Цунами

Питер нежный, и Уэйд, оцепеневший, загрубевший после войны и смерти невесты, отдыхает с ним душой: Питеру семнадцать, он учится в старшей школе последний год, жутко умный и стажируется в Старк-Индастриз. Уэйд бурчит что Старк полный мудак, на что Питер горячо возражает. Старк его кумир, еще с детства, Уэйд это понимает и почти не ревнует. Питер смотрит на него благодарно и солнечно улыбается, и его улыбка — лучшая награда за Уэйдово терпение. Питер никогда не рассказывает, но Уэйд знает, что ему в отношениях не везло: с теплом он отзывается о четырех людях, один из которых — Старк. А трое других — школьники: двое бет и один альфа. С одной стороны Уэйд опять ревнует, но с другой — он благодарен одному из этих парней, Флэшу, который все еще оставался рядом с Питером. Дружил, помогал с домашкой, даже не заговаривал о возобновлении отношений. Да и Питер на Уэйда, бывало, смотрел сияющими восторженно глазами, так что за тылы бывший вояка был спокоен: Питер его любил. По-подростковому мило, крепко и романтично. Питер был таким подростком — романтиком. Уэйд в Питера влюбился с первого взгляда — никогда не думал, что ему понравится парень-омега, да и почему-то уверен был, что после Ванессы больше ни с кем не будет встречаться. Но влюбился. Подошел в тот день, познакомился — Питер оказался открытым, щемяще искренним, со звонким смехом, заметными мешками под глазами и пятнами графита на подушечках пальцев — он смущенно краснел, когда Уэйд взял его ладони в свои и стер пятна салфеткой, глядя в глаза. Уэйд ухаживал за ним месяц, прежде чем Питер позволил себя поцеловать — на прощание, целомудренно, без языка. Но это было столь долгожданно, что Уэйду хватило для моря впечатлений. Губы Питера имели вкус колы, были мягкими и теплыми, волосы пахли клубникой и пушистились, намагничиваясь под ладонями Уэйда. Позже он особенно любит запускать в них руки — через годы они потяжелели и стали темнее, но запах их не изменился. Через годы Уэйд стал ближе к седине, и Питер смеялся над стоявшим в ванной тюбиком с краской для волос и сам седину не прятал — редкие серебряные прядки расцвечивали мягкие волосы, и именно с ними любил играть их средний — маленький альфа, отчаянно защищающий папу. Он защищал животных и всех, кого считал слабее себя, рвался на войну и говорил, что седые волосы в шевелюре папу совсем не портят — Уэйд видит в Адаме себя так же, как Питера в их дочери, старшем ребенке, Лидии. Она скромная и тихая, мягкая, и Уэйд знает, что младшие брат и сестра — альфы — будут защищать ее, несмотря на возраст. Уэйд любит свою семью, любит Питера, стыдится своей старости и чертовски не хочет умирать. Он думает, что проживет так долго, как только сможет, чтобы Питеру — его нежному, романтичному Питеру — не было слишком больно. О том, что к собственной смерти Питер относился гораздо легче, чем сам Уэйд, он думать не хотел.