Позволь мне дотянуться до тебя

- Я дома, - пронзает тишину квартиры глубокий, немного низкий голос.       Завалившись в дверной проём девушка, лет двадцати, тяжело вздыхает. Она снимает свои кроссовки с разноцветными надписями, которые когда-то сделала ей подруга на память ещё со старшей школы. Довольно творческая личность. Впрочем, сейчас это не имеет особого значения. Наша героиня аккуратно ставит их в обувную. Затем она снимает с себя жёлтое пальто в клетку, что является характерной частью её гардероба, хотя, признаться честно, характер и манера поведения, которые присущи девушке в большую часть её жизни, словно говорят, что ей всегда следует носить белую накрахмаленную рубашку и чёрные классические брюки с пиджаком. Что-то вроде дресс-кода в какой-нибудь не очень успешной, но зато стабильной бухгалтерской компании. Да и на внешность молодая особа ничем не выделяется: обычные каштановые волосы, что спадают до лопаток, были ещё утром выпрямлены и уложены так, что передняя прядь с левой стороны заправлена за ухо и вдобавок закреплена обычной чёрной невидимкой. Другая сторона едва не закрывает правый глаз и спадает на гармонично расположенные черты лица, что слегка подчёркнуты макияжем для выразительности. Впрочем, уж красавицей похищающей сердца одним лишь своим присутствием её точно не назовёшь. Скорее пройдешь мимо людей с подобной внешностью, а через минуту и не вспомнишь. Но всё же есть и то, что в девушке цепляет: серо-голубые глаза, что сейчас слегка потускнели от усталости, так как полный загруженный рабочий день даёт о себе знать. И нет, не подумайте, дело явно не в их цвете. Вся особенность заключается в её спокойном, ясном взгляде, излучающий уверенность. Её глазам хочется доверить самую сокровенную тайну и быть точно уверенным, что её сохранят, как свою собственную. Те, кто неплохо знаком с девушкой, знают, что именно она всегда выслушает и поддержит, даст тот совет, который необходим.       Но вот только сейчас этот взгляд направлен на домашнего питомца, что вальяжно выходит из импровизированного укрытия в виде подушек. - Мяу, - прозвучало это так важно и величественно, что посади эту кошу на место королевы Великобритании, люди слагали бы о ней целые баллады и ставили бы её в пример особой грации и утончённости. - Герцогиня, – именно так зовут этот белый комок шёлковой шерсти, – неужто ты решила меня встретить, да такими темпами завтра снег пойдёт, а ведь сейчас только начало осени.       Девушка протягивает руку к кошке, чтобы поприветствовать ту в ответ, но питомец, с присущей только её грацией, увиливает прочь, в сторону кухни. Говорят, что поведение питомца зависит от характера хозяина, только в случае с этой особой непонятно, в кого такая вредность. - Как всегда. Впрочем, это к лучшему, а то я уже была готова вести тебя к ветеринару с такими то переменами настроения, – выдохнув, хозяйка дома проходит следом. - Не стоит так многого ожидать от этого очаровательного создания. На её месте я бы сбежала от тебя куда подальше, – вдруг из пустоты в комнате материализуется девушка, что похожа на нашу героиню как две капли воды. Хотя, пожалуй, отличия всё же есть: её серебристые волосы аккуратно уложены в косу набок, а передняя чёлка завивается и полностью закрывает тёмные смоляные глаза. - Знаешь, Фрейя, я была бы очень признательна, если бы ты не появлялась так неожиданно со спины. Моё больное старческое сердце может и не выдержать, – сымитировав старуху, она хватается за сердце и утрировано закатывает глаза. - Ну-ну, малышка Рейна, уж кто кто, а я точно не нанесу тебе никакого вреда, – с ехидством подхватывает та, проходя на середину кухни, где стоит светло-зелёная и бежевая мебель, а с потолков свисают стеклянные горшки с декоративными цветами, – по крайне мере, физического. Сереброволосая с лёгкостью бабочки приседает за стол посередине комнаты, а затем продолжает: - Знай, возможно, я немного смирюсь, если ты мне приготовишь кацудон. - Не сочти за грубость, но довольно несуразно готовить для той, что не испытывает потребности в пище, – непринуждённо перечит ей Рейна, скрестив руки на груди. - Ой-ой, похоже, кого-то давно не мучали ночные кошмары, мне не сложно это устроить, – отвечает черноглазая, сложив руки в замок и уложив их на стол. После она улыбается так, как будто победила в этой маленькой перепалке. Не сказать, что это было не так. - Хорошо, твоя взяла, – отвечает ей собеседница, запуская свою руку в волосы и слегка сжимая их у корней.       Она явно над чем-то задумывается, а затем выдает: - Но дорогая, к твоему сожалению, мне нужна помощь в твоём очаровательном лице. - Что же, – встает Рейна, хлопнув по столу ладонями. Она явно не совсем довольна новым условием, но что не сделаешь ради удовлетворения вкусовых рецепторов, – кацудон сам себя не приготовит, – добавляет она уже с привычной улыбкой, что скрывает и несет в себе явное превосходство. - Для способности ты весьма прожорлива, – бубнит себе под нос оппонентка. - Ты что-то сказала? - Безумно тебя люблю, дорогая, – проговаривает она более чётко, с натянутой усмешкой.       Подобные разногласия довольно часто встречаются в жизни девушки и её дара. Но стоит отдать должное: Фрейя достаточно часто выручает работницу детективного агентства. Но для способности, которую хозяин обязан контролировать, она весьма… своенравна.       Зачастую одарённым приходится страдать от их же способности, некоторые даже могут лишиться жизни. И так уж вышло, что в мире, где существует малый процент людей с даром и ещё меньший процент тех, кому он причиняет беспокойства, Рейна относится к последнему. Безусловно, её способность довольно удобная, если её, конечно, контролировать, что являлось невозможным до вступления в ВДА. Благодаря ей Рейна имеет возможность стать легендарным воришкой или кем-то наподобие, но, к счастью или к сожалению, она решает посвятить себя помощи другим людям. Название дара говорит само за себя: «Две стороны одной медали», благодаря которой девушки делят воспоминания и ощущения, а также могут независимо существовать друг от другу на расстоянии, меняясь в пространстве местами. Из небольших недостатков стоит отметить, что расстояние это не может превышать пяти километров. Физические и умственные способности также находятся на одном уровне, из-за чего Рейна вынуждена каждый день заниматься физическими тренировками, дабы не пострадать в бою и одержать победу. Не надо забывать и о чертовской усталости, что овладевает ею после использования дара в полную силу. Но если ко всему выше можно привыкнуть и адоптироваться, то внутренние разногласия дарованных оставляют желать лучшего. Бывает довольно сложно, когда ты буквально борешься за контроль над телом и пытаешься утихомирить голос в голове: когда Фрейя не имеет физической оболочки, то существует в сознании Рейны. Больше походит на биполярное расстройство или тульпу, не находите? Хотя, будь это так, всё было бы намного проще, и, будь их воля, они бы разошлись как в море корабли, что по понятным причинам невозможно. Впрочем, несмотря на разногласия, девушки довольно хорошо понимают друг друга,ещё бы, никто не поймёт тебя лучше, чем ты сам.       А пока мы проходились по техническим деталям, наши герои уже успевают доделать блюдо под непринуждённой беседой.       Неожиданно кто-то стучится в квартиру. - Фрейя, начни накрывать на стол, я сейчас приду, – отвлёкшись от работы, Рейна подбегает ко входной двери. - Без проблем.       Добравшись до цели, она смотрит в дверной глазок и обнаруживает там того, кто частенько заглядывал к ней на чашечку крепкого кофе или различных сортов чая, что девушка любит покупать и дегустировать в чьей-нибудь компании. - Удивительно. В этот раз ты даже решил постучаться, неужто ты вспомнил, как пользоваться банальными правилами приличия, - именно такой репликой она встречает своего коллегу по работе, с которым у неё похожие представления о юморе и чрезмерном количестве сарказма в речи. Порой эти аспекты приводят их к очень долгой шутливой беседе полной драмы в словах и локального юмора, сформировавшегося за два долгих года их совместной работы. В ней оба успевали подколоть каждого своего знакомого. Впрочем, если эти двое слишком увлекались своим маленьким и незатейливым театром, то потом оба получали по шапке от Куникиды. - О свет души моей, – в широком жесте парень развёл свои забинтованные руки, – меня привёл в твою славную обитель тот чудесный запах, что исходит за километры от неё. И да, мне очень обидно, что ты до сих пор припоминаешь тот случай, – на этих словах незваный гость делает опечаленное лицо, будто бы и впрямь раздосадован колким замечанием. - Неужели. Исходя из вышесказанного, сударь, у меня складывается мнение, что вы приходите ко мне исключительно с целью набить свой вместительный желудок, – пропустив мимо ушей его последнюю реплику, парирует Рэйна с усмешкой. - Ну что же вы, сударыня, обо мне такого мнения, – огорченно произносит собеседник,– не вы ли утверждали, что есть в компании гораздо вкуснее, нежели в одиночку.       Немного поразмыслив, девушка выдвигает своё предположение: - Дазай, у тебя закончились деньги? - Да, у меня закончились деньги, – произнёс молодой человек, убрав из своей речи театральный оттенок, а затем начав жаловаться: - Куникида и в этом месяце выдал мне зарплату на четверть меньше положенного. - Так никто не виноват, что он высчитал её из-за твоих прогулов, – подмечает Рейна, – да и благодаря этому ты сможешь получить отпускные, как и все в агентстве. - Хей, я думал, ты меня пожалеешь, – обиженно воскликивает забинтованный - И ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю без особой причины. Ну ладно, – махнув рукой, она как бы приглашает его войти в квартиру, – негоже в дверях стоять, проходи уже, заодно и расскажешь, за что в очередной раз получил нагоняй от Куникиды, – девушка отходит от дверного проёма, чтобы освободить проход для гостя. - Вот, другое дело, – улыбнувшись, говорит Дазай, проходя в небольшую квартиру, - а про твои кулинарные способности я не врал, пахнет и вправду отменно, – он вытягивает правую руку и уже намеревается по-дружески похлопать по плечу девушки, как та резка отшатывается. - Ой-ёй, ты прости, но если твоя способность сработает, и Фрейя не получит свою обещанную порцию, то к завтрашнему утру меня придётся собирать по кусочкам, – объясняется молодая особа, дабы не посеять недопонимание. - Ладушки.       Когда они оба проходят на кухню, видят накрытый на три персоны стол. - Какие люди в Голливуде,– задорно взвизгивает сереброволосая девушка в белом платье, – безумно рада тебя видеть сегодня, но к сожалению, сериал сам себя не посмотрит, так что не сочтите с за грубость, мне придётся отклоняться,– на этом девушка с лёгкостью подхватывает тарелку со своей порцией и упорхает в гостиную, где находится ноутбук. - Она сегодня довольно энергична, – подмечает Дазай, – хотя стоп, ты ведь тоже хотела посмотреть сериал, разве я не прав, – он наклоняется к ней и улыбается а-ля «заметь, какой я наблюдательный», что, собственно говоря, правда. - Не беспокойся, в моей голове отпечатаются воспоминания о нём, как только она исчезнет, – прокомментировав это, Рейна тоже слегка ухмыляется, смотря прямо в глаза цвета крепкого коньяка. - Вау, это достаточно удобно. У тебя ведь никогда нет проблем с тем, что посмотреть, если вдруг не можешь выбрать одно из двух ? - Эм, ну типа того. Хотя на самом деле я просто занимаюсь в это время чем-то более полезным, – как-то совсем неловко произносит девушка. Просто до этого она действительно не задумывалась об идее посмотреть два сериала одновременно. - Скучно, - он наигранно протягивает последний слог и, отстранившись от неё, садится за стол, небрежно развалившись на стуле. - О, так у нас на ужин кацудон. Весьма похвально. Через какое-то время, когда еда была наполовину съедена, Рейна наконец-то задала интересующий её вопрос. - Та-ак, из-за чего тебя снова отчитал Куникида? - Отчёты, – парень произносит это так, как будто эти бумажки настолько страшная и утомительная для него пытка, что сам бы Сатана нервно курил в сторонке, наблюдая за тем, как парень медленно и верно сходит с ума от нескончаемого изобилия размалёванной бумаги. - Что ж, довольно очевидный ответ, – на этих словах Осаму оскорблённо взглядывает на неё, – нет, ты не подумай, отчёты это, конечно, ужасно, но я ожидала услышать ответ поинтересней. - Легко тебе говорить, у тебя ведь не было такой запары с ними, – подмечает кареглазый, обиженно надув губы. - Это только потому, что я не откладываю дела в долгий ящик, да и тем более, в чём проблема? Просто попроси об этом Ацуши, – спокойным и привычным только ей ровным тоном произносит девушка. – Не то, чтобы я одобряю эксплуатацию людей, ведь и сама частенько заставляю Фрейю писать за себя отчёты и всякого такого рода работу. - Ну она твоя способность, а потому, её использование - само собой разумеющиеся. - Да это верно, – утвердительно кивает собеседница, – только ты ей об этом скажи, а то у вас с ней явно разные представления на этот счёт. На это заявление из соседней комнаты донёсся взбаламученные вскрик: - Эй, вообще-то, я всё слышу! - А я в этом и не сомневалась, – донеслось Фрейе в ответ. Сказано это таким уставшим голосом, будто Рейна многодетная мать, которой уже несколько дней не давали время на сон её шумные маленькие дети. Признаться честно, её способность действительно идеально подходит под звание избалованного, капризного ребёнка. Немного поразмыслив, каштановолосая обращается уже к Дазаю: - Думается мне, что она уже доела, – на этих словах она касается руки парня, благодаря чему её дар отменяется на некоторое время. Девушка точно знает, что весь остаток вечера будет выслушивать упрёки своей биополярки. Но это будет после, а сейчас у неё есть дела по интересней. - Так на чем это мы остановились. Ах, точно, Ацуши, –говорит она это так, будто вернулась к лакомому кусочку торта, которого она дожидалась весь вечер, – просто попроси его написать отчёты за тебя, как ты и делал раньше, спихивая свою работу. И, возможно, он когда-нибудь прифигеет от твоей наглости и научится говорить «нет». - О нет, ты раскрыла мой гениальный план! – воскликивает парень с раздосадованной улыбкой на лице, а затем уже более серьёзно добавляет, – сложно не использовать человека, когда он не сопротивляется и спокойно позволяет тебе это делать. Хотя в случае с Ацуши тут играет не столь важную роль слабохарактерность, сколько его всеобъемлющая доброта, порой приводящая в тупик и не дающая мыслить трезво. - Угу. На самом деле, случай с ним действительно уникален. Удивительно, как он тогда в приюте не сломался и ещё имеет какую-то социализацию, хоть и его прошлый образ жизни оставляет ему почти непоправимый ущерб психике. Довольно хорошо, что он в итоге попал к нам в агентство. - Да, он действительно удивителен. Абсолютно не ценит свою жизнь, считая, что её смысл и польза заключаются в спасении других. Из-за чего постоянно жертвует собой, своим мнением и деньгами из кошелька. Вспомнить хоть тот случай, когда он собирался уйти из агентства, когда узнал, что нам угрожает мафия из-за него. Его жертвенность наивна до безобразия, хотя, стоит отдать должное, именно это нас всегда и спасало. Ну разве он не очарователен. Мне даже это коего кого напоминает, – на этом моменте он пристально смотрит на собеседницу. - Совершенно не понимаю, о чём ты, – она делает вид, что не распознала его намёка. Наверняка, Осаму говорил про недавний случай, когда девушка насильно вытолкала его из-под неуправляемых колёс автомобиля, приняв основной удар на себя. Или, может, он имел ввиду что-то ещё, про что девушка уже не помнила. По правде говоря, она довольно часто попадает в подобные ситуации и уже даже не придаёт им особого значения. Почти всегда её тело двигается быстрее, чем она может подумать. Ну, разве её действия не напоминают вам комплекс спасателя? Возможно, именно из-за этого она находится на операционном столе Йосано почти каждую неделю в состоянии каши и в принципе является частой гостьей в мед кабинете. Впрочем, как и многие в агентстве. - Хотя, насчёт Ацуши ты прав. Было бы неплохо, если б он был более … - тут она остановилась, явно подбирая у себя в голове подходящее слово. - Более эгоистичным, – заканчивает за неё кареглазый. - Да, именно. Я считаю, что каждому человеку нужно быть более эгоистичным. Это позволит ему жить ради себя и стать более разборчивым в качестве этой самой жизни, - она перестает говорить и теперь была явно довольна сказанной мыслью. - Тут ты права, – кивает парень в знак согласия, а затем раздосадовано произносит: - Правда, увидеть Ацуши таким мы сможем только, разве что, во сне. - Говори за себя, мне последнее явно не светит. - Тебе что, ничего не снится? – удивлённо спрашивает Дазай, дожёвывая очередной кусок отбивной. - Не-а. В основном я либо веду «увлекательную» беседу с Фреей, либо смотрю нарезку из воспоминаний, – меланхолично отвечает Рейна, вырисовывая вилкой в воздухе только ей понятные узоры. - Ммм… А ты можешь контролировать поток мыслей и вспомнить, что с тобой было год назад в этот час и в эту секунду? О, или, к примеру, ты можешь пересмотреть фильм или сериал в голове? Да и у тебя появляется куча времени, что бы разгадать какое-нибудь дело из агентства, пока ты спишь, а на утро просто поймать преступника, – Осаму увлечённо затараторил. В его глазах так и гуляют озорные искры. -Эм… я же не вундеркинд какой-нибудь, – немного ошарашенно проговаривает собеседница от такого количества идей. По правде, ей никогда не приходили такие мысли в голову. Всё же эти двое порой мыслят на совершенно разных уровнях, но именно это и даёт им возможность посмотреть на ситуацию с разных углов и обсудить какую-либо тему – Да я и примерно не вспомню, что происходило такое большое количество времени назад. В основном я вижу лишь яркие отрывки из моей жизни, и, благодаря Фрее, не всегда приятные, – уже более ровным голосом продолжает девушка.       Скрестив руки на груди, он выдаёт гениальное предложение не без прежней доли озорства: - Тогда, сударыня, я точно знаю, как решить вашу проблему. Я предлагаю себя в роли ночной подушки для объятий, конечно, исключительно ради научного эксперимента, а взамен я лишь попрошу вас... – не дав ему договорить, голубоглазая перебивает парня на полуслове: - Сударь, не сочтите за грубость, но, боюсь, после таких экспериментов вы будете обязаны взять меня в жёны, – очень важным видом она поднимает вилку вверх, а затем направляет её в сторону парня. - Но, думается мне, что свобода для вас важнее. - Ну что вы, что вы, – не унимая напора, парень говорит так, будто его предложение - это просто лучшее, что может произойти в жизни девушки. - Я не против видеть вас в роли супруги, если вы, конечно, согласитесь совершить со мной двойное самоубийство, - дальше его слова больше похожи на лепечущий бред сумасшедшего: - Только представь, люди, что скреплены узами брака, прожили недолгую совместную жизнь и умерли в один день, что бы потом их души вместе отправились в небытие. Разве это не прекрасно? - Боюсь, что такое хорошо смотрится только в книгах или в фильмах, – поняв, что сейчас разговор пойдёт в сторону долгого одухотворённого щебетания обо всех прелестях лишения себя жизни, Рейне не приходит ничего лучше в голову, как перевести тему: - Кстати о них, что ты думаешь о современной тенденции романтизации насилия, депрессии и других психических отклонений от норм? -Ммм… Довольно интересный вопрос, – отвлёкшись от своего монолога, Дазай прилагает указательный палец к щеке, задумчиво отводя взгляд куда-то в сторону потолка, а затем, после нескольких секунд раздумья, отвечает: - На самом деле, люди, пишущие такое, мало разбираются в психологии и в таких проблемах в принципе. Вероятно, что они через такое точно не проходили. Да и по-настоящему хорошее произведение не будет содержать в себе романтизацию всего того, что ты перечислила. Скорее, оно будет содержать в себе их настоящий облик без всяких приукрашиваний, тем самым делая его намного глубже и чувственнее для читателя, – довольно легко проговаривает парень, будто и впрямь является успешным литературным критиком. - А впрочем, для чего ты спрашиваешь? - Да так, собираюсь писать статью на эту тему, уж больно меня она задела, – на этом моменте она встаёт из-за стола, убирая с него пустые тарелки. - И чем же именно, если не секрет? – он и сам поднимается, чтобы помочь девушке в уборке: -Ну, знаешь, меня взбесило… - Воу-воу, тебя и взбесило? Это что-то новенькое, – перебивает забинтованный, на что в ответ получает очень пристальный взгляд, который словно говорит: « Ты сейчас серьёзно?» - Ладно-ладно, всё, молчу. - Так вот, я задумываюсь о том, что многие люди переживают долгую депрессию и не знают, как выбраться из своих проблем, и, в принципе, начинают не жить, а существовать. Но есть и такие личности, которые наслушаются, насмотрятся такого, а потом косят под своих любимых персонажей и пишут всякие посты в интернете, при этом разрезая кожу на руках и всем своим видом крича: « Хей, посмотри какой я особенный». Ты не подумай, я ничего не имею против самовыражения или привлечения к себе внимания, это естественно, но явно же не таким способом! Просто… Просто очень трудно отличить тех, кто нуждается в помощи среди вот таких людей. ничего не имею против самовыражения или привлечения к себе внимания, это естественно, но явно же не таким способом! - Понятно. Как бы то ни было, руку помощи ты всем всё равно не протянешь. К тому же, пока с людьми не поговоришь, никогда не разберёшь, что у них в голове, – в утешение произносит Дазай. -Да и сама знаю, – слегка нахмурив брови, она поворачивается лицом к парню, так, чтобы их взгляды были сосредоточены только друг на друге, – но я обязана помочь, если у меня есть хоть крохотная возможность. Ты знаешь, я далеко не благодетель и не святой человек, но мне тяжело смотреть на то, как человека просто выворачивает изнутри и он беспомощно бредит по закоулкам своего разума не в силах найти там покой.       Именно в это момент Осаму замечает в её глазах нарастающий огонь и уверенность в том, о чём она говорит. На секунду ему показалось, что эти слова адресованы ему.       Порой, Рейна может смотреть на людей так, что им кажется, будто бы она знает их подноготную от начала и до конца. Будто бы знает обо всех переживаниях, что хранит их душа, и обо всех пережитых невзгодах. Именно так она смотрит на Дазая. И именно этот взгляд так пугает его. Он просто боится его. Боится, что всю его сущность раскроют и обнаружат там только куски гниющей плоти с огромным незаполненным пространством. Порой, он восхищается этим взглядом по-детски и так невинно, но лишь когда её глаза направлены на других. Восхищается лишь потому, что сам так не умеет. И чертовски боится, когда девушка смотрит так на него. В подобные моменты ему хочется убежать и запрятаться под одеялом в своей пустой квартире. Но сейчас ему некуда бежать. К его счастью, девушка сама разрывает с ним зрительный контакт, отходя в сторону, чтобы поставить чайник. Это спасает Дазая, и ему ничего не остаётся, как похлопать собеседницу по плечу и произнести: - Вот это настрой, так держать! Рэйне приходится подчиниться этой игре. Она понимает, что не стоит дальше развивать эту тему. По крайней мере, не сейчас. - Угу, – девушка, отступившись от него, тянется к верхней полке и спрашивает: - Тебе какой чай? - А какой предложишь?       Голубоглазая начинает перебирать различные пакеты с заваркой и читать их названия: - Есть геммайтя, пуэр, оолонг, мате, улун, белый, зелёный, чёрный, красный, желтый, с гибискусом, сенча, ромашка, смородина, шиповник, зверобой, тимьян, душица, мята, кудин, каркаде, ханибуш, ройбуш. Тебе какой?       По истечению её перечислений кухонный стол просто заваливается различными цветными пакетиками с сортами чая. От такого выбора парень даже немного ошалевает. Ни то что бы он не знал о её увлечениях, просто никогда не видел её «коллекцию» целиком. Раньше она просто наливала ему жидкость с заваркой, а уже потом говорила о том, что в ней находится. На самом деле, он не особо разбирается в этой теме. Ему просто достаточно того, что сама вода горячая и приятная на вкус, а большего ему и не надо. Но его забавляет то, как Рейна увлечённо рассказывает о новом напитке, что заваривает на сей раз. А потому, слегка обескуражен предоставленным выбором. - Пожалуй, выбери на своё усмотрение. - Эй, не пойму, для кого я тут выпендривалась, – с усмешкой произносит Рейна. Её довольно сильно забавляет вид удивлённого парня. Порой, довести Осаму до удивление - почти невозможная задача, но когда это всё уже удаётся сделать, девушка отмечает этот день в календаре. - Ладно, как скажешь. ***       Остатки вечера друзья проводят время уже за непринуждённой беседой. Они говорят ни о чём и обо всём сразу. Но вот чашка крепкого чая заканчивается, и парень встаёт из-за стола, убирая кружку в раковину. Он закатывает рукава, обнажая свои тонкие забинтованные запястья. С каждым днём на его теле становится всё больше и больше новых ран. И непонятно, то ли они появляются от ежедневной работы в агентстве, где зачастую он встречается с неуправляемыми клиентами, то ли он наносит их себе намеренно. Рейна прекрасно понимает, что второй вариант наиболее вероятен, но отчаянно не хочет воспринимать этот факт. Иногда она желает поговорить с ним об этом, ведь они далеко не чужие люди, и это нормально - помогать, особенно в данной ситуации. Но либо момент не располагает, либо Дазай возводит между ними непробиваемые стены. Стоит сказать, что это довольно обычный способ для парня ограничивать себя от личных вопросов. Кажется, что он не доверяет не только другим, но и самому себе. - Не стоит мыть посуду, – молодая особа останавливает парня именно в тот момент, когда он уже собирается взять губку и открыть кран с водой. - Всё же, моя посудомойка должна себя окупать. - Ладненько, – одёргивая свои руки, произносит кареглазый. - Было бы неплохо, если бы ты купила её себе примерно год назад, тогда бы мне не пришлось заниматься хозяйственным трудом, – с ноткой упрёка звучат его слова. - Ну-ну. Не дуйся ты так, – она ободряюще хлопает его по спине и с улыбкой добавляет: - Это ведь хорошая плата за ужин. - Да, ты права, – на этих словах он улыбается, но с каждой секундой улыбка кажется всё более натянутой. Становится заметно, что Дазай о чём-то задумывается. И причиной тому точно не является исчезнувшая проблема уборки со стола. Что-то непонятное творится на душе у Дазая, и чёрт, как же Рейне хочется узнать о том, что же его так тяготит. Она уже намеревается прервать его затянувшиеся размышления, но вдруг он неожиданно меняется в лице и натягивает на себя привычную маску беззаботности. - Пожалуй, я тогда пойду. - Ах да, я тебя провожу.       После этого они вдвоём направляются к выходу из квартиры. Обычно, дальше сюжет развивается по определённому шаблону, где Осаму благодарит девушку за вечер, затем, махнув рукой на прощание, обещает встретиться завтра. Но в этот раз всё идет немного иначе: он вдруг замирает у самой двери, резко наклоняется к ней и... обнимает. На секунду, пока он оборачивается, девушке видится, что его маска, что почти срослась с лицом, слетает. Но ей не достаётся возможности полностью в этом убедиться, так как сейчас её глаза уставились в плечо парня. В его объятиях очень тепло. Казалось, будто тело Дазая покрылось мелкой, едва заметной дрожью, и именно это заставляет девушку насторожиться. - Осаму, ты в поря…?!       Он обрывает её на полуслове и произносит: - Прошу, ничего не говори, просто позволь мне постоять немного вот так.       Рейна расслабляется в его рука, а затем и сама обнимает в ответ, слегка поглаживая его спину, словно пытаясь успокоить, убаюкать. Она понимает, что кареглазый не даст ей и слова сказать, но для их отношение вот такая открытость уже достижение. Этот парень - закрытая книга, что заперта на тысячу замков, и открывалась она лишь единожды. Всё же не в его стиле показывать свои внутренние переживания.       Кажется, будто это мгновение длилось вечность, но прекращается оно так же быстро, как и началось. Парень отстраняется и, небрежно махнув рукой, выбегает из квартиры. Рейна ещё пять минут стоит и смотрит в пустой проём двери, переваривая произошедшие. - Тебе не кажется, что Дазай ведёт себя немного странно, даже по его меркам, – вдруг из пустоты появляется Фрейя и озвучивает своё предположение. На это заявление голубоглазая лишь кивает. Постояв ещё немного, они обе проходят на кухню. Что-что, а грязная посуда сама себя в посудомойку не положит.       Провозившись на кухне не меньше тридцати минут, Рейна прерывает тишину. - Знаешь, меня кое-что волнует, – она обераричается к дару с немым вопросом в глазах, а затем беспомощно продолжает: - Для Дазая тактильный контакт - довольно простой способ приветствия и всё такое. Он и раньше меня обнимал, но всё это было по-дружески, непринуждённо и так обыденно. Но сейчас у меня сложилось впечатление, будто он… - Прощался, – закончила за неё собеседница.       В этот момент Рейна ощутила грусть и беспокойство, а затем она лишь слегка кивнула. - Я не понимаю, в честь чего мы вообще о нём волнуемся, – раздражённо произносит способность, – мы ведь ни черта о нём не знаем, так почему ты так хочешь ему помочь? Он ведь даже никого к себе не подпускает, – сейчас она смотрит на Рейну с непониманием и отчаянным желанием узнать ответ на то, что и так знает.       Собеседница тяжко вздохнула и произнесла: - Я понимаю, что твоё раздражение вызвано нашим бессилием, я и сама не могу точно ответить, почему хочу поддержать его и узнать, что творится у него в голове, точнее, с чем это связано. Но одно я знаю точно: мы должны это сделать, ему не по силам вырваться из того болота, где он сейчас находится. Никому это не по силам, – она останавливается, чтобы взглянуть в тёмные глаза Фреи, а после берёт её за руки и сцепляет их в крепки замок. - Да, мы не так много знаем о нём, кроме того, что он с подросткового возраста работал в мафии и что ушёл он оттуда по просьбе дорогого, но, к сожалению, уже мёртвого друга. Но разве это не очередной повод узнать его ближе?       После этой речи Фрея обдумывает всё буквально десять секунд. Вдруг, она резко освобождает свои руки и обхватывает ими щёки своей хозяйки. На лице сереброволосой появляется садистский оскал, после чего она наклоняется к ней настолько близко, что их носы чуть ли не прикасаются друг с другом. Затем она медленно и чётко шепчет ей в губы: - Тогда уже хватит уговаривать себя и начни действовать!       Рейна широко распахивает глаза, открыв рот в немом вопросе, но только она планирует выдавить из себя хоть слово, Фрейя продолжает: - Если тебе нужен предлог, чтобы пойти к нему, я тебе его дам, – она резко поворачивается к кухонному столу и забирает телефон, который всё это время преспокойно лежал там, и вкладывает его в ладони голубоглазой. - Довольно удачно, что именно сегодня Дазай забыл его. Ну, не судьба ли это? ***       Оказавшись возле его квартиры, что буквально находится внизу, по соседству от жилища девушки, Рейна, немного обдумывая свои действия, стучится в дверь. Никто не открывает. Затем она стучится немного настойчивее - снова ничего. Возможно, что парень и не приходил в свой дом, но для достоверности она дёргает ручку. Дверь оказывается открытой. Приложив ухо к двери, она слышит немного странный, но до боли знакомый шум, всё же звукоизоляция в этом доме оставляла желать лучшего. Поняв, что пути назад уже не было, она открывает дверь и заходит в квартиру. Вполне вероятно, что Дазай мог просто заниматься какими-нибудь своими делами и, увлёкшись, просто не заметил стука. Возможно, что он проводил время с очередной пассией, что маловероятно по трём причинам. Во-первых, прошло всего-то сорок минут. Во-вторых, он как-то упоминал, что никого не приводит в свою квартиру, ведь тогда бы пришлось заботиться о ей внешнем состоянии. В третьих, вряд ли ещё осталась женщина, что не послала бы этого парня куда подальше. Поэтому, что бы он там не делал, в случае чего, Рейна просто извинится. Да и вообще, он сам виноват, что оставил дверь открытой.       Зайдя внутрь, она подмечает, что расположение вещей со временем никак не изменилось: в углу да сих пор стоят коробки, которые он, вот уже как год, обещает разобрать. Знаете, зачастую говорят, что многое можно сказать о человек просто посмотрев в его дом. Так вот, заглянув в дом Осаму, вы ничего определённого не скажете. Скорее, у вас сложится впечатление, что жилище выглядит так, будто его только что купили, или, напротив, уже собираются выставлять на сайт по продаже недвижимости. Квартира выглядит довольно убрано, только вот многие полки покрыты небольшим слоем пыли, от того и кажется, что в ней уже давно никто не живёт. Единственный признаком жизни в доме - стопки отчётов, что, по всей видимости, перекачивали с работы. Они целиком и полностью занимают рабочий стол. - Дазай, ты здесь? – произносит девушка в надежде услышать ответ, но так и не получает его. Зато взамен понимает, что странный шум идёт из кухни, а потому ей ничего не остаётся, как пройти к ней по коридору. - Осаму, что ты…?       Не успев договорить, она видит то, что видеть не хотела. Она всячески отрицала такую возможность развитий событий, а потому верить ей в это явно не хотелось. Но поверить приходится. Она надеялась, что до этого не дойдёт, хотя, где-то глубоко внутри, знала: всё уже зашло намного дальше. Поэтому ей придётся разобраться с этим сегодня и поставить точку раз и навсегда. И что бы помочь ему, нельзя было терять ни секунды.       Сейчас Дазай сидит на столе и бездумно втыкает нож себе в руку. Его глаза пусты и прозрачны. Кажется, что он не осознаёт происходящее, будто находится сейчас не здесь, а где-нибудь в другом месте. Хотя, может, так и было. Он запрятался далеко у себя в голове, и единственным напоминанием, ниточкой связующей его с этим местом, является зажатый нож в пальцах, что в определённом темпе доводит его второю руку до состояния окровавленного мяса. Крупные алые капли уже начали стекать вниз по руке, пачкая одежду, старые бинты, стол и пол.       Аккуратно, словно стараясь не спугнуть, девушка на цыпочках подходит впритык к парню. Она знала, что сейчас Дазай ничего не видит, не чувствует, а потому ей придётся медленно выводить его из такого состояния, да так, чтобы и парня не покалечить, и самой не попасть под удар. Она вкрадчиво, словно кошка, кладёт свою ладонь на руку, в которой находится нож. Одновременно второй рукой касается щеки кареглазого. После замечает, что постепенно глаза Осаму фокусируются на ней, и, не нарушая зрительного контакта, девушка спускает свою другую руку ниже, на его кулак. К счастью, его хватка становится слабее, и всё, что ей остаётся, это отобрать окровавленный нож своими тонкими ловкими пальцами. Что ж, первый этап позади.       Она подтягивается ещё чуть ближе, так, чтобы весь его обзор был сосредоточен только на её лице. Нельзя допустить, чтобы он обратил внимание на то, что произошло с его рукой. Сейчас парень находится в таком состоянии, когда он только начинает воспринимать реальность, и адреналин ещё не даёт ему возможность ощутить боль, так что нужно как можно быстрее залатать порезы, что на первый взгляд не кажутся смертельными. Если повезёт, даже скорую вызывать не придётся. Аккуратно поглаживая по щеке большим пальцем, она тихо произносит. - Осаму, ты меня слышишь?       Короткий кивок. - Это хорошо. Где находится аптечка? - В правом верхнем углу, – произносит он тихим, хриплым голосом. Не теряя ни секунда, она подбегает к кухонным ящикам, по пути выбрасывая нож в раковину. Достав желанную аптечку, девушка возвращается к парню. Тот, отвернувшись, смотрит в окно, откуда видно ночной горд в мерцающих ярких красках от фонарей и осенней пёстрой листвы. Хотя не думаю, что его хоть чем-то заинтересовал это пейзаж. Когда девушка снова стоит возле Дазая, он вновь обращает на неё внимание: - Зачем ты пришла? – спрашивает он отстранено, незаинтересованно, отчего вмиг становится как-то неприятно. - И ты ещё спрашиваешь? – девушка говорит это тонким, высоким голосом, который явно ей не свойственен, но резко одёрнув себя, понимает, что если начнёт и дальше разговаривать с ним таким образом, предъявляя претензии, то ей точно не достучаться до Дазая и не разбить эти высокие стены, который он так тщательно выстраивал. Тем более, она так и не указала первоначальную причину, поэтому медленно, вдохнув и выдохнув, продолжает говорить уже более спокойным, но ещё слегка дрожащим голосом. - Телефон. Ты забыл его у меня. - Понятно. Тогда ты можешь его отдать мне и уходить.       Он снова решает её оттолкнуть, но на это раз Рейна так просто не сдастся - либо сейчас, либо никогда. - Если я уйду, то только после того, как сюда приедет скорая. Или ты всё же позволишь мне подлатать тебя? – она знает, что говорить: Дазаю сейчас не нужна шумиха, да и оставаться в госпитале, где тебе будут задавать надоедающие вопросы, у него тоже нет желания. Так что выбор очевиден. - Хорошо, – спокойно произносит парень, - ты можешь остаться.       На какое-то время в комнате воцаряется молчание. Рейна сажает на стул парня, а сама начинает копошиться в аптечке, попутно доставая всё необходимое. Она понимает, что ей необходимо сказать хотя бы что-нибудь, но, к сожалению, ничего путного не приходит в голову, потому сейчас лучше сконцентрироваться на перевязке. Взяв его повреждённую руку, девушка облегчённо выдыхает - артерия не задета, из-за чего можно просто ограничиться тугой повязкой. Но для начала всё же стоит слегка продезинфицировать места в округ порезов.       Когда с обработкой раны всё почти законченно, Рейна вновь смотрит в глаза Дазая, и их взгляды пересекаются. До этого момента она думала спросить его, зачем он это сделал, хотя, блин, тут и так всё понятно. Он же явно не вошёл в транс и не перепутал кусок мяса для готовки со своей рукой. Поэтому этот вариант она отметает. Можно было бы попробовать сказать, что жизнь прекрасна и не стоит её прерывать раньше времени, но это тоже в данной ситуации не подходило. Ведь если бы жизнь для него действительна была прекрасной, он бы не схватился за нож. Поэтому она не находит ничего лучше варианта, как сказать следующее: - Прости, – тихим побитым голосом звучат слова извинения. - За что ты извиняешься? – удивлённое спрашивает Осаму. По правде, он привык, что ему задают вопросы по типу: «Зачем ты это сделал? Ты совсем рехнулся, раз решил намеренно лишить себя жизни?..» Но вот извиняются перед ними впервые. - Я ничем не могу помочь тебе, и это бессилие угнетает меня, ведь какой во всем толк, если я не могу помочь дорогому мне человеку. - Но ведь ты меня совершенно не знаешь?       Парень вздрагивает от возражений девушки: - Нет, ты не прав. Возможно, я не знаю, что творилось в твоем прошлом. Но я прекрасно знаю человека, что сейчас стоит передо мной, и, возможно, в будущем мне удастся узнать, что именно сделало тебя таким и увидеть ту светлую черту жизни, в которой ты смог принять свою неполноценность и пустоту, чтобы в конечном итоге заполнить её действительно чем-то стоящим, – уже более уверенно произносит она. - Но... если ты сейчас это сделаешь, то ты так и останешься одиноким плачущим ребёнком, который не смог принять руку помощи. Ты лишишь себя всего этого, даже не осознав, что люди, окружающие тебя, похожи с тобой намного больше, чем ты думаешь. Я просто хочу, чтобы ты не сторонился людей и не считал их чем-то далёким, как будто вы являетесь существами с разных планет. - Но, может быть, я просто не заслуживаю такого будущего? Не забывай, я убил достаточно людей, чтобы быть по горло в крови, – растерянно отвечает Дазай. - Я делал это только потому, что отчаянно жаждал найти те эмоции, что ощущали люди, находившиеся со мной. Был уверен, что, находясь в истинной среде обитания, где люди окружены инстинктами, и ничто не сдерживает их волю, мне удастся понять природу человека. Но так и не смог отыскать во всем этом хоть каплю смысла. - И именно поэтому ты решил вступить в мафию? – вкрадчиво уточняет девушка, на что лишь получает тихий кивок. - Ох… Не буду скрывать очевидного, но ты явно зашел не с той стороны. Не буду говорить то, что ты и так знаешь, но разве люди в мафии находились там от хорошей и счастливой жизни, разве большинство из них находились там по своей воле? Они находятся там по ряду собственных причин, но это точно не вызвано желанием жить в полной воле. Не тебе ли не знать, что ее там как раз таки нет. Люди там борются и действует по инстинктам. Что ж, это правда. Но делают это ради банального выживания. Они полностью зависят от начальства и интересов организации. Не исключено, что некоторые находят там свой смысл жизни, но только благодаря тому, что других альтернатив у них попросту нет. - К чему ты клонишь? – неуверенно спрашивает Дазай. - К тому, что твоя первая попытка понять самого себя не увенчалась успехом из-за неверно сделанных в подростковом возрасте выводов, – она немного останавливается, переводя дух, и уже с большим напором продолжает: - Потому ты просто обязан попытаться ещё раз. Если у тебя что-то не получится, не беда, встань и проанализируй, что именно ты делаешь не так, чтобы потом уверенно сделать следующий шаг. Нет ничего необычного в том, что человек не может понять себя, от того и испытывает сильную ненависть к себе или раздирающую пустоту в душе. Такое состояние не должно являться нормой, но, тем не менее, оно встречается почти у всех людей в разные периоды жизни, в большой или меньшей степени. Нам очень тяжело выйти из этого состояния самим, а потому мы забываем, что жизнь может быть совершенно иной, дарить нам яркие краски и давать ощущение счастья. Осаму, мне действительно жаль, но отмечу, что никто не говорил тебе, что твоя жизнь может быть иной. Ты имеешь право быть счастливым. Имеешь право найти себя в других людях. Имеешь право на поддержку со стороны близких и быть понятым и принятым. А самое главное, ты имеешь право жить той жизнью, где не будешь в абсолютной пустоте и где поймешь, что люди, стоящие рядом, искренне любят тебя и ценят твою настоящую сущность. Ты можешь найти смысл жизни. Ты такой же, как и другие люди. Со своими особенностями, увлечениями, странностями и различными видами причуд, что делают тебя уникальным и не повторим. И тем же самым обычным человеком, поэтому если некоторым из них удаётся отыскать свой смысл в этом мире, то почему это должно быть непосильно тебе?       Глаза Дазая широко открываются, будто он просыпается от звонкой пощечины после долгого кошмара. - Я… я даже не знаю, ведь…       Рейна не даёт ему договорить, так как точно знает, что нужно убедить его любой ценой и выбить всю оставшуюся неуверенность. - Изменить самого себя в одиночку довольно трудно. Да и понять, с чего начинать тоже, поэтому я обязуюсь тебе помочь всем, чем смогу и прошу пообещать, что если у тебя снова возникнет желание схватиться за лезвие или что-то в этом духе, просто позвони мне. Неважно когда, ночью или днем, вечером или утром, я всегда готова выслушать тебя. - Почему? - вдруг неожиданно спрашивает Осаму. Сейчас он выглядел довольно растоптанно и огорченно. - Что? – она не до конца уловила суть его вопроса. - Почему ты мне помогаешь? Почему так заботишься обо мне и переживаешь? – отчаянно спрашивает парень, не понимая, что ответ на его вопрос очень прост. - Это довольно очевидно, – Рейна на секунду замолкает, правильно формулируя мысль у себя в голове. Она запускает одну руку в волосы, слегка оттягивая их для дополнительного притока крови. - Ты мне не безразличен. Ты же знаешь, что отныне ты часть агентства, а значит принадлежишь нашей маленькой и довольно необычной семье. Мне сложно оставить человека тогда, когда он отчаянно бродит по тонкому лезвию ножа, ведь я прекрасно помню на своей шкуре это состояние. В нем я пробыла два года, что казались мне вечностью. Но ты, Осаму, проживаешь, нет, существуешь в таком состоянии почти все время, пытаясь скрыть проблемы за маской шута и дамского угодника. Хотя давно догадываешься, что люди прознали про твои страхи и слабости, увидели твою неполноценность. Ты боишься этого больше всего на свете, а потому не подпускаешь к себе никого близко или резко отталкиваешь. Ведь не хочешь слышать об этом лишний раз. Уже громче она продолжает говорить, глядя прямо в карие глаза парня. И эти реплики кажутся ему приговором, что с каждым новым словом наносят отрезвляющие пощёчины, а девушка - справедливый, но грозный суд. Стоит отметить, что выбранная тактика разговора не всегда эффективна. Но сейчас Дазаю необходимо посмотреть правде в глаза и осознать, что же всё-таки стоит у него за спиной. - Ты трус, Осаму. И это факт. Ты бежишь от самого себя, тем самым увеличивая пропасть с людьми.       Тут она вновь немного замолкает, а затем её голос уже не звучит, как острое лезвие ножа. Он сменяется на тихий и нежный. В нём даже присутствует какое-то восхищение. - Но знаешь, Осаму, ты удивителен. Хоть ты этого не осознаешь, но в тебе хранится множество талантов. Ты сильный, раз смог сдержать обещание, данное другу. Меня восхищает твоя преданность. И не стоит забывать про твои аналитические и умственные способности. Я никогда не видела таких хитроумных планов и стратегий, Осаму, и знаю, что если ты берёшься за дело, ты доведёшь его до конца. Поэтому, прошу, дай себе ещё один шанс. Я хочу помочь тебе, но пока ты сам этого не захочешь, мои старания будут напрасны.       После этого Рейна замолкает. В комнате воцаряется тишина, а атмосфера напоминает натянутые струны. По лицу Дазая пробегает множество разных эмоции: от удивления, шока и открытого непонимания до страха, глубокой печали и тоски. Рейна точно знает: её слова услышаны. Остаётся только подождать, пока он сделает какие-то выводы и огласит своё решение. Девушка очень боится, что он может отпихнуть её руку помощи, а потому её ноги слегка подкашиваются, но голубоглазая всё равно стоит прямо и уверенно, не подавая виду. Тишина нарушается: - Хорошо. Я постараюсь, но ты, думаю, понимаешь, что я - достаточно проблемный человек. Потому, если вдруг оступлюсь, верни меня на тот путь, где мне по итогу удастся изменить свою жизнь. Хоть и я пока в этом не уверен, но ты сегодня заставила меня усомниться, – после кареглазый поворачивает голову в сторону окна и куда-то в пустоту говорит: - Кто знает, может, у меня действительно все получится. На это девушка с нежностью берет его руку, которую уже успела перебинтовать. - Спасибо, что доверился мне. Я сделаю все, что в моих силах, а от тебя прошу лишь, чтобы ты не закрывался снова в своей скорлупе, - уже более громко приговаривает голубоглазая. Признаться честно, никогда она не была так взволнована, как сейчас, от того ее руки так дрожат, сжимая ладонь молодого человека, что естественно, не ускользает от взора бывшего мафиози. - Ух, но я не обещаю, что так быстро откажусь от своих привычек. Поэтому будь готова, что я буду звонить 24/7, - с привычной для него озорной улыбкой проговорил парень, а затем он ловко поднес ладонь девушки к губам и оставил на тыльной стороне легкий поцелуй.       После этого он провожает Рейну до выхода, где они обмениваются пожеланиями о грядущей ночи, а затем Рейна выходит на лестничный проход - Спасибо - неожиданно звучит голос в полной тишине, - спасибо, за всё.       На лице Рейны отображается удивление, а затем уголки ее губ слегка поднимаются. - Рада помочь, - махнув рукой на прощание, она скрывается из поля зрения парня и забегает в свою квартиру.       Осаму Дазай ещё долго сидит за кухонным столом, обдумывая услышанное и делая в голове выводы.       Рейна, ворочаясь в кровати, рассуждает о том, всё ли она верно сказала и что ещё ей предстоит сказать.       В ту ночь двое молодых людей ещё долго не могли уснуть.