Digging for the Bones

      — Гарри? — мягко и слегка встревоженно позвала Джинни. — Профессор Снейп сказал, что не потерпит, чтобы ты пропустил обед. Он велел тебе прийти и поесть.       Она открыла дверь в сарай для мётел.       — Он знает, что ты здесь. Ты должен выйти, пока он сам не начал тебя искать.       Гарри, забившись в угол, не ответил и не двинулся с места.       — Да ладно тебе, Гарри.       Это уже Рон. Гарри не мог видеть их из ниши, в которой сидел, и они, похоже, тоже его не видели.       — И вообще, чего ты тут дуешься? — Рон пребывал в хмуром недоумении — Гарри слышал это по его голосу.       — Я не дуюсь, — отозвался Гарри, по-прежнему не двигаясь, и голос даже ему самому показался довольно жалким. Откашлявшись, он попробовал снова: — Я просто задумался. — На этот раз получилось вполне нормально.       — Да хорошо, думай, только в доме — здесь холодно! — прикрикнула Джинни.       На улице действительно похолодало. Этим утром сад впервые покрылся инеем. Небо прояснилось, но от этого, казалось, становилось только холоднее.       — Я ухожу! — Судя по дрожащему голосу, Джинни трясло, она стучала зубами. — Профессор Снейп не обрадуется, если ему придётся вытаскивать тебя отсюда.       Гарри не было холодно.       Проснувшись утром на запасной кровати в комнате Снейпа… опекуна… отца (Господи, как же теперь называть этого человека?), он быстро оделся, стараясь не думать о том, как оказался в пижаме, и надеясь, что его переодели магией, а не как маленького. К тому же смущало смутное воспоминание, что его отнесли в постель на руках, как если бы ему было три года. И подобное случилось уже во второй раз.       Профессор и миссис Уизли тихо разговаривали, когда Гарри вошёл в кухню. Он неловко стоял, засунув руки в карманы, и ни на кого не смотрел, пока миссис Уизли не подала ему завтрак, поставив тарелку рядом со Снейпом.       Хотя это было ближе, чем хотелось бы Гарри, но всё же хорошо, потому что сидеть рядом с зельеваром означало, что не нужно было встречаться с ним глазами.       Он ел быстро, не слушая разговоров взрослых, пока они не упомянули Визенгамот. Гарри резко поднял голову, но никто не посмотрел в его сторону. Миссис Уизли сказала что-то о семье Принца, и Гарри расслабился, поняв, что разговор вовсе не о нём.       Услышав, как наверху зашевелились остальные обитатели дома, он вдруг вскочил, странно запаниковав от необходимости говорить с Роном или Гермионой, и пробормотал:       — Мне нужно… Я пойду на улицу…       Снейп быстро повернул голову и пристально посмотрел на него.       — Ты помнишь наш уговор? — он нахмурился.       — Уговор, сэр? — растерянно переспросил Гарри, а затем… — О, — лицо вспыхнуло от неприятного жара. — Да, сэр.       Он вспомнил, что дал слово рассказать кому-нибудь, если ему захочется сделать какую-то глупость, и приготовился выслушать нотацию прямо перед миссис Уизли.       Снейп уставился на него прищуренными чёрными глазами. У Гарри возникло ощущение, что зельевар снова читает его мысли. Через секунду Снейп расслабился.       — Тогда ступай, — и он вернулся к завтраку.       Удивлённый Гарри поставил свою тарелку в раковину и уже повернулся, чтобы уйти, когда миссис Уизли и Снейп сказали почти одновременно:       — Не забудь мантию.       — Э-м… угу… — он схватил с вешалки мантию и быстро убежал: несколько Уизли уже громыхали вниз по лестнице.       Всё утро он просидел в сарае для мётел, но, по крайней мере, не замёрз.       Рон что-то сказал Джинни — Гарри не расслышал, что именно. Дверь сарая закрылась, однако не успел Гарри обрадоваться, что все ушли, как Гермиона неуверенно спросила:       — Что такого сказал профессор Снейп, что тебя так расстроило?       — Ничего, — буркнул Гарри.       — Ты не можешь прятаться здесь весь день.       Шаги Гермионы приблизились; она обошла полки, под которыми сидел Гарри.       — Я не прячусь, — пробормотал Гарри, опустив голову и не глядя на неё. Он понимал, что ведёт себя так, будто ему три года, а не тринадцать, но сейчас ему было не до того, чтобы притворяться.       Гермиона пододвинула ящик и села, закутавшись в мантию. Она совсем не выглядела замёрзшей, и он подумал, что на её мантии такие же согревающие чары, как и на его собственной.       — Что происходит, Гарри? — осторожно спросила она. — И не говори мне «ничего». Я же вижу, тебя что-то беспокоит.       — Ну… — он не мог произнести это вслух. Всё внутри скрутило при мысли о том, чтобы выложить Рону и Гермионе то, что сказал ему Снейп. Они подумают, что его мама была такой… как её называла Мардж.       Но рано или поздно они ведь всё равно узнают?       Рон сел рядом с Гермионой.       — Снейп не слишком вломил тебе вчера, а? — спросил он очень серьёзно, понизив голос. — Он ведь не притащил тебя сюда, чтобы хорошенько вздуть или…       Мантия Рона явно не обладала согревающими чарами, судя по тому, как он обхватил себя руками и придвинулся поближе к Гермионе. Видимо, такие мантии стоили дорого (Снейп не позволил Гарри посмотреть на чеки, когда они ходили по магазинам), и у всех Уизли, похоже, мантии были такими же простыми, как та, что Гарри покупал себе на первом курсе.       Гермиона, свирепо зыркнув, сильно толкнула Рона локтем в бок. Гарри понял, что ему вряд ли удастся избежать допроса.       — Ой… Что? — Рон отодвинулся и ответил Гермионе таким же свирепым взглядом. — Я же только…       Она сердито нахмурилась.       — Ты не можешь просто спросить кого-то об этом, — прошипела она.       — Что? А почему бы и нет? Гарри ведь может рассказать нам. — Рон повернулся к Гарри, стараясь выглядеть ободряюще. — Ведь можешь? Я имею в виду… — он запнулся. — Видишь ли, тут такое дело… — Покраснев, он попытался взять себя в руки. — Папа сказал, что после несчастья с Невиллом Министерство начало действительно серьёзно относиться к сообщениям о подобных вещах — раньше этого не было. Так что если он… ну… не так добр с тобой, как должен… Держу пари, он послушает маму и папу, если они пригрозят ему неприятностями, — Рон был очень осторожен, чтобы не сказать ничего оскорбительного об этом человеке, даже обвиняя его в плохом обращении с Гарри.       — Нет. Ничего подобного, — искренне запротестовал Гарри, хотя, судя по тому, как он говорил вчера вечером, он такое обращение заслужил. Его задела уверенность Рона, будто Снейп похож на дядю Вернона. Потом Гарри удивился, что ему не всё равно. — Он действительно хотел только поговорить. Мне просто… не понравилось то, что он сказал.       — И что же он сказал? — терпеливо спросила Гермиона. — Ты можешь всё рассказать нам. Это… — она заколебалась, — это как-то связано с помолвкой? Неужели он передумал?       — Нет, просто… — Гарри не был уверен, что сможет им хоть что-то рассказать о том, что случилось у Дурслей, или о своей попытке повеситься, или правду о родителях. Он действительно не думал, что они готовы это услышать.       Дверь сарая снова открылась.       — Гарри? — Это был Снейп.       Услышав его голос, все трое вздрогнули. Гарри вскочил с ящика, на котором до этого сидел, и ударился о полку над головой так сильно, что перед глазами заплясали звёзды.       — О-у! — взвыл он, чувствуя себя так, словно Петуния снова огрела его сковородой.       — О-о-о, приятель! Ты, похоже, поранился! — забеспокоился Рон.       — Кровь идёт? — встревожилась Гермиона.       У Гарри на мгновение потемнело в глазах, и он оттолкнул руки Гермионы, когда та попыталась посмотреть.       — С тобой всё в порядке? — резко спросил Снейп.       — Да, всё хорошо. — Глаза Гарри наполнились слезами, когда он нащупал на макушке вздувшуюся с гусиное яйцо шишку.       — Подержите это, Грейнджер, — Снейп протянул Гермионе свою трость. — Позволь мне посмотреть. — Удивительно лёгкими прикосновениями Снейп ощупал шишку. — Что мне с тобой делать? Самый молодой ловец за столетие, и всё же не можешь прожить и дня без того, чтобы не пораниться.       Судя по всему, он не злился на Гарри, несмотря на своё ворчание. Голос у него был низкий и мягкий, почти как у Сказочника. Казалось, он поддразнивает Гарри, но добродушно — так мистер Уизли иногда разговаривал со своими сыновьями.       От этой мысли у Гарри комок подступил к горлу.       — Да ну… ничего особенного, — хрипло пробормотал он, пока Снейп осматривал его голову.       — Я сам буду судить об этом, если ты не возражаешь, — со слегка рассеянным видом бросил Снейп.       Обеспокоенные Гермиона и Рон стояли сбоку от Гарри, так что он их видел и не мог понять, почему они выглядят такими встревоженными.       — Тётя Петуния обычно бьёт гораздо сильнее, когда попадает сковородкой, — сказал он пренебрежительно.       Короткий выдох Гермионы и резкое «что?» Рона заставили Гарри сообразить, что он только что вместо того, чтобы успокоить их, сделал прямо противоположное.       — Я имею в виду, — попытался он выкрутиться, — что большую часть времени она промахивалась, просто это не так уж и отличается от удара бладжером в лицо, верно? — повернув голову, Гарри посмотрел на друзей.       Что-то в лицах Рона и Гермионы, казалось, говорило о том, что они так не думают: Рон выглядел испуганным, а Гермиона слегка позеленела.       Прежде чем Гарри смог придумать, что сказать дальше, Снейп закончил ощупывать шишку и положил руку на плечо мальчика, слегка сжав его.       — Я уверен, что вы трое сможете обсудить это после обеда. — Отвернувшись от Гарри, он забрал у Гермионы свою трость. — Благодарю вас, мисс Грейнджер. Идёмте, — его небрежный тон, казалось, оборвал пристальные взгляды Гермионы и Рона.       Ломая голову, как бы ему уйти от разговора с этими двумя, Гарри поплёлся за профессором, через два шага догнав его, в то время как Рон и Гермиона, перешёптываясь, шли позади.       — Вероятно, тебе стоило бы довериться своим друзьям, — очень тихо сказал Снейп, — но, пожалуйста, убеди их в необходимости соблюдать осторожность.       — Я не хочу об этом говорить, — Гарри искоса взглянул на зельевара. — Особенно с ними.       Он ссутулился под тёплой мантией и засунул руки поглубже в карманы.       Профиль Снейпа заострился, нос и скулы выступали ещё больше, чем раньше. Трудно было судить под мантией, но Гарри показалось, что опекун слишком похудел. Тем не менее он шагал увереннее, его походка не была такой нетвёрдой, как в последнее время.       — Нехорошо отстраняться от друзей. Я думаю, они искренне хотят помочь тебе, — тихо сказал профессор.       От боли одиночества у Гарри похолодело в животе. Ему не хватало обычной дружеской болтовни с Роном и Гермионой. Они были его единственными друзьями и самой близкой семьёй, какую он только знал. У него никогда не было никого другого. Эта мысль заставила Гарри почувствовать себя очень жалким и одиноким.       Он снова посмотрел на Мастера зелий, вспоминая прошлую ночь. Внезапно стало совершенно ясно, что этот человек не может устроить свою собственную жизнь; как же он смеет указывать Гарри, что делать?       — Это не твоё дело, отец, — прошипел Гарри, вспыхнув неожиданным гневом. — Ты двенадцать лет ни разу обо мне не подумал, так что сейчас мне не нужны твои советы.       Едва эти слова слетели с губ, Гарри понял, что зашёл слишком далеко. Снейп пошатнулся, словно от удара, спохватившись, повернулся к остальным и рявкнул:       — Марш в дом! Уизли, скажите матери, что мы поднимемся через минуту. Мне нужно поговорить с мистером Поттером.       У Гарри перехватило дыхание. Снейп уже несколько недель не называл его мистером Поттером, и почему-то это причинило ему боль.       Один взгляд на лицо Снейпа заставил Рона кивнуть и направиться к задней двери. Гермиона медлила.       — Сэр, что…? — она переминалась с ноги на ногу, поглядывая на дом, как будто боялась оставить Гарри наедине со Снейпом.       Чёрные глаза зельевара сверкнули яростью.       — Мисс Грейнджер, я хочу поговорить со своим подопечным наедине. Хоть раз в жизни не лезьте не в своё дело, — голос Снейпа звучал так же гневно, как и тогда, когда кто-то что-то проливал в классе. Когда она промедлила ещё секунду, он рявкнул: — Делайте, что вам говорят!       Девочка бросила на Гарри ещё один встревоженный взгляд и поспешила к дому.       Снейп прикрыл глаза, явно стараясь взять себя в руки. Какой-то частью паникующего сознания Гарри понимал, что разрушил свой шанс заставить этого человека оставить его, но не мог понять, почему вообще сказал это.       Он попятился от Снейпа, не зная, зачем оттолкнул его. Как будто внутренний цензор только что перестал работать — возможно, из-за проклятого зелья правды. Нет, скорее всего, из-за желания умереть. Прошлой ночью профессор проявил удивительную выдержку, но Гарри видел, что сегодня этого не произойдёт.       Молчание затянулось, а Снейп всё стоял, зажмурившись. Наконец он открыл глаза и шагнул вперёд, сокращая расстояние между ними. Краем глаза Гарри заметил поднявшуюся руку. Он мог бы легко увернуться от удара, но в тот момент чувствовал, что заслужил наказание, и, стиснув зубы, закрыл глаза, ожидая оплеухи или пощёчины.       — Гарри, — рука снова легла ему на плечо. — Прекрати, — устало сказал Снейп. — Повторяю, я не ударю тебя, — он сделал паузу, вздохнул, когда Гарри открыл глаза. — Я не знаю, что надо сделать, чтобы ты мне поверил.       — Почему нет? — Гарри не знал, что сказать, поэтому выпалил первое, что пришло в голову.       Не то чтобы волшебный мир был против телесных наказаний. Он видел, как миссис Уизли время от времени шлёпала Рона или близнецов, когда те начинали дерзить ей. Ладно, он понял, что Снейп не собирается бить его, как Вернон, но Гарри не мог поверить, что он действительно никогда не поднимет на него руку.       Ладонь по-прежнему лежала на плече Гарри.       — Потому что я не хочу быть, как мой отец. — Глаза Снейпа были красными, словно от недосыпания, что казалось странным, потому что этот человек почти ничего не делал, кроме как спал. — Очевидно, я и так слишком похож на него, — его голос был полон каких-то эмоций, которые Гарри не мог определить. — В следующий раз, когда ты произнесёшь слово «отец», — профессор устало посмотрел на Гарри, — если ты действительно когда-нибудь решишь, что хочешь этого, мне бы не хотелось, чтобы оно прозвучало как оскорбление.       Непривычная горечь в его голосе внезапно заставила Гарри почувствовать себя мелкой букашкой. Лучше бы Снейп воспользовался своей тростью.       Пристыженный, Гарри опустил голову, уставившись на свои ботинки. Это был первый ноябрь на его памяти, когда у него не мёрзли ноги — до этого он всегда считал само собой разумеющимся, что с ноября по апрель ноги замерзали: даже после поступления в Хогвартс ему не приходило в голову купить ботинки, поскольку их не было в присылаемом студентам перечне.       Каждый раз, когда они вступали в одну из таких конфронтаций, Гарри замечал, что профессор сделал для него ещё какую-то мелочь, что-то незначительное, и по какой-то причине эти незначительные мелочи будоражили его, заставляли чувствовать себя неправым. Хотя нет, не совсем так, скорее они были странными и тревожащими.       Он понял, что не хочет, чтобы Снейп был добр к нему. Так или иначе, с холодным, язвительным Мастером зелий было легче иметь дело, чем с заботливым опекуном. Точно так же, как на первом курсе, когда было легче поверить в Снейпа-убийцу, чем в Снейпа-защитника.       Вслед за этим прозрением Гарри также осознал, что Снейп почти ежедневно в течение последнего месяца выдерживал его истерики и ни разу ничего ему не сделал, только не позволял причинить вред самому себе.       — Прости, — прошептал Гарри. — Я… я не должен был так говорить.       Он боялся поднять глаза.       — Так, хорошо… — Снейп, замолчав, раздражённо фыркнул. Видимо, он хотел сказать что-то ещё, но потом передумал. Рука на плече Гарри сжалась. — Речь сейчас не об этом. Изолировать себя — это… — казалось, он подыскивал подходящее слово, — нездорово.       Они по-прежнему говорили о его друзьях?       — Я… они… Что, если они узнают? — спросил Гарри сдавленным шёпотом, не уверенный, какую часть всего этого безумия имел в виду — он так долго хранил секреты от всех, что это стало его второй натурой.       — Если они действительно твои друзья, это не будет иметь значения. — Этот ровный голос был настолько уверенным, что Гарри почти поверил.       Конечно, это будет иметь значение. Как же иначе? Но Гарри, промолчав, просто пожал плечами и отвернулся.       — Послушай, — вполголоса начал Снейп, — мне бы не хотелось, чтобы ты…       — Профессор? — перебил его окрик Билла от задней двери. — К вам сова с письмом, похоже, от профессора Дамблдора. Там написано «срочно».       — Ну разумеется, — пробурчал Снейп. — Что теперь нужно старому дураку? — Он шагнул к дому и, увидев, что Гарри просто стоит на месте, бросил: — Идём.       Гарри последовал за ним.       Все уже сидели за столом и ели бутерброды. Снейп подошёл и забрал письмо у миссис Уизли. Гарри повесил мантию профессора рядом со своей и проскользнул между Роном и Гермионой как раз вовремя, чтобы увидеть, как Снейп сломал печать на конверте и от того, что оказалось в письме, поджал губы.       — Чёрт бы его побрал, — тихо выругался он.       Это прозвучало не очень хорошо. Впечатление усилилось, когда Снейп протянул письмо миссис Уизли. Взглянув, та скривилась, как будто откусила что-то кислое. Они оба вышли в коридор, и из-за шума на кухне Гарри не мог услышать их разговор.       — Что случилось? — спросила Гермиона. Рон оторвался от своего обеда и посмотрел на Гарри, а сидевшая по другую сторону от него Джинни навострила уши.       — Ничего, — покачал головой Гарри. Гермиона недоверчиво уставилась на него. — Ну, он отчитал меня за дерзость, — поправился он.       — Что ты ему сказал? — спросил Рон, широко раскрыв глаза. — Я не видел его таким страшным с прошлого года. — Он откусил от бутерброда. — Он заставит тебя убираться в курятнике? — Рон, ухмыльнувшись, кивнул на близнецов, которые вели себя непривычно тихо и выглядели крайне расстроенными. — Думаю, Фреду и Джорджу не помешала бы помощь.       — Нет, — Гарри слабо улыбнулся. — Он просто как бы отругал меня, а потом… Я не знаю… просто сказал мне больше так не делать.       — Значит, это заклинание действительно что-то с ним сделало? — тихо спросил Рон. — Билл сказал, что так и будет. Я слышал, как он разговаривал с мамой и папой прошлой ночью, до того, как вы приехали. Он только не знал, будет ли это хорошей переменой или плохой.       — Да, — кивнул Гарри. — Я имею в виду, он всё ещё Снейп. — Мальчик осторожно подбирал слова, чтобы не сказать ничего оскорбительного об этом человеке, не за столом Уизли. — Но он изменился после всего этого.       — Извините, — Джинни вскочила, внезапно побледнев.       — Джинни? — нерешительно окликнула Гермиона, бросив на Рона предупреждающий взгляд.       — Наверное, мне надо прилечь, — Джинни слабо улыбнулась.       — Тебе нужна…? — Гермиона начала отодвигать стул, но Джинни покачала головой и практически бегом выскочила из кухни.       Гарри почувствовал, как вспыхнуло лицо. Он не мог прожить и одного утра, не расстроив людей вокруг. Ему следовало бы подумать, прежде чем заговорить о Снейпе в присутствии Джинни.       Гермиона, прикусив губу, проводила Джинни взглядом и тихо сказала:       — Говорят, клиническая смерть действительно может изменить людей.       — Клиническая смерть? — Рон вздрогнул и тоже посмотрел вслед убежавшей Джинни. — Судя по тому, что говорит Билл, Снейп не просто был рядом со смертью, чёрт, он разговаривал с ней.       — Что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона, оборачиваясь. Она взяла бутерброд и принялась крошить его, словно у неё внезапно пропал аппетит.       — Билл сказал мне… — Рон оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.       Билл что-то говорил Перси о работе, а Фред с Джорджем горячо спорили о том, сколько времени уйдёт на уборку курятника.       — Билл сказал, что это заклинание позволяет разговаривать со смертью. Вы должны предложить смерти частичку своей души, понимаете? — почти благоговейно прошептал Рон.       — Глупости, — резко фыркнула Гермиона. Она выглядела бледной и испуганной. — Я читала об этом, когда на прошлой неделе ходила с мамой в Косой переулок. Кто-то должен пожертвовать часть своей магии, но это как сдать кровь или, возможно, костный мозг. В этом нет ничего сверхъестественного. — Последнее прозвучало так, словно она пыталась убедить саму себя.       — Ты о чём? — Рон уставился на неё. — Что значит «сдать кровь»?       — Ну, знаешь, когда кто-то потерял слишком много крови, можно использовать чужую, чтобы заменить её, — терпеливо объяснила Гермиона. — В больницах постоянно это делают.       — Значит… — Рон в ужасе посмотрел на Гарри, словно желая убедиться, что Гермиона его не разыгрывает. — …они заставляют её пить? Как…       — Не говори глупостей, — Гермиона, закатив глаза, встряхнула волосами. — Её вводят в вену.       — Мерлин! — Рон выглядел больным. — Хорошо, что я не магл.       — О, ради бога, — нетерпеливо бросила Гермиона, — всё не так уж плохо. В любом случае, заклинание Tribua действует по тому же принципу, понимаете? Только доноры отдают частичку своей магии.       Рон покачал головой.       — Не только магии, но и души, — последнее слово он произнёс с некоторым трепетом. — Им пришлось обменять часть своих душ на душу Джинни.       — Да ладно тебе, — фыркнула Гермиона. — Не похоже, что смерть — это человек, с которым можно торговаться. Это просто сказка.       Гарри вспомнил «Сказки барда Биддла». Там была история о встрече со Смертью. Но, как сказала Гермиона, это была всего лишь сказка, пусть даже волшебная.       — В любом случае, маглы постоянно возвращают людей из состояния клинической смерти, — серьёзно продолжала Гермиона. — Вот почему они учатся делать искусственное дыхание. Мама купила мне несколько книг об этом. И мы смотрели документальный фильм. Говорят, что у людей бывают всевозможные странные видения, когда они находятся на грани смерти. Так что, очевидно, у профессора Снейпа было что-то подобное.       — Ты что, серьёзно? — недоверчиво усмехнулся Рон. — Билл говорил, что это заклинание не использовалось в Британии уже пятьдесят лет, а ты хочешь сказать, что маглы каким-то образом научились этому?       — Конечно, они не используют заклинания, — презрительно ответила Гермиона.       Гарри не обращал на них внимания, когда они начали спорить о магловской медицине и заклинаниях.       — На пару слов, Гарри! — рыкнул вернувшийся на кухню Снейп. Гадая, что он успел сделать не так за последние тридцать секунд, Гарри последовал за ним в комнату.       Снейп с лёгким щелчком закрыл дверь и сел в кресло.       — Сегодня я должен быть в Хогвартсе. Хотя, по словам директора, я могу задержаться на пару дней, — сказал он, скривившись, — но, честно говоря, мне бы не хотелось и дальше навязываться Уизли. Поэтому я решил, что вернусь в школу и останусь там до открытия.       Желудок Гарри сжался, и лёгкий обед, который он съел, внезапно показался слишком плотным. Гарри прислонился к закрытой двери и обхватил себя руками.       — Прекрати, — тихо велел Снейп.       — Что прекратить? — Гарри не был уверен, что сможет справиться со своим срывом, а сердце уже ускорялось вместе с дыханием. Тут он вспомнил, что утром вышел на кухню, не приняв зелье.       Это явно пришло в голову и Снейпу; он пристально посмотрел в лицо Гарри.       — Это не уловка, чтобы бросить тебя, Гарри, — Снейп заговорил голосом Сказочника. — Я просто хотел узнать, предпочитаешь ли ты сегодня вечером остаться здесь или присоединишься ко мне в Хогвартсе? Директор уверил, что защита уже достаточно надёжна, — он махнул рукой на кресло напротив. — Сядь, пожалуйста.       Гарри нерешительно сел.       — Я… я не знаю, что со мной не так. Это так глупо. — Он наклонился вперёд и обхватил голову руками. — Наверное, я схожу с ума.       — Акцио зелье!       Гарри услышал шорох и тихий шлепок флакона о ладонь. Кресло сдвинулось, и Гарри почувствовал, что Снейп сел почти рядом с ним, пробормотал заклинание, и два кресла превратились в диван, так что они действительно оказались рядом друг с другом. Затем Гарри ощутил, как чья-то рука обняла его за плечи, заставляя выпрямиться. Гарри так и сделал, повернувшись и встретившись взглядом с опекуном.       — Твои тревоги вполне понятны, — тихо сказал Снейп. Он помедлил, скривив губы, как будто ему не нравилось то, что он хотел сказать. — Когда мы вернёмся в школу, я хочу, чтобы ты хотя бы попытался поговорить с Люпином. Он прошёл обучение как целитель разума. Кроме того, я настаиваю, чтобы ты посещал группу профессора Бербидж.       Люпин представился миссис Кук школьным психологом, внезапно вспомнил Гарри. Должно быть, это что-то вроде социального работника у магов. Вот почему Люпин постоянно задавал все эти неприятные вопросы. Ни за что на свете Гарри не станет с ним разговаривать. Что касается бесед в группе, то об этом не может быть и речи. Не успеет Гарри и глазом моргнуть, как всё окажется в «Пророке».       Снейп нетерпеливо встряхнул пузырёк.       — Ты действительно думаешь, что я псих? — ощетинился Гарри и возмущённо фыркнул. — Это заставит меня выболтать всё, что ты хочешь знать!       — Я обещаю, что это всего лишь медленный яд. — Уголки рта Снейпа приподнялись в едва заметной усмешке.       Опекун не нарушил ни одного своего обещания, а зелье, которое он держал в руках, выглядело в точности как то, что Гарри принимал каждое утро с той ночи. Он решил, что вряд ли в него добавлено что-нибудь ещё, поэтому взял пузырёк и без дальнейших протестов проглотил содержимое.       Гарри расслабился, когда зелье замедлило сердцебиение и успокоило желудок, и криво усмехнулся их персональной шутке. Он надеялся, что Снейп пока оставит в стороне идею присоединиться к группе Бербидж и беседу с Люпином. Учитывая, как зельевару, кажется, тот не нравился, Гарри удивился, услышав, что Снейп призывает его довериться Люпину.       Снейп убрал руку с плеча Гарри и откинулся на спинку дивана.       — Итак, мы можем закончить этот разговор без дальнейших инцидентов? — устало спросил он.       — Э-э, да, сэр, — пробормотал Гарри, чувствуя себя обескураженным и одновременно стыдясь своей недавней вспышки. А ещё он понял, что ему было очень приятно, когда профессор обнимал его за плечи. Лишившись поддержки, он опять сгорбился, обхватив себя руками, словно замёрз.       Снейп опустил веки, и Гарри подумал, не заснёт ли он, однако через мгновение он снова открыл глаза.       — Между прочим, я не думаю, что ты «псих». Просто переутомлён и подавлен. Это пройдёт.       Ха, подумал Гарри, как будто он что-то об этом знает. Но тут же вспомнил длинный шрам на руке Снейпа.       — Так… э-э… ты возвращаешься в Хогвартс? — неловко спросил Гарри.       — Да, и думаю взять тебя с собой, но хочу прежде узнать, что бы ты предпочёл — остаться здесь до начала занятий или уехать в Хогвартс сегодня? — так же неловко спросил Снейп. — Судя по всему, школа откроется в ближайшие дни. По словам директора, вопрос безопасности уже решён.       Он спрашивал Гарри? Это был хороший способ избежать разговоров с Роном и Гермионой, к тому же находиться вдали от Снейпа было почему-то… страшновато. Но он не собирался этого признавать.       — Мне всё равно, — пробормотал Гарри, пожимая плечами.       Снейп, прищурившись, наблюдал за ним.       — В таком случае я отправлю тебя в Хогвартс после ужина, хорошо?       Опять эти вопросы. Почему бы ему просто не сказать Гарри, что ему надо сделать, и покончить с этим? Не зная, как правильно ответить, мальчик осторожно кивнул.       — А до тех пор с тобой всё будет в порядке?       — Да, сэр.       Ещё более пристальный взгляд, как будто этот человек собирался забраться ему в голову. Гарри осенило.       — А почему бы нам не отправиться через камин из Паучьего тупика? — спросил он.       Снейп слегка улыбнулся.       — Я предпочитаю прятать свой дом как от маглов, так и от волшебников.       — О…       Это имело смысл, если ты параноидальный профессор зелий, предположил Гарри. Или… может быть, Снейп стыдился своего происхождения? Возможно, ему не хотелось, чтобы все узнали, что он не чистокровный волшебник.       — Профессор Дамблдор был непреклонен в своём желании видеть меня немедленно. — Профессор устало поднялся. — Увидимся позже, — сказал он, взяв свою трость и сумку.       — Значит… э-э… ты вернёшься за мной? — спросил Гарри, просто чтобы уточнить. — Сегодня вечером? После ужина?       Он поднялся, и диван тотчас стал двумя креслами, как и раньше.       Профессор кивнул, бросил на Гарри ещё один испытующий взгляд, помедлив, мягко сказал:       — Если ты передумаешь, это тоже нормально.       Гарри кивнул, глядя в сторону. Он чувствовал, что должен что-то сделать или сказать, но вместо этого стоял, засунув руки глубоко в карманы.       Снейп шагнул к нему, подняв руку, и Гарри снова вздрогнул. Но на этот раз зельевар ничего не сказал, просто осторожно положил ладонь на плечо мальчика.       Гарри взглянул на его измождённое осунувшееся лицо.       — Всё наладится, обещаю, — сказал Снейп.       Гарри покачал головой, опустив глаза, чтобы Снейп не заметил подступивших слёз. Ведь опекун действительно пытается быть добрым, так почему же это так больно? Гарри напрягся, когда Снейп сделал самую неожиданную вещь из всех возможных — заключил мальчика в объятия.       Как и в ту ночь, когда Гарри накричал на Дамблдора, это прикосновение, казалось, заставило что-то внутри него сломаться. Подступающие слёзы превратились в поток, хотя Гарри стиснул зубы и затаил дыхание, чтобы сдержать рыдания. Он не мог унять дрожь, и Снейп погладил его по плечу:       — Ш-ш-ш, всё будет хорошо.       Гарри мог сосчитать по пальцам, сколько раз кто-то держал его вот так. Это было похоже на то, что он видел на детской площадке или в начальной школе, когда чей-то отец утешал своего ребёнка.       Спустя какое-то время Снейп отпустил Гарри. Тот, не поднимая глаз, вытер рукавом лицо.       Кто-то постучал, и они оба вздрогнули.       — Северус, — позвала миссис Уизли через закрытую дверь, — ты ещё не обедал. Ты не выйдешь из этого дома, пока что-нибудь не съешь.