Un Poco Milagro

Крики «С Рождеством!» заполнили комнату. Вечеринка в штаб-квартире DEA в самом разгаре - все уже выпили достаточно, чтобы дойти до состояния абсолютного дружелюбия, позволявшего им веселиться без угрызений совести, но всё ещё недостаточно, чтобы превратить праздник в нечто противное. «Feliz Navidad», - говорит себе Хави, приподнимая свой стакан виски. Слова срываются с его языка плоско и бессмысленно. Он не привык отмечать Рождество с коллегами, никогда не был тусовщиком, но "дети" все равно хотели его присутствия. Во времена Эскобара он обычно вообще избегал их или присоединялся к Каррильо и его muchachos, за которыми обычно следовал и Мерфи. Хави вздрагивает при последней мысли и опускает стакан резче, чем требуется, пытаясь направить свои мысли в менее опасное русло. Мерфи ушел, строго говорит он себе. Мерфи дома, в Майами, с женой и ребенком, и Мерфи, блядь, заслужил это. Боже, ему нужен еще виски. И дым. Хавьер встает, натягивает куртку и незаметно выскальзывает из комнаты. Снаружи, на стоянке, порыв прохладного ветра ласкает его лицо, взъерошивает волосы и немного проясняет мысли. Хави вдыхает полные легкие влажного воздуха и на мгновение закрывает глаза, роясь в карманах. Где-то вдалеке Хави может слышать приглушенные звуки с ещё одной вечеринки, с быстрой музыкой и смехом, и сам себе ухмыляется. Кажется, что вуаль отделяет его обоих праздников, как это было раньше, и никто не может пройти через неё, никто не может дотянуться до него. Никто, кроме Стива Мерфи. Хави устало потирает переносицу и, вздыхая, закуривает сигарету. Сначала Стив был просто еще одним агентом DEA, просто Мерфи. Мерфи "Свежее мясо", Мерфи - тупой гринго, Мерфи - упрямый засранец, Мерфи - умник, Мерфи, который всегда рядом и говорит с ним, сверкая своими преданными и яркими глазами. Он не помнит, как это произошло, не знает, как он это мог пропустить, но где-то между тем, как они вдвоем разделяли свое первое пиво после рейда, и тем днем, когда его собственная ошибка привела к похищению Мерфи картелем Кали, Мерфи стал Стивом и сумел проникнуть в сердце Хавьера, как змея, которая теперь уютно извивалась где-то за грудной клеткой, оставляя Пенья все меньше места для дыхания. Хави влюбился в него так быстро, что, когда он заметил, что происходит, было уже слишком поздно, и он остался стоять посреди коридора, глядя на уходящего Стива, чувствуя, что его сердце только что вырвалось из груди и что-то, чему он слишком боялся дать название, образовалось на его месте. Однако он никогда не шёл на поводу у этого чувства, да и как он мог? Стив был (и остается) женат, и женат счастливо, а Хави, несмотря на все его мерзкое поведение, не придурок. Кроме того, Мерфи определенно никогда не полюбил бы его в ответ, поэтому Хави просто смирился с тем, чтобы получать и довольствоваться ровно тем, что Стив был готов ему дать, не ожидая чего-то большего. И, стоит признать, некоторое время это работало. Хавьер выбрасывает окурок и зажигает еще одну сигарету, глядя в ночное небо. Он думал, что время, проведенное вдали от Стива, поможет, избавит его от этого дурацкого ощущения разрываемости из-за того, что Стива больше нет. Он даже не звонил ему из-за этого, но теперь, почти год спустя, все, что он видит, когда закрывает глаза, это ... Кристальные, холодно-голубые глаза, всегда полные эмоций, всегда такие усталые, годами собиравшие в себе настороженность и обеспокоенность. Запах табака, алкоголя, одеколона и детского солнцезащитного крема исходившего от светлой веснушчатой ​​кожи. Длинные пальцы, держащие незажженную сигарету. Изгиб полных губ. Стив. Хавьер закрывает глаза и позволяет себе отвлечься и сфокусироваться на воспоминаниях о своем бывшем напарнике. Он скучает по нему, но не слишком активно. Все это вполне подходит под описание фантомной боли от отрубленной конечности - она ​​присутствует всегда. Она никогда не уйдет. Иногда ему хочется, чтобы его воображение стало достаточно бурным, чтобы заставить его поверить, что Стив здесь. Звук шагов достигает ушей Хави, когда он закуривает третью сигарету – кто-то пересекает парковку. Шаги приближаются, а затем резко останавливаются. «Хави!» - тихо восклицает знакомый голос, и он сразу же проникает прямо в сердце Хавьера, как копье. Он ухмыляется, борясь с внезапной дрожью, и качает головой – в самом деле, помяни черта. «Это последнее место, где я думал, что найду тебя, то есть, не припоминаю, чтобы ты был большим поклонником вечеринок, чувак». Воображаемый голос Стива звучит так реально, так ясно, с правильным беспечным тоном и протяжной манерой, произнося это слегка поспешное объяснение, и едва закрытая рана в груди Хави снова открывается. Как бы он хотел, чтобы это было по-настоящему, как же чертовски сильно он этого желает. «Все верно», - отвечает Хави, стараясь говорить ровно, прилагая огромные усилия, чтобы держать глаза закрытыми. Если он их откроет, то приступ галлюцинаций обязательно закончится, а он к этому еще не готов. «Что ты делаешь?» - недоверчиво спрашивает Стив, именно так, как это помнит Хави, и это одновременно замечательно и болезненно, он чувствует, как в горле образовывается комок. Он так долго жаждал этого разговора, а теперь не знает, как его продолжить. «Курю», - пожимает плечами Хавьер и вдыхает полные легкие дыма, медленно выдыхая его через нос, чтобы успокоиться. «Я это вижу», - голос Стива звучит раздраженно, Хави очень любил дразнить его, это было весело: Стив всегда бесился из-за того, что с ним общались как с идиотом. «Почему ты куришь с закрытыми глазами?». Что ж, будет лучше, если он остановит этот фарс, пока это не перешло во что-то нездоровое. Во всяком случае, более нездоровое, чем сейчас. «Просто», - говорит Хавьер, открывая глаза, уверенный, что на стоянке он будет один. Воображаемый Стив стоит не более чем в десяти футах от него, глядя на него с тем самым, мягким выражением лица, которое Хави никогда не понимал, придающим ему нечто мальчишеское, на что теперь Хавьер смотрит, не в силах оторвать взгляд. «Ты все еще здесь», - бездумно выпаливает он, и брови воображаемого Стива вздымаются вверх. «Ага, я только что приехал», - осторожно говорит он и наклоняет голову набок. «Хави, ты в порядке?» «Лучше, чем когда-либо», - автоматически отвечает Хавьер, отбрасывая окурок, и воображаемый Стив хмурится. «Не похоже, чувак», - он качает головой и подходит ближе, поднимая руку, и Хави на сто процентов уверен, что не почувствует прикосновения. Вместо этого он ощущает, как длинные грубые пальцы ласкают его щеку и скользят вверх по виску, оставляя после себя горящий след. «До чего же ты себя довел с этой работой, пока меня не было?», - Стив фыркает, и его теплое дыхание отражается на лице Хави, и именно оно поражает его. Рука Хавьера поднимается, чтобы схватить Стива за плечо, но оно не превращается в дым от его прикосновения, оно остается теплым, твердым и движется, мускулы сгибаются, а Хави не может в это поверить. «Ты действительно здесь», - медленно говорит он. «Действительно, действительно здесь». «Конечно», - фыркает Стив, но Хави его не слушает. «Почему ты здесь? Сейчас Рождество, разве ты не должен быть со своей семьей?» - спрашивает он, глядя в лицо Стива. Здесь что-то не так, должно быть, это уловка, у Стива нет причин просто так ехать в Колумбию. «У нас был прекрасный пикник вчера», - небрежно отвечает Стив и улыбается Хави, немного криво, лукаво, именно так, как любит Хави, и его сердце болезненно сжимается. «Но я решил, что сегодня мое место здесь». Рука Стива скользит к шее Хави, и от этого контакта Хави почти выпрыгивает из собственной кожи. Требуется вся его решимость, чтобы просто оставаться на месте и сосредоточиться на чем-нибудь постороннем, а не на губах Стива в нескольких дюймах от его собственных. "Почему?", - это все, что ему удается выдавить из себя, но этого хватает, а Стив снова улыбается ему. «Ты здесь», - просто отвечает он и наклоняется, приближаясь к Хави. Поцелуй выходит коротким, просто касание губ, но этого достаточно, чтобы у Хави началось головокружение, Стив целует его, а он до сих пор не может в это поверить. «Мне нужно тебе кое-что сказать», - внезапно говорит Стив, отпуская губы Хави, и прочищает горло, прежде чем продолжить на испанском. «Хави, me enamoré de ti, y es hora de que haga algo al respecto». Он говорит это в спешке, как будто опасаясь, что забудет, как сказать это правильно, и Хави разрывается между раздражением и нежностью, пока смысл слов Стива не доходит до него, и во рту не пересыхает. Он пытается что-то сказать, но его ответ прерывается громкими, грохочущими тресками, заставляя их обоих вздрогнуть, отскочить друг от друга и приготовиться укрыться, пока небо вдруг не загорается разными цветами, раскрывая тем самым истинное происхождение звука. «Фейерверк», - говорит Стив и со смехом качает головой. «Гребаный фейерверк. Я должен был догадаться. Тогда, Feliz Navidad. «Feliz Navidad», - отвечает Хави и резко смотрит на Стива. «То ..., что ты сказал...» "Что с того?", - тон Стива беспечен, но его поза выдаёт его напряжение, он будто приготовился к драке. «Ты правда имел в виду то, что сказал?» - спрашивает Хавьер, внимательно глядя на него. «Каждое слово», - Стив смотрит на него одновременно серьезно и вызывающе, расправляя плечи, и Хави внезапно понимает, что Стив так же напуган и неуверен, как и он сам, он пришел сюда в надежде на то, что его чувства могут быть взаимны. И тогда он принимает решение, подходя к Стиву ближе. «Тогда», - говорит Хави, прорываясь сквозь его личное пространство и глядя в усталые, кристально-голубые глаза. «Bésame otra vez»