Однажды в России...

Не знаю, сколько мы уже летели, но мне это порядком надоело. Никогда не любила самолеты. Хрен знает сколько метров над землей, хрен знает сколько лететь… Да еще и связи нет. Хотя теперь я больше боялась автомобилей… Две недели назад наши родители разбились в аварии. Смерть всегда приходит неожиданно, когда её совсем не ждешь. Да и какой идиот ждет смерти? Только суицидник. Это был удар для всех нас. Для меня, для брата. Справедливости ради скажу, что Брэндон держался молодцом. Настоящий мужик. Но знаю, как он ревел после похорон, я слышала. Да что уж там, я тоже ревела и продолжаю реветь ночами. Красный нос, вечно мокрые карие глаза, мешки, бледная кожа, светло-русые волосы стали ломкими… Жалкое зрелище. Я любила родителей, не спорю, только вот они постоянно проводили время на работе. Отец был бухгалтером в небольшой строительной фирме, мать - нейрохирургом в одной из частных клиник Майами. Ну когда мы уже приземлимся, черт бы вас побрал… Куда мы летим, спросите вы… В Россию. После смерти родителей у нас с братом не осталось родственников, кроме дяди и тети в Москве. Да, мы уже совершеннолетние, однако денег, чтобы платить налоги за дом в Майами у нас нет. Жилье пришлось продать, выручку поделить поровну. К тому же, родители хотели бы, чтобы мы учились дальше, получили образование. Ради успешного будущего и все такое… У нас в планах было учиться в престижном колледже, мы с братом даже поступили на бюджет, но жизнь показала нам жопу. Теперь наш удел учиться в России. Слышала, что с образованием там беда, как и с медициной, как и с коррупцией… Вообще, в Штатах куча слухов про Россию. Мы обсираем их, они - нас. Чертовщина какая-то. Что ж, будем разрушать стереотипы о русских. Или же наоборот, убеждаться в них. Когда мимо прошла стюардесса, я спросила, долго ли еще лететь. На бейдже было написано "Алина", поэтому я обратилась к ней по-русски. Вообще мы с Брэндоном хорошо говорим на этом языке. Что логично, ведь наша мама родом из России. Анастасия Смит, в девичестве Ковалëва, после окончания медицинского очень быстро продвинулась по карьерной лестнице, из-за чего ее и пригласили работать в Майами. Там мама уже встретила отца. Рядовой бухгалтер зарабатывал меньше, и все равно чем-то ее зацепил. Наверное внешностью. Я нередко "случайно" подслушивала, как подруги матери сплетничали, мол, мысли о Кевине Смите не дают им спать ночами. Фу, как противно… Погрузившись в воспоминания, я аж скривилась, чем явно удивила эту Алину. Стюардесса ответила, что мы почти на месте. Что ж, спасибо и на том. Вскоре проводница ушла к другим пассажирам, а я повернулась к креслу у окошка. Пуская слюни, там тихо посапывал брат. Пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться на весь салон. Отношения с Брэндоном у меня были хорошие. Он всего на год старше меня, но так уж вышло, что я пошла в школу раньше, поэтому мы были одноклассниками. Да и в колледж поступали один и тот же, только на разные факультеты. Я на журналистику, Брэндон на физическое воспитание. Вот и в чужой стране решили держаться вместе. Поступили в крутой (по местным меркам) вуз. Московский Государственный Институт Универсальных Наук имени Ленина.* Еще бы… С нашими результатами экзаменов они просто обязаны были взять нас на бюджет! По правде сказать, учиться мне ни то чтобы нравилось… Я скорее воспринимала всё это, как гонку или как игру азартную. С братом та же история. Чистый спортивный интерес, не более… Чтобы остановить процесс захлебывания слюнями, было принято решение разбудить Брэндона. Самолет совсем скоро сядет в Шереметьево, так что пора бы побеспокоить этого сурка. Поначалу решила действовать осторожно, просто положив руку ему на плечо и чуть сжав. – Брэндон, проснись, - тихо обращаюсь я, Однако этому парню, похоже, было по барабану. Что ж, повышаем планку. Теперь я обратилась к нему уже громче и потрясла. Мы с ним примерно одного роста, я всего лишь на пару сантиметров ниже, но Брэндон крепкий мужик, с самого детства увлекающийся спортом. Надо ли говорить, что растормошить его мне стоило немалых усилий? Впрочем и это не помогло. Пришлось идти на крайние меры - я собрала силы, оставшиеся после продолжительного перелета и зарядила Брэндону смачный подзатыльник. Тот сразу проснулся. Подскочил, озираясь по сторонам. Туповатый от недавнего пробуждения взгляд остановился на мне. Брат заворчал, обратив этим на нас внимание других людей. Кто-то смотрел с непониманием, кто-то с упреком, кто-то с усмешкой. Но детину кажется это не сильно волновало. Он был занят перебранкой со мной. – Мия, ты совсем чокнутая?! - брат потер место, где наверняка красовался бы отпечаток моей ладони, не будь у него пышной русой шевелюры. – Мы скоро приземлимся, - я еле успела проглотить смешок, чтобы не получить нагоняй. – Готовься морозить задницу. Говорят, в России холодно. Едва я закончила эту фразу, как из динамика над сидениями раздался голос другой стюардессы. Она сообщала о том, что самолет заходит на посадку. Сердце забилось чаще. Пальцы на автомате вцепились в подлокотники. Мне всегда становилось не по себе, когда шасси сталкивались с землей. Звуки трения, тряска и теперь плюс ко всему еще и страх перед неизвестностью. Другие люди, другая страна, другая жизнь. Брат заметил мое беспокойство. Он потрепал меня по макушке и бодрым голосом сказал: – Не унывай, мелкая, всё будет нормально. Мелкая… Терпеть не могу, когда Брэндон меня так называет! Между прочим, я всего-то на год младше этого засранца, а он возомнил себе хрен пойми что. Забыв о своём кипише по поводу приземления, я повернулась к братцу, всем своим видом показывая, куда ему следовало бы пойти. Тот изумленно захлопал ресницами, а после заржал на весь салон, как конь. Нет, ну это я преувеличиваю. Смех у него был нормальный, просто мне в этот момент такое проявление эмоций было не понятно. Совсем скоро случилось то, чего я так боялась. Самолет начало трясти, звук скрежета шасси заложил уши, поэтому пришлось зажать их ладонями. Я зажмурилась и вжалась в кресло изо всех сил, приземление для меня длилось целую вечность. И вот, наконец, эта вечность закончилась. Я вздрогнула, когда брат коснулся моего плеча. – Уже все, мелкая. Идем. Я потерянно кивнула и неспеша встала с места. Почему-то мысли в этот момент совсем пропали. В голове был только шум. Даже и не обратила внимание на то, что Брэндон опять назвал меня мелкой. Ну и пусть. Еще успеет получить от меня по заднице. Сошли с самолета под улыбчивые лица членов экипажа. И первое, что бросилось в глаза (точнее в кожу) - сучий холод. О да, детка, это тебе не Майами… Хвала небесам, что мы взяли в качестве ручной клади куртки. Поспешно нацепив на себя верхнюю одежду, обнаружили, что это не очень-то и помогло. Я огляделась по сторонам. Серый пейзаж. Серый асфальт, серое небо, намекающее на скорый дождь. Ветер, дующий в самую, мать его, душу… Глядя на это, начинаешь понимать, почему русские, по слухам, так часто и много пьют. Охренев от такого "теплого" приветствия, мы поплелись в здание аэропорта. Шереметьево достаточно большой. Даже несколько раз ловила себя на мысли, что неплохо было бы не заблудиться здесь. Я всё время пыталась держаться рядом с Брэндоном, а тот держался рядом с попутчиками, которые явно знали куда идти. Как только мы получили багаж (очередь там была просто космическая), направились в месту встречи, которое мы заранее обговорили с дядей. Но там нас ждал не младший брат матери, дядя Андрей, а его жена - Дарья. Я ее раньше никогда не видела, да и с Андреем виделись всего пару раз, когда были маленькими… Поэтому близкими родственниками я бы их не назвала. Надо было отдать Дарье должное. Для той с кем мы были совсем не знакомы, выглядела она дружелюбно. Эффектная брюнетка с голубыми глазами. Дарья на вид молода, я бы дала ей не больше двадцати пяти. Хотя Андрею двадцать семь, если мне не изменяет память. – Дарья Ковалёва? - я робко протянула руку новоиспеченной родне. - Меня зовут Мия, а это мой брат Брэндон. – Даша, - поправила она. – Просто Даша. Ты так хорошо говоришь по-русски… – Мама научила. Повисло неловкое молчание. На хорошеньком лице Даши тут же появилась тень сочувствия. Черт, только не это. За четырнадцать дней я услышала добрых и слезливых слов от людей столько, сколько не слышала за четырнадцать лет! Мы с Брэндоном уже опустили взгляды в землю, готовясь услышать речь, до отвала набитую соболезнованиями и комплиментами в адрес родителей. Но жена дяди Андрея промолчала, за что я мысленно сказала ей спасибо. У брата и вовсе глаза заискрились восторгом. Что тут сказать, мы люди впечатлительные. Это в нас от отца. – А твой брат говорит по-русски? - Даша кивнула в сторону Брэндона. – Д-да… Да, - брат замялся, ему было нелегко с ходу переключаться между языками. – Куда можно положить багаж? - он показал на чемоданы позади. – Идемте, - жена дяди потрясла брелком у нас перед глазами и пошла в гущу припаркованных машин. Сердце сделало сальто, упав в колени. Ехать на машине? После того что случилось с матерью и отцом? Вы серьёзно? Я встала на месте, как вкопанная. Ну уж нет! Когда произошла трагедия, я начала замечать, что в моем арсенале появилось сразу несколько фобий: амаксофобия, гемофобия, тахофобия… Причём, если соединить первое и третье, то лучше сразу пристрелите меня! Отец никогда не водил машину быстро, но при мысли о мчащемся авто меня теперь бросает в дрожь. Без особого труда прочитав все на моем лице, Брэндон покачал головой. Ему было жаль меня, но с другой стороны - как еще добраться от Шереметьево до дома дяди Андрея? Я тяжко вздохнула, другого выбора нет. На ватных ногах мне удалось дойти до бирюзовой иномарки. Там уже ждала Даша. Она открыла багажник, дождавшись пока брат поставит туда чемоданы, и села в водительское сиденье. Мои пальцы начали ледянеть от страха. Изначально Брэндон хотел ехать спереди, но увидев меня, жалобно нахмурился и помог сесть в машину, после чего устроился рядом на заднее сиденье. Всю дорогу сидела, потупив взгляд. Старалась не смотреть в окошко и вообще отстраниться от окружающего мира. Получалось не очень. А когда выехали на дорогу с оживленным движением, то вообще паника началась. Я дрожала, как осиновый лист. Брэндон ничего не мог поделать. Просто держал меня за руку и иногда трепал по макушке. Даша, глядя в зеркало заднего вида, несколько раз спрашивала все ли нормально. Что еще можно было ответить? Нет, я не в порядке, мать вашу! Звоните 911, пусть едут сюда, прямо в пробку! Или по какому номеру русские там звонят в службу спасения? Короче да. Мало приятного было в этой поездке. Даже не помню, адрес квартиры, в которую мы зашли. Только кажется добирались очень долго. Московские пробки не щадят никого…