В чешуе форели

      Очередной шторм в заливе Разбитых Кораблей, но на сей раз они никого не ждут, никаких кораблей на горизонте не было, и старый мейстер мог бы спокойно спать, если бы не страстное желание юного наследника появиться на свет именно этой ночью. Вирра, служанка, знахарка, подруга миледи — все вместе и нечто большее одновременно, почти сестра — покрикивала на служанок и на саму леди, требуя от нее усилий куда жестче, чем стал бы он. Но миледи ей верила, слушала ее голос сквозь боль, и он отступил, понимая, что сейчас доверие роженицы стоит много больше его опыта.       Милорд определенно не спал, он часто смотрит на бури в заливе, но его никто не беспокоил — узнает, когда ребенок появится на свет, здесь ему делать нечего. Лорд Стеффон всегда ждал возле покоев, но Станнис не его отец, пусть и относился к жене теплее, чем мог надеяться Крессен. Да и молодая хозяйка замка не будет в восторге, если ее супруг узнает, что ее словарный запас включает такие слова и выражения, которые заставляют краснеть даже стражника у дверей.       — Еще воды! И тряпок, только чистых, еще раз принесешь такую — я тебя ей же и задушу!       Вирра волновалась не меньше миледи, она всерьез собиралась отказаться от участия, боялась не справиться с собой, но спустя первый час не выдержала и примчалась быстрее ветра. К тому моменту, как буря стихла и показались первые признаки рассвета, измучены были все: и роженица, и повитухи, и мейстер, и служанки, и даже стражник — Леон, точно, сир Леон Лейкерс, рыцарь, пришедший из Речных Земель вместе с миледи. Но их мучения не были напрасными: крик новорожденного удивительным образом совпал с первыми лучами солнца, и уже к утру следующего дня весь двор будет говорить об этом, как о добром знаке.       — Почему никто не оповестил меня? — лорд Баратеон возник в дверях внезапно, взволнованный и недовольный, но взгляд его не отрывался от ребенка в руках Крессена.       — Много бы от вас было толку, — хрипло выдохнула миледи. — Следующий не раньше чем через пару лет, иначе сама в окно выйду.       — Миледи! — ахнули присутствующие и тут же засуетились с удвоенной скоростью. Крессен же передал дитя Вирре и поспешил к лорду Станнису, стараясь успокоить лорда до того, как он обрушит волну недовольства на уставшую супругу.       — Я могу считать это обещанием? — неожиданно спокойно вопросил лорд Баратеон. В ответ леди лишь застонала и слегка приподнялась. Станнис поспешил к ней на помощь, осторожно усаживая на кровати и протянув ей кубок с водой, пока старый мейстер молился Матери, чтобы виденная им забота не была вызвана лишь волнением из-за родов.       — Миледи, милорд, — от Крессена не ускользнуло, что Вирра первым делом обращалась к миледи, как всегда демонстрируя, что ее преданность принадлежит в первую очередь Лизе Баратеон. Нахально, но милорд махнул на нее рукой, сквозь зубы сказав, что иного от говорунов супруги не ждал. — Ваш сын жаждет увидеть вас.       Первым ребенка взял на руки Станнис и, хотя Крессен служил в Штормовом Пределе долгие и долгие годы, принимая роды еще у Касанны Баратеон, он никогда не видел лорда таким счастливым как в этот миг. Леди Лиза устало положила голову на плечо супруга, улыбаясь и рассматривая малыша.       — Совершенно здоровый мальчик, — радостно сообщил старый мейстер. — Поздравляю, милорд, миледи.       — Ну, здравствуй, Оливер, — все еще хрипя, несмотря на выпитую воду, Лиза Баратеон первая приветствовала наследника вслух.       — Оливер Баратеон, наследник Штормового Предела, — голос лорда едва дрожал от волнения и гордости, пока тот рассматривал сына.       Какое-то время Крессен молчал, позволяя родителям пошептаться над ребенком — он никогда не думал, что увидит лорда Станниса таким смягчившимся, но очевидно, что брак и сын могут сильно изменить человека — но после вмешался, упомянув, что миледи нужен отдых. Отдых нужен был всем, а потому уже другая группа слуг занималась уборкой бардака в покоях миледи, пока сам старый мейстер поспешил сделать записи о рождении наследника Штормового Предела.       — А почему он такой маленький? — из комнат раздавался еле слышимый шепот юного лорда Ренли. Мальчик, очевидно, не дождался, когда ему представят первого племянника и поспешил познакомиться лично. Хорошо, что Крессен сохранил слух, не хотелось бы прерывать семейный момент.       — Ты что? Он крупный! — чуть громче ответил ему другой детский голос. — Я уже видел пару десятков малышей, когда гулял с Лизой и Виррой, я точно знаю. Ваша порода, Баратеоновская.       А вот и второй дядюшка, Эдмар Талли. Признаться, старый мейстер был удивлен, когда вместе с лордом Станнисом приехал не один, а два мальчика, причем второй достиг возраста сквайра, но не был передан кому-то на воспитание. Мейстер грешным делом подумал, что в оруженосцы его взял сам лорд Баратеон, но нет, юный наследник Талли приехал проведать сестру и хотел быть в числе первых увидевших малыша. Эдмар Талли был учтив, вежлив и на диво приятен в общении, очаровал даже слуг.       Хотя возможно, большую часть приязни он получил заранее, как и леди Баратеон: люди Талли принесли осажденным еды, и не было ничего ценнее в тот миг. Мейстер, конечно, тогда вздохнул с облегчением и лишь после всерьез задумался, насколько скверно, что преданные — а эти люди были очень верными, раз их отправили на подобное задание — слуги иного дома знают об одном из ходов в Штормовой Предел. К его радости вскоре после сбора войск в столице было объявлено о помолвке лорда Станниса Баратеона и леди Лизы Талли, а после свадьбы в свите леди были те же храбрецы, которых встречали как дорогих друзей, и Штормовой Предел вновь был неприступной крепостью.       — А это нормально, что он лысый? — нашел знатока Ренли. Мейстер Крессен улыбнулся: его бы юный лорд так слушал!       — Ну да. Многие такие, хотя бывает, что у них есть немного волос на голове. Хотя вон есть же немного, пушок такой легонький, — тихо ответил Эдмар. — А почему его назвали Оливером? В честь кого?       — Ну, Оливером Баратеоном звали нашего прапрадеда, кажется, — задумался младший из мальчиков. — Или еще дальше. Он не был каким-то известным, как Лионель Смеющийся вихрь… А, он был его прадедом! То есть Лионель наш прадед, а Оливер, стало быть, пра, пра, пра, прадед. Но я плохо помню, что про него написано в хрониках.       — Потому что про него написано очень мало, — не только дети, но и старик Крессен подпрыгнули на месте, когда раздался голос лорда Баратеона. Лорд Станнис, однако, не выглядел недовольным вторжением, напротив, задумчивым и, что изумило мейстера до глубины души, выражение его лица было значительно мягче привычного. — Если быть точным, то я сам про него немногое знаю, но если почитать исторические труды и семейные хроники, то можно узнать больше.       Мейстер и сам был не против послушать эту историю. Про Оливера Баратеона, наследника Штормового Предела родившегося после гибели отца, было написано действительно немного. А вот про времена, когда он жил, после Танца драконов — более чем достаточно. Про наглые набеги дорнийцев и безжалостных разбойников Королевского леса. Про леди-мать, что стала регентом, и немного про ее второго мужа, который погиб когда лорду Оливеру шел третий год. Про усиление вассалов и ослабление власти верховного лорда. И три десятка лет спустя — ни слова ни о ком из них, ни о чем подобном. Вассалы верны, преданно поздравляют с рождением наследника, дорнийцы не отходят от гор, а последние разбойники Королевского леса казнены за несколько лет до этого.       — О нем написано скудно: если лорд или его прямые потомки не заинтересованы в увековечивании, то в записях будут лишь даты жизни, брак и дети. Но результат его деятельности мы видим и сейчас: неизвестно, каким стало бы положение лордов Штормового предела, если бы Оливер Баратеон не справился в той сложной ситуации.       — Милорд, можно спросить? — повисшее молчание после слов лорда нарушил лорд Эдмар. — Это ведь Лиза сопоставила историю вашего рода с историей королевства?       Лорд Баратеон хмуро уставился на мальчика, но его недолгое молчание было достаточным ответом. Ренли фыркнул первым, Эдмар не стал ограничиваться улыбкой — и отец выгнал всех из комнаты, до того как они могли разбудить малыша. Лорд Баратеон увел мальчишек на дневную тренировку, а вскоре самого Крессена позвал долг: вернулся сир Бренан Браунхилл с двумя детьми. Две синеглазые и черноволосые малышки выглядели сестрами, и если верить таинственным шпионам миледи, ими и были, маленькие бастарды его милости.       Как леди уговорила милорда присмотреть за незаконнорожденными детьми его брата — Крессен не понимал, но помнил несколько месяцев активной переписки, когда воронов пришлось отправлять чуть ли каждые три дня. Конечно, миледи не только с супругом общалась посредством писем, леди Баратеон налаживала связи со знаменосцами через их жен и дочерей. Но и с милордом общение было постоянным, даже юного лорда Ренли втянули, и, видимо, где-то в процессе убедила Станниса, что даже бастардами девочки остаются кровью Баратеонов и им определенно не место в борделе.       А именно там нашли младшую из малышек, Беллу, дочь одной из девиц в борделе Персик, что в Каменной Септе. Лорд Баратеон отправил указание Крессену содействовать леди Лизе, и та попросила помощи в выборе верного рыцаря, который бы съездил в Речные Земли. Выкупить ребенка особого труда не составило, даже с прицелом на будущее, прошли бы годы, прежде чем девочка стала бы «полезна» владельцу борделя, в течение которых ее пришлось бы кормить и одевать. А в нынешней непростой ситуации, когда война все еще звучала эхом в землях Семи Королевств, сиюминутная выгода была предпочтительнее.       Вторую же девочку, пятилетнюю Мию, мать отдала сама, как только услышала, что за девочкой присмотрят в Штормовых землях. Служанка в одном из замков Долины, она собиралась замуж, и ее избранник был только рад возможности избавиться от лишнего рта. Это сир Бренан пересказал со слов одного из слуг дома Талли, что нашел того по дороге в Штормовые Земли и передал ребенка. Такую возможность милорд с супругой предусмотрели, а потому рыцарь просто привез в Предел обеих.       — Девочки совершенно здоровы, — оповестил Крессен прибывшую Вирру и оставшегося в ожидании рыцаря. Кого он не ожидал увидеть, так это супругу сира Бренана, хотя и знал, что рыцарю рекомендовали взять ту с собой, чтобы присматривать за девочками. — Вирра, их следует накормить, распорядись, чтобы малышек отвели на кухню.       — Я лучше сама, — служанка увела голодных девочек так быстро, что мейстер и глазом моргнуть не успел. В себя его привело легкое покашливание, и он мгновенно насторожился, не могло ли это быть настоящим кашлем.       — Не будет ли наглостью узнать, что будет с девочками дальше? — сир Бренан смотрел выжидающе, а вот его супруга нервно сжимала руку мужа и платочек у груди.       — Милорд предполагал найти им постоянных опекунов из прислуги замка, — легко ответил Крессен, в будущем девочек не было никакой тайны. Обеспокоенность судьбой двух бастардок была ожидаема, сложно не проникнуться добрыми чувствами к бойким и улыбчивым девчушкам. — Вы успели к ним привязаться.       — Да, господин мейстер, — чуть смущенно ответил сир Бренан и под подталкивания жены продолжил. — Я хотел бы предложить милорду свою кандидатуру в качестве опекуна для Мии и Беллы.       — Я сообщу лорду Баратеону о вашем желании, — удивленно ответил Крессен и отправился на поиски хозяина замка. Милорд наверняка уже осведомлен о появлении его незаконнорожденных племянниц в замке, но все формальности нужно соблюсти.       Станнис Баратеон нашелся в покоях жены, судя по всему, супруги обсуждали законы разных времен и королей, а также копию законов Севера, недавно привезенную одним из людей миледи. Конечно, после завоевания Эйгона королевство стало одним целым и принятые Таргариенами законы были едины для всех, но в каждом королевстве сохранилась хотя бы часть старых порядков. Милорд собирался прочесть и изучить все законы Вестероса, чтобы создать новый их свод, единый для страны, без двойных прочтений и толкований, а также с запретом введения лордами иных правил, если только они не докажут в том необходимость.       Леди Лиза активно помогала супругу, ее люди привозили записи со всех концов страны, поэтому их рабочие беседы не были чем-то редким, но при появлении мейстера пара закончила разговор. Ни один из них не выглядел удивленным предложением сира Бренана, напротив, миледи смотрела на мужа так, словно одержала победу в неизвестном мейстеру споре, а милорд тяжело вздохнул, потер лоб и сказал, что встретится с рыцарем в своем кабинете.       — Вы как будто ожидали этого, — не сдержал осторожного любопытства Крессен по пути к рабочему месту милорда.       Сначала старому мейстеру показалось, что лорд Станнис его не услышал, но потом тот остановился и повернулся к нему лицом. Напряженный взгляд свидетельствовал, что по незнанию он неосторожно задел довольно важную тему, которую молодой лорд принимает близко к сердцу. Но какую именно?       — Мейстер Крессен, я скажу это один раз и не более, поэтому запомните: Лиза продумывает все. Я не сомневаюсь, что сир Бренан Браунхилл был выбран в качестве опекуна для бастардов моего брата еще до того, как миледи получила мое согласие на эту эскападу.       И пошел дальше, пока мейстер мысленно сопоставлял услышанное и уже произошедшее. Да, именно леди Лиза выбрала сира Бренана из всех кандидатов, предложенных Крессеном для деликатного задания, собрав сведения о рыцаре из всех существующих источников. Но не могла же миледи предвидеть будущее?       — Крессен, — раздраженно начал лорд, видя, что старик отстал, задумавшись. — Сир Бренан женат уже десять лет, но у него нет детей, его жена в отчаянии, а тут их отправили в долгое путешествие, половину которого они должны заботиться о двух маленьких девочках, похожих на детей, которые у них могли бы быть. Вы же помните, что сир Бренан прямой потомок Кассаны Баратеон?       Мейстер лишь охнул в ответ. Конечно же. Так просто и так очевидно, даже стыдно, что ему потребовалась помощь лорда Станниса, чтобы сложить мозаику. Именно поэтому леди уточняла, похож ли сир Бренан на Баратеонов мастью, поэтому она настояла на том, чтобы рыцарь отправился с женой, когда девочек можно было поручить служанке, поэтому так тщательно изучала подробности жизни рыцаря, вроде историй о детстве и репутации среди простого народа. Действительно, продумано.       Лорд Баратеон не стал долго расспрашивать рыцаря о его возможностях воспитать достойно двух бастардов оленьего дома. Сир Бренан пытался отказаться от денег за заботу о малышках, но лорд Баратеон и слышать ничего не хотел:       — Вы возьмете эти деньги, сир. Если будет нужно — потратите на нужды своей новой семьи, если нет — отдадите им же в качестве приданого.       С последним доводом спорить было невозможно. Станниса также устроило, что рыцарь Браунхилл собирался выдать девочек за собственных бастардов, не обременяя никого кроме жены правдой об их происхождении. Это никому не нужно, раз Роберт не соизволил сам заняться будущим своего потомства, а если у пары так и не появится родных детей, девочек просто узаконят. Это существенно повысит их шансы хорошо устроиться в жизни, а именно это было конечной целью всех манипуляций.       — Конечной целью? — переспросил Станнис. — Я подозреваю, что цели моей жены лежат куда дальше и она уже продумала, за кого именно их выдаст замуж и какую судьбу устроит их детям, если не внукам.       — Вы преувеличиваете, милорд… — со смешком начал Крессен, но наткнулся на взгляд лорда и замолчал. Лорд Баратеон явно был уверен, что преуменьшает масштаб планов супруги.