ВЫБОР ЧУИ

      После стычки с Осаму, Накахара зашёл к Мори. Тот собрался отправить его ко врачам, но Чуя заверил босса, что чувствует себя хорошо и в медицинском вмешательстве не нуждается. Огай настаивать не стал, да и в отчёте Оды говорилось тоже самое, поэтому он отпустил парня.       К концу рабочей смены Чуя закончил разбираться с накопившимися отчётами, навёл порядок в кабинете и со спокойной совестью засобирался домой. То есть на квартиру к Оде.       Его байк рассекал в потоке машин, и так как он не оборачивался, то не мог видеть Дазая, преследующего его на своем серебристом Додж Раме.       Он легко поднялся по лестнице, позвонил и, как только дверь перед ним открылась, понял, что тосковал все те часы, что не был здесь. В квартире Сакуноске ему нравилось все: запах, приглушённый свет, малые габариты. Потеряться в однокомнатной ему не грозило и хозяин всегда был в поле зрения. Лежал ли тот на полуторной кровати, которой им с лихвой хватало на двоих, потому что парнишка засыпал исключительно в объятиях мужчины. Или сидел за компьютерным столом, тогда Накахара располагался у него за спиной либо на коленях Оды. Им нравилось находиться друг от друга в тесной близости, и не смущало, что нарушалась неприкосновенность личного пространства.       Сакуноске с порога потянул Чую за пояс брюк вглубь квартиры. — Что за длинный день! — возмутился мужчина. — Ты так считаешь? — усмехнулся парень, — Я не заметил. — Я здесь просто изнываю без тебя, рыжее моё солнышко. Устал? Небось, не ел ничего. — Устал и не ел. Все правильно подметил, папочка. — У меня всё готово к ужину, не хватало только тебя!       Он ведёт Накахару на кухню и целует, прежде чем посадить за стол. Потом отворачивается к плите и раскладывает пропаренный рис по тарелкам. — А как же Дазай? — интересуется рыжик. — Я думаю, Осаму даст мне время покормить тебя, — отвечает Ода, разливая зелёный чай.       Он поворачивается и переставляет все на стол, а заодно и тарелку с соленьями и курочкой. — Пища Богов! — восклицает Чуя. — А ты и есть бог, — серьезно говорит старший эспер, присаживаясь рядом с ним и касаясь рукой его руки, спрятанной в перчатку. — Мне нравится быть твоим богом, — улыбается Накахара.       Сакуноске режет курицу на кусочки и, подцепляя палочками один, угощает Чую. Тот благодарно берет кусок в рот, жует и запивает чаем. — Ода, вот это уже лишнее! Я не маленький ребенок и могу сам взять то, что захочу. — Конечно, но мне приятно поухаживать за тобой, солнце.       Эспер отправляет кусок курицы в рот и тоже запивает ее чаем. Рыжик сдается, в конце концов, это всего лишь проявление любви к нему. Они продолжают есть в тишине, изредка бросая друг на друга обжигающие взгляды.       Закончив ужинать, Сакуноске собирает тарелки и ставит их в раковину. — Давай я помою, — предлагает Накахара. — Отдыхай, я сам справлюсь.       Старший начинает мыть посуду, а младший подходит к нему и обнимает сзади за торс, утыкаясь носом в позвоночник, вдыхая уже привычный и родной запах. — Все хорошо, мой мальчик? — спрашивает Ода. — Да, когда ты рядом, — выдыхает ему в спину Чуя.       Эспер вытирает руки полотенцем, легко освобождается от объятий рыжика и, повернувшись, встречается с его серьезным взглядом. — Не волнуйся так! Он не сможет ничего нам сделать. — Обещаешь? У меня плохое предчувствие. — Обещаю! — Сакуноске тянет Чую за руку в комнату, — Пойдем, в интернете новости почитаем или поглядим что-нибудь интересное. — Нет, я сегодня столько бумаг перебрал, надо дать глазам отдохнуть.       Ода улыбается, присаживаясь на крутящийся стул у компьютерного стола. Накахара располагается у него на коленях, лицом к нему. Руки старшего подтягивают за бедра ближе к себе, голова парнишки оказывается прямо под подбородком. Эспер возбуждённо выдыхает в рыжие волосы. Чуя расстёгивает пуговицы на рубашке Оды и прикасается горячими губами к груди. — Мой мальчик! — шепчет Сакуноске, — Сейчас распалишь меня и он появится. — Правда?! — хмыкает рыжик, — Быть пойманным Дазаем за сексом с тобой. Это ещё больше возбуждает! — Не знал, что ты такой экстремал!       Чуя молчит, он просто хочет унять неизвестно откуда взявшийся страх, утопить его в безумных ласках.       Млея от поцелуев, Ода наощупь находит застёжку ремня на брюках Накахары и расстёгивает ее. Пальцы быстро справляются с пуговицей и молнией, а потом, руки со спины проникают под брюки и стискивают ягодицы, заставляя младшего застонать. Он прижимается сильнее к Сакуноске, обнимая его за спину.       И в этот момент в комнате появляется Осаму. Он сгребает в охапку ничего не понимающего Чую и отделяет его от Оды. Одной рукой прижимает Накахару спиной к своей груди, а вторую, в которой пистолет, направляет в сторону Сакуноске. — Что ты творишь, Дазай? — рыжик макушкой ударяет его по ключице. — Он не достоин твоей любви, Чуя, — спокойно отвечает Осаму. — Это почему же? — Накахара больно каблуком наступает ему на ногу, напарник терпит и это. — Потому-что он подлая крыса и предатель, — Чуя замирает, пораженный. — Объяснись! — требует Ода. — Если бы ты с самого начала сказал, что вы вместе, я ни за что на свете не обидел бы Накахару. — Ха. Я тоже промолчал об этом. Что ж, теперь я тоже виноват в том, что ты меня изнасиловал? — возмутился рыжик. — Ты просто не подумал об этом по своей неопытности. Но Ода прекрасно понимал, чем может закончиться моя ревность. Он должен был догадаться, что я тоже испытываю к тебе чувства, которые скрывал, потому что боялся быть отвергнутым. Боялся быть не понятым. Правильно, Одасаку?       Ненадолго в квартире повисла тишина. Сердце Накахары билось так сильно, что ему казалось, эсперы слышат его стук. Молодежь смотрела на Оду, ожидая ответа. Эспер смотрел на них серьезным взглядом голубых глаз. — Прости, Дазай. Я был так ослеплён собственным чувством, что просто не подумал о тебе… Чуя, я не должен был втягивать тебя в отношения со мной. Это было неправильно. — Что? — рыжик не мог поверить услышанному, — Да отпусти меня, Осаму.       Молодой человек перестал удерживать его. Накахара подошёл к сидящему на стуле Сакуноске. — Прости, Чуя. — Ты же обещал не предавать, а сам именно это и делаешь сейчас!!! — вызывающе гаркнул парень. — Прости. — О, конечно! Мои чувства тебе тоже по барабану. Главное остаться друзьями с Дазаем, верно? — Чуя, ты все не так понял. — Все я правильно понял. Прощай, Ода, не ищи больше встреч со мной.       Парень направился прочь. — Чуя! — окрикнул его Осаму. — Идите вы оба! — огрызнулся тот и скрылся за дверью.       Дазай в полной тишине долго смотрел ему вслед, потом перевел свой взгляд на Одасаку. Лицо эспера было настолько потерянным, что парню стало его жалко. Он подошёл к нему вплотную, взял за руку и заставил встать. Его рука провела по небритой щеке, губы ненадолго прикоснулись к губам. — Надеюсь, ты понимаешь, что только что лишился и любимого, и друга…       Он направился прочь, вслед за напарником. — Постой, Дазай… Ты мне нужен, — раздался голос Оды. — Что ещё? — тот обернулся. — Надо догнать Чую. — Давай, вперёд. — Он может погибнуть… Мне не остановить его одному.       По взволнованному лицу Сакуноске, Осаму понял, что это серьезно. — Идём!       Они выбежали из квартиры. — Он не справится с управлением на извилистом участке, — перепрыгивая через ступеньки, проговорил Одасаку, — Нужно остановить его до моста. — На чьей машине поедем? — спросил Дазай, оказавшись на улице. — На обеих.       Они разбежались по своим машинам и одновременно сорвались с места. Накахару пришлось преследовать недолго. Парнишка в расстроенных чувствах ехал не очень быстро и даже не сразу заметил погоню. Только когда объезжающая его слева машина оказалась джипом Оды, он удивлённо ахнул. — Остановись, Чуя. Прошу тебя! — крикнул эспер. — Пошел ты, — прошептал рыжик и, прибавляя газу, показал ему средний палец.       Мотоцикл вырвался вперёд. — Чтоб тебя! — выругался Сакуноске и стал набирать Накахаре на телефон, тот, естественно, не брал трубку.       Ода поравнялся с доджем Осаму. — Придумай что-нибудь, мост уже близко, — прокричал он ему в окно. — Я вижу! — пробурчал себе под нос Дазай.       Он тоже стал набирать Чуе на телефон. Понимая, что парень больше обижен на Одасаку, он надеялся, что на его звонок тот ответит. Гудки тихо капали на мозги и вдруг, все же, послышался голос напарника. — Что надо? — Если ты сейчас же не остановишь мотоцикл, я догоню тебя и изнасилую снова, — проговорил он в трубку. — Что? — рыжику хватило ума не резко нажать на тормоз.       Байк выехал на мост и остановился. Джип Оды притормозил, блокируя дорогу мотоциклу, серебристый Додж Рам Осаму остановился немного не доехав до них. Чуя слез со своего байка и прямой походкой направился к нему, руки были сжаты в кулаки. — Что ты там сказал? А ну-ка, повтори.       Парень кулаком собрался врезать Дазаю по голове, но тот был готов к его атаке и, перехватив его руку, направил силу удара в кресло между своих ног. Накахара ударился ребром о раму окна и издал болезненный стон. — Смотри-ка, сработало! Я заставил тебя остановиться, — весело заявил Осаму. — Что за хрень! — выругался Чуя, выпрямляясь, он понял, что напарник не собирается претворять свою угрозу в жизнь. — Чуя, солнце! — услышал он позади себя взволнованный голос Оды и тут же обернулся к нему. — А ты не смей меня так называть. Я больше не твое солнце! — Накахара, прости! — Сакуноске пытается поймать парня за руки, но тот не даётся. — Чтоб я ещё хоть раз поверил кому-нибудь из вас, — эсперу удается поймать его в объятья, — Пусти сказал… Убью тебя, урод! — Ругай сильнее, Чуя… Я заслужил. — Да пошел ты, — рыжик толкает Оду в грудь, тот только ещё больше прижимает его к себе. — Вы тут разбирайтесь, а я пока отойду покурить, — решил влезть в их диалог Дазай. — Иди! — на повышенных тонах ответили они разом. — Пусти меня, Сакуноске, мразь! Видеть тебя не могу! — Накахара бьёт Оду кулаками по груди, поочередно меня руки, — Предатель! Я тебе так верил…       Он продолжает бить его на протяжении некоторого времени, осыпая при этом бранными словами. Потом всхлипывая, затихает. — Ты забыл сказать, чтоб я в сортире утонул, — хрипло произносит Ода. — Чтоб ты в сортире утонул, вместе со своим Дазаем! — повторяет рыжик, — Что я ещё забыл сказать? — Я люблю тебя, папочка…       Чуя молчит, его тело бьёт дрожь, но уже не от ярости, а от отчаяния. — Я люблю тебя, папочка, — снова всхлипывая, говорит Чуя. — Я тоже люблю тебя, мое рыжее солнышко, — Сакуноске за подбородок поднимает голову Накахары и страстно целует его в губы. — Пусти… Не смей… Я больше тебе не верю, — Чуя пытается оттолкнуть от себя Оду. — Прекрати истерику, Накахара. Ты прекрасно знаешь, что теперь принадлежишь мне и… я никогда не отпущу тебя.       Его рука бежит по позвоночнику Чуи вниз, проникает под ткань брюк и сжимает ягодицу. Тело отвечает мурашками на прикосновение, парень судорожно вздыхает. — Поехали домой, мой мальчик. Иначе я возьму тебя здесь, посередине дороги… — Я не в состоянии вести мотоцикл, — растерянно шепчет рыжик. — И не надо, мы поедем на машине, — строго замечает старший эспер. — А как же байк?       Ода тянет Чую к перилам моста, где, созерцая водную гладь, расположился Осаму. Парень потихоньку курит, ожидая окончания разборки между своим другом и напарником, готовый разнять их в любую минуту, если понадобится. — Помирились?! — делает наигранно удивлённое лицо Дазай. — Почти, — спокойно отвечает Одасаку, обнимая за плечи свое солнце, Чуя смущённо смотрит в сторону, — Осаму, мы можем оставить на тебя байк Накахары? — Как ты это себе представляешь? — улыбается тот. — Погрузим его в твой пикап. Давай, подгони его поближе. — Ну, если Чуя поможет своей способностью, в лёгкую.       Дазай садится за руль своего Доджа и подъезжает к джипу Оды, располагая свой автомобиль так, чтобы удобней было загрузить в него байк. Втроём эсперы поднимают мотоцикл и располагают его в кузове пикапа. — Ну, вот и все, — констатирует Ода. — Позвоните, когда понадобится, — хмыкает Осаму. — Спасибо тебе за помощь, Дазай, — Одасаку протягивает ему руку, тот пожимает ее в ответ.       Чуя смотрит на Осаму волчонком из-под лобья. — Напарники? Как и раньше? — Дазай протянул рыжику руку, как всегда улыбаясь, Накахара сжал ее в своей, после быстро одернув. — Едем, солнце. Быстро в машину!       Ода открывает пассажирскую дверь и Чуя садится в его джип. Сакуноске закрывает за ним дверь и снова поворачивается к Осаму. — Мой дом всегда открыт для тебя, Дазай. Надеюсь, ты простишь, что все так вышло. — Я не держу на тебя зла, Одасаку. Езжайте с миром. — Спасибо! — они обнялись на прощанье.       Ода садится за руль и джип трогается с места. Медленно разворачивается и уезжает прочь. — Да, секс на троих не предложили, — ухмыляется Осаму, располагаясь за рулём своего Доджа.       Он заводит мотор и уезжает в противоположную сторону.