***
«Ты у нас один, поэтому надо быть осторожным и дальновидным», — так говорит мама, гладит меня по голове и целует. Крёстный добавляет: «И помнить про портключ». Он хмурит смоляные брови и цепляет мне на шею заветный шнурок, который я снова умудрился где-то посеять. А папа что ни день поучает, что: «Закон есть закон, и именно Малфои его пишут. А чистописание у тебя, сын, хромает на обе ноги, вместе с риторикой! Марш, заниматься!». И то верно, я даже Грега с Винсом ни на что уболтать не могу. До мастерства papa и maman мне расти и расти. За ними-то что взрослые, что дети с утра до вечера хвостами ходить готовы. Только б снизошли… О маленьком мальчике, победившем Тёмного колдуна, мне читали на ночь. Я эту сказку очень любил и представлял себя на его месте. А когда узнал, что вместе с этим чудо-ребёнком я буду учиться в школе, то решил с ним подружиться. Вот непременно! А как иначе? Я ж Малфой, у меня и друг должен быть только таким — необыкновенным и особенным! Мечтал я, мечтал, а потом все мои воздушные замки рассеялись как утренний туман. Сразу же, как я представился Поттеру по всей форме в лучших чистокровных традициях. Это вихрастое недоразумение послало меня далеко и надолго, и дверь для верности захлопнуло. Прямо пред моей блистательной персоной. Такой вот провальной вышла вторая моя встреча с национальным героем. Увы, первое знакомство с Гарри у меня тоже не задалось. На всех колдофото он был совсем ещё малыш, так что во плоти я его не узнал, когда у Малкин столкнулся с ним в дверях. Мама уже вышла, а я замешкался снесенный с ног влетевшим в магазин худеньким магглокровкой. Нет, прибыл он не на метле, а сам по себе, от ласкового направляющего тычка полувеликана Хагрида. Я даже понять ничего не успел, как был упакован в непроницаемый защитный кокон, а мамино невербальное лассо уже волокло меня наружу. На распределении герой долго сидел под шляпой, а потом отправился к гриффиндорцам. И тут облом! Вообще почти весь год мне катастрофически не везло. А Поттер встревал во всё что только можно. Он даже тролля в женском туалете сыскать и укокошить умудрился. Стал самым молодым ловцом и чуть не погиб на первом же матче. Крёстный, видя мои метания, строго-настрого запретил мне к Гарри лезть. Потому как у директора «на этого мальчишку планы». Старый пень, ишь ты, планы у него! У меня, может, тоже… и делиться своим Поттером я не желаю! И вот теперь мы оба встряли из-за Хагридова хобби. Любит наш сторож монстриков на досуге разводить. Ага, особенно запрещенных. Гиппогрифов, фестралов, церберов, акромантулов, соплохвостов. Теперь вот решил взять планку повыше. На дракона замахнулся. Я как узнал кого он в своей хибарке высидел, так за голову схватился и жаловаться побежал. Крёстный был в отъезде, а Макгонагалл мне не поверила. Сказала, мол, подшутили надо мной. Нет, ну как так? Я ей письмо под нос сую, а она морду лица воротит и в упор ничего ни видеть, ни слышать не желает. У, мымра! Я этих малахольных всю ночь караулил. Нет, главное, Уизел в стороне остался. У него ручка бо-бо. Пупсик, типа, на стреме где-то посапывал. А эта сладкая парочка, Гарри с Гермионой, попёрли-таки зверушку куда им было велено. Мерлин мой, они хоть догадались облегчающие чары кинуть? Или так надрывались?! Убиться можно, что за идиотство! В общем, не укараулил я их, гриффы каким-то хитрым образом все-таки на башню просочились. Вместе с драконом. Я в ночном небе видел, как четверо парней на метлах прилетели порожняком, а спустя пару минут стартовали уже со здоровенным ящиком. Ладно, Гарри — у нашего героя заместо ума одна храбрость, да и та в другом месте, но Грейнджер-то все считают умницей-разумницей. Даже крёстный морщится, но ставит её упорство и усидчивость мне в пример. И вот сегодня у нас общая отработка. Ровно в одиннадцать вечера я уже был в холле. Следом притопал Филч, а потом по лестнице спустилась и гриффиндорская троица. Оказалось, что искупать вину мы будем отнюдь не написанием строчек или уборкой. Нет, я согласен — за свои поступки надо отвечать, это да. Но так и меру надо знать! А то по коридорам, значит, самого защищенного места в Англии, нам ночью шарахаться ни-ни, а искать монстров, убивающих единорогов в Запретном лесу — можно? Интересный подход, надо обязательно отцу рассказать, а то отсталые у родителей методы воспитания. Всё по старинке: сладкого там лишат или на худой конец выпорют. А надо прогрессивные методы осваивать — радикально сокращать детское поголовье! Хагрид нас поделил поровну. Девочку и трусоватого мальчика лесник взял с собой, а нам с Гарри придал на усиление Клыка. Пёс оказался или умнее, или опытнее всех нас вместе взятых. Сдрызнул при первой же возможности, только его и видели. Лес становился всё непролазнее, тропинка превратилась в нагромождение толстенных корней и упавших сучьев. Теперь мы с Поттером продвигались медленно, то и дело подстраховывая друг друга от падения. Неожиданно я уловил зловещие сосущие и хлюпающие звуки, а пару секунд спустя, впереди у поваленного дуба, в неверном свете луны блеснула серебром шкура безнадёжно мёртвого единорога. Взглянув под ноги, я увидел что мы оба стоим в перламутровой лужице, а вниз тянутся две характерные полосы. Я разом вспомнил все наставления родных и решился на саботаж: — Скажи, Поттер, что тебе по нраву? Чтоб тебе оторвали голову — или сходить в гости? — Мннэ… — Ясно, в гости так в гости. Держи. — ?!.. — Поттер лупал своими невозможными глазищами, что старая уизлевская сова. — Мерлин мой, за что мне всё это? Хватайся, говорю, домой поедем. Да держись крепче. Дозволяю зажмуриться. Если б я только знал во что выльется моё невинное предложение… Я всё равно не отступился бы!***
Одноразовый узконаправленный векторный портключ — артефакт очень надежный. А если он дорогой, то вообще без вариантов. Мой был из дорогущих. Аварийный же. Но Поттер об этом не знал, и поэтому мы очутились там, где очутились. В непонятной тесной каморке. В полнейшей темноте. Герой чем-то зашуршал, потом зашипел, ойкнул и, наконец, за что-то дёрнул. Над головой тускло засветился «Люмос». Очень странный такой, знаете ли, в виде прозрачной груши и на веревочке. Поттер сдавленно охнул и зажмурился. Наверху зазвучали тревожные голоса, на волосы посыпался мелкий сор. А потом какой-то пацан заверещал про «хвост» и «только не опять». Послышалась возня и осторожные шаги. Поттер посмотрел на меня умоляюще и спросил можно ли куда-нибудь ещё? Вопрос был такой дебильный в своей наивности и попрании всяческих законов одностороннего перемещения, что я согласно кивнул. Поттер схватился за мою цепочку, и мы снова унеслись в неведомое. На сей раз место было ещё гаже. Более того, в этой развалюхе герой первым делом прибил змею. Да вот так. Просто прицельно приземлился, раскроив черепушку растоптанным кроссовком. Ядовитая гадина и вскинуться не успела, а теперь лишь вяло подергивалась в посмертных судорогах. Как вскоре выяснилось, всем своим пятнадцатифутовым великолепием. Здешний «Люмос» засветил я сам. Гарри ошалело оглянулся и вдруг схватился за лоб. Потом поднялся и, пошатываясь, убрел куда-то в темноту. Вернулся быстро и с крохотным явно ювелирным футляром. На мои призывы не брать чужое, он только отмахнулся. Крышка щёлкнула, обнажив содержимое. Золотой перстень. Старинный. Вставка странная и на драгоценную не тянет. Поттер пробурчал непонятное, наверно маггловское — «аллерген». Я потребовал объяснений. Оказалось, что геройский шрам время от времени доставляет Поттеру беспокойство. Болит, зудит и чешется. Иногда даже кровит. Целитель из маггловской клиники был убежден, что это реакция на «что-то» и настоятельно советовал его тёте этот «аллерген» найти. Вот Поттер и нашёл, потому как от этой хрени у него «прям башку ломит, а шрам хочется разодрать аж до мяса». Мерлин мой, страсти какие! Я тут же предложил Гарри убрать его трофей в мой поясной кисет из ишачьей кожи. Как только футляр перекочевал внутрь, Поттер облегченно заулыбался, а на щеках заиграли ямочки. Он даже «спасибо» мне сказал и руку пожал. Так просто? Лапа моя, да я для тебя… да хоть что! Сидеть в грязи стало скучно и мы полезли наружу. Ночь была тёплая и лунная. На холме виднелись дома, а на пригорке неподалеку покосившиеся кресты и обелиски. Старый погост. А мы, видать, в бывшей сторожке смотрителя. Дела… И как нас сюда Поттер аппарировал? На перекрёстке стоял изъеденный древоточцами старый деревянный столб с проржавевшей табличкой «Литтл-Хэнглтон». Интересно, это хоть в Англии? Не, то что меня в конце концов найдут я не сомневался, но со мной же Поттер… Вдруг это настройку собьёт? Ну и пусть, зато со мной Поттер! Спать хотелось ужасно и я предложил идти к людям. Поттер не возражал. Первое заведение на какое мы набрели оказалось деревенским пабом. Там нас напоили чаем и разрешили подождать пока за нами не приедут. Когда на рассвете за окнами замельтешили огни и завыла сирена, Поттер занервничал. А мне стало интересно какой будет следующая точка нашего турне по одноразовому портключу. И я ради хохмы героя подначил. Попросил переместить нас ещё к какой его родне, только на сей раз выбрать людей поприличнее. Поттер насупился, засверкал глазищами и ухватился за цепочку. Третьим пунктом назначения оказался особняк Блэков. Неожиданно. Выходит, мы с Гарри близкая родня? То, что мы у покойной бабушки Вальбурги на Гриммо я не сомневался. Такой уродливой подставки для зонтов больше нигде не сыщешь. Она на всю Британию такая одна. Из тролльей ноги. Бабушка мне обрадовалась и кликнула Кричера. Гарри как домовика узрел, так глаза выпучил и заявил, что он тоже «аллерген». У этого, мол, ушастого такая золотая штука есть, от которой у него «прям сейчас чесотка начнётся». Домовик рухнул перед портретом как подкошенный, залился слезами и принялся каяться. Мы с бабушкой с трудом разобрали в чём там дело. Выслушав рассказ о наших приключениях, леди Вальбурга приказала домовику принести медальон и переправить Наследника и его друга хоть в сам Малфой-манор, хоть к его парадным воротам. Как уж выйдет. А мне наказала, чтобы папа с мамой открыли ей проход на портрет к деду Аби. Так что часикам к девяти утра мы уже мёрзли у ограды поместья. Ночь была тёплой, а вот утро выдалось на удивление ветреным и холодным. Удручённый Кричер с хлопком исчез. А я попытался воздействовать на защиту волей Наследника. Пытался, пытался, пока Поттер не взломал периметр. Удивительное он создание. Чужак и увидеть-то ничего не должен был, а этот уверенно взялся за вычурные грифоньи головы и потянул на себя. Защита и пала. Эх, что то на это папенька скажет? Ууу, одним выговором точно не отделаюсь. Дальше торчать за воротами было глупо, раз уж теперь тут всё нараспашку. Заходи, кто хочешь… Я вежливо пригласил Гарри проследовать внутрь. Пока мы шли к особняку он чуть шею себе не свернул, так активно головой вертел да тыкал пальцами в отцовых павлинов. Это да! Они у нас хоть и безмозглые, но, заразы, до чего ж хороши! Белоснежные, и лишь на кончиках хвостовых перьев яркие серебристо-льдистые глазкѝ горят. Ни у кого таких экзотов больше нет. Papa их специально под заказ выводили. Во Франции. Дома никого не оказалось. Ни мамы, ни отца. Даже все домовики всем скопом куда-то подевались. На правах хозяина я повёл гостя на кухню. Да не комильфо, но там светло, тепло и еда всегда есть. Поттер такому повороту обрадовался и подозрительно быстро освоился. Нажарил нам яичницы с беконом, тостов наделал, вскипятил чайник. Сыскал в буфете масло, джем и блюдо с черничным пирогом. Тарелки, чашки, приборы. Я тихо обалдевал, глядя как наша знаменитость порхает по кухне. Нда, такого душевного завтрака у меня ещё не бывало. Всегда бы так! Подкрепившись, я отвел гостя в библиотеку. А куда ещё? В парадных гостиных слишком уж ваз много, а Поттер от них шарахается так, что боюсь не уцелеют… Мама расстроится — её фарфор даже папа старается по широкой дуге обходить. А в библиотеке колотить нечего. Ну, это я так раньше думал. Всё-таки я ещё очень неопытный поттеролюб. В книжном царстве нас встретил Добби. Наш малахольный глядел на героя влажными влюбленными глазами и мял в тощих лапках несвежую хламиду. Вот, позорище! Наш кастелян, Тинки, ему каждый день белоснежную да накрахмаленную выдает, а наше фамильное бедствие за пару минут устряпывает свою форменную одежду до полного изумления. По устоявшейся уже традиции Поттер потянулся ко лбу и начал яростно расчесывать шрам. А на придурочного эльфа, метущего ушами пол, глядел обиженно и сердито. Короче, спустя пять минут у нас в руках оказался очередной «аллерген». Невзрачная тетрадка с пустыми страницами и надписью на обороте «Т.М. Риддл». Нда, какого только хлама за давностью лет предки сюда не натаскали. Даже, вон, чужой канцелярией не побрезговали. С ума сойти! Поттер с ногами залез в моё любимое кресло и блаженно притих. Умаялся бедолага. Я пристроился рядышком на широком подлокотнике. Поближе к геройскому телу, так сказать. Немного погодя, Гарри расслабился и поведал мне «необыкновенную» историю. Как будто с ним хоть что-то происходит обычное! Так вот, первые два «аллергена» он нашёл сам. И давно. Первым оказался профессор Квиррелл. А вторым Гарри разжился, взглянув на Рождество в волшебное директорское зеркало. Вот в нём он и увидел всю свою будущую коллекцию. Загорелся собрать, да где искать не знал. Всего их было шесть, люди-то не в счет, верно? Видя мои поползшие на лоб брови, пояснил, что живых в зеркале было трое: он, двоящийся мужик и змеюка, один в один как та, что он сегодня зашиб. А предметы, это Хагридов камень, женский блескучий обруч, цацка на цепочке, кожаная тетрадка, кольцо и медная чашка с двумя ручками, какие обычно малышам дают. В плюсах у него сейчас камень, обруч, тетрадка, перстенёк, золотая хрень и мёртвая гадина. В минусах мужик и детский поильник. Ну и сам, наверное. Я глядел на тёмную вихрастую макушку и тихо радовался, что допущен к таким секретам. Значит уже не чужой я ему. Не зря я его убалтывал и незнамо где прицепом мотался. Пользуясь случаем, я поинтересовался, что за камень такой. Поттер не стал таиться, рассказал, как они с лесником в банк ходили. Выяснилось, что Гарри немного клептоманит с детства. К тому же очень уж ему хотелось хоть одним глазком поглядеть на то, что хранят в волшебном сейфе за столькими-то запорами. Хотел он, хотел, а на выходе из банка у него потяжелел карман. Пока Хагрид отлучался промочить горло, наш герой свёрток изучил вдоль и поперек. Камень ему понравился. Гладкий, перемигивающийся гранями, красный-красный и приятно тяжелый. Очень удобно в «секретик» прятать, а потом слегка раскопать и через окошко любоваться. Нет, так-то он не вор и сверток Хагриду вернул. Но уже дома перед сном блестяшка снова вернулась. Теперь в карман пижамных штанов. Так с тех пор и ходит «в гости». А вот обруч он нашел по чистой случайности ещё в середине января. Он, мол, страдал мигренью и вышел на верхнюю галерею хоть немного развеяться. Добрёл до гобелена с тролльими танцульками. В голове вертелась одна единственная мысль — найти источник страданий. Неожиданно в стене появилась дверь. Он зашёл, а ему, прям у порога, под ноги хряпнулся блескучий «аллерген». Насчет двоящегося мужика Поттер ничего внятного пояснить не смог. Сказал только, что неизвестный то на Квиррелла был похож, то на какое-то безносое страшилище с красными глазами. Причем что один, что другой — указывали на его шрам. Болтали мы с Поттером, болтали, пригрелись и закемарили. Родители вернутся, разбудят.***
11.45.00 p.m., Хогвартс… — Мистер Филч, пропустите меня немедленно. Я председатель Попечительского совета и имею право посещать школу в любое время, когда бы в том не возникла надобность! — Простите, не признал вас, милорд Малфой. Конечно, проходите. Прошу вас. — Директор Дамблдор у себя? — Нет, сэр. — А профессор Снейп? Флитвик? — Увы, и их тоже нет, сэр. — Чýдно. Стесняюсь спросить, кто же наличествует в сём чадолюбивом заведении? — Профессор Макгонагалл, сэр. Заместитель директора. — Мило. Что ж, ведите меня к ней. Немедленно! 11.55.00 p.m., Хогвартс… — Мистер Малфой? — Минерва, что у вас происходит? — А в чём дело? — Это я вас спрашиваю! Сработало экстренное оповещение, что четверо несовершеннолетних покинули пределы замка. Сейчас ночь и любые прогулки строжайше запрещены. Вам ли это не знать, не так ли?! Однако вызова от администрации или дежурного аврора я так и не дождался. Мой долг призвал меня прибыть и во всём разобраться лично. Так что извольте объясниться, мадам! 00.25.00 a.m., Хогвартс… — Мэм! Мэм, скорее… О, Мерлин и его борода! Гарри… — Профессор Макгонагалл, там… — Клык сорвался с поводка… а они, они… — Мэм, мальчики… Они… И единорог мё-ё-ртвый! 00.35.00 a.m., Хогвартс… — Люциус? Не поздновато ли для визитов? Что-нибудь произошло? Хагрид чем от вас так… О, Мордред и все его присные! Немедленно прекратите икать и сопливиться. Что, дракклы вас подери, тут случилось? Мистер Долгопупс? Мисс Грейнджер? Минерва, почему ваши первокурсники вне своих спален в такой час? — Северус, я не ждала вас так скоро… — Я польщён, что вы всё-таки меня ждали, мадам. И всё же, что тут происходит? — Директор Дамблдор спешно отбыл в министерство. К нему прилетела срочная сова. — Похвальное рвение, но какое отношение имеет отъезд Альбуса к этому бедламу? Хагрид, соберитесь и расскажите всё толком. Мисс Грейнджер, ради Мерлина, прекратите дёргать меня за мантию! Что за манеры? Мистер Долгопупс, не ревите, а то я вызову вашу бабушку. Прямо сейчас. 00.45.00 a.m., Хогвартс… — Здравствуйте, дорогие мои! Минерва, милая, что такое? Лорд Малфой, и вы здесь? Хмм, уж простите за любопытство, но какими судьбами в столь неурочный час? — Дамблдор эффектно появился в вихре аппарации. Жёлтая мантия в вырвиглазных малиновых кексах заставляла разбегаться все связные мысли. Менталист хренов! — Альбус, как хорошо, что вы вернулись! — Минерва, словно потерянное дитя, кинулась к патрону за помощью. — А главное вовремя, — желчно фыркнул усмехнувшийся Змей. — Северус, не перебивай! — Макгонагалл воинственно сверкнула глазами, снова обретя утраченное самообладание. — Как я смею, мадам. — Чопорно сыронизировал её вечный соперник. — Дорогие мои, не все сразу. И к тому же детей мы, наверно, можем отпустить спать, не так ли? Аргус, голубчик, проводите ребят. — Но профессор, ведь Гарри… — Растрёпа Грейнджер едва не подпрыгивала от нетерпения и страстного желания вывалить на всех присутствующих свои познания и умозаключения. — Милая моя, успокойся. Вот, возьми конфетку. Заверяю тебя, моя девочка, я во всем разберусь. Спокойной ночи. А остальных прошу проследовать в мой кабинет. — Директор, сэ-эр! Это я во всем винова-а-ат… Гарри… Бедный малю-ю-ютка… УУУ! — Хагрид, да Хагрид же! Мальчик мой, успокойся. Так что там с Гарри? Лесник взвыл совсем уж отчаянно. 01.05.00 a.m., Хогвартс… — Значит, вы отправили моего наследника и троих гриффиндорцев на отработку в Запретный лес? Я правильно расслышал вас, Минерва? — Дд-а… Как и было согласовано… — Интересно с кем? — подпустил шпильку мрачный Снейп, подумав, что в кои-то веки, Дамблдор, похоже, не осознавал во что встрял. — Северус, ну не дуйся. — Тихий обволакивающий голос бородатого махинатора так и сочился редчайшим магическим ингредиентом. Колдовским Елеем. И его было столько, что хватило бы на пару котлов легендарного бальзама по запрещенной ныне рецептуре Григория Льстивого. — И всё же, с кем именно это решение было согласовано, а? По какому праву, я вас спрашиваю?! Взбесить Люца до такой степени? Это надо суметь. Его хладнокровие и выдержка уже давно стали легендой. И вот сейчас эта глыба льда исходила паром. Ещё одно-два неосторожных слова и мы, кажется, сподобимся лицезреть полумифическую тёмную сторону рода Малфой — отморозков-магиков, не убоявшихся в седой древности связаться с Ледяным Вьюгокрылом. И то, его раздраконенная милость слова цедит сквозь зубы. Сощуренные глаза мечут молнии. Плечи напряжены. Рука на рукояти трости. Тронешь и взорвётся! — Люциус, мальчик мой, не стоит так волноваться. Хочешь дольку? — Единственное чего я желаю — это узнать где мой сын?! — В бешенстве проскрежетал господин попечитель. — В лесуууу… — Провыл в голос безутешный лесник. — Хагрид, дорогой, ну не плачь. Вот, съешь хоть ты, мой милый. Сладкое так умиротворяет. Минерва сидела притихшая и зябко куталась в шаль. Чует, старая кошка, что вся эта бодяга добром не кончится. — Ну вот видишь, Люциус, всё и разрешилось. Дорогой мой, мы просто… ммм… временно их потеряли. Но мы их непременно найдем. Обещаю! Альбус улыбался, его лицо прямо-таки лучилось светом и добротой. Голубые глаза за полумесяцами очков благостно сияли. Нда, совсем старик сдал. Люций то за своего пацана кого хошь порвёт. И начнет, похоже, прямо с нас, и прямо сейчас. — В самом деле? Чýдно! — В приглушенном рыке его светлости воедино слились и зловещие завывания вьюги, и громовые раскаты снежных бурь. — Однако же, господин директор, запомните следующее. Мистера Поттера вы можете терять хоть по десять раз кряду. Не смею препятствовать. Но моего ребёнка извольте предоставить мне безотлагательно! Иначе… Нда, силен, «скользкий друг»! Не зря Его Темнейшество вокруг него хороводы водил — мало кому дано на самой кромке такой выброс загасить! Меж тем, наконец-то прочуяв эманации сырой Силы, Дамблдор тревожно нахмурился и поёрзал, а Люц рвано выдохнул и тихо-спокойно вопросил: — Впрочем, а скажите мне Хагрид, кто у вас в местном лесочке водится? Ну, кроме кентавров и единорогов? Что ж вы молчите? Смелее, не стесняйтесь… — Под конец тирады его милость шипел так, что можно было усомниться в его незнании парселтанга, а потом Малфой одним слитным рывком вскинулся, сгреб лесника за грудки и проорал ему в лицо: — Говори, скотина, кого ты там опять прикормил? Хагрид оторопело икнул и беспомощно взглянул на белобородого патрона. — Люциус, мой мальчик, успокойся… — Извольте отвечать! — гаркнул лорд. — Так всё, я вызываю наряд. Этот бред пусть дознаватели слушают, им за это хоть деньги платят. 01.30.00 a.m., Лондон, Аврорат… — Вы куда это всей кодлой намылились? — Красный уровень. Срочный вызов из Хогвартса. Малфой сигнализировал. — Никак обворовали Сиятельного? — Хуже — детишек потерял. — Да ладно? В школе? — Если бы. В Запретном лесу. — Ой-ёё-оо!!!***
На подмогу сводному отряду авроров, отец прислал и наших домовиков. Мама тоже не усидела дома. До самого утра маги прочёсывали Запретный лес в поисках тех, кого там давно не было. Зато нашлись другие не менее любопытные объекты: колония соплохвостов, гнездо акромантулов, семейство скрытней, приличных размеров стадо лохматых тибо и даже один маленький великан Грошик. С каждой новой находкой лица взрослых мрачнели, вера в лучшее тускнела, а неудобных вопросов к руководству школы прибавлялось. К рассвету под заклятиями суровых боевых магов пали жуткие пауки и злобные порождения селекционного гения Хагрида, опутанный чарами хныкал малыш-великан. А детишки всё не находились. Нигде. Ни в желудках тварей, ни в коконах, ни в глубоких оврагах. Чары поиска сбоили. Лорд Малфой зверел. Леди Малфой эту стадию прошла куда раньше. Одним из первых в школу прибыл глава аврората Скримджер и начались допросы. Кто, кого, когда. Мотивы, причинно-следственные связи. Обыскали спальни Малфоя и Поттера. В полупустом сундуке героя кроме пары стопок изношенной одежды нашли связку перетянутых бечёвкой конвертов адресованных в «Чулан под лестницей» и плотный крафт-пакет с диадемой Ровены Равенкло, обёрнутый в медицинское заключение. Наискось шла незатейливая надпись — «аллерген №2». На обороте маггловской справки неровным детским почерком был накарябан список: • красная блестяшка (гостит, не чешется), • обруч (есть, чешется), • профессор Квиррелл (когда рядом, чешется; страшилище пока не видел) • змея (пока не видел, но Плакса Миртл говорила про огромные желтые глаза!) • кольцо • цацка на цепочке • поильник • тетрадка Вызвали Сметвика. Светило современной колдомедицины ознакомилось с заключением маггловских коллег, вгляделось в рентгеновский снимок, задумчиво почесало плешь и заявило, что мальца надо б госпитализировать. И профессора Квиррелла желательно осмотреть. И побыстрее! Диадему добрый эскулап повелел сдать невыразимцам. Крестражи это, мол, по их профилю. Что тут началось — директорский камин еле успевал выплевывать всё новые и новые группы специалистов. У близнецов Уизли изъяли карту-артефакт, так вот согласно этой нехитрой игрушке в спальне Рона Уизли сыскался мирно спящий неучтенный анимаг-Петтигрю, которого мальчик считал домашним питомцем. А в покоях профессора Квиррелла обнаружился злокозненный дух-подселенец, обозначенный как… Томас Риддл. После таких новостей Дамблдора взяли под стражу прямо в его кабинете, предварительно упаковав Фоукса в антиаппарационную сферу. В срочном порядке вызвали Крауча и мадам Боунс. Благодаря всё той же реквизированной карте удалось выявить и опечатать семь подземных ходов, никак не прикрытых щитами охранного периметра. Восьмой, к сожалению, находился в Комнате-по-требованию и открывался вообще куда угодно, где имелись вода и пища. С этим Отделу Тайн ещё предстояло разобраться. Присутствие в школе живых и здоровых монстров из списка 4Х и 5Х придало дознавателям злого азарта. Цербер и парочка горных троллей — это не те зверушки, которых можно держать в школьном магозоологическом уголке. И неважно, что к данному моменту один из троллей уже почти протух. Опросив призрак Миртл Уоррен, добрались и до логовища древнего василиска. В Комнате-по-требованию сыскался даже скелетированный пятиног. По поводу полосы препятствий в подвале, директору пришлось давать отдельное объяснение. Как и всем профессорам, участвовавшим в её обустройстве. Опросив призрак Серой Дамы, невыразимцы узнали имя ученика, которому она открыла свою тайну. Томас Марволо Риддл, в дальнейшем более известный под псевдонимом Лорд Волдеморт. За какие-то двенадцать часов вскрылись такие пласты тайн и загадок, что удивлялись даже убелённые сединами асы. Одна ниточка тянула за собой другую, та цеплялась за третью. Клубок разматывался с поразительной быстротой. Аж страшно становилось, в насколько «безопасном» месте училось будущее магической Британии. К утру успели тряхануть даже старину Слагхорна. Тот покаялся, что, да, юный Том очень интересовался наитемнейшими искусствами и спрашивал о природе и способах изготовления якорей. Саму запрещенную методичку отыскали в покоях господина директора. Вопросы множились, время близилось к обеду, а пропавшие детишки всё не находились. Наконец, убитый горем Хагрид проболтался о Норбѐрте из-за которой всё собственно и случилось. Это переполнило чашу терпения, и явившийся в школу Фадж, при полном согласии и содействии Попечительского совета, снял Дамблдора с занимаемой должности. И пообещал сегодня же довести до широкой общественности всю глубину лицемерия Великого Чародея. Дескать, вместо того, чтоб как должно присматривать за уже опорочившим себя Хагридом, пресекая его преступные деяния, директор при полном попустительстве своей заместительницы по учебной работе, отправил с ним в ночной лес четверых несовершеннолетних. И двое бесследно потерялись. И это только малая часть из того, что вскрыла министерская комиссия! Недели через две поднятое цунами докатилось и до Гринготтса. В результате успешно проведённой операции из сейфа Лестрейнджей была изъята чаша с гравировкой барсука, числящаяся среди похищенного имущества Хепзибы Смит. Увы, ценная вещь была безнадёжно испорчена темнейшим колдовством. В момент уничтожения артефакта, в Азкабане была зафиксирована смерть заключенной. Беллатрикс Лестрейндж скоропостижно скончалась вследствие несоблюдения условий Нерушимого Обета.***
Обо всех удивительных событиях прошлой ночи мы с Поттером узнали потом. От моих родителей, от крёстного, от ребят. А проснулись мы с героем макушка к макушке, на одном кресле. А рядом прямо на ковре мама сидит. Гладит меня по волосам и тихо улыбается, а у самой слёзы по щекам беспрестанно бегут. И капают прямо на нас с Гарри. Оттого наверно и проснулись. Всю Поттеровскую «коллекцию» у нас в срочном порядке изъяли, за вычетом красного камешка. Этот «аллерген» никому кроме Гарри показаться не пожелал. Героя осмотрели, выспросили всё что только можно, на недельку положили в Мунго. А вернулся он оттуда уже и без очков, и без шрама. А на втором курсе перевёлся на Слизерин. Из всего произошедшего я сделал поразительный вывод: судьба, безусловно, может чем-нибудь или кем-нибудь одарить, однако и самому не стоит щёлкать клювом!