Смертельное испытание

По зимнему небу мчались редкие облака. Ветер гнал их, гнал не щадя. В лужах редких, еще не замерзших, но таких глубоких, отражались верхушки деревьев и многоэтажных зданий. Активный поток людей то и дело нарушал личное пространство. Молодой человек шел очень стремительно, не оглядываясь, спешил, буквально прорывался сквозь толпу. Казалось, словно люди идут только ему навстречу, но не как в его же направлении. В руках у него был зажат небольшой тубус, за спиной увесистый рюкзак, на голове дешевая вязаная шапка и наушники, что делали его голову визуально еще больше; длинная потертая куртка была на самом деле очень теплой, а плотные джинсы, небрежно заправленные в берцы уже стоило бы сменить на более теплые — все как подобает обычному студенту. И вот он подбегает к пешеходному переходу и останавливается. Темно-карие глаза нервно косятся на красный свет светофора. Он крутит в руках тубус и пританцовывает от холода прямо в такт музыке, что играет в наушниках. Мимо проносятся четыре машины. На этой неделе здесь очень оживленное движение. После того как закрыли мост, машин стало куда больше. И вот зеленый человечек загорелся. Парень ринулся на другую сторону дороги. Люди недовольно цокали, смотря на непривычную им прыть. Пробежать нужно было еще два квартала. Обычно они с другом встречались на следующем перекрестке, но тот заболел и теперь нужно идти до самого его дома. Учеба в институте беспощадная сука. В кармане звенит мелочь, тубус глухо стонет короткими звуками ударяясь о колено бегущего парня. Рюкзак смешно прыгает, туда –сюда, туда-сюда… На телефон пришла смс, которую естественно не слышно из-за шелеста куртки, рукава ходят вдоль тела, туда-сюда, шорх-шорх… И вот нужный дом, нужный подъезд. Парень звонит в домофон, с той стороны доносится голос: — Кто там? Парень отвечает слегка осипшим голосом: — Сто грам без закуски, открывай давай… Я замерз, как собака. Послышался шорох и трель домофона, сигнализирующая о том, что дверь открыта. Перепрыгивая через ступеньку, минув три этажа, на четвертый уже потемнело в глазах. Слишком быстро и слишком лихо. «Нужно было поесть сегодня лучше. Или чаще бегать.» — посетили мысли молодого человека. И вот, зайдя за порог он видит заспанную мордаху. — Привет, Тэ, как ты? Еще не проснувшееся тело подошло к парню и повисло на нем. Из под ворота куртки пробивался бубнешь: — Чооон, я заебался болеть. Когда уже кончится этот кха-кха-кхашель…. — отодвинувшись от друга, Тэ закашлял и когда успокоился, пошел в комнату. — Я лучше под одеяло. Чон Чонгук и Ким Тэхен друзья со школьной скамьи. Сейчас они уже студенты технического университета. И как раз сейчас у ребят сессия, и как раз сейчас Тэ заболел. Они не одногодки, нет. Тэ старше и на курс выше. Однако Чон помогает Тэ, приносит все то что передает ему их лучший друг Чимин, одногруппник Тэ. Чон снял куртку, разулся. Рюкзак и тубус перенес в комнату. На кровати лежал одеяльный кокон из которого торчала только макушка Тэ, торчали длинные волосы цвета пшеницы. Чонгук относился к Тэ как к брату. Они всегда заботились друг о друге. Чон осмотрел комнату: на столе грязная тарелка и чашка из под чая, кожура банана. Взяв все это добро он понес его в кухню. Тэ болел только третий день, но это как раз то самое время, когда человек не охотно следит за своим окружением. Когда бьет такой сильный кашель, тебе уже не до грязной посуды, тут хоть бы не сдохнуть. Из комнаты слышался глухой кашель, явно приглушенный одеялом. Чон сочувствующе вздохнул. Повязав розовый фартук, он помыл всю посуду, протер стол и шкафы, помыл пол, вымыл зеркало в ванной. Приготовил овощное рагу и стейк, чай из мелисы и положил на поднос круассан, которые так любит Тэ. Войдя в комнату, он увидел что Тэ уже просто лежит под одеялом. — Тоха, надо поесть… Тэ приоткрыл глаза, пытался втянуть воздух сопливым носом, но это было тщетно. Он приподнялся в кровати и принял поднос из рук друга. Чон сел на кровать рядом. Тэ смущенно оглядывал меню. — С-спасибо… Как круто… Чон улыбнулся. — Кушай давай, тебе нужно набираться сил. Они заботились друг о друге. Всегда. Но Тэ не помнит, когда Чон так старательно готовил есть для него. И когда Чонгук вообще научился готовить. Тэ все же довольно уплетал ужин. Чонгук довольно наблюдал. Он все так же сидел в черном свитере с горлом, синих плотных джинсах и… розовом фартуке. — Чон, ты оказывается так вкусно готовишь… Выходи за меня, ха-ха… — Тэ залился смехом, попутно прожевывая очередной кусочек мяса. Чон тоже засмеялся, но щеки его покраснели. — Не гони пургу, тоже мне… Тэ пил вкусный, горячий чай. Кашель отступил на время, стало легче. — Спасибо! Чон забрал у Тэ поднос и отнес на кухню. Вернувшись в комнату, полез в шкаф. — Эй, ты чего? — спросил Тэ. Чон слегка опять заалел щеками. Он достал чистую пижаму Тэ. — Ну, тебе стоит сходить в душ и переодеться в сухое. Тэ улыбнулся. Он знал Чона как мелкого грубияна, с которым у них всегда были колкие шутки, но сейчас Чонгук стал другим. Возможно вырос, а может влюбился в кого, а может просто магнитные волны. Тэ перебирал в голове множество вариантов. — Хорошо, спасибо. Чон отдал Тэхену пижаму и убежал на кухню. — Что это с ним?... — Тэ был в легких непонятках. В непонятках был и Чонгук. За некоторое время учебы в университете, он пытался понять, почему все девчонки которые клеятся к нему, темноглазому брюнету со статной внешностью, не нравятся самому Чону. А потом он понял, что он и сам на них не смотрит. И каждый раз, как заканчиваются пары, он мчится к Тэ, чтоб вместе пойти до перекрестка, а потом по домам… И от этого его сердце билось чаще, за спиной словно вырастали крылья, воздух казался сладким. Он думал, что возможно это от того что Чон совсем один и кроме как Тэхена у него никого нет. Но ведь ему никто и не нужен был. Чон потерял семью в последнем классе школы. После этого у Чогнука остался лишь Тэ. Его единственная семья. Названный брат, лучший друг, опора и поддержка. И Чон считал что нет ничего такого в том, чтоб любить друга. Чтобы отдавать ему всю свою заботу, раз уж так хочется. Только вот Тэ он никогда об этом не говорил. Он грубил, шутил колко, всячески старался показаться не столь мягким. Тэ прошел в ванную. Все блестит. Все расставлено по полкам. Чон бычно так не заморачивался. Чаще всего приходилось ходить и за Чоном убирать. А Чонгук на кухне уже пятый раз намывает столешницу. Нервничает. В голове крутится «Выходи за меня». От риса в кастрюле, наваренного на завтра заботливым Чоном, идет пар. Он стремительно накрыл его крышкой, когда оторвался от стола. Насыпал сахар в сахарницу. Солонку с перечницей поправил. Теперь они стоят ровно. И снова стол кажется ему не столь чистым. Чон ушел в свои мысли, тщательно натирая поверхность. Сзади послышался бархатный, но слегка скрипучий бас, от которого у те похолодели ладошки и скрутило живот. — Мне кажется или он уже достаточно чистый? Тебя что-то беспокоит? Тэ уже минут пять наблюдал за другом, что метался по кухне. Тот стремительно убрал со стола тряпку и положил ее в передний карман фартука. Повернулся. Тэ выглядел свежее, но все же замучен недугом. Он издал небольшой смешок. Сложно было не обратить внимание, как в доме стало убрано. И то, как его друг был чем-то озадачен. Чон напряженно выдохнул. — Да все норм… Я просто задумался чего-то… Тэ сел на кухонный стул внимательно смотря на друга. — О чем задумался? Чон почесал затылок, взгляд пробежался по комнате, старательно не встречался с пристальным взглядом Тэ. — Да думаю, что завтра у меня два зачета, вот… Решил тебе наварить заранее… Там рис.. А там мясное рагу… Тэхен был приятно удивлен и от его взора не ускользало то, что Чон намеренно не смотри тему в глаза. Раньше такого не было. — Чонгук. Ну-ка присядь. Хватит митуситься. Чонгук покорно сел. Молчал. Теребил подол фартука. — Ну… во первых. Я вижу как ты постарался, спасибо. Ты умничка, я бы сам не справился, мне было очень плохо. А во-вторых… Твои штаны стали мокрыми… Чон… — Тэ игриво хихикнул. Чонгук сначала округлил глаза, побелел от страха, и только потом до него дошло, что тряпка была мокрой и она намочила и фартук и штаны. — Да ля… — пропыхтел он и убрал тряпку, снял фартук. Стоял и смотрел на мокрые штаны. Тэхен заржал. Это выглядело очень забавно. — Ну… Повесь на батарею, за пару часов высохнут. Кхе-кхе… — Он начал снова кашлять и подставив кулак ко рту, сокрушенно скривил гримасу. Чон тут же побежал к рюкзаку в комнату и достал леденцы. — Вот. Они должны смягчить кашель… — в глазах его плескалось тепло, забота и любовь. Видел ли это Тэ? Тэхен благодарно принял помощь. Потеребил Чона по макушке и улыбнулся. У Чона выскакивало сердечко. Он смущенно подорвался и пошел переодеться. Повесил штаны сушиться. В комнату вернулся Тэ. Застав Чона копающимся в рюкзаке, он устало прошел и плюхнулся на кровать. В комнате было тихо, сухо и тепло. Только простывшее сопливое дыхание Тэ нарушало тишину. — Смотри… Чимин сказал это лекции, а это лабораторные. У тебя поменяется материал, там только пересчитать по примеру как у него. В тубусе чертежи на твой редуктор. Он все сделал, тебе нужно только изучить и свою подпись ляпнуть. Потом я отнесу ему и он у препода подпишет. Тааак… — Чон сосредоточенно раскладывал бумаги на письменном столе. Тэхен спокойно наблюдал. После Гук сел на пол в позе лотоса и посмотрел на Тэ. Он посмотрел так, что даже Тэ стало немного не по себе. — Спасибо тебе, Чон. Чтоб я без тебя делал… Ты сам-то хоть поел? — встревоженно спросил Тэ. Чону было стыдно признать, что он так был занят всем этим, что про себя и забыл вовсе. Но желудок предательски заурчал. — Нет… Я забыл. — он стыдливо опустил глаза. Тэ недовольно цокнул. — Ну твою налево.. Чон, иди поешь. Я пока посмотрю что ты принес. Иди, иди… И чаю попей не забудь. Чон покорно потопал на кухню. Ну что ж… Теперь Тэ было отчетливо ясно, что с Чоном что-то не так. Он никогда не был таким послушным. Обычно брыкался, вредничал и грубил. Мог и послать даже. А тут встал и пошел. Тэ потупил пару минут в лекции. Понял, что нихрена не понял и сейчас не особо то и хочет. Он встал и пошел на кухню, подавив небольшой порыв кашля. Встал за спиной Чона, который сидел и активно уплетал остатки овощного рагу. Тэ повис на его плечах, перекинув руки через плечи. — А чего без мяса? Негодник. Ты нужен мне сильным. Ну-ка… Где оно? Он нашел сковороду с мясом. — На-ка… Давай, жуй. — приговаривал он, кладя кусок мяса Чону в тарелку. Тэхен знал, что Чон скорее всего не так хорошо питается, все эти перекусы на бегу. Вообще был удивлен, что Чон так хорошо готовит, но сам ест всякую дрянь вроде бургеров. В комнате снова повисла тишина. — Думаю, через пару дней я поправлюсь и выйду на учебу. — прозвенел в ушах Чона звук друга, как приговор. Но Тэ поспешил продолжить свою фразу интересным предложением. Так же было интересно видеть изменение эмоций друга. Ведь он был всегда как открытая книга, так думал Тэ. — После того как сессия кончится, приходи в приставку порубимся. И вообще, почему не хочешь ко мне переселиться? В общаге ж сам говорил, 4 человека на комнату, херня ж, ну… Чон очень нервно жевал, а потом поспешно проглотил ком еды, поспешно запивая стаканом сока. — Ну… Я не хочу тебе мешать… Вдруг ты захочешь девушку привести. — первое что пришло в голову Гука, то он и ляпнул. Тэхен рассмеялся. — Чон, ты мне не помешаешь, о чем ты? Девушку?... Пфф… Врядли. Зачем мне девушка? Ты вон как вкусно готовишь! — снова залился смехом Тэ. Чон обиженно фыркнул. — Так и знал что ты стебешься… Тэхен тяжело выдохнул. — Нет. Я не стебусь. Серьезно, после сессии жду тебя со шмотками у меня. А то у тебя там соседи такие, я уж точно не стану таскать твои шмотки и жрать твою еду. Чон растерянно улыбнулся. Тэ потрепал его по мягким черным волосам и пошел из кухни в комнату. — Вот и славненько. Вот и договорились. Ладно, пойду я прилягу, а то что-то бошка кружится… Тэхен уснул. Кашель его почти не тревожил. Чон за это время снова все что мог помыл и надев высушенные штаны, собравшись и выключив свет, ушел домой. Было уже поздно. На улице морозно, лужи замерзли, птицы затихли. Чон шел не спеша. Ему вообще не хотелось идти в ту комнату. Его соседи были те еще дебилы. Купив по дороге питьевой йогурт, парень направился к перекрестку. Тут не было светофора. Чон оглянулся по сторонам, вроде машин нет. Краем уха слышался гул, но он казался еще таким далеким. И вот паернь уже дошел до середины дороги… В миг, молодое тело было сбито не менее молодым мотоциклистом на новеньком спортбайке. Людей почти не было. Лишь спустя какое-то время, прохожие настигли этот участок дороги в столь поздний час и вызвали скорую. Утром Тэхен встал как ни в чем не бывало, нужда зовет, как говорится. И самочувствие было лучше и день был морозный, солнечный. Но заглянув в телефон, обнаружилось пара пропущенных от Чона и штук так двадцать от Чимина. Тэ стало не по себе. Ни один ни другой так часто не звонили ему, особенно Чимин. Тэ набрал Чонгука, но ответа не последовало. Ладно. Следом он набрал Чимина. И только он услышал гудок, как послышался голос Чимина. — Привет, Тэ… Тэ дома? — Д-да… — отвечал тот еще сиплым голосом, продирая глаза от все еще пленящего сна. Голос Чимина дрожал. Это было подозрительным. — Тэ… У меня сейчас закончится пара и я к тебе приду. Тэхен не успел спросить в чем такая срочность, как Чимин положил трубку. Черз пол часа в дверь позвонили. Тэ открыл запыханному Чимину, который выглядел, мягко говоря, ошалевшим. — Привет… А че такой задорный? — пытался излучать позитив Тэ. Чимин стоял и не знал как рассказать, как объяснить. Он не умел ходить вокруг да около. Всегда рубил с плеча. — Тэбе нужно съездить в морг. Тэхен на секунду завис. Пытался продумать, что это за очередная дибильная шутка родилась в Чиминовой голове. — Че? Чувак, что за хрень? Я еще жив пока. Чимин побледнел в лице еще сильнее. — Чона сбил мотоцикл. Нужно тело опознать. Тебе дозвониться не могли, а я был второй кому он часто звонил. Тэхен сначала засмеялся. — Ты прикалываешься? После по лицу Чимин он понял, что тот не шутит вовсе. — Нет… не может быть… Он оперся на стену и сполз по ней вниз. В его голове промелькнул вчерашний вечер. Чон словно готовился к тому чтоб уйти. Тэхен тут же подумал, что неужели, Чон мог кинуться под транспорт. Он был так растерян, задумчив и вообще витал в облаках… *** Куда попадают души после смерти? Ад или рай? Ну, понятие спорное. Чонгук стоял возле своего сбитого тела и растерянно наблюдал, как мороз схватывается на луже крови. Вдруг сзади послышался голос. — Такое себе зрелище. Но видать у тебя еще не все потеряно. Чон повернул голову на источник звука. Перед ним стоял человек. Он был одет в черный плащ и длинные черные сапоги. За спиной его были угольно-черные крылья. — Кто ты? Парень поднял глаза на Чона. — Я? Ах да, где же мои манеры. Я Мин Юнги, жнец. Я забираю души на распределительный суд. Однако, то что я вижу сейчас, встречается очень редко. Я не смогу тебя забрать. Ох… кучу бумаг составлять придется… Но что поделать. Чон раскрыл глаза пошире и развернулся всем корпусом к собеседнику. — Я что… умер? Юнги раздражительно шикнул. — Ну а как это по твоему выглядит? Ты смотришь на свой … труп. Он правда больше похож на фарш, но все же это твое тело. А говорю я с тобой, твоей душой. — А почему ты не можешь меня забрать?— спросил Чон. Юнги молча показал грудь парня. От нее тянулась красная нить, что устремлялась куда-то. А после добавил. — Ты с кем-то очень связан и этот кто-то готов жизнь отдать за тебя. И вы могли бы поменяться местами, так обычно подлые люди и делают. Однако, в твоем случае все не так. Ты так не поступишь, потому что ты и сам готов за него умереть. Замкнутый круг получается, хех… Чон молча пялился на жнеца. Тот слегка смутился. После чего продолжил. — Поработай моим стажером, три месяца… И я верну тебя в мир живых. Чонгук почувствовал как голова кружится. Может ли у души вообще кружиться голова? — Так… стоп. Стажером? Собирать души? Ох… Тэхен. Он наверное с ума сойдет… Юнги видел это все уже не раз и просто ждал когда ему продолжить выдавать инструкции. — Ну да. Собирать души. А твой друг… Ну что ж поделать. Так и быть, я позволю навещать его. Но не касайся его, ибо он увидит тебя и может этого не пережить. Ты же не хочешь, чтоб его инфаркт свалил? Чон кивнул. — Вот и ладушки. Так-с… Ах да… Мои полномочия позволят одарить тебя крыльями. Иначе тебе за мной не угнаться. Перемещений будет много… В миг за спиной Чона образовались черные крылья. Тэхен ехал в морг словно на собственную смертную казнь. Запахи были мерзкие. Свет резал глаза своим холодом. Откинута простынь, Тэ обдало холодным потом. В груди где-то защемило. Да, это был его малыш Чонгук. Душа Чона стояла рядом, Юнги напоминал ему, чтоб тот не касался Тэ. — Прости, Тэ… Я был так небрежен. Я не хотел тебя оставлять… В институте все знали как эти двое были неразлучны и как хорошо дружили. Все собалезновали, все старались не говорить о Чоне при Тэ. Сам же Тэ был все хуже и хуже. Он перестал укладывать волосы, ходил в чем попало. Ел всякую бурду, лишь бы не сдохнуть и чтоб не тошнило. Ему так не хватало Чонгука, его, стоящего на пороге, на которого можно повиснуть и ощутить что у тебя есть родная душа. Так не хватало его стряпни, запаха орехового парфюма с нотками чайного дуба, не хватало его просто рядом. Просто сидящего читающего что-либо, или пьющего чай или играющего с Тэ на пару в игру на плойке. Просто не хватало. И Тэ все больше понимал это, как того не стало рядом. А Чон смотрел на друга и чуть ли не выл волком. Считал деньки, старательно собирал души. Он повидал много душ, хороших и плохих, убитых и старых, сбитых и упавших. Всяких. В один день Тэ пришел на пары совсем никакой. Чимин хоть и был хорошим другом, но никак не мог заменить Чонгука. Он очень переживал, старался как-то его ободрить. Но все тщетно. — Тэ… Ты совсем себя запустил. Я понимаю что это огромная потеря для тебя, но прошло уже почти три месяца. Нужно идти дальше… Тэ словно не слышал друга. В его голове был туман, перед глазами туман. Он ничего не хотел. После пар Тэ пошел на крышу. Здание было в 9 этажей. И вот, он стоит на краю. Где Чимин? Пошел за булками, а вернувшись к лавке уже не нашел друга. А Тэ думает, что прыгнуть все-таки стоит. Но тут его что-то хватает и тянет назад. Он падает на что-то теплое, мягкое, но в то же время крепкое… Тело? Юнги знал что так и будет. Он просто оглянулся на последок и пока Чон его слышал, сказал: — Еще увидимся, пернатый. Надеюсь очень не скоро. Тэ поднял голову, испугался что его настигли галюны от голодания, отпрянул на корачках. — Что?... Перед ним сидел Чонгук, его черные крылья постепенно разваливались. Он тяжело дышал. Да… Он теперь мог дышать и был несказанно рад, когда понял, что плоть снова вернулась к нему. — Неееет… Это точно глюк… —Все еще ползал Тэ по холодному асфальту. Чон усмехнулся. — Нет, ну ты погляди на него… Разве так друзей встречают? И да, захочешь сигануть снова, я уже спасти тебя не смогу, крылья то мои отвалились. Тэ не мог поверить своим глазам. Он ринулся к Чону в объятья, плакал и смеялся от счастья. Чон же целовал того в щеки и никто никому ничего не объяснял. Они и так поняли без слов, что им друг друга очень не хватало. Истинная любовь.