить. И знание о том, что в этот дом она больше никогда не вернется. Джеймс Кук становится после этой встречи богаче на триста фунтов и загорается идеей во что бы то ни стало повторить встречу со странной незнакомкой, даже не назвавшей ему своего имени. Оставившей после себя лишь безумие в глазах. То самое, что он однажды уже видел и до сих пор не может забыть. То самое, что он каждый день видит в зеркале.