На пути к будущему

С самого момента пробуждения из симуляции ничего для Хинаты не было "просто", и все проблемы ещё только начинались - был Фонд Будущего, не слишком довольный всем произошедшим, проблемы с остальными ребятами, которым всё равно требовалась определенная реабилитация, чтобы привыкнуть снова жить в настоящей реальности, были собственные проблемы. От постоянных обследований и проверок (а точно ли он больше не Камукура Изуру? абсолютно точно? а он не вернётся?) болела голова, сознание разрывалось на части от понимания того, что придётся отстаивать перед Фондом своё право на жизнь ещё долгое время и беспокойства за остальных. Тех, кто погиб внутри виртуальной реальности. Поэтому, когда Альтер Эго сообщил, что его метод сработал, и они скоро начнут приходить в себя, Хаджиме впервые ощутил что-то похожее на облегчение. И это сработало - один за другим ребята просыпались. Он встречал их всегда первым, позволял снова привыкнуть к своему настоящему телу, осознать место и время, после чего отводил к остальным и сдержанно наблюдал со стороны за воссоединениями друзей. Хината улыбался им, но не чувствовал настоящей радости. Понимал, что недостоин её. Хотя бы пока не очнутся все. Комаэда Нагито не просыпался дольше всех, настолько долго, что невозможно становилось прогнать невольные мысли о том, что он вообще не проснётся - но всё обошлось, пришло и время Комаэде открыть глаза (и Хаджиме не смог сдержать лёгкой улыбки, узнав об этом). Там, за большой дверью, их ждал весь класс, но именно Хаджиме предстояло первым встретить Нагито. Первым же, что почувствовал сам Комаэда, была боль. Голова словно раскалывалась на части. После смерти не должно быть ничего? Он попал в ад после того, что совершил? Честно, он не удивился бы от такого поворота событий, однако темнота вокруг напрягала. Нагито попытался вытянуть правую руку вперёд и практически сразу наткнулся на твердую преграду. Судя по всему, он был в тесном пространстве, тесном настолько, что даже перевернуться было бы трудной задачей. Это гроб, какая-то специфическая пытка? Что происходит? Всё это напоминало тот случай, когда его похитили. Оставленный в неизвестности, в кромешной тьме, не в состоянии пошевелиться со знанием, что никто не придёт его спасать. Его талант настигнул его и в посмертии? Комаэда чувствовал, как начинает дышать чаще, воздуха начинает не хватать в узком пространстве, и всё вокруг словно сужается. Он не должен паниковать, всё хорошо, Везунчик сделал то, что было необходимо, и теперь встречает последствия. У него нет права жаловаться. Свет становится фактором неожиданности. Он настолько слепит, что Нагито инстинктивно прикрывает глаза рукой, жмурясь. После мертвой тишины шум такой непривычный, что Нагито только больше путается. Комаэда открывает рот, пытается что-то сказать, но всё, что выходит, это несвязные хрипы. Только сейчас он понимает, как сильно дерёт горло и хочется пить. Когда глаза более-менее привыкают к свету, его взгляду предстает человек, которого он больше не — Что..? Парень осторожно склонился над ним, как только крышка капсулы сдвинулась в сторону, позволил себе едва заметно улыбнуться и протянул руку изумленному Везунчику, подмечая то, насколько редко он раньше видел по-настоящему изумленного Комаэду. Это выражение его лица нужно будет сохранить в памяти. — Эй, ты меня слышишь? Ты в порядке? — слова, которые ему самому в первый день на острове сказал Нагито вырвались сами собой. Дежавю. Комаэда тихо рассмеялся от иронии ситуации. Они так просто поменялись местами. Впрочем, теперь стало точно известно, кто перед ним. Это Хината-кун, нет никаких сомнений. Всё те же взъерошенные волосы, лёгкая улыбка и взгляд, полный беспокойства. Красный глаз сейчас имеет второстепенные значение. Нагито протянул левую руку, всё ещё рассматривая Хинату, подмечая усталость, которую тот пытался скрыть. Да уж, с ним никогда не было легко. Стоп. Что-то не так. Почему он почти не чувствует левую руку? Взглядом Нагито прошёлся по своей руке, после чего его охватило тянущее чувство, скручивающее его внутренности. Это не его рука. Женский звонкий смех пронесся по его памяти вместе с мурашками по коже и призрачным ощущением веса на его шее. Как безнадежно. Нагито мгновенно поменял руку, не став отказывать в помощи себе в этот раз, однако взгляд стал холодным, оценивающим, а улыбка натянутой. Помещение вокруг него отдавало нотками научной фантастики. Вылез он из чего-то, напоминающего капсулу. Рядом были и другие, но они были уже пустые. Не нужно было больше фактов, чтобы прийти к неприятному выводу. Остатки Отчаяния выбрались из симуляции, включая его самого. Ах, он так и не ответил на вопросы. Как грубо с его стороны, учитывая их статус-кво. — Почему ты...а-ха-ха-ха, Абсолютной Надежде не нужно беспокоиться обо мне, ха-ха-хах, — Нагито не выдержал и закашлялся. Как долго они были в симуляции? Что случилось после его смерти? Его воспоминания всё ещё в беспорядке, но он обязательно получит ответы на свои вопросы, раз уж у него выдалась возможность. — Я беспокоился о тебе так же, как и о каждом из вас... Комаэда! — когда парень начал вести себя совсем уж странно, Хината схватил его за плечи. — Я понимаю, что у тебя сейчас много вопросов, что ты многого сейчас не понимаешь, и я на всё тебе отвечу, но это всё немного позже. Сейчас нужно убедиться, что ты в порядке, и выйти к остальным. Они ждут за дверью. Хината смотрел на Комаэду, испытывая смешанную гамму чувств. Он определенно был рад видеть его живым, но в то же время опасался, что теперь Нагито снова попытается сделать что-то опасное, снова попытается их всех убить или сделать ещё что-нибудь непоправимое. Хината хотел удержать его от этого. Хотя бы попытаться. В том числе и ради самого Комаэды. Нагито смотрел на Хаджиме в ответ с неприкрытым скептицизмом, внутренне нервничая от такого резкого сокращения расстояния. Он неправильно понимает ситуацию? Конечно, у юноши напротив него добрые намерения, он даже был благосклонен проводить свободное время вместе с ним после того, как столкнулся с разочарованием. Нет, он определённо знает, что Нагито делал и хотел сделать в симуляции, нужные доказательства, на всякий случай, были оставлены. Конечно он был рад увидеть Хаджиме ещё раз, но какую цену им и миру придется за это заплатить? Вдох-выдох. После небольшого приступа паники внутри капсулы и неловкой ситуации стоило быть аккуратнее. Кроме того, Хината никак не отреагировал на сам титул. Значит ли это, что он не только знает о нём, но и принял его? Что ж, заикнуться об этом стоило. — Всё хорошо, Хината-кун... Мне уже лучше, — его состояние всё ещё оставляло желать лучшего, но лучше эта неудача, чем что-нибудь другое. К тому же, он не солгал в том, что ему немного лучше. В отличие от Хаджиме, его настоящие одноклассники вряд ли встретят тепло. Хотя это и не было ему нужно. Убедившись, что парень успокоился и чувствует себя неплохо, Хаджиме спешно отпустил его, неловко потупив взгляд. Захотелось извиниться за эту выходку, но кто знает, как он отреагирует? Шаг за шагом, плавно Нагито отступил, после чего направился к двери тихим ходом, чтобы не вызвать головокружение и не упасть от непривычности и слабости собственного тела. Порой опыт с подобным самочувствием может быть очень полезным. Тихо вздохнув, Хаджиме поспешил догнать парня. Поравнявшись, он снова бегло осмотрел Нагито на предмет нехороших симптомов. — Если станет хуже - обязательно скажи, — настойчиво произнёс Хаджиме, пока вводил пароль от двери, — Это нормально учитывая, что технология была экспериментальная и до нас практически не применялась. Ответ, если существовал, утонул в грохоте массивной двери, медленно отъезжающей в сторону. Пришлось зажмуриться ненадолго - но свет там всё равно был ярче мягкого сине-зелёного освещения помещения с капсулами. Инстинктивно Комаэда закрыл уши руками и зажмурился, пока ворота полностью не открылись. Ах, он коснулся себя этой омерзительной штукой. Голова ещё сильнее разболелась и это будет нехорошо, если Нагито не сможет думать из-за этого, так что стоит попросить обезболивающего позже. Это был оптимальный вариант: Хината более-менее успокоится, и первое время Комаэда сможет более отчетливо воспринимать окружение. И да, все ребята уже давно были там, снаружи. Фанфар и слёзных объятий Комаэде, конечно, не достанется, но и, как минимум, слишком явной неприязни никто не выказывал. После раскрытия всей правды самым тяжёлым оказалось восстановить взаимоотношения. Убитым простить своих убийц, оставить позади все слова и поступки - не меньше, чем на навязанные Фондом дела, Хината потратил времени на то, чтобы убедить весь класс дать друг другу шанс. Хотя бы попытаться начать жизнь заново, раз уж выпал такой особенный шанс! И Комаэда не был исключением. По крайней мере сейчас, пока уговоры Хаджиме в силе, никто не станет судить его за всё то, что он натворил на острове. В конце концов за каждым из них свой большой груз грехов. Аканэ, Бьякуя, Сода и Терутеру смотрели на него волком, наблюдая за каждым движением, словно он террорист, хотя в каком-то роде так и было, ничего не говоря. Хиёко фыркнула, пристально наблюдая за ним, в то же время ничего не говоря. Не похоже на неё держать язык за зубами. Ибуки, не смотря на своё отношение к нему в симуляции, дружелюбно улыбалась и махала ему рукой. Всё шло неплохо, и Хината позволил себе немного ослабить бдительность, потратив время на борьбу с зевотой и короткий разговор с Кузурю, узнав у него пару последних новостей. Убедившись, что ничего страшного в короткое отсутствие не случилось, он коротко попрощался с Фуюхико, кивнул Пекояме - теперь, когда ей не нужно было скрывать свою связь с Кузурью, она открыто вела себя как его телохранитель (хотя их личное общение друг с другом стало куда мягче и трогательнее, чему нельзя было не радоваться). Закончив с этими делами, он поторопился снова нагнать Нагито, пока тот совсем не ушёл. В конце концов Хаджиме нужно было ещё отвести Комаэду в его комнату и объяснить план на завтра. Ну, и ответить на эти чёртовы вопросы, если тот захочет. Потом, возможно, Хината наконец-то поспит немного спокойнее, чем последние дни. Конечно, если ничего не случится внезапно. Гандам был мрачным и немногословным, как и всегда, но держался не с краю, а в самой середине группы, очевидно, потому что там была Соня. Он только окинул проходящих мимо Хинату и Комаэду холодным взглядом и отвернулся. Стоявшие немного позади Нидай и Махиру проводили их настороженно, но сдержанно, а Микан держалась поодаль от остальных, встревоженная. Ей, пожалуй, было тяжелее всего адаптироваться к "нормальной жизни". И она меньше всего этого хотела. Хаджиме поставил себе в голове заметку, что пока её стоит держать подальше от Нагито. Мало ли, как на неё повлияет вид той самой руки. Лучше её не дразнить. — С пробуждением, Нагито-чан! — именно Ибуки первая заговорила, но даже так она вела себя тише, чем обычно. — С пробуждением! — подхватила Соня, мило и дружелюбно улыбаясь. Глядя на её и Ибуки дружелюбное поведение, Хината и сам улыбнулся слегка, но тут же перевел взгляд на Нагито, следя за его реакцией. Комаэда вежливо попытался улыбнуться им. По крайней мере сейчас лучше не идти на конфликт. Да и сил нет, если честно, на открытые провокации. — Простите за ожидание, — он несколько неловко рассмеялся. Конечно, это извинение только перед Невермайнд, Миодой и Хинатой, всё-таки они стараются поддержать дружелюбно-нейтральное настроение. К тому же в том, что его план провалился, виноват только он сам. — Всё хорошо, возьми себе столько времени, сколько нужно. Хаджиме-чан сказал, что отдохнуть сейчас - самое главное, — не смотря на предрасположенность Ибуки к близкому контакту, она держалась на расстоянии рядом с Хиёко. По крайней мере, большинство из них честны в своём отношении. Нагито выжидающе перевёл внимание на Хинату, всё-таки, он понятия не имел, чего от него хотят теперь. Никакие договоренности не могли заставить исчезнуть воспоминания, никакая вежливость не могла избавить от страха и недоверия -- это было одной из главных проблем на ближайшее будущее (не считая разборок с Фондом Будущего). Если не найти какой-то компромисс, не построить мосты, то все усилия пойдут прахом, и что-нибудь ужасное обязательно снова случится. И он, Хината, взвалил на себя эту ответственность. Потому что кто-то должен. — Да, хорошо отдыхать сейчас очень важно. Первые дни самые трудные, пока мозг не адаптируется к разнице между физическим состоянием виртуального аватара и физического тела! — добавила Соня к комментарию Ибуки, в очередной раз продемонстрировав широкие познания в различных сферах. В её глазах сверкнула задорная искра, у девушки явно была припасена интересная история на эту тему, но также Невермайнд хватило такта понять, что сейчас это не очень уместно. — Конечно, — кивнул Хаджиме немного рассеянно и махнул рукой вперёд, — Рад был вас всех видеть, но нам пора, — и снова повернулся к Комаэде, — Пошли? Оставалось только кивнуть. Чем больше Нагито наблюдал, тем больше подмечал деталей, и они ему определённо не нравились, в прочем, это уже не ему решать. Всё, что оставалось Комаэде - следовать за Хинатой. Это оставляло какое-то знакомое, естественное послевкусие. — Тут недалеко. Когда пара пропала из поля видимости, раздались вздохи облегчения. Конечно, у них были недомолвки и конфликты между собой, но Комаэда - особый случай, затронувший всех. — Даже не знаю, что меня напрягло бы больше: его тараканы с самого начала или поведение сейчас, — Казуичи едва заметно передёрнуло, — Это супер подозрительно. — Нам всем было не по себе, когда мы проснулись, — заметила Соня, — Дайте ему время. — Древнее проклятие в нём запечатано, но печать та хрупка и ненадежна, — прокомментировал хмуро Гандам, поправляя свой шарф. Тяжести вцепившихся в него хомяков ему всё ещё не хватало, — Все вы, смертные, пострадать можете от его миазмов. — Будем следить за ним и всё, больше мы всё равно сейчас сделать не можем. Если ему опять взбредёт в голову что-то устроить, то мы его не переубедим, — скептично хмыкнул Фуюхико, — Сейчас только Хината может на него как-то повлиять, нас он вряд ли захочет слушать. *** Во время прогулки было тихо. Для Комаэды это было неловко, но в определённой степени это было облегчением. В симуляции, намеренно и не совсем, он уже успел наговорить много неприятных вещей. Так было нужно, но это не отменяет ощущения вины, особенно вспоминая его реакции на происходившее. А вот со стороны Хинаты всё было немного иначе. До сегодняшнего дня Хаджиме постоянно прокручивал в голове множество разговоров с Нагито, но сейчас, когда он шел рядом, слова неловко застревали в горле. Все они казались слишком натянутыми и неуместными. Застыв у двери будущей временной комнаты Комаэды в выделенном жилом блоке, Хината на пару секунд задумался и протянул вытянутую из кармана небольшую ключ-карту. — Это, конечно, не отдельный коттедж, но большего Фонд Будущего нам пока не предоставит. По крайней мере, пока не решит, что с нами вообще дальше делать. Завтра будет тяжёлый день. Тебя ждёт медицинское и психологическое обследование. Это займет весь день, поэтому если тебе нужны ответы, то лучше обсудить всё сейчас. Потом я могу быть занят. Комаэда принял карту и кивнул. Если ему не повезло с жилищными условиями, то повезёт в чем-то другом. — Это лучше, чем ничего. На самом деле, у меня есть одна небольшая просьба. Ничего страшного, если ты мне откажешь, я понимаю, просто... — Нагито неловко отвёл взгляд в сторону. Даже если это то, к чему можно привыкнуть, иметь с этим дело сейчас не хотелось, — Ты не знаешь, где можно достать обезболивающее? Лучше выспаться перед таким важным обследованием. — Обезболивающее? — задумавшись на секунду, Хаджиме не сразу сообразил, зачем Нагито может быть нужно обезболивающее. Накопившаяся замотанность давала о себе знать, — Да-да, у меня есть на всякий случай, в моей комнате. Ты пока заходи к себе, осматривайся, я сейчас, быстро, я буквально по соседству живу. — Большое спасибо, Хината-кун, — Нагито искренне улыбнулся тому и скрылся в своей временной обители. Комната Нагито располагалась с краю, у самого выхода из блока, а единственная соседняя дверь вела в комнату Хинаты, о чем говорила именная табличка. Конечно, оставлять его сейчас одного было не лучшей идеей, но Хината просто немного растерялся - Комаэда очень редко просил что-то для себя, и это немного сбивало с толку. Поэтому, пока Нагито не решил, что для Хаджиме принести ему таблетки будет чем-то неподъёмно сложным, поторопился найти в кармане собственную ключ-карту и войти в комнату, пытаясь вспомнить, куда положил эти чёртовы таблетки. Надо было сразу их брать, можно было и догадаться, что ему станет нехорошо. Комаэда предупреждал, что у него плохое здоровье. Думай, думай. Когда последний раз их пил? Вчера утром, сразу после пробуждения. Значит возле кровати. Вот они, на прикроватной тумбочке, под полотенцем, которое бросил сверху после умывания, так как спешил. А теперь нужно поторопиться назад. И не забыть захватить бутылку с водой. *** Что же, перед Нагито была его временная комната. Назвать это помещение своим язык не повернется, да и находится он на чужой собственности. Тесно и однообразно, зато всё, что нужно для жизни, есть. Окон нет, но имеется работающий источник света. Будет несколько непривычно после коттеджа и высококлассного номера в клубничной башне (хах, вряд ли что-то такое существует в реальности), но не то чтобы у него был выбор. К тому же, если повезёт, даже такую скучную обстановку можно будет чем-нибудь разбавить. Интересно, есть ли тут звукоизоляция?. Не успел Комаэда проверить, как вернулся Хината, принеся с собой ещё бутылку воды. Как мило и щедро с его стороны. — Ещё раз спасибо, — Комаэда сразу же принял лекарство, и, немного замешкавшись, перелил воду в стакан на небольшой тумбочке, благо, там он был, и наконец выпил воды. Через некоторое время стало немного легче и он смог более-менее улыбнуться, не кривясь от сильных неприятных ощущений, — Если я могу что-то сделать для тебя - только скажи. Я буду рад стать твоей ступенькой для большей надежды, Хината-кун. С одной стороны Хината был рад тому, что Комаэда так однозначно заявил, что готов быть на его стороне. Но ведь с другой стороны - это всё ещё был Комаэда Нагито, который может подразумевать под своими словами совсем не то, что в них хочет слышать Хаджиме, и охотно ставящий достижения целей и неких высоких идеалов выше человеческих жизней. Собственной в том числе. — Сначала получше всё обдумай, а потом уже решай: на чьей стороне хочешь быть и как распорядиться своей новой жизнью, — Хината был напряжён, ибо частью сознания хотелось уйти от этого, возможно, неприятного разговора и просто делать вид, что всё в порядке, не взваливать на себя ответственность ещё и за этого парня, за его состояние и будущее, но понимание того, что отступать нельзя, было сильнее. Комаэда ничуть не меньше заслуживал помощи и поддержки. В каких-то аспектах даже больше некоторых. Хаджиме облокотился спиной о стену и на минуту зажмурил глаза, — Как я и говорил, если есть какие-то вопросы касательно всего, что случилось после того как ты....выбыл из игры, - спрашивай сейчас. Возможность так спокойно поговорить может и не появиться. — Моё предложение останется в силе ещё долгое время, если ты вдруг передумаешь, — вздох разочарования покинул Везунчика. Значит, либо он не годится, либо снова в дело вступила доброта Хаджиме. Он открытым текстом предложил свою помощь, и его отвергли (как ожидаемо и жалко). Всякий раз, когда Нагито говорил что-то подобное, Хината терялся. Он всё ещё не мог до конца всерьез воспринимать то, что кто-то (даже настолько эксцентричный, как Комаэда) может настолько легко и серьезно фактически предлагать другому человеку собственную жизнь. Это было чем-то непонятным, сбивающим с толку, как на это адекватно реагировать было неясно. — Д-да, да, хорошо... Комаэда аккуратно пододвинул бутылку с водой в сторону Хинаты, показывая, что он может спокойно брать её, если захочет. Раздумья и раньше посещали того мельком насчёт того, что стоит спрашивать, но сейчас Комаэду интересовала одна вещь больше всего. С задумчивым видом и пристальным взглядом он наконец спросил: — Ты в порядке, Хината-кун? Ох, ну и конечно же, конечно же, первый вопрос будет касаться не фактически полезной информации, а самого Хинаты. Опять Нагито ставит Хаджиме выше себя в приоритетах - это смущает, путает мысли. Хотелось уйти от этого вопроса, но ведь он обещал отвечать честно? — В общем в порядке, — неловко кашлянул в кулак Хаджиме, стараясь не зевнуть хотя бы пока не договорит, — Не считая того, что я узнал о себе: того, что я сейчас числюсь одним из самых ужасных преступников за всю историю человечества и того, что я даже не знаю, какие из мыслей и воспоминаний в моей голове принадлежат мне, какие - ему, а какие - созданная симуляцией фальшивка, и абсолютно не имею понятия, как с этой кашей в моей голове разобраться, и что делать дальше. Но, если не смотреть на всё это, то всё нормально. Сейчас я рад, что удалось всех вытащить из симуляции, - хоть устало и немного вымученно, парень улыбнулся, — Так что всё определённо стало лучше, чем было вчера. — Ты можешь присесть, если хочешь. Должно быть, ты сильно устал от всей этой неразберихи, — Комаэда похлопал по кровати рядом с собой, и задумчиво промычал что-то невнятное, после чего продолжил с решительностью во взгляде и словах, — Думаю, я частично понимаю твои чувства. Это должно быть действительно ужасно, но, насколько я знаю, это не было полностью твоей виной, верно? Отчаяние уже пустило корни в Пике Надежды, и тебя обвели вокруг пальца. Это несправедливо, что вина падает только на тебя, ты так не думаешь? К тому же...я не знаю ту персону с резервного курса, и не должен помнить Камукуру Изуру, но я частично знаком с одним человеком: заботливым, упрямым, скептичным, немного рассеянным и не очень умным, но решительным в нужный момент, единственным, кто был достаточно смел и полон надежд, чтобы протянуть руку даже мне и провести со мной свободное время. С тобой, Хината-кун. Я вижу именно тебя отчётливо перед собой. Думаю, другие чувствуют себя похоже, так что тебе не обязательно проходить через это в одиночку. Однако, даже так, рано или поздно ты разберёшься и сможешь найти свой путь. Просто…не бери на себя слишком много, хорошо? Это может плохо закончиться. Это стал первый раз за долгое время, когда Хаджиме вот так открыто с кем-то поделился своими проблемами. И одна из самых странных вещей - со всеми "одноклассниками" он был в хороших отношениях, но ни с кем не в достаточно хороших, чтобы можно было так откровенно высказаться. А сейчас, перед Нагито, смог, причем, кажется, он это оценил, даже поддержал. Хаджиме должен был что-то сказать в ответ, пожалуй, но парень задумался над некоторыми его словами. Вправду ли его сейчас можно считать, как отдельную личность, отличную от того Хаджиме, которым он был изначально, и от Камукуры? Над этим определенно стоит подумать. Конечно, высказанное сегодня было не единственными мыслями, терзавшими Хинату, но уже это, кажется, можно оставить на другой раз. Комаэда только что вернулся с того света, а Хината уже вывалил на него свои проблемы. Да и это он сюда пришел отвечать на вопросы. Тем временем Нагито немного нервно посмеялся, чем окончательно привлёк его внимание. — Ха-хах, прости, я не очень хорош в этом. В любом случае, где именно мы находимся, и насколько шаткая ситуация сейчас? Мне достаточно ответов на это, я не хочу задерживать тебя больше, чем уже заставил, — затянувшееся молчание, кажется, смутило Нагито. Чёрт. Его тут поддерживают, стараются помочь, а он сидит молча, как будто так и надо. Первым порывом было извиниться за заминку, но следом пришло осознание, что это только усугубит неловкость ситуации, поэтому, немного нервно поправив галстук, парень поспешил ответить на следующий вопрос. — Всё очень сложно. Вся эта история с симуляцией и нашим спасением была проведена без разрешения высших чинов Фонда, по личной инициативе Наеги Макото. И если бы не стороннее вмешательство в процесс с этой "убийственной школьной поездкой", то это бы даже спокойно сошло ему с рук со временем. Что с нами делать теперь, когда план "обнулить и создать заново личности Остатков Отчания" провалился - никто не знает. Фонд боится того, что мы вернёмся к прежнему состоянию, поэтому следит за каждым нашим шагом и заваливает всевозможными тестами и проверками, постоянно угрожая карцером или даже смертью за любую подозрительную деятельность. В общем, мы сейчас, фактически, на правах заключённых, пока в Фонде не решат, стоит ли давать нам шанс на новую жизнь или избавиться от нас и не рисковать. Вот такая у нас всех сейчас ситуация. Они все могут умереть. Достаточно легко, на самом деле, стоит сделать пару провокаций со стороны Комаэды, и Фонд будущего позаботиться о том, чтобы наверняка стереть их существование с лица Земли. Их цели в этом плане совпадают, но было кое-что, что не давало ему быть полностью уверенным в своём решении. В таком случае Хаджиме тоже умрёт, здесь не было никаких исключений. Да, он также совершил множество преступлений в качестве Камукуры, но, как он и сказал, это не совсем его вина. Если бы Хината, если бы они все знали, что произойдёт, пошли бы они по этому пути? Возможно, хоть и неудачная, коррекция воспоминаний поможет им хотя бы подумать - на чьей стороне быть в следующий раз. Судя по тому, что Нанами не было среди его одноклассников, именно она оказалась шпионом Фонда. Интересно, всё ли с ней в порядке? Кроме того, это имя, Наеги Макото, кажется знакомым. Разве не он был выжившим в игре, составленной Эношимой? Зачем ему так рисковать, воплощая такой ненадежный план? У Комаэды были нехорошие подозрения на этот счёт. — Хината-кун, я могу протянуть тебе руку помощи, однако ты понимаешь, что идея спасти весь наш класс, в том числе тех, кто был ближе всего к Ней, имеет маловероятный процент успеха? Это может прозвучать немного грубо, но, в случае чего, мы должны будем пожертвовать кем-то ради блага большинства. Иначе умрут все. Или, что ещё хуже, снова примкнут к Ней. Один за другим. — Я знаю, как это рискованно, — Комаэда был прав. Опять. Он говорил не самые приятные вещи, отчасти довольно жестокие. Но, тем не менее, он был прав. Рассуждая сухой логикой, без проблем придёшь к выводу, что игра не стоит свеч, и риск слишком неоправдан. Но ведь в жизни существует не только логика и сухой расчет, и не всегда самое верное решение - самое простое и логичное. — Прекрасно знаю, — в конце концов, из-за того, каким экстренным способом пришлось прервать симуляцию, к нему вернулась память о тех временах. Конечно, даже думать лишний раз об этом Хаджиме не хотел, ему хватало крайне неприятных снов и периодических наплывов тревоги, но, тем не менее, он прекрасно помнил, чем могут обернуться их действия. Возможно, об этом они поговорят, но точно не сегодня, Хаджиме к этому пока не готов, — Но я не собираюсь так просто отступать. Наеги рискнул всем, чтобы дать нам шанс, хотя у него было едва ли не больше всех права желать нам смерти, и не собираюсь его упускать. И я понимаю, — тяжело вздохнул Хината, — понимаю, что скорее всего не получится спасти всех. Но если я смогу помочь хотя бы кому-то - я это сделаю. Даже если будет тяжело. Это лучше, чем просто поставить на всех крест после того, что мы пережили. Возможно, его слова звучат наивно, но это было тем, во что он верил. Стремление дать новую жизнь своим "одноклассникам" стало причиной для Хинаты не сдаваться самому - ведь есть те, кто нуждаются в его помощи здесь и сейчас. — И я... Я действительно буду рад, если ты мне поможешь. Реакция от Нагито пришла незамедлительно: — Я так рад, что ты понимаешь это, Хината-кун. Без преодоления препятствий и отчаяния, достичь истинной надежды невозможно! — восхищение и надежда затрепетали где-то внутри от слов человека рядом. Что же, Комаэда ни капельки не разочарован в своей ставке. Его рука плавно переместилась на чужую, а дыхание немного сбилось от волнения. Однако осознание ударило неожиданно. Нагито почти забыл, что Хаджиме устал за сегодня. Жалко, что им не удастся спокойно поговорить ещё долго, по словам самого Хинаты, но впервые за долгое время Нагито стоит побеспокоиться о своей репутации в глазах других людей. Конечно, это всё ради большего блага, а не само по себе, но даже так это беспокойный опыт. — Да, обязательно... — взволнованно пробежавшись взглядом по комнате, Хината вспомнил про то, что время было уже позднее, — Тогда, наверное, на сегодня всё? Тебя завтра ждут медосмотры и проверки, поэтому постарайся выспаться, ладно? Хаджиме осторожно и мягко вытащил свою ладонь из-под чужой и так же медленно встал на ноги. Хоть он и был уставшим, но, тем не менее, настолько легко, как после этого разговора, себя не чувствовал давно. Разговор явно воодушевил Нагито. Возможно, даже немного слишком воодушевил, судя по очень яркой реакции, но это всё равно было лучше любой другой реакции, которая могла возникнуть, если бы сказанные слова Комаэде не понравились, но всё же, настолько восхищённый взгляд в свою сторону...смущал. Как и то прикосновение к руке, слишком мягкое, чтобы быть случайным. — Конечно. Был рад провести с тобой вместе время. Спокойной ночи, Хината-кун, — Кажется, пришло время разойтись. Это немного расстраивало, но Нагито не мог позволить себе быть более эгоистичным, чем это нужно. — Я тоже. Спокойной ночи, Комаэда. Как только дверь закрылась, Нагито выключил свет и лёг на пол, смотря в потолок. Он предпочел бы не провоцировать свой талант сейчас и уснуть на полу. Хотя бы перед таким важным событием. Везунчику и правда удалось уснуть, всё-таки, боль ненадолго отступила. *** Когда он открыл глаза, было всё ещё темно. Точно, в этой комнате нет окон, да и часов Нагито не видел, так что он понятия не имел во сколько проснулся. Всё было бы хорошо, как вдруг он услышал спешный цокот каблучков. Похоже, о звукоизоляции тут и речи не шло. Кто-то не спит, или это он проснулся не вовремя? Комаэда хотел уже встать, как понял, что тело ужасно тяжелое, и он не может пошевелиться. Неужели его состояние хуже, чем он думал? Через некоторое время цокот прекратился, но вместо этого кто-то аккуратно постучался. — Комаэда-сэмпай, я вхожу, — пропел высокий голос. Он казался знакомым, но Нагито не мог понять, кому он принадлежал. Дверь со скрипом отворилась, но ни капли света не просочилось внутрь. Девушка, судя по голосу, продолжила путь, пока не остановилась прямо позади него, посмеиваясь. — У-пу-пу~ Вы всё ещё продолжаете сопротивляться этому? Как глупо, процесс уже пошел, — ногти впились в шею и плечи, оставляя болезненные царапины. Озноб и осознание прошибли его насквозь, когда он оказался в её руках, слишком доступный и беспомощный. Комаэда определённо будет презирать себя за своё бессилие потом, — Примите отчаяние в свое тело, сердце, разум и душу, погрузитесь в самые глубины этого чувства, заставляющего ваше сердце биться всё чаще так трепетно, бережно укрывающим ваши мысли от ложных надежд, поражающего своим хаосом и непредсказуемостью! — энтузиазм витал в воздухе, но только на этом девушка не собирается останавливаться. Его сейчас стошнит, — Признаю, ваше упрямство раздражает, но мне не терпится увидеть ваше лицо, когда все усилия окажутся напрасными. Снова, — жёстокий, злобный умысел был скрыт в вежливых и расчетливых речах, пока его тело горело, принимая новую порцию боли. Одна из её рук обвила его шею, перекрывая доступ к кислороду, пока другая впилась в его волосы, заставляя встать его на колени и грубо разворачивая к себе, пока их взгляды не встретились. Ещё немного, и она свернула бы ему шею. Пока чужие пальцы обманчиво нежно перебирали запутавшиеся пряди, голубые глаза неестественно мерцали во тьме, впиваясь в Нагито взглядом, разбирая по кусочкам всё его естество. Он знал это, чувствовал, как эта дама снова залезает ему под кожу. — Вы никому не нужны, Комаэда-сэмпай, и не смотря на то, что сейчас вы застряли на одной стадии, вы достаточно забавны, чтобы я могла предложить своё покровительство. То, что вы называете "надеждой", вам совсем не к лицу. Даже ваш собственный талант подталкивает вас к правильному пути. Подумайте об этом хорошенько. Отчаяние живёт в каждом из нас, — Нагито шлёпнулся об холодный пол, всё ещё чувствуя, как горят маленькие и не очень ранки, оставленные Джунко. Эношима наклонилась и вкрадчиво прошептала ему на ухо, — Стоит лишь правильно попросить и страдания уйдут. Напевая что-то, Абсолютное Отчаяние покинуло его, оставив в полном одиночестве, как наскучившую или сломанную игрушку. Он чувствовал, как появляются предательские, обжигающие слёзы, которые он не в силах остановить. В помещении раздаются только его всхлипы. Комаэда чувствует себя абсолютно разбитым и слишком уставшим, чтобы думать о чём-то ином или найти в себе силы сделать хоть что-то, и туман в голове этому совершенно не способствует. В конце концов ночь снова приняла его в объятия сна, заставляя хотя бы на время отпустить тревожные мысли…