Романтика бывает и в Берлине

На улице господствовали дождь, пронизывающий ветер, слякоть и ноябрьский холод, тот самый холод, когда снега ещё нет, но дрожь всё равно пробирает до самых костей. Вода лилась как из ведра, слезами убаюкивая суматошный город, а под тяжёлыми раскатами грома, то и дело искрились молнии. Однако, в кофейне за углом было тепло: окна были наглухо затворены, а в мраморном камине под старину уютно потрескивало трепещущее пламя. На двери у входа мелодично прозвенел серебряный колокольчик, предупреждая о прибытии нового посетителя. На этот раз, им оказалась молоденькая девушка лет двадцати, торопливо возвращающаяся с учёбы. Она стряхнула с пальто лишнюю влагу и обтерев свои чёрные лакированные сапожки о коврик на полу, плавно устремилась к прилавку. — Добрый день! Чего желаете? Может приготовить вам латте с карамелью, в такой пасмурный день? — поприветствовал её улыбающийся бариста — паренёк едва старше её. С черными как уголь, вьющимися волосами, и карими словно кофе глазами, так и сверкающими тёплым светом. «Стефан Вернер Шнайдер» — прочитала она на бейджике у него на груди… Стефан… «Вроде одного мерзавца из книжки звали Стеваном… Он тогда пытался обмануть героиню… Хотя, ладно, глупости всё». — Здравствуйте! Давайте лучше горячий шоколад с зефирками… Что у вас есть из сладкого? — О! У нас богатый ассортимент пончиков, пирожных, булочек, печенья и других не менее вкусных изделий. Желаете взглянуть? — девушка кивнула, — Тогда пройдёмте немного влево. Вот, посмотрите! — Даже не знаю, — всплеснула руками она, — что посоветуете? — Мне больше всего нравится яблочный пирог, однако если бы я выбирал что-то вам, то я бы взял пончик с шоколадом и перламутровой посыпкой. — Почему же? — улыбнулась она. — Оттенок шоколада отражает всю глубину ваших удивительных глаз… — Шаблонный комплимент, молодой человек! Как будто с трафарета списали, — добродушно усмехнулась девушка. — Но тем не менее… Неужели вас не привлекает этот прекрасный пончик? — с притворной смущенностью возразил юноша. — Даже не знаю, что вам сказать. Хотя, так и быть, давайте ваш пончик, он действительно изумительный. Спустя две минуты, горячий шоколад с зефирками был бережно упакован в милый картонный стаканчик, ароматный пончик с шоколадом и перламутровой посыпкой, завёрнут в коричневую бумагу, деньги были уплачены, а прелестная девушка уже выходила из заведения, как её окликнул все тот же лучезарный бариста: — Постойте, пожалуйста! — Что вам угодно? Поверьте, я тороплюсь! — тонко сверкнула она глазами. — Позвольте узнать как же зовут столь очаровательную леди! — Зачем вам это знать? — Уверяю, я могу умереть от гложащего душу любопытства… Вы не оставили меня равнодушным! Скажите, вы ведь не желаете всю оставшуюся жизнь раскаиваться в смерти одного невинного юноши? — Не думаю, что моё молчание настолько вас опечалит, ведь я всего лишь мимолётное проишествие случившееся в вашей жизни! — не согласилась она, блеснув хитрой смешинкой у глаз. — Вы не правы, поверьте… Я буду ждать вас в субботу здесь же в пять! — Не много ли вы на себя берёте, господин Шнайдер? У меня могут быть дела. — И все же, надежда меня не покинет. — Ваша взяла, я обязательно вспомню об этом разговоре в пятницу в полночь… И возможно подумаю о вашем предложении, — на этом, наша таинственная фрекен обернулась к выходу, однако её догнал вопрос: — А всё же, как ваше имя? Скажите, кого мне ожидать? — Меня назвали Викторией, в честь победы боей бабушки над раком. А теперь, прошу меня извинить, я спешу! — и Виктория, лёгкой тенью выскользнула наружу, вновь вступая в царство непогоды. А тем временем, тяжёлая дверь изящно затворилась, оставляя в воздухе за собой певучий, музыкальный перезвон маленького серебряного колокольчика и неуловимый флёр её духов.