* * *
Зеленский увидел перед собой яркий белый свет. Он шёл по тёмному тоннелю навстречу этому сиянию. Вова чувствовал себя непривычно легко. Терзающая его тоска исчезла, больше не было тягостных мыслей и горестных переживаний, тёплый свет, к которому он приближался, согревал изнутри и снаружи. Внезапно Владимир Александрович очутился в громадном сводчатом зале, похожем чем-то на готический собор и одновременно на зал судебных заседаний. Только всё это было невероятных грандиозных размеров. Зал был насквозь пронизан ослепительным светом. Прямо над головой Президент увидел трёх парящих сущностей (он почему-то мгновенно назвал их про себя «судьями»). Они были в эпицентре светового потока… Хотя, нет! Они сами были этим добрым понимающим Светом, к которому приближался Вова. Троица была в сияющих пространных белоснежных одеждах, именно такие Вова видел на иконах с изображением раннехристианских святых. «Судьи», находящиеся над огромным залом, восседали на тронах, от этих неземных существ исходили волны доброты, понимания и сопереживания. Несколько мгновений они сверху взирали на Зеленского и, понимающе переглядываясь, кивали головами. Наконец тот, который был слева, проговорил спокойным ясным голосом: — Раб божий Владимир, ты пришёл сюда слишком рано. Ты должен был ещё оставаться в земном мире. Вова почему-то подумал, что такие голоса он слышал в старых советских фильмах, где были показаны положительные следователи, прокуроры и судьи, объективные, но доброжелательные к подсудимому. — Ты не выполнил свою миссию. Как ты мог взять на себя обязательства в отношении вверенного тебе Богом народа и не выполнить их? — с сожалением закончил вопрошающий. — Я хотел… — начал лепетать Вова. — Я думал, что у меня получится. Но обстоятельства не позволяют мне… Президент в смущении замолчал, понимая, что задававший вопрос «судья» прав даже не на 100, а на 1000%! После этого заговорил парящий справа. Он, как показалось Вове, был моложе и чуть жёстче, чем первый, хотя всё равно его голос звучал сочувственно. — Владимир Зеленский, ты постоянно нарушаешь человеческие и божественные законы, — «молодой судья» в ослепительном сиянии был, пожалуй, даже расстроен, что ему приходилось произносить такие слова. — Ты — богохульник и блудник. По справедливому суду Божьему ты заслуживаешь сурового наказания. Смотри! «Правый» взмахнул рукой и в воздухе около «судейской тройки» появились весы. — На этих чашах будут взвешены твои поступки — добрые и злые. Если перевесят добрые — ты сможешь рассчитывать на милость Божию, если злые — понесёшь заслуженную кару. Вова почувствовал, что ему страшно. Он понимал, что почти все его поступки «злые», т.е. неправильные. Президент стоял, низко опустив голову, осознавая, что для него, скорее всего, не будет прощения. «Судьи» смотрели на Вову с добротой и сожалением, а ему было нечего сказать в своё оправдание. Но тут заговорил центральный, главный «судья». Это был повелительный голос, полный любви и доброты, такой, который нельзя сравнить ни с каким другим и который нельзя описать никакими человеческими словами: — Этот человек до сих пор не исполнил свою миссию. Он был отправлен к несчастному страдающему народу, чтобы остановить его самоистребление. Вова вспомнил, как он изображал Божественный глас в своих скетчах. Теперь он раскаивался, в том числе и в этом, всеми фибрами своей больной души, из его глаз текли слёзы очищения. Божество ласково и одновременно тоном, не терпящим никаких возражений, проговорило: — Владимир, ты должен вернуться, чтобы продолжить свой путь на Земле. Прояви твёрдость, будь мужествен, выполни обещанное. Ничего не бойся! Тебе будет дана наша помощь во всех праведных и благородных начинаниях. Но запомни: если ты не исправишь своё поведение, свернёшь в сторону с прямого пути и испугаешься, то погибнешь сам и вверенный тебе народ. Иди и не греши больше! После этих слов парящая Троица исчезла, пропал огромный сводчатый зал.* * *
Спецбригада медиков из «Феофании», работала уже несколько часов в резиденции Владимира Зеленского. Их высокопоставленный пациент продолжительное время находился без сознания. Врачи предпринимали неимоверные усилия, но Президент по-прежнему не приходил в себя. Ситуация ухудшалась. Около пяти часов утра у пациента пропал пульс, и было диагностировано прекращение сердечной деятельности. Однако врачи-реаниматологи продолжали бороться за жизнь уходящего молодого лидера Украины. После пяти минут критичной остановки, которая является точкой невозврата, врачи завели его сердце. А спустя 10 минут Вова очнулся и открыл глаза. — Слава Богу! — дрогнувшим голосом сказал главный специалист реанимационной бригады. — Вы с нами, Владимир Александрович.