Mea vita et anima es или лунные блики

Легкий ночной туман скрывал две фигуры, крадущиеся в тиши. Они оглядывались назад, иногда замедляли шаг, словно опасаясь чего-то. Им хотелось скрыться, убежать из дворца хоть на пару часов, чтобы побыть наедине. И сегодняшняя ночь стала для них подарком судьбы. — Знаете, Лале-хатун, — тихо заговорила одна из фигур, — я рад, что могу быть сегодня рядом с Вами, — фигура вновь обернулась и, убедившись, что за ними никого нет, облегченно вздохнула. — Я ведь тоже рада этому, — эхом повторила девушка. Ее взгляд был устремлен на темную землю, в которой она пыталась разглядеть камни и ветки, мешающие ей пройти. Нежные руки крепко придерживали подол платья, чтобы не запутаться в нем. Девушка улыбалась, ей хотелось громко заливисто смеяться, но она изо всех сил сдерживала себя. Ночная вылазка стала для нее радостным приключением в скучном угрюмом дворце, таящим в себе интриги. Спутник, обогнав Лале на пару шагов, раздвинул густые колючие кусты, пропуская ее вперед. В его грубые руки вонзились острые шипы, но на его лице не было эмоций. Он был холоден, как сталь, спокоен, как могучие горы. Казалось, будто он не чувствовал боли, не знал, что это такое. Таким он был для всех окружающих людей, кроме Лале. Она знала его другим. Теплым, внимательным, нежным. Он доверял ей, как самому себе. А она верила ему. — Здесь так красиво, Влад... — вдруг раздалось в ночной тишине. Девушка стояла, затаив дыхание. Ее взгляд перебегал с озера, озаренного Луной, на спутника и обратно. Ее глаза светились счастьем, внутри все трепетало. Девушка, бросив хитрый взгляд на спутника, тихо хлопнула в ладоши. Ей хотелось выразить радость, благодарность, счастье. Влад создал эту ночную сказку для нее, сумел незаметно увести ее из дворца и привести сюда. Лале завороженно смотрела на берег, воду, Луну. Но вдруг радость сошла с ее лица, — O fortuna velut luna statu variabilis... — печально произнесла девушка, смотря на колышущуюся водную гладь. Иногда ей казалось, что Влад и их встреча лишь сон. Терпкий, горький, сладостный. Однажды она проснется, откроет глаза из-за ласковых солнечных лучей, хитро проникающих в комнату через щелочки в окнах, и узнает, что эта лунная ночь тоже была лишь сном. — Мне известно об этом, Лале-хатун, — тяжело вздохнув, Влад подошел ближе к возлюбленной. Он наблюдал за ней. Наблюдал, как в лунном свете сияют ее черные волосы, как легкий чужестранный ветер гладит ткань платья. Смотрел, как изящная рука ловит кружащий в теплом воздухе опавший лист. — Вы правы, судьба изменчива, как Луна, но... — тихий, слегка хриплый голос замолчал на мгновенье, заставив девушку вздрогнуть. — Но мы сможем быть рядом, несмотря на это, — Влад осторожно приобнял ее хрупкие плечи и, вдыхая жасминовый аромат волос возлюбленной, прижал к себе. Она, уткнувшись носом в мужское плечо, ставшее родным, вздрагивала, тихо плача. Влад гладил ее волосы, нежно целовал пальцы рук, шептал что-то на родном ему валашском языке. Лале плохо понимала, что именно он говорит, но была уверена в правдивости его чувств и слов. Страх перед будущим постепенно отступал, слезы впитывались в бежевую холщовую ткань, оставляя мокрые пятнышки. Влад знал и понимал ее страхи. Страх остаться без него, выйти замуж за Мехмеда, жить в несчастье и насилии. Для хрупкой, нежной Лале это стало бы невыносимым горьким роком, ранящим женскую душу и сердце. В глубине очерствелой и мрачной души Влада что-то сжималось, переворачивалось сверху вниз, когда он думал об этом. Он любил Лале и хотел, чтобы она была счастлива. — Лале-хатун... — еле слышно прошептал Влад. — Я обещаю Вам: все будет хорошо, — девушка подняла заплаканные очи на возлюбленного. На ее лице появилась слабая улыбка. Тревоги отступали, внутри разливался тонкий свет любви. Он обволакивал, согревал, давал надежду. Надежду, в которую она верила больше всего. Надежду на счастливую жизнь с тем, кто обнимает ее сейчас. Влад поднял голову и посмотрел вдаль. Лунная дорожка безмятежно колыхалась от легких дуновений ветра, озерная вода манила своей прохладой и таинственностью. Влад с нежностью посмотрел на возлюбленную, и она, прочитав его взгляд, легонько кивнула. Через пару минут на берегу озера стояли две пары обуви, ждущие своих хозяев, ушедших к воде. Лале сделала первый шаг, затем второй, третий. Холодная вода приятно морозила ноги, синий подол платья тяжелел, тянул вниз. Но Влад, стоя рядом, крепко держал возлюбленную за руку. Они стояли в свете луны и, смотря друг другу в глаза, улыбались. Лале шагнула к возлюбленному, и он, с теплотой и лаской в глазах, обнял ее, согревая своим теплом. Мягко дотронувшись рукой до тонкого подбородка, он, слегка приподняв его, нежно поцеловал ее. В свете луны, в ночной воде, на берегу озера стояли двое. Парень-чужеземец и девушка из правящего страной рода. Их любовь была тайной, известной лишь им двоим и Луне, бережно хранившей этот секрет в своем сиянии. Она стала для них путеводной звездой, хранителем. И кто знает, как бы сложились их жизни, если бы Луна не освещала им путь.