Опьянение

      В комнате было довольно темно, даже неровный свет убывающего месяца не мог проникнуть сквозь плотную ткань штор. Подняв голову с подушки и обведя комнату сонным взглядом, Римус тяжело выдохнул и снова упал на подушку, собираясь досмотреть весьма приятный сон. Но тут снова послышался странный стук, который и разбудил его минуту назад. Как только хозяин комнаты сел на кровати, внимательно вслушиваясь в ночную тишину, стук повторился, но в этот раз оказался намного громче, и стекла в окне зазвенели, явно недовольные происходящим.       Потерев глаза, Римус поднялся на ноги и, одним рывком отодвинув тяжелую ткань в сторону, открыл окно. Стоило ему только попытаться выглянуть на улицу, как в нескольких сантиметрах от его щеки пролетел небольшой камешек, с негромким ударом приземлившийся на полу комнаты.       — О, а вот и наш спящий красавец! — раздался снизу довольный мужской голос, который, казалось, можно было бы узнать, даже никогда не имея дела с его обладателем.       — Что ты тут делаешь, Сириус? — даже не особо удивившись, с обреченным вздохом спросил Римус, отыскав взглядом друга, стоявшего прямо у него под окнами.       Безусловно, удивляться было бесполезно, потому что если Сириусу Блэку вдруг приходила в голову какая-то гениальная, по его мнению, идея, то отговорить этого человека от ее реализации было невозможно. За семь лет Римус уже привык к внезапным озарениям друга, посещающим его в любое время суток. Поэтому услышав его вечно веселый голос, в котором еще с четвертого курса начали преобладать слегка хрипловатые, низкие нотки, Римус был готов услышать любое безумное предложение, вплоть до того, чтобы отправиться в Хогвартс и устроить очередную шалость, чтобы никто не забывал о Мародерах.       — Ну, во-первых, Джеймс выгнал меня из дома… — скрестив руки на груди, со вселенской обидой в голосе начал рассказывать Сириус.       — Разумеется, ведь у него и Лили завтра начинается медовый месяц, а ты не даешь им отдохнуть, — закатив глаза, фыркнул Римус, удобнее облокотившись о подоконник.       — И они отказываются говорить, куда хотят отправиться! — с праведным гневом воскликнул Сириус, всплеснув руками. — Ты представляешь?       — Вполне, — тяжело вздохнув, пробормотал Римус, думая о том, что стоит брать плату за выслушивание проблем друзей в средине ночи. — Почему ты не отправился к себе домой или в какой-нибудь клуб, или где ты там предпочитаешь коротать ночи? — подперев голову рукой, спросил он, изо всех сил стараясь подавить зевоту.       — Я просто подумал: эта ночь слишком хороша, чтобы провести ее за дешевым пивом в баре, — мигом отозвался Сириус, словно все это время дожидался именно этого вопроса. — Джеймс променял меня на свою жену, Питер снова возится со своей больной мамашей. И я решил, что ты будешь рад моей скромной компании на эту ночь. — Он говорил настолько уверено, что на какой-то миг Римусу действительно показалось, будто это он пришел к Блэку посреди ночи, чтобы избавиться от одиночества. — Так, ты спустишься, или устроим посиделки у тебя в комнате? — вскинув брови, с нотками нетерпения поинтересовался Сириус.       Несколько секунд Римус ему не отвечал, пытаясь придумать достойную отговорку, чтобы никуда не идти или, что еще хуже, не впускать друга к себе. Конечно, он охотно согласился бы провести как можно больше времени рядом с Сириусом, но только это желание пугало его до нервного подрагивания кончиков пальцев. Особой близостью их с Сириусом отношения никогда не отличались. И именно поэтому Римус не должен был настолько остро реагировать на предложение провести время только вдвоем… Ночью! Это же было абсолютно нелогично!       — Луна-а-атик, ты там заснул? — громко позвал снизу Сириус, и Римус поспешно шикнул на него, боясь, что его звучный голос может разбудить других обитателей дома.       — Сейчас спущусь, — бросил он, отойдя от окна и заранее проклиная собственное решение. Но согласиться было проще, чем сказать Блэку с его пробирающим до мурашек голосом твердое: «Нет!».       Быстро натянув попавшиеся под руку штаны и футболку, Римус прихватил с собой ветровку и бесшумно вышел из комнаты. Стараясь не шуметь и чутко вслушиваясь в тишину коридора, он быстро спустился на первый этаж и, обувшись, вышел из дома.       Прохладный воздух слегка взбадривал, но упрямая сонливость не желала так просто его оставлять, напоминая о себе новыми приступами зевоты. Проведя по встрепанным волосам в безуспешной попытке хоть немного привести их в надлежащее состояние, Римус осмотрелся, пытаясь отыскать друга, который еще минут пять назад точно стоял прямо на цветочной клумбе его матери. Благо клумба была с уже отцветшими цветами, и испортить их было бы довольно проблематично.       Сириус обнаружился за забором. Он стоял, прислонившись к своему мотоциклу, хромированный руль которого ярко блестел в свете месяца. Выдохнув табачный дым, Сириус перевел на него хитрый взгляд своих серых глаз и привычно изогнул уголок губ в своей фирменной усмешке, почти никогда не сползающей с его лица. Поймав себя на мысли, что стоило обратить внимание, не усмехается ли друг так и во время сна, Римус поспешно тряхнул головой, двинувшись к нему.       — Будешь? — протянув ему уже закуренную сигарету, насмешливо предложил Сириус, стоило Люпину оказаться в трех шагах от него.       — Хватит и того, что от тебя за милю тащит дешевым табаком, — фыркнул Римус, помахав ладонью перед своим лицом, чтобы прогнать забивающийся в нос дым.       — Как хочешь, — пожав плечами, хмыкнул Блэк, вновь обхватив губами тонкий фильтр. — Запрыгивай, прокатимся, — не разжимая губ, прибавил он, отстранившись от своего мотоцикла и сразу оседлав его. — Или хочешь прокатиться на чем-нибудь другом? — должно быть, заметив его минутное колебание и понизив голос, заговорщицки прибавил он. Уголки тонких губ дрогнули, так и не растянувшись в очередной ухмылке.       Закатив глаз и понадеявшись на то, что в темноте не так заметны его алеющие щеки, Римус с трудом заставил себя опуститься на сиденье позади Сириуса. Кататься на этом дьявольском изобретении маглов ему еще ни разу не доводилось, ведь обычно сопровождающими Блэка были либо Джеймс, либо ветер. Прекрасно зная о том, сколько аварий на дорогах происходит по вине мотоциклистов и просто с ними, Римус крепко вцепился пальцами в широкие плечи впередисидящего, с трудом подавив желание попросить шлем. Такого малодушия Сириус точно не одобрил бы.       — Пф… Лунатик, ты же не удержишься, когда мы взлетим, — насмешливо фыркнул Сириус, кинув окурок на дорогу.       Не дожидаясь от Римуса дальнейших действий, он до непривычного бережно обхватил пальцами его кисти и переместил себе на пояс, чуть дернув вперед, из-за чего Римус был вынужден прижаться к широкой спине друга всем корпусом. Подумав, что со стороны это определенно больше похоже на объятия, Римус шумно сглотнул и неуверенно обхватил Сириуса за талию, прерывисто вдыхая исходящий от него запах кожи, дороги и табачного дыма с едва уловимыми мускусными нотками какого-то парфюма. Эта смесь ароматов оседала в легких и отравляла организм лучше любого никотина. Чувствуя себя слегка неуютно, Римус уткнулся носом в плечо Сириуса, который на мгновение слегка напрягся, продолжая несильно сжимать пальцами его кисти.       Прежде, чем Римус успел поинтересоваться, что не так в этот раз, Блэк что-то тихо хмыкнул и решительно тряхнул головой, проехавшись довольно сильно отросшими волосами по щеке Римуса. А уже в следующую минуту его пальцы, целых полторы минуты прожигающие кожу на запястьях, переместились на руль, и тишину ночи прорезал рычащий звук двигателя мгновенно сорвавшегося с места мотоцикла.

***

      Лондон, туманные улицы которого слабо освещал желтый свет фонарей, спал, и его покой не нарушали машины или вечно куда-то спешащие люди. Но все это было лишь невзрачной обложкой, за которой скрывались яркие огни ночных клубов, пьяный смех полностью расслабленных людей и развлечения, которые мог предложить спящий город. Римус ни секунды не сомневался в том, что Сириус является одним из главных компонентов этой ночной жизни, но все равно был слегка удивлен, когда полет на мотоцикле закончился приземлением неподалеку от какого-то ночного клуба. Люпин был слегка дезориентирован неожиданной остановкой, еще не полностью отойдя от захватывающего дух полета, от скрадывающего дыхание вида Англии, и от обжигающей близости горячего тела Сириуса, запах которого пробирался все глубже, опьяняя и отравляя разум, и только бьющий в лицо холодный ветер слегка отрезвлял, оставляя хоть немного здравомыслия.       — Ты же сказал, что не собираешься проводить эту ночь за барной стойкой, — слегка пошатываясь и пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь, заметил Римус.       — Мы сюда только на минутку, — одернув свою куртку и убрав с лица черные пряди, отозвался Сириус, скосив на него взгляд своих смеющихся глаз.       — И как меня угораздило согласиться составить тебе компанию? — подняв взгляд к усыпанному звездами небу, обреченно выдохнул Римус, сжав пальцами переносицу.       — Просто я настолько очарователен, что передо мной невозможно устоять, — с широкой улыбкой охотно ответил Сириус, одарив его своим самым самодовольным взглядом.       В который раз поразившись этой наглой самоуверенности друга, Римус только тихо фыркнул, решив никак не комментировать эти слова, прекрасно понимая, что это на самом деле правда, которой Сириус так лихо пользовался, зная, как на окружающих влияет одна лишь его обаятельная улыбка. И только по этой причине Римусу так часто хотелось сказать хоть что-нибудь едкое, лишь бы не поддаваться на эту неотразимость друга, которой природа зачем-то одарили его с излишком.       Стряхнув с рукавов куртки несуществующую пыль, Сириус решительно двинулся к дверям, над которыми виднелась яркая вывеска с несколькими перегоревшими лампочками. Внутри было сильно надымлено, громко играла какая-то музыка, с силой бьющая по голове после свиста ветра в ушах и гудения мотора. Людей было больше, чем могла предложить вместительность этого заведения, и все были настолько неотличимыми и одинаковыми одновременно, что Сириус странным темным пятном выделялся на их фоне. Запах, состоящий из табачного дыма, алкоголя и смеси разнообразных парфюмерных изделий, вызывал приступ тошноты, чуть ли не выбивая слезы из глаз.       Добравшись до барной стойки и тяжело выдохнув, Римус с трудом справился с адаптацией в новой среде. И вдруг с некоторым изумлением заметил, что все приветствуют Сириуса, мешая друг другу и пытаясь обратить и удержать его внимание лишь на себе. Это было слегка необычно, но вполне соответствовало образу звезды любой вечеринки, который создал для себя Блэк. Если посмотреть на то, как Сириус общается с людьми, можно с уверенностью заявить, что его знает если не вся страна, то уж точно большая часть населения. А те, кто не знаком с ним лично, все равно что-то слышали краем уха. По-другому и быть не могло…       — Привет! — неожиданно произнесла подошедшая к нему девушка. — Первый раз здесь? — с участливой улыбкой спросила она, элегантно облокотившись о стойку, и словно невзначай откинула назад светлую прядь волос.       — Да, я обычно не посещаю подобные места, — выдавив улыбку, спокойно ответил Римус, стараясь придумать, как бы избавиться от дальнейшего разговора с этой незнакомкой.       К счастью, его спасло появления Сириуса, который тут же перевел на себя внимание девушки. Но судя по взгляду ее темно-карих глаз, она явно не собиралась повиснуть на Блэке, как поступали почти все представители прекрасного пола, которых Римус видел рядом с другом.       — Шарлотта, милая, рад тебя видеть, — игриво произнес Сириус, чуть склонив голову и пряча насмешливый взгляд за темными прядями.       — Давненько ты у нас не появлялся, Блэк, — улыбнувшись уголком губ, заметила девушка, сложив руки на груди.       — Был немного занят, — пожав плечами, беспечно ответил Сириус. — Вижу, ты уже успела познакомиться с моим другом, — как-то по-особенному выделив слово «моим», протянул он, тут же хлопнув Римуса по плечу.       — Обломщик! — недовольно поморщившись, пренебрежительно фыркнула Шарлотта, сразу же развернувшись и направившись к другому парню у барной стойки.       — Бывшая? — подняв бровь, только и спросил Римус, когда Сириус встал рядом с ним, положив руки на стойку.       — Да, мы с ней как-то перепи… — Оборвав себя на полуслове, Сириус только махнул рукой и подозвал к себе бармена. — Привет, Дэйв, нам пару бутылок самого крепкого с собой, — приподняв в полуулыбке уголок губ, попросил он и как-то заговорщицки подмигнул подошедшему мужчине.       — Сию минуту, мистер Блэк, — поспешно кивнул парень, направившись к едва заметной двери между двумя стеллажами со всевозможными алкогольными напитками.       — Шарлотта меня слегка недолюбливает, — переведя взгляд на друга, дернул плечом Сириус.       — А мне всегда казалось, что ты умудряешься остаться со своими бывшими девушками друзьями, — хмыкнул Римус, невольно отведя взгляд от этих пронзительных серых глаз. Иногда ему становилось не по себе, стоило Сириусу избавиться от озорных искорок во взгляде. Тогда его взгляд становился слишком изучающим и пробирающим насквозь, заставлял нервно ежиться.       — С ней мы тоже расстались друзьями, — задумавшись, протянул Сириус. — Но потом я переспал с ее парнем… Не специально, честно! — Он с жаром хлопнул ладонью по стойке, словно надеясь, что та подтвердит его слова. — Я же не знал, что он натурал… Был, во всяком случае, — тут Сириус позволил себе довольно ухмыльнуться, словно заставить кого-то сменить ориентацию было одним из важнейших дел в его жизни. Но Римуса чрезвычайно взволновал совсем другой момент.       — Ты спишь с парнями? — понизив голос, удивленно спросил он, в немом шоке уставившись на своего друга.       — А что тут такого? — выгнул бровь Сириус, вытащив из кармана бумажник и расплатившись с барменом за две бутылки, наполненные темно-коричневой жидкостью. — В жизни надо все попробовать, — ухмыльнувшись, заметил он, кивнул Дэйву в знак благодарности и взял бутылки.       Эту фразу Римусу доводилось слышать почти ежедневно. Словно она одна объясняла любой безумный поступок Блэка, любое его странное решение. Повторив про себя, что от Сириуса стоит ожидать любого действия, Римус тяжело выдохнул и поспешил за другом, думая о том, что ему совершенно не стоило узнавать о нетрадиционном подходе Блэка к выбору партнера.       Оказавшись на улице, Римус вдруг с ужасом вспомнил недовольство Шарлотты, стоило Сириусу появиться рядом с ним. Осознав, что именно заставило девушку так резко потерять к нему интерес, Люпин почти бегом нагнал друга и выхватил у него уже открытую бутылку, сделав несколько больших глотков обжигающей горло жидкости.       — Наконец-то до тебя дошло, как нужно начинать веселье! — радостно воскликнул Сириус, забирая бутылку обратно. — Твое здоровье, Лунатик! — отсалютовав ему бутылкой, весело произнес Блэк и поднес горлышко к губам.       Наблюдая за тем, как мерно двигался кадык под этой тонкой загорелой кожей, Римус с обреченностью понимал: эта ночь будет слишком долгой, а алкоголя будет непозволительно много.

***

      Небо медленно серело, поддаваясь лучам еще не полностью проснувшегося солнца. Гасли последние звезды, которые еще пытались потягаться своей яркостью с солнцем, но неизменно проигрывали ему. Римус сонно щурился, стараясь внимательно вслушиваться в какие-то пространные рассуждения друга, но выпитый алкоголь и бессонная ночь неумолимо брали свое, а низкий тембр Сириуса убаюкивал лучше любой колыбельной. Плечо Сириуса и исходящее от него тепло казались намного уютнее и предпочтительнее холодной кровати, оставленной дома, который находился совершенно в неизвестной стороне. И единственной мыслью, помогающей оставаться в реальности, была попытка понять: как Блэку удается быть до зубовного скрежета бодрым весь день, если он не умеет спать по ночам? Каким образом ему удается сохранять энергию?       Почувствовав попытку друга куда-то переместиться, Римус недовольно заворчал, вцепившись пальцами в ворот кожаной куртки и, повернув голову, почти уткнувшись носом в шею друга. Замерев, Сириус едва слышно фыркнул, а в следующую секунду Римус почувствовал у себя на плече приятную тяжесть его руки. Длинные пальцы ловко запутались в прядях его волос, охлаждая кожу и мысли.       — Кажется, кто-то сильно вымотался, — с какими-то незнакомыми интонациями в голосе, прошептал ему в ухо Сириус, обжигая кожу дыханием и приятным ожиданием чего-то необычного, осевшим на самых кончиках волос.       — А ты совершенно не чувствуешь усталости? — приоткрыв глаза, негромко спросил Римус, стараясь подавить зевоту и растекшуюся по лицу краску, стоило только столкнуться с изучающим взглядом серых глаз. Взгляд Блэка был слишком трезв для того, кто осушил чуть ли не десяток бутылок за одну ночь. — Не понимаю, как ты умудряешься оставаться таким же активным, если совершенно не отдыхаешь, — переведя взгляд на безоблачное небо, пробормотал Люпин, чувствуя некоторую неловкость от того, что теперь у него не было возможности отодвинуться, а рука Сириуса собственнически прижимала его прямо к этому непозволительно горячему телу.       — Все просто: я не устаю, потому что никогда не напрягаюсь, — насмешливо ответил Сириус, выдыхая в небо прозрачный дым, снова отравляя все вокруг, в том числе и самого Римуса, сонливость которого сменилась напряжением. Опьяненный алкоголем, запахом и доступностью Блэка мозг рисовал вполне ясные, но совершенно лишние картины возможного развития дальнейших событий. — А вот ты опять напряжен, — словно невзначай заметил Сириус, пока его пальцы нагло пробрались за ворот куртки Римуса, оставляя горящий след на ключицах.       Чувствуя приятные мурашки, пробежавшиеся по коже после этого почти неощутимого прикосновения, Римус замер, как попавшаяся в лапы хищного зверя добыча. Разум трезвел с той же скоростью, с которой они сегодня летели на мотоцикле. Сразу же вспомнились многочисленные и недолгие связи друга, неприятным покалыванием в груди отозвалась мысль о том, что он тоже вызывает временный интерес лишь потому, что является не совсем человеком. Но ведь в жизни нужно все попробовать. И не важно, что у него в голове эта фраза звучит с горькой насмешкой, потому что вслух ее можно произнести только с задорным блеском в глазах и подстегивающей к абсолютно неверному поступку ухмылкой.       — Надо возвращать тебя домой, — резко убрав руку с его плеч, довольно громко произнес Сириус, сбивая своими совершенно неожиданными словами мысли в голове в одну большую кучу, в которой вмиг стало невозможно разобраться.       Потерявшись в собственных рассуждениях, Римус снова вцепился пальцами в ворот куртки Блэка, не позволяя тому подняться на ноги и заставив наклониться к себе. Он еще успел подумать о том, что совершил какую-то непоправимую ошибку, когда заметил, как расширились зрачки Блэка, стоило их лицам оказаться в нескольких жалких миллиметрах друг от друга. Они оба замерли, застигнутые врасплох этой близостью, и время, казалось, тоже остановило свой бег, с напряженным нетерпением ожидая итог всего происходящего. И только гулко билось сердце в груди, словно стремясь ускорить развитие событий своим рваным ритмом.       — Ты пожалеешь об этом, — хрипло выдохнул Сириус, не делая ни единой попытки отстраниться и глубоко вдыхая воздух. Римус был почти уверен в том, что друг просто пытается пропитаться его запахом, пока есть такая возможность.       — С каких это пор Сириус Блэк неуверен в собственной безупречности и выдержке? — подняв брови, негромко спросил Римус, сумев подбавить в голос слегка насмешливые нотки. От такого пристального взгляда серых глаз можно было довольно легко разучиться говорить, не то что управлять собственным голосом.       — С тех пор, как понял, что тянет только к одному человеку и заменить его кем-то другим невозможно, — сохранив голос до неприличия серьезным, настолько тихо проговорил Сириус, что вздумай ветер поиграть с листвой деревьев, то все эти слова потонули бы в шуршании листьев.       И на решение осталась только одна секунда. Секунда, которая разделит все на две части, которая дает возможность призрачного выбора. Но Римус прекрасно понимал, что вариант всего один, потому что никакой другой не будет иметь значения. У него нет возможности повернуть назад, и нужно действовать точно так, как живет Сириус: без оглядки назад и без попытки увидеть что-то впереди, в омут с головой, оставив все сожаления и опасения этой мимолетной секунде, тянущейся несколько вечностей.       Он так и не понял, кто же первым решил разрушить разделяющее их расстояние. Просто в следующий миг Римус вдруг осознал, что Блэк до боли в костях прижимал его к своей груди, не позволяя сделать вдоха или выдоха, прижимаясь обветренными губами к его губам. Римус буквально плавился от этого поцелуя, пропитанного терпкой нежностью и животной страстью, прерываемой отчаянной решимостью. Каждое прикосновение холодных пальцев к шее, уху, ключицам, скулам и голове оставляло ожоги на коже, заставляя вздрагивать от очередного едва заметного касания и с нетерпением ожидать очередной порции огня. А все, на что хватало его собственных сил: сжимать пальцами мягкие темные пряди волос и прижиматься всем телом к широкой груди Сириуса, чувствуя его бешено бьющееся сердце и окаменевшие от напряжения мышцы.       Только почувствовав острый недостаток кислорода, Римус был вынужден отстраниться первым, глотая прохладный воздух, в который причудливым узором вплетался неизменный запах Блэка, обжигающий легкие, впитывающийся в организм вместе с кровью, бегущей по венам в вполне определенном направлении. Уткнувшись в изгиб его шеи, Сириус что-то довольно прорычал, ловко расстегнув ремень на штанах Римуса, который и сам прекрасно чувствовал возбужденное состояние Блэка.       — Сириус! — совершенно не своим голосом позвал Римус, чувствуя легкое головокружение от всего происходящего. Сейчас он действительно чувствовал себя пьяным настолько, что даже под угрозой смерти не смог бы подняться на ноги. Сириус тут же переместил свои пальцы под его рубашку, беззастенчиво обводя пальцами каждый шрам, вызывая еще большее нетерпение и дрожь во всем теле, нагло кусая за шею и оставляя на его коже свои метки.       — Расслабься и получай удовольствие, — еще более хриплым, чем раньше, голосом посоветовал Сириус, на мгновение заглянув ему в глаза.       Римус буквально поперхнулся воздухом от этого обжигающего и многообещающего взгляда когда-то серых глаз, радужка которых стала почти незаметна за расширившимися зрачками. И сейчас Римус прекрасно понимал, что даже сто бутылок виски не смогут опьянить так же сильно, как этот подчиняющий взгляд, прекрасно заменяющий Империус. И ему действительно остается только расслабиться, потому что тело отказывалось реагировать как-то иначе, а мозг слишком пьян и не в состоянии подавить эти первобытные животные инстинкты, с которыми Римус борется всю свою жизнь. И остается только позволить Сириусу исполнить задуманное, потому что спорить и сопротивляться совершенно бессмысленное занятие, особенно если ты сам хочешь того же.