Кисельные дни, молочные ночи

Солнце светит так, что я не могу разлепить глаза, а еще, кажется, с меня стекает миллиард ручьев. Ощущения животрепещущие. Хочется либо скорее попить, либо свалиться в безмолвном обмороке. Еще и эти кровососы повылуплялись! Я бы на их месте уже расплавился, или лучше ― нашел тенек и сдох там где-нибудь тихонько. А они сосут. А мне чешется. Скажите, ну какой нормальный человек в свои семнадцать проводит выходные в деревне? ― Сходишь за водой? ― Конечно, мам... Поправка ― в деревне с мамой. И без Койю. Хотя я так хотел, чтобы этот день мы провели вместе. Да, может быть, в дурацкой жарище, на побегушках у моей мамы, но вместе. Ну и воду бы потаскал, а то одному тяжело. Но нет же. У Ко экзамен, Ко учится и вообще «Така, заткнись, мне хуже!» Хуже ему, куда там. Друг не должен бросать друга с ведром в зубах и когда плюс сорок в тени. И какой-то там экзамен по математике мне не аргумент. Вообще, как он собрался ее сдавать, если я, на год младше, до окончания школы делал ему домашнюю работу. Карты «Таро» будет раскладывать? Уму непостижимо! Его уму. Койю и математика – это ядреная смесь. ― Так ты идешь? ― Иду-иду… Беру в руки протянутое пустое ведро и вздыхаю, как загнанная лошадь. Открыв наши небольшие ворота, я в шортах и шлепках, в насквозь мокрой от пота майке плетусь на водокачку. Я не особый любитель природы, тенистых садов, червячков, жучков и букашек. Я приезжаю помогать в большинстве своем. Ну там… поливать, полоть грядки. Хотя здесь есть свои прелести, конечно. Это как отдельный мир от городского кипящего асфальта. Летний островок домиков с чердаками, заборов, утренней рыбалки, пляжного волейбола и вечерних шашлыков. А ночью из-за отсутствия городского освещения фонарей и магазинов видно гораздо больше звезд. И спать приятно. Особенно если ляжешь на раскладушке на улице, где прохладный воздух. Правда, можно проснуться от того, что на тебе строят муравейник, но это ничего… Я редко практикую уличные ночевки. А еще хорошо спускаться к прохладной реке и плескаться там, пока губы не посинеют. Или пока Акира не выволочит – сосед по даче. Или он попросит это сделать Койю, а потом вытащит за шкирку обоих. Зайти к нему, поздороваться? Нет, как-то не зайти, глупо. Вдруг его нет. Да и что я скажу? «Акира, привет... мы не виделись с прошлого лета... м, погоняем петухов?» Жесть. Задеваю плечом виноградник. Лучше б я этого не делал – на меня посыпалась какая-то фигня, и я даже не хочу знать, что это было. Дойдя до колонки, собираюсь поставить ведро, дабы начать набирать воду. Торможу. … Осы. Насекомые так облепили все влажные места вокруг, что к насосному агрегату не подступиться. Все хотят пить, да что ты будешь делать. ― Куда ты поволок козу, идиот? ― знакомый голос заставил улыбнуться, оборачиваясь. Акира? Акира завел себе… животное? ― Гулять, мы от тебя уходим, ― саркастически отозвался парень, погладив белоснежную козочку по голове. Раньше я его здесь не видел, должно быть, какой-то Акирин приятель, ― и, кстати, ее нужно подоить. ― Это тебя нужно подоить, ― закатил глаза Акира, а я не сдержал смешка, но сразу же прикрылся кулаком. ― О, Таканори приехал. Привет, ― Акира подошел чуть ближе, а я приветливо кивнул. ― Ты завел животное? ― я показал глазами в сторону того паренька с козой, которые стояли чуть-чуть позади нас. ― Да нет, это Юу. Юу, иди познакомься с Такой, ― Акира может поднять настроение даже убитому. Акира Сузуки, ― если я не ошибаюсь, ― два года увлекается мотоциклами, любит шутить и немного играет на гитаре. Душа компании. Мы с детства ошиваемся вместе по приезду сюда. Только Койю из-за его учебы ко мне этим летом еще не приезжал, да и я вытащился первый раз в этом году. ― Я про козу, ― смеюсь, но вижу, как за спиной Акиры этот Юу взял животное на руки. И что-то мне подсказывает, что сейчас будет что-то нехорошее. Ведь пальцами он направил дойку… ну, в общем-то, его прицел понятен. ― Сузуки-и, повернись, ― зовет тот, я отрицательно машу головой, предупреждая, но Акира хмурится и упрямо поворачивается, получая струёй молока в глаз. ― Я убью тебя! ― Юу заливается хрипловатым смехом, а потом, поставив животное на землю, протягивает мне руку. ― Гад. ― Широяма Юу, приятно познакомиться. ― Таканори, ― слегка жму его широкую ладонь, ― Таканори Мацумото. ― А я Акира… Акира в молоке. Така, качни, пожалуйста, воды, ― попросил Акира, вытирая лицо локтем. ― Но там осы, ― с досадой сообщаю, чуть приподняв свое ведро, мол, самому надо. ― Юу, тогда ты качни воды. ― Но там осы, ― удивленно повторяет мои слова. ― Тебя не жалко, ― Акира подмигнул мне. Юу цокает, но подходит к водокачке. То ли осторожно, то ли брезгливо поднимает рычаг…. ― Давай быстрей, неженка. Не сожрут они тебя. ― Акира… ― позвал Юу, совершая плавные толчки рычагом, пока Акира умывался. ― М? ― В следующий раз будет уже копыто, ― Сузуки только ухмыльнулся, разворачиваясь ко мне. ― Ты к себе сейчас? ― спросил Акира, по всему видимому, у меня. ― Может, ко мне зайдешь, мы тебе молока надоим. Козьего. ― Ой, нет, спасибо… Я сидел на скамеечке в беседке, плотно окруженной виноградником, и осматривал все, что удавалось захватить моим взором. Пока сидел, пришел к выводу, что мое «ой, нет, спасибо» не имеет никакой силы. Надо что-то менять… Рядом Юу умело доил козу. Мне было почему-то смешно и от этого же неловко. Пытаясь отвлечься, замечаю, что на участке Акиры почти ничего не изменилось. На том чердаке мы вместе ночевали, а там, на абрикосовом дереве, неизменно висит его гамак. Только вот какая-то постройка образовалась на верхнем участке. Акира куда-то отходил, а сейчас вернулся без футболки. Да, если участок Акиры не изменился, то про самого Акиру так не скажешь. И вообще, если у тебя сложилось с красивым загорелым телом, не обязательно ходить и трясти тут своими мышцами. Мне тоже жарко, я же терплю. И нет, мне не завидно. Мне нравится свое тело, оно… оно есть, и оно хорошее, изящное, меня даже в модели можно брать! … Но майку ни за что не сниму. ― Юу, а где ты так наловчился-то? ― лицо Акиры озарилось несдержанной белозубой улыбкой после того, как он молча пронаблюдал за своим другом. Похоже, не мне одному доение козы кажется увлекательным. ― Замолчи, ― ответно улыбнулся брюнет. ― Кто-то ночью спит, кто-то проводит время с девушками, а Юу доит… ― Еще слово ― и будешь сам это делать, ― Акира тут же поднял руки кверху, мол, «все-все, молчу». ― А что там? ― я, как обычно, просто гениально решил поменять тему, указав глазами на постройку, которую заметил раньше. ― Баню строим с отцом. ― А, м… ― я кивнул и задумчиво закусил губу. Получается, он здесь будет зависать все лето? ― А ты подрос, Така, ― Акира так внимательно и оценивающе на меня посмотрел, что мне даже стало чуть не по себе. Что мне ответить? «Круто»? Я перерос стол. ― Но все равно намного ниже тебя, ― Акира многозначительно улыбнулся. Что-то типа: ну, как может быть иначе. ― Почему без рыжего дружка? ― Он меня кинул… ― выпалил я, но затем замешкался. ― В смысле, у него экзамен, ― Юу снизу издал короткий смешок, потом засмеялся Акира. Не знаю, что я такого смешного сказал, но на всякий случай тоже улыбнулся. ― Готово, ― Юу с громким стуком поставил литровую банку с молоком на стол. Акира взял ее в руки, а затем протянул мне. Вздохнув, я обнял банку, и мы направились к выходу. И кто это будет пить? ― И попробуй не выпить, я проверю, ― ну, проверить – не проверит, конечно: я вечером уезжаю. Но такое ощущение, что он… читает мои мысли? Акира дебил, Акира дебил. Смотрю в упор – улыбается. Не, не читает. ― Сам отучился уже? ― Отучился, остался выпускной… правда, я не очень хочу туда идти… ― честно ответил я, а Юу придержал дверцу, пропуская нас обоих. ― Да ладно тебе… это отличная пора, ― Акира несколько мечтательно задумался. Вспоминает? ― Да, только на выпускном можно узнать, что твой друг умеет танцевать стриптиз, ― бросил Юу и тут же за это получил в плечо от Акиры. Стриптиз? Какой ужас. Сосед, ну ты даешь. ― Эй, все не так, ― засмеялся он, ― ничего подобного. ― Вы одноклассники? ― я удивился. Но больше не тому, что они одноклассники, а тому, что Акира все-таки что-то танцевал. Даже со своей, казалось бы, довольно развитой фантазией я не смог этого представить. ― Да, было такое, ― согласился Юу, а потом я занюхал какой-то один из желтых цветков, которые вились, окутывая Акирин забор. Не знаю, зачем я это сделал, но в носу вдруг защекотало, и я чихнул, чуть отвернувшись. ― Будь здоров. ― Спасибо, буду, ― вдруг у Юу затрезвонил телефон, и, ответив на звонок и показав жестом, что отойдет пообщаться, зашел обратно. Акира, подойдя к колонке, молча взял мое ведро и начал набирать воду. У него это получалось гораздо легче, чем у меня. Все же для этого нужно было применить какую-никакую силу. Он просто поднимал и опускал рычаг, а я смотрел. Смотрел на плавные движения и сокращающиеся мышцы предплечий. У Акиры, кстати, и руки красивые, и кожа гораздо темнее, чем моя. И пальцы длинные. Длиннее, чем мои: он полностью обхватывал диаметр рычага, а мне всегда немного не хватает. ― Така… ― он позвал, и только тогда я заметил его улыбающийся взгляд и приподнятую бровь. ― М? ― только и выдавил я из себя, догадываясь. ― Ты хочешь меня съесть? ― я сглотнул и, выпучив глаза, так и не понял, был это вопрос или утверждение. Возможно, что я покраснел, а еще хотелось убежать и провалиться одновременно. В голове путалась куча мыслей. Что-то вроде того, что все теперь. Надо уезжать, надо менять адреса… ― То есть, не съешь? ― Не съем… тьфу, то есть, что такое говоришь? ― Акира звонко рассмеялся. Имя, возможно, тоже придется сменить. ― Я… задумался! ― иногда во время оправданий от молчания пользы больше. Это именно тот случай. ― Это первая мысль, что пришла мне в голову: Така думает, ― … я обессиленно выдохнул: против сарказма некоторых личностей не попрешь. А еще у меня щекочет в носу. ― Да ладно, если нравится, смотри, ― он потрепал меня по волосам, а затем взял ведро и пошел вперед. Бесцеремонный индюк. ― Акира! ― Если что – я пошутил. ― Ты жуткий человек… ― я шел позади и рассуждал, мой взгляд утыкался в чуть блестящую от пота поясницу. И по велению, наверное, скорее мозга, опустил глаза на тропинку. На ней интереснее: вон, поползла ящерица. В детстве я любил их ловить. И я просто смотрел. Что такого? Я всегда смотрю на то, что меня окружает. ― Ничуть. ― И виляешь задницей… ― спокойно продолжал я. Кстати, я даже не смотрел… но он виляет! ― А в детстве не вилял? ― Не помню… ― Значит, смотреть «не туда» ты стал не так давно. Растешь, ― … ― Отдай ведро, ― и больше мне сказать нечего. Ноль реакции, если не считать ухмылки. ― Акира… Апч-хи, ― это все гребанные цветы на его заборе и молоко… я не люблю молоко, тогда зачем я его несу? ― Будь здоров. ― Апчхи! ― У тебя аллергия на пыльцу? ― У меня аллергия на тебя! ― Акира приглушенно смеялся там, спереди. ― Что смешного? ― Сегодня уедешь уже? ― Да, вечером, ― мы остановились у моих ворот. Он поставил ведро с водой у моих ног. ― Пока… ― я открыл замок ключом. ― Приезжай еще. Я тут часто буду, ― он подал ведро. ― Это я уже понял… ― я перехватил воду из его рук, правда, чуть не согнулся пополам, но держался достойно. Обычно я до краев себе не доливаю: тяжело. ― Не рад? ― Акира усмехнулся. Я вздохнул и ответил уже почти по ту сторону забора: ― Рад. Мама заждалась, но сразу смягчилась, когда я поведал ей, кто меня задержал. Ей нравился Акира, с которого мне обязательно нужно брать пример: она всегда была рада Койю и вообще любым моим приятелям. Самый лучший и потрясающий сын на этой планете принес воды и прополол грядки – вот чему надо радоваться. Хоть и часом позже. Женщины, что с них взять. Когда мы собрались уезжать, солнце уже садилось. Автобусная остановка была за мостом, поэтому пока водитель курил, терпеливо ожидая нужных пассажиров, можно было облокотиться на мостовую ограду и поглазеть на воду. Мне это делать очень нравилось, особенно вечером, когда было уже прохладней и не так ярко. Река озарялась последними солнечными бликами, людей на пляже было гораздо меньше, сейчас даже только двое… Двое парней. Блондин и брюнет. Я прищурился, чтобы рассеять свои маразматические загоны, но они не рассеялись. Это были Акира и Юу. Они ныряли с разбегу в воду и, по-моему, смеялись. Что-то мне подсказывало, что лето будет насыщенным. Хотя бы потому, что мне захотелось к ним. ― Така, уедем без тебя! ― Иду.