Мальчик вырос

      — Ты любил его?       — Да.       — Вы занимались Любовью?       — Нет.       — Тогда зачем ты с ним встречался?       — Не знаю, поймёшь ты или нет… Просто однажды я увидел, как из его глаз текли слёзы. И тогда я понял, что не допущу больше, чтобы он плакал. Никогда.       Холодная осень в этом году. Погода просто кричит о том, что нужно остаться дома, закутаться в тёплый плед, заварить горячий чёрный чай с тремя ложками сахара и устроиться на огромном подоконнике с книгой или очередным сериалом. Но когда ты взрослый мужчина, причём преподаватель в ВУЗе, это точно не сработает. Вот его некоторые студенты, скорее даже студентки, именно так и сделают, а он просто закроет на это глаза, потому что не хочется портить им итоговую оценку на зимней сессии. Да и предмет не особо важный, не для всех. Философия — это настолько тонкая наука, что если не полюбил её сразу, то сложно будет вникнуть потом. Естественно, Чонгук очень старался увлечь студентов в свой увлекательный мир мифов, легенд, тайн и размышлений на самые разные темы, где не будет неправильных суждений, где каждый ответ индивидуален и по-своему прекрасный, особенный, но вокруг него, в первую очередь, люди со своими интересами, со своей правдой. Так и быть, переклички не будет. Не всем удалось. Чон не обижается, не издевается над ними, а относится с пониманием. Тем более в такую погоду.       По дороге преподаватель заглянул в свою любимую пекарню, купил латте с лесными орехами, кленовую косичку и булочку с маком маленькой девочке, которой не хватало буквально немножко для столь желанного лакомства, которая не знает, сколько у неё денег и как их считать. Девчушка лучезарно улыбнулась и обняла мужчину за сильные плечи, как только взрослый присел на корточки, чтобы отдать ей заветный пакетик.       — Спасибо, — шепчет она на ушко.       — Беги к маме, вдруг, она тебя потеряла.       — Потеряла… Когда она отвернулась, я специально убежала сюда, чтобы купить ей булочку, денюшки мне папа дал. Но, кажется, было мало…       — Девушка, дайте, пожалуйста, ещё одну булочку с маком.       — Всё что угодно, — ответила бариста и завернула изделие в пакет.       — Держи, наверняка ты тоже захочешь попробовать. И больше не убегай от мамы.       — Спасибо, дядя.       — Теперь точно беги.       — До свидания!       Чонгук мягко улыбается ей вслед, забирает свои покупки и идёт дальше. Кофе чтобы проснуться, булочка, чтобы перекусить после первой лекции. Сегодня тяжёлый день с тремя парами и ещё двумя дополнительными. В дипломате лежат все нужные бумаги на сегодня, а ещё несколько небольших книг. В том числе та, которую Чон читает сейчас.       Преподаватель любезно здоровается с охранником на посту, прикладывает свой пропускной к турникету, чтобы пройти, берёт ключ от аудитории и поднимается на третий этаж. До пары ещё пятнадцать минут, времени на подготовку достаточно. Да и студенты любят приходить прямо впритык ко времени. Но явно не сегодня. Прямо перед аудиторией сидит парень, студент с первого курса, как раз из его группы. Но на пары он, единственный из группы, обычно не ходит, по крайней мере, ни разу не был, поэтому Чонгук видит его первый раз. Студент сидит, прислонившись к стене спиной, ноги поджаты к груди, а лбом он уткнулся в острые колени. По коридору разносятся еле слышные всхлипы.       — Ким Тэхён, верно? — неуверенно зовёт преподаватель парня, который весь сжимается ещё сильнее, становится ещё меньше. — Эй, что с тобой? — сердце немного ускоряет свой темп, ладони потеют и руки еле заметно трясутся. Почему? Чон взволнован, обеспокоен. Он быстрее подходит к ученику, приседает рядом и мягко опускает свою ладонь ему на плечо. — Что случилось?       — Папа… Он умер…       Вот так доброе утро. Может быть Чонгук и философ, но… Тема смерти всегда и всем даётся тяжело, особенно в подборе нужных и правильных слов. Что ни говори — это не вернёт погибшего родственника, друга, знакомого…       — Мне… Я… Идём, Тэхён-щи, в кабинет, — Чонгук протягивают руку и ждёт.       Тэхён медленно поднимает голову, смотрит сначала на руку долгие две минуты, словно обрабатывая информацию, а после — в глаза философа. А Чон, кажется, забывает, как дышать. Перед ним сидит безумно красивый парень с красными, наполненными солью глазами. Слёзы катятся по щекам, стекая на подбородок, и капают на черную, как душа, толстовку. Волосы растрёпаны, кудряшки падают на лицо, а где-то прилипли к скулам, острым, как лезвия. Все губы искусаны в кровь.       — Хорошо, — еле слышно, почти неразборчиво шепчет студент и вкладывает свою ладонь в учительскую.       Чонгук помогает подняться, быстро открывает аудиторию и ведёт ученика за собой. Сердце болезненно сжимается, оно не хочет, чтобы ребёнок плакал. Он не хочет. Философ усаживает его за первую парту, после чего возвращается к двери и запирает её на замок — не нужно им мешать.       — Тэхён-щи…       — Он был единственный, кто понимал меня… И поддерживал. Моя мама, она… Часто ругалась на него из-за этого. И упрекала меня, что папа любит меня больше, чем её. Я знаю, что они хотели развестись, и папа должен был забрать меня с собой. Это она убила его!       — Почему ты так думаешь?       — Потому что… Она… Я не знаю!       — Тише, Тэхён… Я могу, общаться с тобой неформально?       — Да.       — Тэхён, я уверен, что… Твой папа сейчас в лучшем мире. Как бы не хотелось, это не нам решать, когда, кто и за что. Я не думаю, что твоя мама этого хотела. Она тоже наверняка не ожидала.       — Вы просто ничего не знаете…       — Ты прав, не знаю, не вини меня.       — Не виню… Просто папа, — захлёбывается парень слезами, да так, что вздохнуть не может.       — Тихо-тихо-тихо, Тэхён, — Чонгук рискует, обнимает его, прижимает к себе и совсем немного покачивает. Обычно парни не плачут, как принято в общество, но вот Тэхён… А значит семье у подростка правда всё не просто, ему бы к психологу походить.       — Не нужно меня жалеть, не хочу, чтобы вы считали меня слабым, — сдавленно мямлит Ким.       — А я и не жалею. И слёзы не показатель слабости. Ходил бы на мои лекции — знал бы. Они, наоборот, показывают твою силу, говорят о том, что ты живой человек, у которого есть сердце и душа, который искренне любил родителя и теперь переживает утрату. А я искренне хочу помочь тебе с этим справиться и поддержать. Показать, что ты не один. Запомни, Ким Тэхён, пока ты жив, ты никогда не будешь одиноким, обязательно рядом кто-то будет, кто тебя выслушает, кто подскажет, направит… Даже если это не родственник, друг или знакомый.       — Спасибо… — улыбается уголками губ студент и наконец-то выдыхает. Слёзы больше не катятся, просто застыли в уголках глаз.       — Но улыбка идёт тебе больше.       — Преподаватель Чон!       — Через пять минут начнётся пара. Не думаю, что ты хотя бы что-нибудь съел перед тем, как прийти сюда. И вообще, что ты кушаешь. Поэтому, вот, — Чонгук открывает свой дипломат и вытаскивает кленовую косичку, протягивает её смущённому студенту и рядом ставит бутылку с водой, чтобы не всухомятку.       — Не стоит. Да и… Я пойду.       — Ты можешь уйти с пары, но только после того, как поешь.       — Почему Вы так добры ко мне?       — А почему не должен?       — Даже сейчас я ухожу с лекции…       — У каждого свои причины. Да и оценку всё равно получать вам на моём зачёте. Поэтому… Хотя, признаюсь честно, я удивлён, что ты пришёл именно сюда в трудную минуту. С одной стороны это логично, ведь в этой части вряд ли вы, студент Ким, были хотя бы раз, потому что в этом крыле кабинет только у меня и преподавателя Ли, который будет у вас только на втором курсе, если доучитесь, и смею предположить, что вы хотели скрыться от лишних глаз в тихом месте, а оно как раз здесь, если выбирать из всего института. И на чёрной лестнице сидеть было не выгодно из-за холода из—за вечно раскрытых окон для курящих студентов и преподавателей, и если взрослым можно, то как ученику вам бы попало. А с другой стороны, можно было пойти куда угодно, и это уже странно, — Тэхён, пока вслушивался в спокойный, ровный, тихий голос преподавателя, периодически даже жевать переставал, восхищаясь им. Вот откуда он знает, что всё это правда, вернее, по большей части, почти…       — На самом деле, я специально пошёл к Вам, преподаватель Чон.       — Почему же?       — Мне показалось, что именно Вы сможете мне помочь. Не ошибся…       — Не ошибся. Ты всегда можешь прийти ко мне за советом или помощью.       — Спасибо. Правда, спасибо. И… Можно признаться?       — В чём?       — Я следил Вами, преподаватель Чон.       — Вот оно что…       — Вы… Мне правда очень нравитесь. И папа… Он видел Вас, и поддержал меня, когда мама пришла в бешенство…       — Могли бы и порадовать меня в таком случае своим присутствием, студент Ким.       — Я порадую, вот увидите, — обещает Ким.       «Я больше не допущу, чтобы он плакал. Никогда…» — думает Чонгук. Кажется, он больше не одинок.       — Мне всегда было важно, чтобы он покушал.       Чонгук теперь покупает в кофейне по две булочки, а иногда и по два стаканчика кофе. Тэхён и правда начал ходить на его пары, больше не пропускал и просто блестяще выступал с докладами. Перед лекциями они вместе завтракали, а после практик уходили домой. Сначала Чон провожал Кима до дома, но после громкого скандала с матерью забрал к себе. На переменах Чонгук, сидя за столом преподавателей, следил за тем, чтобы студент покушал. Чаще всего Тэхён не ел, просто привычка. В школе последние два года не обедал, и в ВУЗе поэтому не любил.       — Ким Тэхён! — грозно окликает студента Чон, как только оба вошли в кабинет. Тэхён после каждой пары спешит к своему учителю.       — Ну что? — немного не понимает причину наезда.       — Почему ты снова не ел? — негодует Чонгук.       — Я не хотел, — невинно хлопая ресничками, отвечает подросток, в упор глядя на старшего.       — Так нельзя, ты же понимаешь, не маленький.       — А может, маленький?       — Что же ты тогда забыл на первом курсе? — вопросительно поднимает бровь преподаватели садится за свой стол. У него есть шанс проверить последнюю работу, как раз Кима, перед началом пары.       — Образование.       — Тэ, пожалуйста. Ты очень худой, такое ощущение, что ты худеешь на глазах, я обниму тебя, и ты сломаешься. Или исчезнешь, — хмурится Чон.       — Не исчезну. И не сломаюсь. Прости, я буду стараться кушать.       — Я не прошу тебя устраивать себе обед из трёх блюд и компота. Хотя бы маленькую порцию. И ты же знаешь, что я оплачу всё, перестань нервничать из-за такой глупости, — говорит Чонгук, сосредоточенно читая корявый почерк Кима.       — Но…       — Мне важно, чтобы ты кушал, Тэхён. Иначе перестану целовать тебя, — отбрасывает в сторону ручку и преданно смотрит в сторону ученика.       — То есть, как? Совсем?       — Абсолютно, даже дома. И не смотри на меня, как котёнок из Шрэка, я знаю, как ты любишь целоваться. Именно поэтому…       — Это шантаж!       — Это забота о любимом.       — Я тоже люблю тебя.       Тэхён подходит к столу преподавателя, разворачивает стул на колёсиках к себе, садится на колени Чона, обнимает и целует, так глубоко, но так нежно, с любовью. Чонгук отвечает, обхватывает руками осиную талию и тянет к себе, заставляя прогнутся.       — Я лишу тебя этого, понимаешь, да? — в самые губы шепчет Чонгук.       — Я умру без поцелуев.       — Ровно так же, как и если продолжишь игнорировать обеды, — Тэхён тянется за новым, но Чонгук утыкается ему в шею и не даёт себя поцеловать, — глупый, пара через две минуты. Марш на своё место. Надо быть осторожнее, потому что отношение между студентами и преподавателями запрещены, помнишь? Меня уволят, тебя отчислят…       — Но Чонгук…       — Тем более, это месть тебе.       — Но я же буду обедать!       — А как зовут Лейбница? Подсказка…       — Не нужно мне подсказок. У меня парень преподаватель философии. Гарфилд Вильгельм.       — Нет, Тэхён. Гарфилд — это кот из фильма. А философ — Готфрид.       — Упс…       — Я не хотел его в плане секса. Я хотел обнимать его в кино и просыпаться от его нежных поцелуев. Я просто хотел находиться с ним рядом. Мне нравилось смотреть, как он ест сладкое и как нелепо вытирается рукавом, как ему звонят разные девушки, а он просто говорит: «Извини, я гуляю с любимым». Он был не таким, как все. Он любил меня не так, как все. Он любил меня искренне и надёжно. А я его. Очень сильно. Он был моим маленьким мальчиком.       Тэхён снова попросился на последний ряд в кино и отказывался идти в зал без попкорна и колы. И фильм, который он выбрал, на самом деле детский мультик. Но обоим это нравилось. Чонгук абсолютно не против — главное, чтобы нравилось Тэхёну. Последний ряд разбит на диваны, поэтому им ничего не мешало вторые полфильма обниматься, потому что в начале нужно избавиться от большой коробки сырной кукурузы, как называет это Чонгук. А после они обязательно идут в кафе, где Ким покупает огромное мороженое, которое по итогу один не осиливает, прося Чона докушать. Старший каждый раз обещает, что это был последний раз, когда он заказал такой большой десерт, и каждый раз всё равно покупает, получая взамен самую ярку улыбку и сияющие от предвкушения глаза. И пока он доедает за учеником мороженое, еле заставляет сердце биться, потому что младший вытирает уголки губ не салфеткой, которая стоит прямо перед ним, а рукавами толстовки, причём так нелепо и мило…       По вечерам пара предпочитала сидеть дома, потому что Киму нужно готовиться к парам на завтра, как и Чону. Хотя иногда старший брал ничего не понимающего младшего за руку и тащил в ближайшее кафе под предлогом «дома совсем нечего кушать». И не важно, что вчера они приготовили кимчи на неделю вперёд или удон с курицей, свинину с фунчозой и так далее. А по выходным они гуляли: в парке, вдоль реки Хан, ходили в горы, ездили по музеям или на выставки художников, которые обожал Тэхён. Бывало, что какие-то девчонки звонили ему и просили встретиться. Кто под предлогом «не понимаю тему по философии», кто напрямую звал погулять. Но что нравилось Чонгуку больше всего — это ответ его мальчика: «Извини, я гуляю с любимым».       Каждое утро — неповторимая сказка. Тэхён всегда встаёт первым, минут двадцать проводит в душе, после чего готовит завтрак. Спать он не любил в отличии от Чонгука. Наверно, это потому, что Ким любил его будить. А здесь всё зависит от настроения. Чон знает каждое. Когда всё хорошо, то ученик ложится рядом и целует, нежно шепча «Доброе утро», когда спокойное, а-ля встал и норм, то просто зовёт его из кухни или с порога, если грустное, то долго лежит в кровати, вернее, на нём, и сверлит взглядом, ждёт, когда проснётся и пожалеет, утешит, успокоит, обнимет… Бывает плохое, просто ужасное настроение, когда Тэхён просто спит и всё. Не просыпают они только благодаря тому, что у Чонгука всегда заведён будильник на 9:03 утра. А бывает игривое настроение, вот тут каждый раз что-то новое: розыгрыш, что они проспали, вылитый стакан воды в лицо, просто что-то швырнёт в него или… Ким может оседлать бёдра и страстно целовать, а бывает, что делает минет. Растёт ребёнок. Но, всё-таки больше всего Чонгуку нравились именно поцелуи. Нежные, медленные, тягучие…       Тэхён любит Чонгука. Чонгук любит Тэхёна. У них это взаимно и абсолютно по-особенному, не как у всех. Ни один философ не смог бы описать то, что творится у них. Эти взгляды, касания, слова, поступки… И что, что они оба парни, что один преподаватель, а второй его студент. Незаконно это только на территории ВУЗа. Естественно, правила созданы, чтобы их нарушать, но они ни разу не выдали себя. Для Чонгука Ким — маленький мальчик с большим сердцем и чистой, светлой душой. Он сам перекрасил его черноту, которая зародилась после смерти папы и ссоры с мамой, избавил от совершенно бессмысленных комплексов, подарил крылья. Для него счастье — искренняя улыбка, дивный смех, сияющие глаза… Не нужно слов. Они есть друг у друга, они любят друг друга, а большего и не нужно.       — Тогда почему вы расстались?       — Хах, мальчик вырос.       В квартире сегодня тишина доставляет дискомфорт, она напряжённая. Чонгук краем глаза наблюдает за Тэхёном, его дёрганными движениями, такими резкими и неаккуратными, за его мельтешением из стороны в сторону, которое резко сменяется на задумчивость. В такой атмосфере абсолютно нереально работать. Это у Кима уже сданы экзамены, досрочно сданы, и ничего дома делать не нужно, всё готово. Ким наконец-то сможет официально работать в компании, куда его пристроил друг, а не как три месяца до этого, неоформленным. Но от этого ничего не изменится, должность таже, обязанности те же, просто зарплата выше. Вряд ли это является причиной такого поведения.       — Тэхён? — Чон просто позвал его, а Ким дёрнулся так, что уронил кружку, которая при прикосновении с полом разлетелась на осколки.       — Чёрт, прости, — младший принялся сразу всё поднимать и умудрился порезаться.       — Не трогай, — запрещает преподаватель, — стой так, только руку под холодную воду сунь.       Чонгук покидает кухню, возвращается с метлой, собирает осколки в савок и выбрасывает в ведро. К слову, эту кружку он подарил Тэхёну на их годовщину, на пять лет, в которой когда-то лежали ключи от машины. Это что-то вроде пранка, вот тебе кружка с нашей фоткой, ага, попался, поверил, а там ключи. Тэхён был тогда так рад, прыгал от счастья, смеялся и долго-долго целовал, устроивших на бёдрах своего парня. Но вещам свойственно ломаться — ничего. Чон достал аптечку из ящика у холодильника и развернул к себе потерянного Кима. Глаза бегаю по всей комнате, но абсолютно не смотрят на него.       — Поговорим? — стараясь сгладить углы, спрашивает преподаватель.       — Боюсь, но мы правда должны поговорить, — честно признаётся бывший студент.       — Что случилось? Чего боишься?       — Я… Чёрт, прости… Я, ай! — шикает, когда перекись попадает на рану, но не от боли, а резкого холода.       — Извини, продолжай.       — Я встретил девушку в офисе, — Чон остановился ровно на том моменте, когда нужно приклеить пластырь, — я влюбился, Чонгук.       Старший всё-таки заклеивает рану, убирает руки, и несмотря на то, что в глаза, в любимые карие глаза сейчас смотреть безумно страшно и очень не хочется, голову поднимает. Они не врут.       — Я, поздравляю?       — Я встречаюсь с ней. Уже месяц.       — Зато честно.       — Я не могу обманывать человека, с которым встречался пять лет.       — Любил?       — Безумно.       Странные чувства накатывают Чонгука с головой. Сначала он не верит, усмехается, даже смеётся, и отрицательно машет головой. Потом злится, хмурит брови, одновременно торгуясь с самим собой, верить ли слова пары или нет. Но стоит ещё раз посмотреть в глаза младшего — всё понимает. Там напротив отчаяние и вина, там искусанные губы и слёзы на глазах. Правда влюблён, даже зрачки немного расширились. Повзрослел подросток, расправил крылья, подаренные Чонгуком, и теперь готов улететь, бросить одного, оставить с уже ненужной любовью.       — Я отпускаю тебя, Тэхён.       — Чонгук, умоляю, прости меня. Я не хотел делать тебе больно, но и обманывать дальше просто не мог.       — Я прощаю тебя. И я… Рад за тебя, за вас.       — Я не изменял тебе.       — Это не важно, Тэ. Может быть приятно, да. Но…       — Чонгук…       — Можешь уйти утром. Сейчас всё-таки ночь.       — Я переночую в отеле. Не смогу после такого находиться с тобой в одной квартире, стыдно.        — Ладно.       — Прости, прости меня. Чонгук…       — Ты был лучшим, что случилось со мной в жизни. И… Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал.       — А я тебе.       Тэхён выбежал из кухни, а у Чонгука разбилось сердце, как пару минут назад кружка с их фотографией. Оно и к лучшему. Чону безумно сильно хотелось его обнять на прощание, поцеловать последний раз, хотя бы просто прикоснутся к нему, но эти права он потерял ровно в тот момент, когда Тэхён признался, что больше не его.       — Прощай, Чонгук, — дрожащим голосом шепчет Ким.       — Раз плачешь, значит действительно любил, — мычит в ответ Чон, — прощай.       Тэхён ушёл и навсегда захлопнул дверь квартиры, дверь в сердце Чонгука. Он больше не вернётся, почему-то старший в этом уверен. Всё кончено. Маленький мальчик повзрослел. И это не тот случай, когда за любовь нужно бороться. Он уже упустил его, потерял месяц назад. А ради счастья любимого нужно рисковать собственным.       — Но для меня он навсегда остался маленьким мальчиком.       — А как же твой новый парень?       — А, это… Он просто дурак. Я не запрещаю ему курить, бухать, мне плевать, в чём он одет, мне абсолютно всё равно, что он чувствует. Ненавижу просыпаться рядом с ним утром. Я всего лишь хочу его, а вот его… Его я действительно любил. И люблю… До сих пор.       Сердце болезненно сжимается, когда Чонгук увидел когда-то своего Тэхёна в торговом центре, который идёт под руку с женой, а перед ними прыгает маленький мальчик, который постоянно оборачивается и задорно зовёт своих родителей, подбивает купить ему лего. Чонгук — вот как назвал его отец. А от этого ещё больнее.