***
«И все вдруг стало на места в ту ночь», — Беа перечитала строки вслух. Наизусть в голодное море. Рядом светилась записка чудака, который выбрал одну из дверей: «…Но, сидя здесь, больше всего я думал о ней». Как ни посмотри, Гобсон — неисправимый романтик. Как и Кейси. Но не она сама. Ночь охватила пляж. Беа сидела на самом дальнем острове, свесив ноги, и до нее не долетали даже звуки радости слаймов. Лишь шум волны и шепот звезд. Беа думала о нем. И о том, что ее ждет здесь. А еще о том, почему же все-таки Гобсон выбрал не Вселенную. Почему? Возможно, она только начала это понимать. На ранчо сейчас предостаточно работы: как раз должна закончиться добыча ресурсов для лаборатории. Но Беа не сдвинулась с места и спать тоже не пошла. Вдруг, совершенно неожиданно, стало скучно. Интересно, если бы рядом сидел Кейси с гитарой, что бы она ощутила? Беа закрыла глаза и попыталась это представить. Не выходило. Здешние места казались ей вдохновляющими и безумно глубокими, но Кейси не смог бы играть тут. Здесь нельзя выделяться, нет толпы, которая носит на руках, нет света софитов и внимания. Он бы зачах. А зачахла бы она в Лондоне? Когда-то ей казалось, что да, бесспорно, но сейчас… Подумалось, что и у Лондона есть окраины и уютные места, свои маленькие чудеса. И там есть Кейси. Было ли это решение взвешенным? Гобсон предлагал иногда позволять сердцу решать, но не слишком ли это кардинально? Покупатель для ранчо нашелся быстро: Моти сыпала злорадными замечаниями и светилась от довольства. Впрочем, это компенсировал приток средств на счет Беа. Уже сидя на чемоданах, она, переполненная воодушевлением, получила еще пару писем от Кейси. И в них он прав: стоило сказать сотни, тысячи раз. Беа решила написать ответ сразу на оба письма и сообщить свое решение. Она волновалась, не могла усидеть на месте. Беа никогда не была сильна в статичной творческой работе, вроде написания стихов или посланий. И вот сейчас все написанное казалось ей искусственным и не настоящим. Она написала так много, но сказала так мало. Выругавшись, Беа стерла все написанное и черкнула всего одну строчку: «Встретимся в Лондоне через год». Потянулась к кнопке «отправить». — Эй, почему ты все еще здесь?! — раздался едкий голос Моти, полный недовольства. — Или тебе напомнить, кому принадлежит эта ферма теперь? Беа обернулась к девушке и нажала кнопку. Она была уверена, что нажала «отправить». Выключила экран. Была уверена… Но письмо так и не отправилось. Осталось гнить в черновиках Звездной почты. Беа окинула прощальным взглядом яркие, нереалистичные для Земли цвета и пейзажи. В Лондоне ее ждет антрацитовое небо, городской воздух, не такой свежий, как здесь. И ветер там блуждает в лабиринте многоэтажек, и встретить его не так-то просто. Сердце в очередной раз сжалось от тоски. Но там ее ждет парень с гитарой, с которым она смеялась гораздо чаще, чем в здешних местах, в которые она влюблена. Выходит, в Кейси она влюблена сильнее, поэтому и должна вернуться. Но Беа будет скучать. Она вспомнила эти странные ощущения, которые не смогла передать Кейси: закрываешь глаза, словно на секунду, открываешь, и для всех пролетел год. Тебе кажется, просто моргнула, но ты уже инопланетянин среди людей. Впрочем, Беа чувствовала это смутно и непонятно, лишь в письмах с Земли. Но теперь! Она собирается жить в толпе, с которой у нее два года разницы. Она сложила свои вещи в грузовой отсек. В капсулу ложилась со странным волнением. Попыталась настроиться: через секунду она выйдет на Землю, прилетит в Лондон, найдет дом Кейси, постучит и увидит его. О том, что будет дальше, Беа думала, закрывая глаза. И мысли стали невесомыми видениями, снами длиною в год.***
«Беа, ты знаешь, я все еще не верю. Это глупо, ведь прошло уже шесть месяцев. Все как-то притупилось за это время, и горе уже не кажется таким глубоким. Я чувствую вину. Помнишь, как мы однажды стояли под старым фонарем у автобусной остановки? Мы говорили и говорили, ты пропускала один свой автобус за другим. Казалось, мы могли проторчать так до ночи, но тебе пришлось уехать. Я думаю, ты сделала это окончательно, и я должен это принять. Возможно, мы просто наговорились». Кейси не стал подписываться, сунул карандаш в карман и свернул из листка самолетик. Он взмыл, подхваченный потоком воздуха вверх, а затем сиганул вниз, прощаясь с крышами и с ним. Сухой электронный адрес давно потерял смысл. Если она их получает, то вряд ли читает, а если нет, то это становится слишком трагичным. — Как ты? — она залезла на крышу и присела рядом. Он продолжал смотреть в небо. У нее прозрачная кожа и огненные волосы. Такой контраст в эту минуту. — Тоскуешь? — Ровно шесть месяцев, — заметил Кейси. — Я не знаю, как назвать то, что я чувствую. Грущу? Тоскую?.. Возможно, я просто устал быть привязанным. — Кейси, ты свободен, — мелодично заметила она. — Перед тобой — Лондон, его слишком много, чтобы быть на привязи. — Иногда я думал о том, чтобы полететь туда. Увидеть все своими глазами, разузнать. Но потом вспоминал, что она полетела туда одна не просто так. — Не вини себя, — Алекс часто говорила ему это. Стоило бы сказать «спасибо». Он бы сто раз похоронил себя в вине. В чувстве и алкоголе. — Спасибо. — За что? — Ты рядом. «А она нет», — повисло в воздухе. Она сжала легонько его руку, и Кейси вдруг понял, что вещи, находящиеся за пределами его жизни, даже если они не имеют пределов, все еще не имеют для него значения. Не играют роли. — Ты удивительная, я уже говорил? — Ага. Правда, удивительная. Еще пару месяцев назад он закрывал глаза и видел Беа, но рядом сидела Алекс. — Я все еще чувствую себя виноватым, что называл тебя ее именем. Это, мне кажется, не слишком приятно. — Ну, ты еще разговаривал с ней, — Алекс улыбнулась, — когда говорил со мной. Кейси вздохнул и прикрыл глаза. — Это… стыдно. — Нет, тебе больно, и это нормально, но прошло так много времени. Ты должен выкарабкаться из этой ямы. — Ты права, — Кейси вдохнул полной грудью свободный воздух Лондона. Беа никогда не считала его таковым. — Алекс? — М-м? — Как ты считаешь, в Лондоне можно ощутить свободу? — Конечно. Мы свободны, стоит только отпустить все, что держит взаперти. — Свободны… Мы? — Мы, — она улыбнулась.***
Беа открыла глаза. Целый год, и она в это не верит. Так легко… Легко! Беа рассмеялась. Подписав все бумаги — снова в дорогу. В столицу туманного Альбиона. К дому, адрес которого она помнит наизусть. Немного расстроило и удивило, что Кейси не встретил ее, ведь то, как долго они шли к этому, обязывает. Смутное беспокойство шевельнулось внутри, но Беа еще не прониклась атмосферой города и летела, словно за плечами гудел реактивный ранец. И почему она так спешит? Можно даже не распаковывать чемоданы, она кинула их в проходе своей старой квартиры, которую так и не продала. Рвануть в какое-нибудь кафе. Кейси расскажет о своей жизни за этот год, а она сможет поделиться парочкой историй, которых не передашь в письмах. Такси двигалось ужасно медленно. Беа едва не прыгала на сидении, как ребенок. Когда она выскочила из машины, голова словно закружилась, но в хорошем смысле. Улицы не бросались в глаза своей серостью, Беа не замечала сырости и блеклости красок. Она шлепала по лужам, улыбаясь дождю. Дом, лестничный пролет, другой… Дверь, звонок. Она переминается с ноги на ногу. Беа не стала звонить или писать, хотя удержалась с трудом. А теперь волновалась. Кейси завозился с замком с той стороны, Беа заулыбалась, дверь открылась. Улыбка замерла. Дверь открыла симпатичная девушка с рыжими хвостиками, торчащими в разные стороны. Она была в свободной, почти наверняка мужской рубашке и шортиках. Беа успела подумать, что Кейси сменил место жительства, когда взгляд девушки застыл на ней. — Беа… — прошептала она одними губами. Беа понятия не имела, откуда та знает ее имя, ведь сама видела ее впервые. — Кейси… — позвала девушка, не отрывая от Беа взгляда. Внутри что-то опустилось, как на скоростном лифте. Это чувство, словно самолет теряет высоту. Или словно в реактивном ранце кончилось топливо… А девушка произнесла в глубь квартиры: — Кейси, только не волнуйся, тут… Он показался, и стало как-то совсем серо. Возможно, в этот момент Беа ощутила давно забытые оттенки города. Давление в груди, неподвижность в шумящей толпе, слабость в коленях — все навалилось как-то сверху. А он смотрел на нее, словно на призрака. Не двигался, ни слова не говорил, но побледнел так, что казалось, вот-вот упадет. — Год… — прошептал он и ссутулился. На пару секунд прикрыл глаза. — Заходи, не стой на пороге, — девушка с рыжими хвостиками попыталась пригласить ее внутрь, но Беа отшатнулась от нее, как от черного монстра, пожирающего все вокруг. Еще раз посмотрела на Кейси. Все потеряло смысл, и ей хотелось сейчас снова сидеть на островке у моря или на деревянном мостике, смотреть на небо и рассуждать, какая из дверей: Вселенная или Кейси. Что она выбрала бы теперь? Удивительно, но Беа все еще не была уверена. Она развернулась и направилась к вечеру, в надежде поймать ветер и раствориться в нем. Сзади послышался заботливый голос девицы с хвостиками: — Куртку! Там холодно… Кейси окликнул ее уже на улице. И она остановилась, но не обернулась. Очень хотелось расплакаться, слезы жгли глаза изнутри, но она не могла себе этого позволить. Сжимались кулаки. — Одного не пойму, — тихо произнес Кейси, — почему ты не написала. Тебе я писал тысячи раз, я слал пачки писем в никуда и каждый раз надеялся на ответ. Я так не хотел верить, что ты… — Я написала, — она все же всхлипнула и, решив, что нечего больше терять, развернулась. — Что мы встретимся через год в Лондоне. Но Кейси лишь покачал головой. Он сказал, что не получал такого письма. Он сказал, что год назад ему пришла лишь тишина. — И ты не мог продержаться год?! — выкрикнула она единственное, что вертелось на губах. Зачем? Кейси перекосило. — Да что ты знаешь? — тихо спросил он и резко повысил тон. — Спала год в капсуле, и ничего. А я каждый день (слышишь, каждый!) гадал, что с тобой случилось. Утонула, не справилась с управлением какой-то сложной техники, растерзана собственными слаймами?.. Или? Просто бросила меня, решив даже не отвечать на мое признание, а просто игнорировать. — Я бы никогда… Он не дал ей договорить. — И сегодня я вижу тебя. Тебя, которую я смог отпустить не так уж давно. Тебя, которую я так долго пытался забыть, — последняя фраза прозвучала тихо, как гром. Беа дернулась. — А для меня ты только вчера писал, как все встало на места, когда мы целовались, — мрачно сказала она. — Кто эта девушка? Давно ты с ней знаком? — Давно, — резко отозвался Кейси. — И знаешь, она не планирует пропадать на год, любит шумные города и совсем, совсем не требует, чтобы я забыл себя. Она смогла лишь рассмеяться. Горько. Больно. — Требовать? Я бросила все ради того, чтобы вернуться в мир, который терпеть не могла. Оставила все, что так любила. — Только я этого не просил. Хватит. На сегодня они сказали слишком много. Ей стоит немного побыть одной. Но для этого ведь не стоило никуда уезжать. Год. Между ней и Кейси целый год, за который он успел похоронить ее. Он что-то спросил, но она махнула рукой. Так много было между ними, и всего один год стал больше этого. Разве такое возможно? Беа шла навстречу городу и мысленно рассуждала о том, какая из дверей вообще имеет смысл. Лондон. Без Кейси он совсем чужой. Но не того Кейси, который при виде нее становился усталым и больным, а совсем другого. Ее родного Кейси, который был бы рад, увидев ее на своем пороге, и потащил бы в кафе. Тот Кейси писал ей песни и признавался в любви. Ей кажется, он существует, но на самом деле, он остался в прошлом году. И теперь Беа думала, что разрыв между ними увеличится до двух лет. Неизбежно. Возможно ли развернуться и выбрать другую дверь, когда уже перешагнула порог? Беа не чувствовала удара в спину от захлопнувшейся двери. Напротив, лицо болело так, словно она впечалась в стену и отлетела обратно. Значит, она в тупике и предстоит вернуться на верную дорогу, которая ее всегда ждет. Время не имеет для мира Беа значения. То, что за пределами, пределов не имеет. Там есть место для нее и для Кейси, которого теперь не существует.