До победы ещё далеко

Эта история длилась непростительно долго. С самого начала Шепард твердила всем о приближении Жнецов, о начале войны, о нескончаемых жертвах, но все было напрасно. Сколько доказательств не приводи, люди не смогут увидеть и услышать то, что видеть и слышать не хотят. Она спорила, кричала, дралась ради донесения своей правды. Только толку никакого. Земля разрушенная и почти мертвая, миллионы людей просто исчезли, а она стоит и решает судьбу всей галактики. Да кто она такая, чтобы выбирать, как кому жить? Обычный солдат. Хорошо подготовленный, прошедший немало войн и сражений, но едва ли после такого ее можно было назвать особенной, избранной. Она совершает ошибки, любит, плачет, ненавидит, как и все остальные люди. Однако ни одному человеку не удалось добраться до катализатора, а она уже здесь. Она не знала. Мысли путались. Что выбирать? Пару минут, которые женщина тщетно пыталась потратить на раздумья, выделяя плюсы и минусы в каждой представленной ей ситуации, почти прошли. Ей стоило поспешить. Она закрыла лицо руками, давая себе секунду побыть слабой, но всего секунду. Строгость и равнодушие опять проснулись в ее душе. Темные брови повисли над карими глазами. Она нахмурилась, сжала губы в тонкую струнку, как часто делала в напряжённые моменты, и сложила руки на груди, застыв в этой позе на какое-то время. В другой день она бы выглядела весьма угрожающе и уверенно, так, что любой враг у нее на пути захотел бы провалиться сквозь землю. Но теперь ее вид вызывал лишь чувство жалости: по лицу из разбитого лба тонкими струйками текла кровь, перемешанная с грязью; слипшиеся алые волосы были растрепаны и напоминали разве что жалкое подобие мочалки; левое предплечье сломано, а открытая рана неумело перевязана бордовым от застывшей крови куском ткани; подвернутая лодыжка; разодранная штанина; болезненные царапины по всему телу. Но Шепард держалась. Держалась так, как ещё никогда. У нее были проблемы гораздо посерьёзнее внешнего вида. Слезы подступали к ее глазам каждый раз, как только она вспоминала пустой и безжизненный взгляд Андерсона, который тот подарил ей напоследок. Она пыталась отпустить его, забыться, но это было сложнее, чем казалось. Ее капитан, ее друг и товарищ погиб, ей до сих пор было сложно в это поверить, хотя она далеко не первый раз в своей жизни теряла близких людей. Ему нужно было остаться, довериться Шепард, пустить к лучу одну, но Андерсона не переубедишь. Он упрямый. Женщина его понимала, но не могла простить. Они сидели на холодном кафеле, прижавшись друг к другу спинами, и женщина смотрела на яркие огни Цитадели перед собой. Это был конец. Они добрались, они смогли, они победили. Так они думали. Впереди лежал труп мужчины. Призрак. Невольно Шепард задержала на нем внимательный взгляд. Он выглядел не совсем привычно. Когда они работали вместе, мужчина напоминал человека, выглядевшего несколько моложе своего настоящего возраста, со светящимися голубыми глазами, но человека. Теперь же он был изуродован Жнецами до неузнаваемости. По жилам больше не текла кровь, и сердце остановилось ещё полгода тому назад. Он стал похож на машину. Бесчувственную и подчиняющуюся определенной прописанной ранее программе. Мускулистое тело, казалось, потеряло свою форму. Он выглядел старым. Черные подтеки на щеках добавляли лицу ещё большую мрачность. Женщина сглотнула ком в горле. Говоря откровенно, она не раз представляла его смерть, как его душит, как в него стреляет, понимая, что, если этот мужчина и может умереть, то только от ее руки, но сейчас, когда это всё-таки случилось, она не испытывала ни радости, ни облегчения. Капитан смотрела на него сочувствующим взглядом, не переставая думать о его словах.  — «Контроль — вот путь к выживанию», — убеждал ее он своим низким чуть хрипловатым голосом. Всего пару минут спустя Шепард оставила тела Дэвида и Джека безжизненно лежать на полу там, где никто их больше не найдет. И теперь стояла между двумя дорогами, выбирая путь, по которому идти. Она все ещё слышала в голове голос Харпера. Он не пытался навязать ей свою точку зрения, не злился на нее, не упрекал и не осуждал. Он ликовал. Ликовал, потому что победил в их маленькой войне. Призрак был прав. Все это время. — «Ты играешь в вещами, которые не можешь понять. С силой, которую не можешь использовать», — отвечала ему тогда капитан. И слышал бы только ее Джек сейчас. Она не была уверена больше ни в чем. В этом выборе нет правильно и неправильного решения. Нет добра и зла. Только множество серых оттенков. И только сейчас, стоя на пороге этого судьбоносного для всей галактики выбора, она поняла, что ошибалась, когда спорила с Призраком. Отчасти они оба были правы: управлять неизученными человечеством огромными машинами для убийств — противоречивое решение, ведь удержать под контролем их будет не так-то просто, а то и вовсе невозможно, однако оно имело место быть, если этот исход мог навсегда и по щелчку пальцев прекратить нападения Жнецов. Ее изначальное желание воевать могло привести лишь к потерям. Бессмысленная борьба, которая будет повторяться из раза в раз. И то, что Джейн и ее союзники победят однажды совсем не говорит о том, что у них получится сделать это снова или у кого-то другого получится, а значит, миссия обречена на провал. Вот только дело было в другом. Сможет ли Шепард оставить все свои сомнения, пренебречь своими убеждениями и вопреки «правильному решению» нажать на кнопку? Пойти против принципов, которые так долго и упорно отстаивала в разговорах с Харпером, и которых придерживалась всю жизнь? Как она может, после всех их разногласий, смерти Тейна, просто взять и пойти по пути, который все это время предлагал ей «Цербер»? — «Так неправильно». «Цербер» их враг и всегда им был. Шепард что есть силы сжала руки в кулаки, пытаясь привести себя в чувство. Ей было необходимо держать все свои эмоции под контролем, потому что времени для них не было совсем. Она не может. Медленно и осторожно капитан направилась по одной из дорог. Вероятно к ее выбору не все смогут отнестись с пониманием, но это женщину волновало меньше всего на свете. Ее задачей было остановить Жнецов, и она сделает это любым возможным способом, понимая, что для этой миссии не пощадит даже собственной жизни. Все, что угодно, для общего благополучия человечества и остальных подвергшихся нападению Жнецов рас. Это ее цель, и пора уже ее выполнить. Переваливаясь с ноги на ногу, она все же добирается до конца пути, находит в себе силы, чтобы зарядить пистолет, поднять руку перед собой и нажать на курок. Один… Два… Три… Стекло перед ней лопается, и она падает на землю без сил. Ее накрывает волной. По щекам текут слезы, а руки все еще крепко держат пистолет, как свое последнее и единственное спасение. Она закрывает глаза, и ее тело пробирает жуткая дрожь. Она выбрала верный вариант?