Мелодия истинного счастья

      Солнце только зашло за горизонт, освободив место мерцающим звёздам. Над Мондштадтом ярко светил полумесяц, его не посмели загородить облака. Лёгкий ветерок вызывал шелест листьев большого и величественного дерева, под которым сидел Венти. Перед его взором предстала воистину чудесная картина, но сегодня он не мог просто насладиться видом.              Голову заполнили мысли о событиях последних дней. О его возвращении, о Двалине, об Ордене Бездны и о загадочной девушке из другого мира, которая так отважно спасла всех тех, кого должен был оберегать Анемо Архонт.              Сердце кололо неприятное чувство вины за свою безответственность. Он всегда думал, что своими действиями дарует людям свободу, которую так любил, но вместо этого он просто бросил всех на произвол судьбы. Такое поведение недостойно Архонта, которому молится весь Мондштадт.       Но теперь он не Барбатос, не бог ветра, а обычный бард.              Нет, он просто обманывает себя.              Сбежал от своих обязанностей, а теперь даже не может набраться смелости называть себя собственным именем и понести ответственность. Паймон была права, он действительно бесполезный.              Из-за ветра волосы стали щекотать лицо, отвлекая от тяжёлых мыслей. Забавно, он будто сам себя успокаивает. К сожалению, ветер не очень хорошо справлялся со своей задачей, поэтому руки потянулись к лире, лежавшей рядом. Конечно, это не Небесная Лира, на которой он играл столетиями, но барду никак нельзя ходить без инструмента. Особенно сейчас, когда ему так нужна разрядка в виде музыки.              Теперь в голове он воспроизводил мелодию, сыгранную его другом много лет назад. Самое древнее и самое любимое из всех произведений, что когда-либо знал лучший на свете бард. Когда ему было особенно плохо, он играл именно это — так казалось, что друг, сочинивший мелодию, всё ещё рядом с ним. Интересно, какая была бы реакция мальчика, узнай он о том, как сильно напортачил Венти, сколько боли его действия могли принести Мондштату. Боль, гнев, разочарование? От этой мысли глаза стали влажными. Ему просто необходимо успокоиться.              Пальцы начали бегать по струнам, полилась красивая мелодия. Лира будто рассказывала природе про тревогу на душе Архонта, и та подпевала шёпотом листьев. Казалось, он играет на струнах собственной души, так глубоко понимал его инструмент. Несмотря на всю тоску, это определённо его лучшее выступление за долгое время. Жаль, никто не услышит, было бы приятно получить пару-тройку монет.              — Так красиво...              От неожиданности руки слегка дрогнули, но тем не менее, в ноту Венти попал. Люмин стояла в паре метрах от него, зачарованно наблюдая за игрой. Улыбнувшись в ответ, он вновь окунулся в размышления.              Если бы не Люмин, кто знает, что бы случилось с Мондштатом. Нельзя описать словами, как Венти ей благодарен за спасение его города, людей и Двалина. Кажется, вечности не хватит, чтобы расплатиться с ней, он ведь даже не может помочь ей с поисками брата. И вправду бесполезный Архонт.              Стараясь не прервать Венти лишним шумом, девушка села рядом с ним и прикрыла глаза. Несмотря на то, что в этот вечер Венти желал уединения, появление Люмин нисколько его не расстроило. С ней всегда было спокойно, она не раздражала лишней болтовнёй и никогда не лезла в душу. Удивительно, но сейчас он впервые за долгое время захотел грустить не в одиночку, а с кем-то близким под боком. И понимающая всё на свете Люмин очень подходила под эту роль.              С мыслями о девушке мелодия плавно перетекла на менее пессимистичные нотки, отчаяние сменилось на лёгкую тоску и умиротворение. Было приятно думать о ней, играть для неё лучшую музыку и просто видеть рядом с собой. Эта смертная всегда вызывала в нём радостные эмоции, о причине которых бард никогда до этого не задумывался.              Не хотелось прекращать, но спустя пару минут мелодия себя исчерпала, а повторить её так же прекрасно Венти уже вряд ли сможет. Он аккуратно положил лиру рядом и взглянул на Люмин. Та до сих пор сидела с закрытыми глазами, облокотившись на ствол дерева. Под светом луны её и так бледная кожа казалась почти белоснежной. Аккуратные руки несильно сжимали подол платья, дабы шаловливый ветер не задирал его. Очаровательное личико обрамляли золотистые локоны.              Сейчас она была похожа на фарфоровую куклу. Венти невольно залюбовался. Восхитительно, как эта хрупкая леди смогла сделать то, что даже Архонту было не под силу. Он чувствовал, что просто обязан поблагодарить её, так что он посмел прервать тишину:              — Спасибо тебе.              Люмин приоткрыла глаза и с вопросом посмотрела на него. Взгляд этих прекрасных янтарных глаз отдавал тёплыми чувствами в сердце, от чего у Венти сама собой появилась лёгкая улыбка.              — Ты спасла нас всех. Благодарность — меньшее, что я могу для тебя сделать.              Щёки Люмин покрыл лёгкий румянец. Это было столь прелестно и мило, что её захотелось погладить по головке, словно котёнка. Он не удержался и положил ладонь на её макушку. Блондинистые волосы слегка растрепались, а румянец стал ещё ярче, что раззадорило Венти. Пусть он и прожил много лет, в душе ему было не больше семнадцати, а эти юношеские симпатии всегда привлекали его интерес. Ведь она ещё совсем юная, наверняка в её сердечко западали разные молодые люди. Интересно, а он мог ей понравиться? Внезапно появившаяся мысль не давала покоя. Было бы здорово, окажись это правдой. Он мог бы спросить, но на данный момент его смелости хватило лишь на лёгкий комплимент.              — Такая миленькая, аж хочется обнять.              В ответ на эту неожиданную любезность девушка растерянно захлопала глазами и зарделась сильнее. Венти уже морально приготовился к возмущениям, но к его удивлению, Люмин нерешительно протянула руки и ждала немого согласия на объятья. Теперь уже была его очередь растеряться, но спустя пару секунд он радостно улыбнулся и крепко прижал её к себе.              После нескольких мгновений молчаливых объятий Люмин обратилась к нему:              — Венти… — тон её голоса был слегка опечаленный, что насторожило Архонта.              — М-м?              — Раз теперь всё хорошо, то ты… — Люмин запнулась. — Ты снова уйдёшь?              Эти слова были сказаны так отчаянно, что сердце Венти пропустило удар. Ни за что. Ни за какие блага этого мира он её не покинет. На этот раз он никого не бросит в одиночестве. Особенно её.              — Нет, — пожалуй, сказано было слишком твёрдо. — Я уже однажды оставил своего друга одного. Не хочу больше убегать от любимых.              — Правда?.. — она чуть сильнее прижалась, словно боялась отпускать. Венти снова погладил её по голове.              — Правда. Я останусь с тобой... — на этой фразе он резко прикусил язык. Слишком самонадеянно. С чего он решил, что она захочет остаться с ним? Он зашёл слишком далеко, Люмин может догадаться о его помыслах. Догадаться и отвергнуть. Почему даже думать об этом больно? Сердце так сильно колотится, а она так сильно прижалась к нему. Она может заметить это напуганное сердцебиение, что же ему тогда делать? Повисла тишина.              Внезапно это молчание нарушил едва различимый шёпот:              — ...люблю…              Стоп. Ему не послышалось? Быть того не может…              — Что-что?              Осознав, что она сказала это вслух, Люмин тут же отпрянула. Её щёки запылали.              — Н-н… Н-ничего!.. — смущённо отвернулась, избегая его взгляда.              Девушке было жутко неловко. Венти даже не знал, что ответить. Он чувствовал, что должен что-то сказать, как-то приободрить её, что ли. Но в горле застрял ком, а в голове каша. Что же ей ответить? Сказать, что он не против её чувств? Это ведь может обидеть её, она подумает, что не дорога ему. Ах, как же она ему дорога. Даже сейчас он боится в этом признаться. Люмин в свою очередь старается не показывать, что вот-вот из её глаз польются слёзы. Венти не может этого допустить. Но сейчас любые слова будут такими суетными и лишними.              Архонт так и подумал, поэтому поддался душевному порыву и без лишних оправданий притянул Люмин за руку к себе, впившись в её губы. Та хотела что-то сказать, но тут же замолчала. В этот момент любые сомнения канули в лету. Никогда, никогда он не позволит ей чувствовать себя несчастной.       Поцелуй вышел неглубоким, но таким приятным и чувственным, что и Венти покраснел. За всю свою жизнь он, будучи богом, даже ни разу не встречался с кем-то. Получается, Люмин похитила его первый поцелуй. Архонт был совсем не против отдать ей в придачу и своё сердце.              Пару мгновений спустя он нехотя отстранился и взглянул на Люмин. Она смущённо опустила глаза и снова обняла, на этот раз словно укутавшись в теплоту его тела. Наконец, он осмелился и прошептал:              — Я тоже тебя люблю.              И снова он погладил её, но теперь переместил руку ниже, на спину, оголённая часть которой успела покрыться мурашками. Видимо, из-за холода. Ночь на дворе, как-никак. Не придумав ничего лучше, Венти снял свой плащ и накрыл им Люмин. Если до этого она была напряжена, то сейчас расслабилась окончательно. В этот раз молчание не было гнетущим, они наконец могли просто сидеть в обнимку и без стеснения наслаждаться теплотой друг друга. И все дела суетные их не потревожат.       Постепенно голова Люмин съехала с плеча на колени Венти, чему он совсем не был против. Глаза у девушки уже слипались, и долгом лучшего барда на свете было сыграть ей что-нибудь чарующее перед сном. Точно, он же обещал сочинить песню о ней. Сейчас как нельзя лучшее время.              И вновь его пальцы коснулись струн. В этот раз это была его собственная мелодия. Он бы даже назвал её мелодией истинного счастья. Как же долго он жил в гнетущем одиночестве с оглядкой на прошлое. Сейчас он чувствовал, что по-настоящему свободен от всего того груза, который так давил на его долговечное сердце. И лира его теперь повествует об истинной свободе, о радости, и самое главное — о Люмин. Несомненно, это его новое лучшее выступление. И она его слышит. Пусть сквозь сон, но она улыбается, наслаждается мелодией и его заботой. Какое же приятное чувство.              Он самый счастливый на свете Архонт.