***
Боль в крыльях лишь подстёгивала Луну на её пути в Кантерлот. Каждая мышца в теле принцессы пела чудную песнь, что звучала лишь после воистину колоссальных нагрузок. Песнь жизни и силы, каждая нота которой полнилась эйфорией. Луна едва могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько живой. Она постоянно совершала вылазки в приграничные селения, дабы удостовериться, что рыскающие неподалёку создания будут держаться подальше от земель пони. К сожалению, никто из тамошних обитателей не мог предложить хоть какого-то серьезного поединка. Химеры, медвежуки и мантикоры не выдерживали и часа веселья, но вот взрослая гидра? Это уже выглядело как достойный её внимания враг. Она поддержала леди Флаттершай в попытке решить дело словами, однако в душе даже не надеялась на успех. Гидры славились своим упрямством и толстолобостью. Каждая из четырёх голов довольствовалась лишь четвертью общего ума, отчего они все становились несоразмерно агрессивными. Флаттершай, будь благословенна её храбрость, отказывалась сдаваться даже когда зверь разозлился. В последней отчаянной попытке она применила Взгляд и даже преуспела, заставив одну из голов отпрянуть. Увы, в бою с гидрой победить одну голову было мало. Прекрасно понимая, что сейчас произойдёт, Луна призвала из Кантерлота свой доспех и оружие и дала зверю последний шанс отступить… с прискорбным, но предсказуемым результатом. Твайлайт среагировала быстро и телепортировала Флаттершай прочь, когда правая голова гидры рванулась к пегаске. Впрочем, Луна и не собиралась позволить той пострадать. Плашмя ударив алебардой по глазам, она ослепила атакующую голову задолго до того, как та могла бы достичь свою цель. Гидра отпрянула назад, её шеи принялись извиваться подобно змеям, только и ждущим удобного для атаки мига. Луна медленно приняла боевую стойку. Все четыре головы зарычали в унисон, по громкости сравнявшись с боевым кличем принцессы ночи, и ринулись вперёд. Вот тут-то и началось веселье.***
Горячая вода была великолепна. Тепло просачивалось к мышцам, разгоняя кровь и помогая им расслабиться. Оно наполняло голову лёгкостью и прогоняло зарождающуюся головную боль. Полностью прогревшись, Твайлайт наконец улыбнулась. Впервые с того момента, как ушла Луна. Её взгляд упал на деревянную щётку, после чего сразу скользнул обратно к потолку. Потом, всё потом. Окружённая соблазнительным теплом и полностью истощённая Твайлайт смогла лишь скользнуть в воду, оставив над поверхностью торчать только нос. Она совершенно расслабилась, позволив мыслям течь куда они захотят. Луна просто поражала. Твайлайт уже питала к ней уважение за умение быстро вникать в новые концепции математики и магии. Она также считала её очень красивой, хотя сестра принцессы Селестии и не могла выглядеть иначе. Но в битве Луна предстала в совершенно ином свете. Алебарда ударила голову гидры прямо посреди броска, врезавшись сбоку задолго до того, как та успела бы достичь Флаттершай. После чего всё внимание гидры переключилось на принцессу. Твайлайт скривилась от оглушающей какофонии Королевского кантерлотского гласа и рёва четырёх глоток чудовища, в бесполезных потугах прижав уши к голове. Когда кобылка вновь подняла голову, всё, что она смогла — это разинув рот наблюдать за разворачивающейся схваткой. Луна летала словно оса, мелькая возле голов и раз за разом нанося алебардой оглушающие удары, в то же время уворачиваясь от ответных атак. Движениями, заставившими бы даже Рэйнбоу Даш удивлённо присвистнуть, она уклонялась, крутилась, петляла и маневрировала вокруг всех четырёх голов, словно для неё это был танец. Грациозно, с каждым новым движением, вытекающим из предыдущего, она обращала в ничто практически каждую атаку на себя… практически. Луна была неидеальна, либо гидре везло. Изредка один из бросков монстра достигал цели до того, как принцесса успевала увернуться. Её собственные атаки могли быть сильными и многочисленными, однако дурной мощи гидры оказывалось достаточно, чтобы отправлять Луну в падение к земле. Каждый раз она приходила в себя вовремя, но этого было недостаточно. Отражая атаки гидры, она отступала — медленно, но неумолимо сдавая позицию. Каждый щелчок челюстей отвоёвывал у неё воображаемую территорию. Храбрость принцессы вызывала уважение, её воинственные крики были слышны по всей ферме, однако она нуждалась в помощи. Вливая магию в собственный рог, Твайлайт взмыла вверх.***
Даже пусть битва и осталась так далеко позади, а рассвет подступил так близко, кровь Луны продолжала кипеть. Она не летела по прямой — не могла. Её путь извивался и замыкался в кольца, пока принцесса, звонко смеясь, парила над Эквестрией и повторяла наиболее памятные манёвры ночного сражения по дороге домой. Первая попытка Твайлайт ввязаться в бой выглядела доблестно и некое уважение всё же вызывала. Однако Луна сразу поняла, что боевая подготовка её помощницы оставляет желать лучшего. Если честно, принцессу удивила выбранная кобылкой тактика. После истории с Малой Медведицей у Луны сложилось впечатление, что Твайлайт предпочитает играть на использовании широкого спектра заклинаний и применять фантазию. Тем не менее сейчас она ринулась в лобовую атаку, пуская стрелы чистой магии. Подобная демонстрация мощи крайне быстро расходовала силы. Внешне впечатляющая и устрашающая, такая атака оставалась тем не менее нерациональной. Луна сделала мысленную пометку проследить, чтобы Твайлайт освоила более стандартные тактики в самом ближайшем будущем. Прежде чем принцесса успела хоть как-то предостеречь кобылку, три стрелы достигли своей цели, оставив чёрные подпалины на чешуе — и ничего более. Раненая голова зашлась мучительным рёвом, однако мстить за неё ринулась другая, атакуя Твайлайт из слепой зоны. Вспышка телепорта — и Луна уже перед разинутой пастью, её алебарда наискось обрушивается на оскаленную морду, отправляя ту в стремительный полёт до ближайшего дерева, тут же разлетевшегося в облаке щепок, листьев и ошмёток яблок. — Вперёд, Твайлайт Спаркл! — прокричала она. — Мы должны загнать зверя обратно в лес!***
Твайлайт принялась водить копытами по груди и ногам, лёгкими движениями массируя ноющие мышцы и вычищая из шерсти всякий мелкий мусор. Что-то среднее между рыком и стоном сорвалось с её губ в ответ на смесь боли и наслаждения от движений ног. Стоило ей присоединиться к битве, как всё закружилось калейдоскопом магии и действий. Твайлайт едва не пробила себе копытом лоб, когда услышала выкрик Луны посреди отражения атаки чудовища. Даже не наблюдай она за тренировками Шайнинга с другими гвардейцами, ей всё равно следовало иметь голову на плечах и не использовать чистую магию. Даже простое метание булыжников могло принести сопоставимый результат при существенно меньших затратах сил. Отлетев туда, где гидра не могла её достать, Твайлайт заприметила несколько подходящих камней. Простым заклинанием она укрепила их прочность, после чего отправила вращаться вокруг себя, подобно астероидному кольцу. Затем её рог снова загорелся, и по бокам кобылки возникли две её точные копии, окружённые такими же кольцами. Изо всех сил постаравшись повторить боевой клич Луны — и, скорее всего, не сумев — Твайлайт вместе с иллюзиями ринулась в бой. С новой соратницей Луна могла не ограничиваться медленным оттеснением гидры в сторону леса — теперь они вдвоём гнали чудовище прочь. Твайлайт держалась на флангах, телепортируясь с одного края на другой и отсекая любые попытки зверя уйти в сторону, а Луна щедро снабжала его причинами отступать вообще. Гидра, впрочем, не была совершенно безмозглой. Понаблюдав за своими противниками какое-то время, она начала предугадывать телепорты. Точный удар головой застал Твайлайт врасплох, сшибив её с неба прямо в одно из деревьев. Наскоро сколдованный щит спас кобылку от самых тяжёлых последствий, однако рассеялся слишком рано, отчего она приземлилась на землю в ссадинах и древесно-яблочной крошке. Способностью обучаться природа не обделила и Твайлайт. Заново создав иллюзии, она вернулась в небо, заставляя свои копии также издавать треск и вспышки от телепортаций, пока сама кобылка перемещалась по флангам. Иногда она телепортировала только камни, оставаясь на месте, чтобы ещё больше запутать гидру. Луна в свою очередь продолжала танцевать на острие атаки, оставаясь прямо под носом у чудища в качестве основной цели. Она принимала на себя удар за ударом, умудряясь оборачивать даже их в свою пользу — телепортируясь за остальные головы и используя инерцию для усиления собственных атак. Потребовалось отогнать гидру на пару сотен метров в сторону Вечнодикого леса, прежде чем она сдалась и убежала, поджав хвост. Луна с Твайлайт тут же отлетели назад и задержались в воздухе, дабы удостовериться, что зверь не решит вернуться.***
Побитое и униженное чудище смирилось наконец со своей судьбой и сбежало. То, что оно смогло это сделать, уже само по себе могло считаться небольшой победой. С самого начала Луна могла предсказать исход сражения; зверь не представлял для неё угрозы. Ей стоило только захотеть — и схватка бы закончилась за секунды, вместо того, чтобы растянуться на час. Если бы не помощь Твайлайт, такой конец мог бы стать неизбежным. Её изначальная тактика по оттеснению в сторону леса сработала бы и так, но полностью отбить у гидры охоту вернуться? Достичь подобного в одиночку было бы трудновато. Обратив врага в бегство, принцессы сосредоточились на ферме и её обитателях. Вопрос «почему?» был озвучен почти сразу, и большинство глаз уставились на самую юную из троицы Эпплов. Прежде чем успели прозвучать необдуманные слова, Луна и Флаттершай в один голос заверили всех, что гидра явилась за яблокам, чтобы объесться перед надвигающейся спячкой. Уверившись, что Эпплджек — или скорее её брат — направит в казначейство просьбу возместить нанесённый ферме ущерб, Луна попрощалась со всеми и направилась к дому. Дом. Она летела домой. Не к старому замку, являвшему лишь руины прошлого, но к своему дому, своему будущему. К высоким сияющим шпилям Кантерлота и сестре, что ждала её там. К любимой, на которую она всегда смотрела, но лишь недавно увидела. Её любимой. Принцесса почти рассмеялась от того, как легко удалось совместить эти слова с образом Селестии. Не было ни сомнений, ни промедления. Отныне и навеки. До чего же нелепо всё случилось, если оглянуться назад. После стольких веков, проведённых плечом к плечу, лишь её падение и последовавшая за ним долгая разлука сподвигли их хотя бы задуматься друг о друге как о чём-то большем, нежели простых сёстрах. Сколько всего удалось бы избежать, если… Луна потрясла головой. Подобные мысли вели лишь к сожалениям. Селестия. Высокая, величественная… чувственная Селестия. Она всегда была прекрасна. Даже до появления великих поэтов, превративших её в идеал, в идола, о сравнении с которым другие кобылы и мечтать не могли. И всё же именно вид слабой, уязвимой и беззащитной Селестии подсказал сердцу Луны путь, о существовании которого та даже не подозревала. Путь этот ошеломлял. Ужасал. Пробуждал в объятиях сестры, пропахших сексом и потом, и заставлял сомневаться во всём. Правда ли Селестия искренне любила её? Была ли это игра? Одна лишь жалость? Или хуже — холодный расчёт, дабы держать её в повиновении? Если бы всё сложилось хоть немного иначе… если бы Селестия пришла к ней… Но нет. Она страдала в одиночестве, снова принося себя в жертву… страшась. Её тревоги исчезли со временем, становились тише и незаметнее, пока Луна совсем не перестала слышать их за звуками своего имени в сонном шёпоте сестры. Луна не знала мира без Селестии и не хотела узнавать. Приближаясь к замку, она заметила, как небу возвращается цвет. Она припозднилась… на несколько часов больше обычного. Селестия наверняка уже проснулась и ждёт её. Будет ли она зла? Нет. В худшем случае недовольна, и, может быть, слегка встревожена. Ну разве не мило? Селестия усядется на балконе и примется высматривать на горизонте любые знаки приближения сестры. Потом заметит её, расслабится, даст волю чувствам и улыбнётся той самой открытой улыбкой, которую никогда не увидеть остальному миру. Сердце Луны затрепетало от этих мыслей. От образа Селестии, её тёплых объятий, её бархатных губ, её идеальных округлых ягодиц… Синие губы растянулись в голодном оскале, и принцесса изо всех сил взмахнула крыльями.***
Селестия вышагивала взад-вперёд по балкону, её крылья то вздымались, то складывались, а глаза ни на секунду не покидали маленького городка на юге, как и едва видимого замка, столь недавно там возникшего. Не то чтобы она волновалась или негодовала. Луна была взрослой кобылой, как ни крути. Если она хотела остаться на всю ночь — не в праве Селестии было ей перечить. Селестия не была Луне матерью и не могла требовать от неё прибыть в замок не позднее определённого часа. И всё же, со стороны сестрицы было бы вежливо хотя бы предупредить. Просто коротенькой запиской. Парой строк чернил на клочке пергамента да одним дуновением телепортирующего пламени. Нет, конечно, дело было вовсе не в этом, просто… Селестия застыла. Прищурилась, вглядываясь в чёрную точку на горизонте. Из-за тёмного окраса Луну было сложно различить на фоне предрассветного неба. После пары секунд всё напряжение из мышц принцессы дня рассеялось, и она позволила себе тяжёлый вздох облегчения. Сестра вернулась, всё хорошо. Чем ближе Луна подлетала, тем яснее её было видно и тем больше деталей Селестия могла разглядеть. Внезапно напряжение начало возвращаться. Принцесса помнила этот доспех, как помнила и события, что всегда сопутствовали его появлению. Ей потребовалась вся выдержка, чтобы не взлететь навстречу. В миг, когда закованные в сталь копыта ударились о мраморный пол, Селестия ринулась вперёд, пропитанные страхами вопросы уже вертелись на кончике её языка. Она не смогла задать ни одного. Прежде чем она успела хотя бы открыть рот, Луна прижалась своими губами к её в страстном поцелуе. Напор сестры оказался столь силён, что сбил весь начальный порыв Селестии, заставив её попятиться и привстать на задние копыта. Она почти растворилась в крепких объятиях, мысли стали вялыми от движений сильных губ Луны. Глаза против воли закрылись, оставляя нос заполнять возникшую в ощущениях пустоту. Нежного аромата мыла сестры уже не было, его сменил натуральный мускус, щедро сдобренный потом. Всё это не могло пересилить тревогу. Глупо и опасно было целоваться вот так, на открытом балконе. Их могли увидеть за милю, и никто из посмотревших никак не смог бы их с кем-то спутать. Когда они наконец отлепились друг от друга, Селестия плюхнулась на круп, тяжело дыша и с лёгким головокружением. — Л-Луна? Луна не ответила. Она отвлеклась, чтобы схватить магией шлем, снять и отшвырнуть прочь, позволяя гриве вновь свободно плыть по воздуху. В эти пару секунд передышки Селестия наконец смогла детально рассмотреть сестру. Царапины, вмятины и прочие следы сражения покрывали её доспех. К счастью, ничего серьёзнее мелких повреждений видно не было, однако Селестию это всё равно не успокоило. Она побывала в бою, да в таком, где получила множество ударов, и притом весьма сильных. Разум принцессы спешно просчитывал все вероятные причины, отмечал любых подходящих монстров и ещё существующие тайные организации — всё, что могло выстоять против Луны достаточно долго, чтобы нанести такой урон. Вдруг поток её мыслей оказался прерван. Принцесса ночи вновь рванулась вперёд, прижавшись к сестре в жёстком поцелуе. Та приглушённо взвизгнула и, потеряв равновесие, повалилась на спину. Луна преспокойно последовала за ней не разрывая губ и неспешно оседлала белого аликорна, всё это время продолжая поцелуй. Селестия пыталась возразить, потребовать от Луны остановиться, однако раздвинув губы она лишь дала той возможность скользнуть языком внутрь. Сестра и раньше иногда наглела — позволяла себе мелкие вольности, когда была уверена, что их не увидят; но происходящее сейчас перешло на совершенно иной уровень. Быстрый чмок в щёку или незаметное поглаживание крылом по крупу было ничем по сравнению с таким открытым поцелуем. Будь они в любом другом месте — Селестия бы более чем наслаждалась внезапной агрессивной страстью, но только не здесь. Не сейчас. Её копыта упёрлись в грудь сестры, только чтобы соскользнуть по плавным изгибам стали. Вытянув мордочку вверх и вбок, Селестия смогла наконец разорвать поцелуй, однако Луна, тем не менее, невозмутимо принялась прокладывать губами дорожку вдоль белой щеки и челюсти. — Луна! Чт… — Гидра… — выдохнула та между своими отчаянными поцелуями, плавно сдвигаясь к открытой шее Селестии. — Акры… Всё хорошо. — Я… — принцесса зарычала от того, что её мысль оборвалась из-за Луны, куснувшей её прямо под челюстью. Голова сама собой сдвинулась вбок, облегчая сестре её восхитительную работу. — Я… О звёзды, Луна. Когда Селестия вновь сумела открыть глаза, её взгляд упёрся в тёмно-синее небо, на котором ещё отчётливо были видны сестринские звёзды, несмотря на ждущее прямо у горизонта её собственное Солнце. Слабый свет совершенно не принёс успокоения. Их всё ещё было прекрасно видно, а если они не поторопятся со своими обязанностями — пони примутся их искать. Грудь Селестии сжалась от этой мысли, лишая её воздуха и заставляя дышать тяжело и отрывисто, под стать Луне. Она не могла продвинуться дальше первого слога имени сестры, а уж о связном возражении не шло и речи. Сама сестрица ничуть делу не помогала, ведя губами и языком вниз по белой шее к небольшой впадинке под ней. Матушкина грива, как же хотелось просто позволить всему случиться. Утонуть в дикой похоти Луны. Селестия была бы не против даже откопать эти до нелепого кружевные розовые носки со Дня Очага, если бы решила, что они могут завести сестру ещё хоть чуточку сильнее. Но не здесь! Им надо было оказаться внутри дворца. Только и всего: лишь пара метров, лишь только уйти с балкона, и Селестия бы позволила Луне делать всё что ей заблагорассудится, умоляя не останавливаться. Одно слово. Скажи ей успокоиться ровно настолько, чтобы они успели перейти внутрь. Просто одно слово. — Хва… — синее копыто задело твёрдый белый сосок, и глаза Селестии закатились, — …ла небу! Подстёгнутая стонущим криком, Луна принялась массировать напрягшийся бугорок. С глухим рычанием её губы сомкнулись на ключице сестры. Последнее дыхание покинуло Селестию, когда принцесса забилась в попытках вырваться и добраться до дверей. Старания не принесли ничего, кроме лишь высвободившегося от быстрых движений запаха её собственной похоти. Копыто Луны сдвинулось дальше, коснувшись уже набухшего клитора. Селестия взбрыкнула, задними ногами ударив прямо в закованный сталью живот и отбросив сестру к замковой стене, от удара о которую воздух наполнился мраморной и известковой крошкой. Свернувшись калачиком на каменном полу и всем телом сотрясаясь в спазмах, она закусила копыто, чтобы приглушить рвущиеся из горла крики, пока другим отчаянно пыталась зажать себя меж стиснутых ног в жалкой попытке удержать текущие из её кобыльего естества соки. Селестия приходила в себя медленно, её конечности дрожали и отказывались подчиняться. Две безуспешные попытки встать заставили кобылицу задыхаться; она смогла лишь приподняться на передних копытах, крупом всё ещё сидя на полу. Медленно и осторожно Селестия всё же встала, тут же опустив голову и сделав три глубоких вдоха. С каждым последующим из них её самообладание возвращалось, пока всё, что не имело отношения к собранности и спокойствию, не осталось сокрыто за маской. Обретя в себе уверенность, она выпрямила шею. Луна сидела привалившись к стене и тёрла затылок, уставившись на Селестию. Уши настороже, глаза широко раскрыты — она казалась больше растерянной, чем обиженной, даже несмотря на новую вогнутую форму брюшной пластины своего доспеха. Она попыталась встать и заговорить, но лишь была заткнута сестринской магией, что заодно оплела ей копыта и подняла в воздух, перевернув вниз головой. Поначалу принявшись извиваться и возмущаться, Луна в итоге сдалась с раздражённым фырканьем. Лучшего отношения она сейчас не заслуживала. Даже, скорее, заслуживала худшего. Мраморная крошка и пыль покрыла балконный пол, а на каменной стене красовалась приличных размеров выбоина, прямо парой копыт выше места, где была голова Луны. Селестия сотворила чистящее заклятье, дабы убрать все следы того, что сейчас случилось. Потом она внимательно осмотрела стену и, не сумев вспомнить подходящих чар для работы с камнем, просто прижала его кусочки обратно и скрыла все повреждения за иллюзией до той поры, когда сможет спокойно с этим разобраться. С удовлетворённым кивком принцесса развернулась обратно к сестре, и была встречена умилительно надутой мордочкой, от вида которой у неё защемило сердце. Она силой заставила себя нахмуриться. Было тяжело, мышцы лица буквально восстали против неё. Но что ещё она могла сделать? Если позволить себе слабость сейчас… Оторвав взгляд от Луны, она вошла внутрь, неся сестру за собой. Примерно с той же великой грацией, с которой её связывала, Селестия швырнула Луну на свою кровать, освободила от магических пут и сразу же приступила к новому колдовству. За окном светила пришли в движение: звёзды меркли одна за одной, по мере того как луна опускалась за горизонт, а солнце из-под него поднималось. Всё действо было напрочь лишено изящества и красоты — песнь была пропета во имя долга, без какой-либо страсти или заботы о красоте исполнения. Луна, усевшаяся на краю кровати, встревоженно уставилась на сестру. — Тия, я… Только и успела сказать она, прежде чем Селестия без малейшего стеснения набросилась на неё в зеркальном повторении случившегося ранее. Луна откинулась на жёсткий матрас, захваченная врасплох не меньше, чем была недавно её сестра. Впрочем, принцесса ночи сдалась быстрее и вернула поцелуй без промедления и сомнений. Однако в этот раз Селестия не лишилась дара речи. — Никогда! Больше. Не. Делай. Подобного! — прокричала она между поцелуями. — Ты хоть представляешь, насколько бездумно это было?! Белый рог зажёгся вновь, срывая с Луны одну часть доспеха за другой и открывая взгляду свалявшуюся от пота шерсть. Селестия была в ярости, хотя имела полное право и на более сильные чувства. Вся эта перемешанная с потом грязь покрывала её постель, а теперь и её саму. Она ведь только двумя часами ранее приняла душ! Служанки расчёсывали её целых полчаса, а теперь ей придётся повторить всё это самой, в одиночку, да ещё и скрываясь при этом, иначе прислуга подумает, что она недовольна их работой! Пейтраль скользнула прочь, и Селестия зарылась носом в грудь Луны, вылизывая солёную шёрстку и вдыхая её резкий аромат. Копытами она принялась поглаживать сестринскую грудь и плечи, следуя вдоль линий сильных, бугрящихся мышц и наслаждаясь каждым их движением под синей шёрсткой. — Любой пегас мог нас заметить! Ты хоть понимаешь… Селестия не смогла договорить. Всё, что она смогла — это уткнуться носом в шею Луны, провести головой до самого её уха и укусить его, прижавшись к сестре всем телом. Разум принцессы был переполнен потоком ощущений, в нём не оставалось места каким-либо мыслям. Селестия могла лишь беспомощно тереться о Луну и тщетно желать, чтобы сквозь окружавшую её пелену слепой похоти пробился хоть один лучик света. Она не стала сопротивляться, когда сестра перекатила её на спину, сама оказавшись сверху. Лишь когда та попыталась отстраниться, Селестия обхватила копытами её голову и притянула к себе, вынуждая поцеловаться снова. Белые крылья принцессы тем временем укрыли синюю спину…♥♥♥
…на исходе сил Луна успела лишь крепко прижаться к сестре и как можно теснее обнять ту копытами. Измотанные, они пролежали вместе несколько минут, не в силах пошевелиться; лишь слушая глубокое дыхание друг друга да бьющиеся в груди сердца, чей ритм плавно возвращался к своему обычному течению. Первой заговорила Селестия — она нежно поцеловала Луну в лоб и прошептала: — Тебе не помешает принять ванну.***
Твайлайт лежала с закрытыми глазами и продолжала неспешно массировать своё уставшее тело. Её копыта плавно сдвигались вниз — к животу и бёдрам. Расслабленный разум вновь вернулся мыслями к событиям нынешней ночи, а конкретно к моменту, когда Луна крылом притянула кобылку к себе в крепкие объятия, и Твайлайт опустила голову на сильное и крепкое плечо. Она не обратила тогда внимания ни на твёрдость мышц под шёрсткой принцессы, ни на силу и уверенность обнимающего её крыла. Сейчас, однако, ощущения дошли до её сознания во всей полноте. Никакого труда не составило представить Луну в танце. Её свободное от брони тело, на котором с каждым грациозным движением едва заметно проявлялись напряжённые мускулы. Может, принцесса даже смогла бы научить Твайлайт танцевать, чего не удалось ещё ни одному учителю. По крайней мере на уроках Луны кобылка была бы внимательна как никогда. Фантазия Твайлайт шла дальше, рисуя в воображении шею принцессы, прижавшуюся к её собственной в объятиях вальса, и слышимый сквозь синюю шёрстку стук сердца. Фиолетовое копыто добралось до лона, раздвинув и без того открывавшиеся складки. Твайлайт хихикнула, когда они с принцессой поднялись на задние копыта и обнялись за плечи, балансируя благодаря друг дружке. Их тела прижались, сердца бились в унисон. Луна продолжала вести, её тёплый голос шептал наставления прямо в ухо кобылке. Второе копыто присоединилось к первому, скользнув по животу к твёрдому бугорку, едва начавшему проглядывать из шёрстки между ног. Уверенными взмахами крыльев Луна в одиночку держала равновесие, пока Твайлайт вихрем крутилась перед ней, не прерывая касания копыт. Принцесса затем остановила её вращение, прижалась сзади и провела их сцепленные копыта по фиолетовой груди. Их щёки соприкоснулись, запах тимьяна и лаванды заполнил нос, опьяняя и затуманивая разум. Дыхание переходило в отрывистые вдохи, а от бывшей расслабленности не осталось и следа. Прикусив губу, Твайлайт всё быстрее двигала копытами. Острая боль в мышцах и сопутствующее истощение заставляли её прерываться, давая возможность вдохнуть перед новой порцией удовольствия. Танец продолжался. Обнявшиеся принцессы медленно кружили под музыку, когда копыта Луны двинулись вниз, слегка коснувшись набухших сосков Твайлайт. Голова кобылки запрокинулась назад, на синее плечо, открывая шею губам принцессы ночи. Жаркий поцелуй заставил её дрожать от удовольствия, и ровно в этот миг одно из копыт Луны добралось до лона. Лицо Твайлайт исказилось — она дошла до своего пика, но не собиралась останавливаться. Брыкаясь и хрипло рыча в оргазме, она расплёскивала всё больше воды в лужи на полу. Её тело вздрагивало от отголосков наслаждения ещё какое-то время, однако довольно скоро истощение всё-таки взяло верх. Твайлайт поглотил глубокий сон, наполненный видениями о тёмной богине, обучающей кобылку таким вещам, о которых та лишь пару раз читала в дешёвых романах…***
Ванную Селестии заполнял пар от недавно принятого душа, рассеивая лучи тёплого солнечного света из небольшого запотевшего оконца. Один такой лучик упал на спину принцессы, отчего её и так белые перья и шёрстка словно засветились изнутри. Она лежала, растянувшись на полу, опустив голову на передние ноги и распластав крылья по бокам. Счастливый стон сорвался с её губ, пока Луна ухаживала за её перьями. С помощью губ, зубов и языка сестра выравнивала и приводила в порядок каждое пёрышко, выбившееся из нужного положения. — …наконец признала своё поражение, поджала хвост и скрылась в лесу. Селестия усмехнулась сквозь рваный счастливый вздох. Рассказ она слушала вполуха, лишь ухватывая основную суть — более всего она сейчас старалась не задремать под нежной заботой Луны. Она не сразу согласилась на предложение сестры. В давние, давние времена, когда в мире кроме них не было никого, они частенько чистили друг другу перья. Проводили уходящие закатные часы за тихой размеренной работой. Коронация положила этому конец, как и многим другим их совместным ритуалам ухода за собой. Сейчас ярче сияли воспоминания о последнем найме служанки на эту роль, и о последующем принятии закона, согласно которому от работников впредь требовалась лицензия. Крыло Селестии дёрнулось от одной только мысли о том опыте. Но сейчас с ней была Луна, и лишь это в итоге имело значение. Свистящее шипение сорвалось с губ принцессы, когда её сестра выдернула здоровое перо. — Прости. — Ничего, ничего. Так… — она подвигала крылом, — даже лучше. Луна раскрыла собственное крыло, принявшись массировать им спину сестры, плавно возвращаясь к работе. Между ними воцарилась уютная тишина, лишь изредка прерываемая стонами Селестии, когда очередное вывернутое перо Луна возвращала на место, вызывая на коже еле заметное приятное ощущение. Лишь закончив с первым крылом и пересев ко второму, Луна заговорила вновь. — Я выслушаю тебя, когда ты будешь готова. Селестия усилием воли удержала уши от движения, оставив их столь же расслабленными, как и всё это время. — Всё в порядке. Луна потянула перо чуть сильнее, чем требовалось, заставив сестру дёрнуться и зашипеть снова. — Твоя спина не согласна. Принцесса оглянулась через плечо и увидела, как Луна склонилась над основанием её крыла. Она на секунду задумалась над уклончивым ответом. Это было бы несложно — существовало бесчисленное множество мелких вопросов, на которые можно было бы сейчас пожаловаться. Не будь истинная причина напрямую связана с Луной, Селестия бы так и поступила, скорее всего. Вместо этого она со вздохом сказала: — Пока тебя не было пришло письмо, — Луна заинтересованно хмыкнула; однако от занятия не оторвалась, и потому Селестия продолжила: — От Кейденс. Принцесса ночи подняла голову, любовно погладив стройный ряд перьев перед собой. — Вот как. И о чём же твоя племянница решила сообщить на этот раз? — Наша племянница хочет с нами поговорить. Она не написала этого напрямую, но совершенно ясно, что разговор предполагается личный. Луна в ответ лишь вернулась к прихорашиванию крыла. Селестия пару секунд помолчала, однако успокоиться уже не могла. — Мне это не нравится, Лулу. Её сестра не спеша закончила укладывать большое маховое перо вровень с остальными, в конце проведя влажными губами по всей его длине. — Тебе стоило сказать до того, как я начала. Селестия метнула на неё раздражённый взгляд. — Ты поняла, о чём я. Луна закатила глаза и пожала плечами. — И чего ты от меня хочешь услышать? Старшая сестра понуро опустила голову обратно на передние ноги, уставившись в дверь ванной. — Что у тебя есть идея, как решить все наши проблемы. — У меня есть идея, как решить все наши проблемы. — Мило. — Я всегда считала, что выгляжу «дьявольски сексуально», однако «мило» тоже подойдёт, наверное. Селестия полухрюкнула, полухихикнула, а затем снова обернулась. — Так значит у тебя есть решение, говоришь? — Конечно. До невозможности простое, если так посудить, — Луна выждала драматическую паузу: — Мы оставим престол. Селестия раскрыв рот уставилась на сестру, отчего та закатила глаза. — Я не предлагаю всерьёз, но проблемы это всё же решит. К тому же это будет несложно. В мире осталось немало диких земель, — Луна потёрлась носом об узел напряженных мышц на спине сестры. — Только ты и я, вместе… одни на всём белом свете. Как прежде. Селестия тоже представила себе эту картину: хижина на опушке леса, окрест расстилаются луга дикой травы и цветов. Ни одной живой души на мили вокруг. Никаких переживаний. Никаких тайн… Она покачала головой. — Нет. Не выйдет. — Вот как? И почему же? Селестия почти улыбнулась, когда имя сорвалось с её губ… почти. — Твайлайт. — А она настырная кобылка, не так ли? — Ты не поверишь насколько. Разговор затих, и Луна вернулась к своему занятию. Однако оно уже не приносило былого комфорта. Спустя минуту принцесса заговорила снова: — Ты уже решила, как ответишь? — Примерно так же, как и всегда, с тех пор как мы… — мимолётная улыбка всё же пробилась на лице Селестии, — открылись друг другу. Однако я уверена — со временем она станет испытывать любопытство, если не боль. Несправедливо вот так отвергать её без каких-либо объяснений. — Было бы гораздо проще, не прими ты её под крыло изначально. — Да вот как-то не подумала, что однажды буду бояться, как бы моя племянница не обнаружила обретённую любовь всей моей жизни, — фыркнула Селестия. Луна закрылась крылом и сильно покраснела, неразборчиво что-то пробормотав. В конце концов она ответила: — Мы всегда можем заточить её куда подальше. — Правда? И куда бы ты посоветовала? — Ну, в Кристальном сердце, думаю, будет тесновато… — Это точно… — Селестия ухмыльнулась. — Как там на луне в это время года? Она тут же вскрикнула, когда Луна резко выдернула совершенно здоровое перо.