Раз.Два.Три.

Раз. Два. Три. Он целует медленно и так по блядски. Их языки кружатся в совместном танце, удовольствие вроде бы обеспечено. Но нет. Ему чертовски противно. Он не может целовать чужие губы, зная что есть ее. Не может обниматься с другой, зная, что есть она. Да что там обниматься, он даже за руку с другой держаться не может. Даже думать об этом противно, не то чтобы делать. Но как ему тогда жить, если она даже в сторону его смотреть не хочет. — Блядь, — прокуренный голос разрывает тишину, а его хозяин резко отталкивается от стены. К которой совсем недавно прижимал красивую брюнетку. — Что-то случилось? — она дышит тяжело, слишком возбудилась от одного поцелуя. Юнги же сразу знал что так и будет, от чего не подавал себе ложных надежд. — Ты случилась, — парень рычит, просто сил уже нет. Достает пачку дорогих сигарет, которые постоянно лежат в правом кармане его куртки, и закуривает, выходит на балкон. Потому что знает, что ей не нравится запах сигарет, а самое главное ей не нравятся такие, как Мин. Красивые, самоуверенные, богатые. Она терпеть не может. — Можешь уходить, — выдыхает в тëмное небо. Не вздрагивает, когда чувствует теплые женские руки, обвивающие его талию. Вздыхает, но не движется, — просто уходи. — Но, Юнги, я надеялась на продолжение, — ногтями проводит по мужской груди. Старая песня. Она уже побывала в постели у многих мужчин и знает, точнее думает, что знает как надо себя вести. Думает что доставляет ему этим удовольствие, но она вызывает только отвращение. — Я заплачу тебе столько же, если ты сейчас же покинешь эту квартиру, и мы с тобой больше не увидимся. Понятно? — Юнги резко развернулся к девушке лицом, скинув с себя еë руки. Ему противно, ведь это не еë руки. Брюнетка ничего не понимает, хлопает своими глупыми глазами с нарощенными ресницами. Отвратительно. — Давай быстрее, — Мин поднимает руку, на которой он носит дорогие часы, и смотрит на время. Ещë есть, он ещë может успеть, — у меня ещë есть дела. Парень проходит мимо девушки к кровати, где неопрятно лежала их верхняя одежда. Он схватил свою черную кожанку и двинулся к двери из этой студии. Юнги купил еë специально, чтобы водить сюда девушек, ведь в его квартире будет жить она, нежный цветок, что не должна знать о его похождениях. Вряд ли она простит измену если узнает. Смешно, о чем он думает, если они даже не в отношениях. Ему стыдно признавать, что он зависим от неë, а она даже не смотрит на него. Да, безусловно, она знает как его зовут, сколько ему лет. Но знает она не потому, что ей это надо, а потому что случайно, когда шла домой, услышала от его фанаток. Скорее всего она считает, что это совершенно ненужная ей информация. От этого Юнги ещë обиднее становится. Они не знакомы лично, ему просто нравится наблюдать за ней когда у них совместные пары. Это бывает очень редко, но он старается находится с ней в одном помещении и как можно ближе, чтобы чувствовать еë. — Я ждать не собираюсь, — Юнги открывает дверь и ждëт, когда брюнетка покинет помещение. А та ни в какую не хочет. — Прости конечно, но я разве невнятно выразился? — Пальцем постукивает по ручке, а в голове считает от десяти, пытается сдержаться, чтобы не выкинуть еë за шкирку, как ненужного котëнка. — Я уже иду, — по еë виду понятно, что не хочет уходить. Ведь она не получила желаемого-не переспала с самим Мин Юнги. Это так грустно, аж плакать хочется. Дверь в квартиру захлопнулась. Мин почему-то был уверен, что больше он в эту квартиру не вернëтся, или всë таки нет? — Мы ещë увидимся? — Нет, — ему было без разницы. Лишь бы ни одна из его пассий не появилась в их жизни. — Тогда, — пауза, тихонько теребит край платья, — как насчёт прощального поцелуя? — с полной уверенностью, что не получит отказа, — Нет, — двери лифта открываются, наконец-то она от него отвяжется. — Но, — девушка протягивает руку, в надежде зацепиться за куртку Юнги, но тот ловко уворачивается. — Давай без «но». Пока, надеюсь больше не увидимся, — он искренне не понимал, что ей ещë нужно от него: деньги она получила ещë в квартире, близость (конечно не та, но всë же) тоже была. Но Мин уже перестал удивляться. Он понял одно — продажных девушек очень много. *** Ночь. Тишина. Что ещё нужно для счастья? Любящий тебя человек? Нет, зачем он ей, когда есть книги — твои верные друзья. Поэтому сейчас она сидит на крыше своего небольшого дома, смотря на звёзды, и читает свою любимую книгу. Шум машин часто отвлекал еë от дел. Как и сейчас. Недавно, наверное чуть больше шести месяцев назад, соседний дом был куплен. Как жаль, ведь там жили очень добрые бабушка с дедушкой, к которым Нана частенько захаживала после школы. Только вот школу она уже закончила и поступила в институт. Именно в этот период в дом въехал молодой человек, который совершенно не волновал девушку, ведь ей надо учиться и только. Позже выяснилось, что этот парень учится на третьем курсе в том же институте. Они иногда пересекались на парах. Но он всë также был ей неинтересен. Сейчас черный джип въехал на соседский участок, что был в несколько раз больше участка Чон. Нана несколько минут откровенно пялилась на мужчину, вышедшего из машины. У него были черные, как смоль волосы. Он был высоким, имел хорошее телосложение. В общем, был идеален во всем, при этом и богат. У него было много фанаток, от которых Чон и узнала как зовут еë соседа. — Неужели сейчас будет дождь? — где-то что-то загремело, очень жаль, ведь Нана очень хотела посидеть под небом. Подул сильный ветер, и как бы ей не хотелось остаться на улице, нужно было собираться обратно. Девушка начала собираться. Дома было намного теплее чем на улице. В комнате на первом этаже было слышно только чайник, который совсем скоро закипит. Хозяйка же в это время переодевалась в удобную одежду, на эту ночь у неë были планы: учиться и учиться. Которые никто не мог разрушить. Он чувствует еë, она его нет. И это играет ему только на руку. Он видел как она сидела на крыше, читала книгу. Он видел всë. Юнги давно наблюдает за девушкой, изучает еë, ищет подход. Он не хочет быть с ней грубым, все эти шесть месяцев он контролировал свой гнев, ну по крайней мере пытался. Сейчас Мин переодевается в другую одежду, на которой нет следов другой. Которая скоро будет пахнуть ей. Мин спланировал всë уже давно и решил следовать четко плану. Юнги аккуратно выходит за пределы своего участка, который он купил специально, чтобы быть ближе к Чон.  Направляется к соседнему дому, стучит в дверь и ждëт. Время идет, а ему никто не открывает, гнев, которые он учился контролировать хочет вырваться наружу. Прислушивается: свистит чайник, шарканье тапочек на втором этаже и звук воды. Стучит ещë раз. Никого. Нана решила, что ей некуда торопиться, поэтому решила принять ванну, совсем позабыв про чайник. Шум воды перекрывал все. Сегодня явно не ëë день: утром она чуть не опоздала на занятия, благо профессор опоздал, порвались еë любимые носки, чуть не упала в лужу, которая непонятно как образовалась около еë любимого магазина. Сейчас она быстро спускается вниз, чтобы выключить чайник, что пищит на весь дом. Успевает до того как он взлетит в космос. Теперь она слышит стук в дверь. Очень громкий, словно она кому-то задолжала два миллиона вон, и сейчас эти люди пришли за своим. К двери подходит тихо, на цыпочках, чтоб не слышали. Жалеет, что дверь без глазка и не видно, что на улице. — Кто там? — голос охрип, ладони вспотели. А всë из-за чего? Внимательно осмотрев дверь она заметила, что она открыта. То есть сейчас еë ничто не защищает от человека на улице. — Откройте, — это мужской голос, все что ей стало известно. — А вы кто? — аккуратно тянет руку к замку, но что-то явно идет не так. Словно почувствовав, что дверь не закрыта, кто-то резко еë открывает. А Нана и глазом моргнуть не успевает, как сразу оказывается прижатой к стене. В своем собственном доме. Это ли не удача, да? Видимо такова судьба. — Отпустите, — то ли писк, то ли плач вырвался из еë рта. — Чёрт, — Мин злится на себя и быстро отпускает девушку. Чон еле разворачивается к нему лицом и скатывается на пол. Кого, кого, а его она точно не ожидала. Что ему нужно, почему он вломился в еë дом? Куча вопросов, на которые нет ответов. — Что, — на смену страху пришел гнев, — кто ты, чёрт возьми? И что ты забыл в моей доме? — пытается подняться, но всë четно. — Мне искренне жаль. Поэтому я прошу тебя успокоиться, — Мин правда сейчас не внушал доверия. А его внешний вид особенно: черные порванные джинсы, черная футболка и такого же цвета куртка. Весь черный. Это и отпугивало. — Как мне успокоиться, если ко мне в дом, можно сказать, проник человек, которого я не знаю? Не подскажешь? — Я не проник, я пришëл к тебе как сосед, есть ещë вопросы? — Ладно, раз вы так хотите, то пусть будет. Но теперь пришла моя очередь просить.Прошу вас, покиньте данное помещение. — Откажусь от такого предложения. Я пришëл поговорить, — Мин идëт в наступление, как хищник. Подходит к жертве всë ближе и ближе. Она дрожит. — Нам не о чем разговаривать, потому что мы даже не знакомы, — говорит спокойно, а внутри целая война. — Так давай это исправим, — ему правда сейчас не до шуток, потому что он впервые слышит еë голос, он так прекрасен. Они впервые остались наедине. Совершенно одни. Только у них совсем разные чувства: у него внутри война чувств, он пытается их сдержать; у неë война сознания, она пытается не убить его. Это же совсем разные чувства. — Так что насчëт моего предложения? — Нет, — хрипит, еле говорит. — Нет? — удивляется искренне, она разве не хочет с ним познакомиться? — Я сказала, что не хочу с тобой знакомиться, что не понятного? — Ладно, хорошо, но просто запомни мои слова, я предупреждал, — говорит спокойно. А в глазах Чон всë меняется: она как-то оказывается на улице, а там очень холодно, ну для неë уж точно, ведь она в одних шортах и футболке на два или три размера больше. Еë легко закинули на плечо будто она ничего не весит и понесли к соседям, это самое страшное. — Отпусти меня, прошу, — бьëт парня по спине, а тот — скала не реагирует, просто идет дальше. Юнги не понимал что чувствует. Не было радости, не было грусти, возможно эти два чувства смешались, ведь он причинял ей боль. Мин открывает дверь и опускает еë на пол. Нана боится, оглядывается вокруг, это шок, однозначно. — Что тебе нужно? — Скорее «кто», — шаг ближе, — мне нужна ты, только ты, — шепчет. И опять так по блядски. Невозможно. Адреналин в крови каждого теперь зашкаливает. Перед ним она, Чон Нана такая нужная, такая охуенная, такая любимая. И слишком такая. — Что? — теперь голос дрожит и вправду. Она же такая умная, должна понять всë с первого раза — Ну что ты хочешь услышать? Дорогая, я оборотень, у каждого из нас есть пара, вторая половинка, предназначенная нам судьбой. Без неë мы не сможем жить. И ты являешься моей парой, — хлопок. Девушка прижата к стене, а парень тяжело дышит. Слишком быстро говорил. Теперь злится на себя. Глаза принимают кровавый оттенок. — Прекращай шутить и отпусти меня, — Юнги аккуратно поднимает на неë голову, Нана ещë больше бояться начинает. — Что с твоими глазами? — Я очень злюсь. Я правда не хотел тебе это показывать. — Я, я не понимаю, правда. Если ты решил пошутить, то шутка неудачная. Как мы вообще можем быть связаны, если мы вообще не знакомы, а… — Это неважно, — резко обрывает, — ты предназначена мне судьбой это главное, — лоб ко лбу, он чувствует еë жар, «Она же не могла заболеть». — Мне правда очень сложно тебя понять, — выдыхает, «Нана, давай думай, ты же умная девочка». — Допустим мы с тобой связаны, но с чего ты взял, что мы будем общаться, что я буду вообще рядом? — Мне надо добиться твоего согласия. И вряд ли ты мне откажешь. — С чего такие выводы? И вообще знаешь, мне надо учиться, отпусти меня, мне пора домой, — вырывается, ей не удобно. — Я могу помочь, — на его лице появляется сахарная улыбка. — Нет уж, спасибо, — опять ëрзает, но выбраться не получается. — Я готов тебя отпустить, только при одном условии, — ухмылка появляется на его великолепном лице. — Каком? — Я отпускаю тебя, — приближается к еë уху и опаляет дыханием, — за поцелуй. — Что, да что ты, — да, еë возмущению нет предела, только вот еë затыкают. Мин резко и грубо впивается в еë рот, проникает языком. Вылизывает нёбо. А сущность рада, ей нравится. Это охуенно до невозможности. Чон больно, страшно, ничего поделать не может. Солёные капельки брызнули из глаз, но Юнги это не останавливало, он продолжал, а руками слёзы еë вытирал. — Прости, — тихо, словно кто-то еще есть. Прислоняется своим лбом к еë, а она плачет, остановиться не может. Мин прижимает к груди и просит прощения. Они долго ещё будут в таком положении. Но в конце концов она заснëт у него на руках, он отнесëт еë в кровать, а сам ляжет рядом. И со следующего дня у них начнëтся другая жизнь, в которой не будет еë, не будет его, будут только они.