Пепельные

      Если бы кто знал, как сейчас жгло легкие, то Люси потребовала справку-доказательство того, что она и спорт — вещи несовместимые. Для того, чтобы избежать даже минимальных физических нагрузок, у Хартфилии была некая договорённость с преподавателем по физкультуре, мол, она будет приносить каждый месяц доклады и ездить на различные мероприятия, где нужно фотографировать и контролировать, чтобы все вели себя прилично. А ей взамен — щедрая награда в виде зачета по всем нормативам.       Нет, серьёзно. Спорт и Люси не созданы друг для друга, так что им лучше разойтись в разные стороны, пока кто-то не умер от выползающих через глотку легких.       Из-за того что Хартфилия засиделась до шести утра над учебниками истории, теперь ей приходится бежать так быстро, как только могли позволить мышцы ног. И насрать, что бок нещадно колол — она все равно продолжала девятикилометровый марафон, потому что хоть на последние десять минут, но она должна показаться новому преподавателю на уроке. Благо, он отмечает присутствующих в конце — уже хоть что-то.       Может быть её подруга — Джувия Локсар — догадается и нашаманит отсутствующую энку в журнале, но эта надежда так же быстро растворялась, как и уверенность в том, что Люси добежит до начала перемены. Помнится, что как-то на одном из уроков мистер Фернандес точно дал понять, что на десятом занятии он даст итоговые работы. Парные итоговые работы. Надежда в то, что хоть тут фортанёт и её поставят вместе с Джувией почему-то таяла с каждым новым преодоленным метром и, когда на горизонте замаячила школа, девушка решилась на последний рывок.       И, боже, как же она переоценила своё неспортивное тело. Как только Люси остановилась на первом этаже, над ушами прозвенел звонок на перемену — ну всё, это конец. А что, если увидев то, как она спешила на «любимую всем сердцем» психологию, преподаватель сжалится и простит такую маленькую оплошность? Нет, точно не этот человек.       И не в этой жизни.       Поднявшись на нужный этаж и заметив, что большинство её одноклассников покинули кабинет, Люси начала видеть едва ли не в реальности, как крышку её гроба заколачивает улыбчивый мистер Фернандес. Жди теперь, Хартфилия, повышенной сложности. И колпака позора на голове.       Джувия, вышедшая из кабинета, только прошептала одними губами: «Ты труп». Ясно, кто-то еще сомневается в том, что сегодняшний день — лютая жесть?       Локсар оценивающе посмотрела на Хартфилию и, тяжело выдохнув, подошла к ней с присущей ей грацией аристократки. Когда Люси только перевелась в эту школу, то первое впечатления о Джувии было, мягко говоря, не очень. Типичная местная сука, которая только на вид такая грозная и жутко самовлюбленная. Но когда Джувия самовольно села к новенькой за парту, общий язык нашелся практически сразу. Нонсенс, серьезно, — но именно он помог блондинке адаптироваться и отогнать лишнее внимания, которое присуще всем новичкам в относительно новом и пугающем обществе.       — Ты не думала, что в кроссовках бежать удобнее, чем в балетках?       Люси сначала не поняла, о чём та вещает, так как всё ещё пыталась отдышаться после забега. Видел бы её сейчас их физрук — точно бы поверил в то, что у Люси какие-то там проблемы со здоровьем. Покалывание в боку всё так же напоминало о себе, хотя, кого это волнует?       Хартфилия прекрасно знала, что сейчас выглядела не очень хорошо: волосы, которые она так и не смогла расчесать с утра, выглядели как типичное птичье гнездо. Рубашка, не заправленная в джинсы, и балетки, при виде которых девушка хотела плакать. Нет, серьёзно, кто задумывается о одежде, когда опаздывает? Надела то, что было удобно и всё — вперед на встречу пиздецу.       Встретившись снова со взглядом Джувии, Люси лишь пожала плечами — да и то, не без дискомфорта в мышцах. Видимо, ей придется потом прийти домой, достать весь лёд, что есть у неё в морозилке, и устроить себе ледяную ванну. Так вроде бы лечат боль в мышцах? Или же наоборот укрепляют их? Не суть. Самое главное сейчас то, что ждёт её внутри этого кабинета. А именно — мистер Фернандес, который невзлюбил её уже с первого урока, когда Люси решила отличиться.       — В общем, так как тебя не было на уроке, тебе решили отдать оставшиеся тему и партнёра.       Люси только фыркнула, желая оттянуть неизбежное до последнего. Ну, у неё хотя бы есть тема и какой-то партнер, значит, не всё потеряно, да? Тем более в их классе, вроде как, четное число учеников. Но почему-то, когда Хартфилия принялась прокручивать лица всех известных ей одноклассников, у неё всё время не хватало одного ученика. Опаньки.       Спрашивать у Локсар нет смысла, так как сейчас она была явно не в расположении духа — об этом говорила убийственная аура, витающая вокруг Джувии, словно тягучий туман. Видимо, снова что-то не так с очередным кавалером или же её любимый пловец занял последнее в рейтинге место. Разбираться во всём этом, если честно, не хотелось, да и тем более это никак не связанно с тем, что Хартфилию ждёт, стоит ей перешагнуть порог кабинета. Мистер Фернандес — жуть, да и только. К слову, Люси уже пыталась давать советы и что? Толку от советов, если их не слушают.       Да, у блондинки совершенно нет опыта в любовных делах и так далее, но взгляд со стороны всегда ведь уместный, разве нет?       — Ладно, окей, подождёшь?       — Без проблем, как раз досмотрю сегодняшний заплыв.       — Опять?       — Не опять, а снова, Люси.       Девушка смогла лишь театрально закатить глаза и, цыкнув языком, зайти в кабинет. Во владениях своего «самого любимого» преподавателя, Люси сразу же обнаружила его сидящего за большим письменным столом за громадными завалами макулатуры. Джерар усердно изучал чью-то тетрадь, поэтому, даже когда девушка подошла, Фернандес так и не обратил на неё внимание.       Если бы не его характер, который Хартфилия люто ненавидела, он бы был её тайной любовью, которой порой не хватает. Хотя, как ей кажется, этому мужчине и так многие школьницы кинули свои сердца в ноги — что поделать, раз снаружи красавчик, ага. Вот только внутри — скотина та еще. А любить чисто за внешность, даже если эта любовь исключительно платоническая — нет, извините.       Как же он раздражает, черт. Приходиться делать вид, что Люси, правда, сожалеет о том, что опоздала на супер-пупер-важный предмет. Ага, как же.       — Не буравьте во мне дыру, мисс Хартфилия, от этого ума не прибавится, — спокойно произнес преподаватель, всё не отрывая взгляда от тетрадки.       Девушка смогла лишь сглотнуть ком, стоящий у горла. То, что она не знала, с чего начать и с какой стороны правильно подойти, — не означало, что она старается прожечь дыру, идиота кусок. Лишь от части. Чуть-чуть. Сделать так, чтобы он съебался куда-то далеко и надолго — да, а вот прожечь дырку — нет.       Может стоит начать первой? Хотя, его уж точно не будет волновать такая причина, как подготовка к олимпиаде для автомата. Его вообще ничего не интересует, кроме психологии.       Класс, просто класс.       Влипнуть по самое не хочу? Могу, умею, практикую, как говорится.       Оторвавшись, наконец, от чёртовой тетради, преподаватель всё же удостоил её взглядом, но в нем было столько равнодушия и усталости, что хотелось сразу же выйти в окно. Как же бесит то, что она не может даже съязвить и наплевать на всё это дерьмо — а ведь это только начало. Нет, Люси Хартфилия — приемлемая ученица, которая метит на сплошные автоматы и просто великолепные отношения с преподавателями.       Может надавить на жалость? Тем более, прикид подходящий — может и сработает.       Но, как будто прочитав её мысли, мистер Фернандес лишь слегка прищурился. Открыв ящик и достав оттуда сверток бумаги, Джерар протянул его девушке. Та, в свою очередь, на автомате взяла протянутый ей листок, попутно вчитываясь в его содержимое.       Просто лист с темой, которая, видимо, ей выпала. Теперь остаётся дело за малым — узнать, кто же её напарник. Кто этот счастливчик, так сказать. Ага, вот его имя приписано внизу — прямо возле её собственного.

Нацу Д.

      Хм. Минуточку.       — Мистер Фернандес, тут явно какая то ошибка.       Произнеся это, девушка снова встретилась с пронзительным взглядом своего преподавателя и поняла, что тот явно не шутит. Хотелось засмеяться в голос. Он явно решил над ней поиздеваться. Ладно тема — она могла бы найти что-нибудь в интернете, подстроить под себя и дело с концом. Но партнёр…       Да, она определенно опоздала на урок, но у неё, правда, есть хорошее оправдание. Она готовилась к истории, к предмету, который не каждый то и осилит — чего стоят лишь одно заучивание дат, а для Люси это было сродни наказанию.       Поэтому пришлось изучать всю королевскую семью Великобритании до шести утра, а потом вставать в пол седьмого. Откидывая те предметы, по которым у неё уже стояли автоматы, она спокойно спала до пол второго. Но кто виноват в том, что она машинально выключила будильник и опомнилась спустя сорок минут? Именно, никто.       Но даже так, она не заслуживает такого отношения к себе — тем более от учителя, который перевёлся к ним пару месяцев назад. Насрать, что на первом же уроке он дал понять, что для него не существует понятие автомат. Хотя, Люси была полностью уверена в том, что даже так он лишь посмеётся ей в лицо и влепит троебан, не более.       Ни одного прогула и всегда вовремя выполненные задания. Если со вторым у неё до этого момента не возникало проблем, то с первым хорошо так накосячила. А добросердечный Мистер Фернандес явно не будет ее жалеть, как это делают другие учителя.       — Хартфилия, радуйтесь, что я вообще дал вам задание, а не сразу поставил неуд.       Люси хотела было возразить, что это, по сути, первое ее опоздание за два года обучения, и она может дать честное слово, что больше такого не произойдёт. Но нет, зачем, если кроме хмыка и очередного усталого взгляда от мужчины она не получит ровным счётом ничего? Именно, незачем. Поэтому она лишь могла переминаться с ноги на ногу и думать, как бы смягчить углы так, чтобы хоть какой-то плюс всё же имелся. Даже если и незначительный.       Окей. Она согласится с темой. Подобных историй, опять-таки, в интернете очень много и подстроить их под себя очень даже просто, но вот касаемо ее партнера по этой работе…       Тут лучше сразу же вешаться, потому что до сегодняшнего дня она вообще не знает, кто это, а тут ещё оказывается, что некий Нацу Д. с ней в паре.       Ну разве не прекрасно?       — Может я лучше напишу два доклада, но одна?       В голове эта мысль звучала вполне себе логично и уместно. Но не тут-то было. Джерар явно не будет делать поблажек. Но как же «попытка не пытка»? Возможно, но шансы на согласие не такие уж и нулевые? Так что, подписав себе уже смертельный приговор, она стала лишь молиться, чтобы учителю не взбрело в голову что-то в разы хуже.       Как же она ошибалась, когда решила, что он проигнорит это высказывание и укажет ей пальцем на выход.       Она ведь могла все сделать сама и за милую душу сдать, как будто тот Нацу Д. тоже приложил к парной работе руку. Но нет, Люси самолично закрыла крышку своего гроба и ждет теперь, когда же мистер Фернандес достанет лопату.       — Знаете, я тут подумал, — начал преподаватель, явно владея телепатией, так как по нему было видно, что ход мыслей Хартфилии он наглядно понял. — В качестве доказательств парной работы, принесете несколько фотографий того, как вы с Нацу работаете.       Сказать, что Люси выпала — ничего не сказать. Она просто застыла и слегка успела смять эту чёртову распечатку. Он явно над ней решил отыграться за всё, что она ещё даже не успела сделать.       — Но…       — Либо так, либо неуд. И, будь добра, отправляйся на следующий урок, перемена скоро закончится.       И это было страшней того, что представляла себе Люси связанное с гробом и этим человеком. Если бы Нацу Д. был просто отпетым двоечником или же изгоем, со всем этим можно было бы хоть как-то танцевать, но нет. За все два года обучения в этой школе она ни разу его не видела. Отсюда, понятное дело, возникает вопрос: «А что, в принципе, ей теперь делать?». Этот грёбаный предмет, который никому не сдался, создает такие проблемы, будто бы он единственный в списке дисциплин.       Слезы безысходности так и норовят появиться и, взяв всю силу в кулак, она все же выходит из кабинета мудака-психолога. Лучшей комедии не сыскать. Нет слов — одни эмоции.       Выйдя с кабинета, она сразу же встречается с Джу, которая, отрываясь от своего телефона, впивается в неё взглядом. Проходит секунда и Локсар сочувственно выдыхает. Этот чувак у неё тоже не мало крови выпил, но Джувия всё же умудряется держаться на плаву даже лучше, чем Люси, чего не скажешь об остальных предметах.       Люси попыталась вкратце рассказать о том, какой ультиматум поставил ей учитель, но Джувия даже в половине от рассказанного не нашла логики. Тем более, где Хартфилия собирается искать своего партнера по несчастью?       Да она даже полной фамилии толком не знает — о чём тут вообще может идти речь? Но, к большому удивлению, Джувия нахмурилась и принялась что-то обдумывать — Хартфилия ещё больше напряглась. Такое вообще возможно? А где же упреки и штыки, мол, сама виновата?       — Люси, Драгнил не учился бы с нами в одном классе, если бы оставался на второй год.       Эта фраза повергла в куда больший шок, потому что Джувия была абсолютно права. Число их класса никогда не менялось. Всегда четное и никто никогда не уходил и не приходил, кроме самой Люси два года назад. Так неужели Нацу Драгнил (теперь она знает его фамилию, просто класс) всё же не двоечник? Но, факт остаётся фактом — Хартфилия ни разу его не видела на уроках, следовательно, его, в принципе, нет в школе. Так что же это получается? Взятки?       Локсар не вдавалась в подробности — видимо, она решила применить тактику молчания, что нехило так сбивало с толку. Что-то подсказывало, что дело-то скользкое, но брать на себя разбирательства с еще одним дерьмом? Люси бы в своём разобраться для начала.       Может послать всё к черту и пойти сразу к директору, воспользовавшись хорошими связями? Может быть он сможет как-то повлиять на учителя-придурка и дело в шляпе? Ну нет, зря что ли зарабатывала себе репутацию в виде приемлемой ученицы, на которую можно положиться? А тут, выходит, появилась какая-то незначительная проблемка — и сразу бежать жаловаться? Это уж точно выльется в ещё больший гемор.       Твою мать, Люси реально в тупике.       — Ладно, попытаться стоит…       Говоря, скорее, себе, нежели своей подруге, Локсар явно боролась с чем-то внутри себя и, когда пришла к какому-то заключению (явно, чему-то, что могло бы вызвать хмурый взгляд), Джувия взяла Люси за руку и повела куда-то. А Хартфилия даже не сопротивлялась, так как прекрасно понимала, что всё равно вряд ли справится.       Будет ломать голову, после чего сдастся и, подойдя в учительскую, будет просить адрес этого неизвестного. А вот что будет дальше — она в душе не понимала, так как… Кто знает, может он какой-то псих, который вместо дома живёт на деревьях? Или в колонии для несовершеннолетних?       Надо срочно остановить этот глупый поток мыслей.

***

      Локсар остановилась лишь тогда, когда они дошли до футбольного поля. Там как раз разминались черлидерши и группа футболистов. Помнится, Джувия говорила, что всё это — сборище полоумных идиотов, которое только и умеют, что выебываться. Люси долго отмалчивалась, пытаясь самостоятельно понять, что происходит.       Джувия махнула кому-то рукой, после чего из толпы вышел какой-то парень. Хартфилия, правда, не знала, как себя вести, когда увидела, что этот самый парень — капитан футбольной команды, Грей Фуллбастер. Нахмуренный и чертовски злой — такой же, как и Джувия сейчас. Презрение на двоих?       Между ними что-то случилось?       Хартфилия смотрела исподлобья на Грея, неуверенно теребя лямку от сумки. Она не знала, что и как нужно сказать, чтобы не выдать смешанное чувство ненависти с тревогой.       Может, поэтому она была так сильно благодарна своей подруге, взявшей ситуацию под контроль? Джувия с вызовом смотрела на Фуллбастера, даже не смотря на какое-то общее прошлое. Хартфилия знала практически обо всех любовных похождениях Локсар, но вот про Грея — ни разу. Это наталкивало на мысли, что их отношения были не в том статусе, чтобы даже лучшей подруге рассказывать. Что же, придется выбить эту невероятную историю из Джувии после того, как Люси решит свою проблему с психологией.       Грей наглядно забавлялся, словно Люси и Джувия — очередные его фанатки. Но вот Локсар только шипела в ответ, чем и вызвала резкую смену эмоций на лице Фуллбастера. По его позе и взгляду стало сразу понятно, что Джувия стояла комом в горле.       С каждой секундой всё любопытней и любопытней.       — Не ебу. Еще раз повторить?       Джувия лишь саркастически закатывала глаза и, кинув взгляд на блондинку, продемонстрировала, что Грей несет какую-то дичь. Люси могла лишь мысленно молится о том, чтобы эти двое не подрались. Словесный понос можно перетерпеть, уводя девушку от парня, а вот если начнётся битва не на жизнь, а на смерть — прячься кто может.       — Он был твоим лучшем другом, свинья, так что не надо мне тут говорить что ты что-то там не ебешь, — сложив руки под грудью, Локсар явно считала, что этот раунд был за ней. Самое главное в этой битве — не раскрывать остальным участникам разговора того, что было когда-то в прошлом.       Джувия и так слишком много держала в себе с тех времён и даже не вспоминала о том, что было. Локсар поклялась самой себе, что большего такого дерьмища с ней не случится. Так неужели она собирается выписать Хартфилии билет в один конец?       Имеет ли она на это право? Окинув беглым взглядом Люси и, незаметно кивнув самой себе, Джувия снова посмотрела на парня, который был уверен, что та не посмеет ничего сболтнуть лишнего рядом со своей новой подругой.       И как он ошибался.       Ведь желание помочь хоть как-то Люси было намного сильнее, чем страх вскрытия старых ран.       — Я знаю, что у тебя есть его адрес Фуллбастер, мне нужен хотя бы он.       На такое заявление тот лишь закатил глаза и встал в ту же позу, что и его собеседница, ощущая на языке вкус победы над этой дьяволицей. Но не тут-то было. Девушка знала, что блондинка потом от неё не отстанет и будет выпрашивать хоть какие-то подробности этой курьезной ситуации. А Джувия с радостью ей обо всём расскажет. Слишком долго длилось молчание. Слишком долго Локсар скрывала это. Но зачем всё это? Может, всё же не стоит? Никогда ведь не поздно повернуть назад.       Но этот взгляд, выражение и поза выводили из себя, что Джувии резко стало фиолетово. Главное утереть ему нос и показать, что он всё ещё тот парнишка, который не знал, как помочь единственному человеку, которым дорожил. Лишь поэтому она улыбнулась ему как раньше, смотря на Фуллбастера взглядом победительницы.       Она ведь не посмеет, да?       — Может твою память освежит видео Лисс, на котором вы с ним, пьяные в дрова, сосётесь?       Посмела…       И это предложение не то, что повергло шок обоих, нет. Люси просто не могла оторвать удивленный взгляд от Грея, а он, бедняга, не знал, чем убить надоедливую суку, слившую всю подноготную.       После минутного молчания и убийственного взгляда Фуллбастера в сторону Джувии, он всё же сдался — Грей в тупике. Взбрело же этой Джувии укольнуть прошлым, вот ведь. А когда-то они вместе смеялись над курьезными историями. Сейчас же всё по-другому. Оба — уязвимые и раненные, словно попавшие в капкан звери.       Пробубнив в итоге адрес, он молча ушел, но по его походке Люси прекрасно понимала — довела Джувия пацана, довела.       Сглотнув подступающий вопрос о том, что за херня сейчас произошла и самое главное, кто та девушка, чьё имя было только что произнесено, Люси лишь кивнула в качестве благодарности и решила оставить подругу одну. Так будет правильно, учитывая то, что Джувия сейчас явно не в состоянии решаться на очередную аферу.       Всё та же жгучая ненависть к Грею и боль от потери, которую она перенесла, давали о себе знать. Единственное, что Хартфилия сейчас могла сделать — обнять подругу, а после — молча удалиться, вбивая в телефон адрес.

***

      Дойти до туда не составило проблем — всего лишь каких-то сорок минут топать и простоять практически на всех, твою мать, светофорах. Спасает только то, что близилось лето, так что холодно не было.       Вот только это предвестник так же и того, что девушка выбежала без денег и поэтому не может купить себе даже жалкую бутылку воды, поэтому, с пересохшим горлом, она завязала волосы в хвост резинкой, которую обычно носила на руке.       Дойдя до нужного места и посмотрев на домик, блондинка присвистнула. Хотя, можно было бы и догадаться, так как квартал считался уж слишком престижным для Магнолии. Получается, мальчик-то этот не лыком шитый? Из-за этого и забил на учёбу, отжигая по полной в клубах, барах и тому подобное?       А не пошлёт ли он на все четыре стороны девушку, которая пришла к нему с домашним заданием, как бродячую собаку? Нет, скорее, поржет и вытурит за двери, всучив двести баксов аля-спасибо, что пришла.       Аж зло берёт.       Но Хартфилия не была бы Хартфилией, если бы не попытала удачу. Может, у него просто всё плохо со здоровьем и поэтому он не появляется в школе? Сердечко там слабенькое или ещё что-то.       Прикусив нижнюю губу и нажав на звонок, девушка ожидала дворецкого или служанку. А чем чёрт не шутит? Но, на её удивление, дверь открыла женщина, которая никак не вписывалась в интерьер дома. Нет. Тут точно что-то не вяжется. Может, это гувернантка?       — Вам что-то нужно?       Слишком добрый голос и такая же внешность. Сбивает с толку. Почему-то Люси представляла, что тут живут одни циники, коль такой дом отгрохали, а тут — на тебе. Будто бы из какого-нибудь романчика, где всё хорошо и радужно. Но не тут-то было.       Хартфилия еще долго молчала, рассматривая эту особу. Ну да, девушка, от которой слегка веяло потом, мятая одежда и чёрте-что на голове. Хотя ничего другого, кроме как заинтересованности, она не заметила. Ни презрения, ни раздражения. А где же те самые богатеи, которые считают низшее сословие червями? А может она просто хорошая актриса?       Будь, что будет.       — Меня зовут Люси, я одноклассница Нацу. Дело в том, что мне срочно нужно с ним поговорить. Он дома?       И всё. Если сначала было любопытство, то сейчас — одно сплошное удивление, а потом беспокойство. На губах женщины застыл вопрос: «Что с ним стряслось на это раз». Значит, он не больной, коль такая реакция. Значит, первый вариант? Пошёл к чертям собачьим или будет насмехаться над Люси? Что же, это даже лучше — с такими хоть не надо будет сдерживаться.       Но дальше становилось ещё интересней. Собеседница Люси явно не знала, что и как следует делать дальше, поэтому повернувшись в сторону коридора, она позвала кого-то — и это явно было мужское имя, и точно не начиналось оно с буквы одноклассника. Зовёт хозяина дома? Всё на столько плохо? Спустя минуту гляделок между Люси и собеседницей, появился третий человек — мужчина, вставший около хозяйки дома слишком уж по-свойски. Аж завидно.       — Добрый день, что-то случилось?       И снова этот голос, который выбивал почву из-под ног. Люси не знала, куда деть себя, потому что это было слишком для нее, что ли? Мировоззрение её явно сейчас будет слегка повреждено и перевёрнута вверх ногами.       — Милый, она пришла к Нацу, — протянула женщина, посмотрев того с улыбкой.       Мужчина же, переведя свой взгляд от своей жены (так как у них были кольца на руках, Люси, сложим дважды два, была в этом уверена) на блондинку, он удивлялся с каждой секундой всё больше. Видимо, парень явно был чем-то вроде занозы в задницы в семействе Драгнил. Даже смешно, если честно. Вся эта реакция не могла не смешить девушку.       — Что он успел уже натворить?       Но на удивление, в этом не было никакого гнева или отвращения. Нет, лишь досада и усталость. Смирился с выходками своего родственничка? Неужели уже многое тот успел натворить, что его опекун уже даже не мог на него злиться? Или уже даже хуже?       Хартфилия не знала, как правильно в таких случаях нужно себя вести, поэтому не нашла ничего другого, кроме как рассказать всё с самого начала. Начиная с домашнего задания по психологии, и заканчивая тем, что так и так — Нацу её напарник в этом проекте. И, когда она дошла до заключения, то увидела ещё одну вещь: ошарашенность, которая постепенно перерастала в некую насмешку. Но не злую, нет. Добрую, что ли.       Мужчина явно сдерживал порыв смеха так же, как и его избранница. И не мудрено, вся эта ситуация реально была слишком комичной. Но, к сожалению, как оказалось, в доме Драгнила младшего не оказалось и, на удивления для самой девушки, уже как три дня. Что же, значит всё же прожигает свою жизнь, как последняя мразь.       Но что ещё больше её удивило, когда та уже собиралась уходить в расстроенных чувствах, которые скрывали негодования с возмущениям, Зереф (она услышала это от Мавис, которая назвала его по имени, после чего и он её) сообщил ей, где его можно было бы найти и пожелал удачи.       Загуглив этот адрес, она ещё больше опешила. Какого, твою мать, чёрта, или ещё кого-то там, тут творится? Они что, издеваются над ней? Да дотуда переться и переться. Она явно доберётся уже ближе к двенадцати. А если его там уже не будет?       Но, как-будто не слышав голос разума, она потопала в нужное ей место, потому что сейчас в ней говорило ничто иное, как злоба на всё это дерьмо. С самого начала — это плачевное дело. Но, чем чёрт не шутит? А вдруг, если она со всем этим справиться, ей воздастся? Или что там делают за терпение и честный труд?       Да и к тому же, возможно ей даже удаться поколотить этого подонка, за которым она следует, как какая-то ищейка. Ну чем не содержание какого-нибудь дешёвенького романчика, которые так любит читать её мама?

***

      Как и следовало ожидать, она добралась сюда уже ближе к ночи и, когда пыталась перепроверить адрес, ещё больше начинала злиться. Кто же знал, что здание, которое указано на карте, окажется ничем иным, как заброшкой? Добавляем ещё и темноту, которая присуща ночи — это здание походило на дом с приведениями.       Ах да, тут ещё имеются заколоченные ворота и великолепные оградительные ленты.       Славу богу, что девушка обожает ужастики, и всё это не нагоняло сильного страху. Но, факт остаётся фактом — как ей искать этого придурка-экстремала в такой-то местности? А если тут бомжи живут или наркоманы с алкашами? Н-да, реалистичные угрозы куда страшнее, чем призраки с полтергейстами.       Подняв свой усталый взгляд и нахмурившись, девушка прикусила нижнюю губу. Ага, ноги. Свисающие с верхнего этажа ноги. И, вроде как, на ногах брендовые кроссовки. И снова, сложив дважды два и прикинув, как долго и мучительно она будет избивать говнюка-который-любит-лазить-по-заброшкам, она зашла на территорию этого места, окруженную еловым лесом.       Если она хотя бы знала, как туда взобраться.       В темноте ни черта видно, плюс ко всему, из-за того, что это помещение находилось между деревьями, так что свет с дороги сюда не поступал. Вопрос: как не свернуть себе шею? Но разве сейчас об этом стоит думать? Нет, Люси явно думала лишь о том, что жаль, раз не взяла с собой что-то тяжелое.       Ударить парня по голове и скинуть его труп с этажа заброшки? Пф, легко, к тому же никто не подумает на Хартфилию — она же хрупкая девушка. Скинут всё на то, что поскользнулся и неудачно приземлился. Ну чем не идеальное убийство?       Найдя что-то вроде выступа, девушка решилась попробовать свои силы, которые, на удивление, все еще были при ней. Неужто этот тот самый адреналин из-за гнева и раздражения? Хотелось плакать в голос вместе со смехом, потому что к мятой одежде и гнезду на голове прибавляются различные синяки и отличный такой порез от чего-то острого, которое упирается в живот. Но итог всё же есть — она залезла на первый этаж этого места и, вспоминая все маты, которые существуют, закрыла глаза.       Какого чёрта она вообще тут делает?       Кое-как встав и попытавшись отряхнуть от себя хоть что-то, девушка оценила внешнюю обстановку. Что ж, всё не так уж и плохо и кое-как можно увидеть путь вперёд. Вот только сделав первый шаг и сглотнув, Люси поняла, насколько плачевно её нынешняя ситуация. Как добраться до человека, который наверняка воспримет её, как за чокнутую? Вот она бы приняла себя за такую, так как видок, ух — лучше не смотреться в зеркало по возвращению домой.       Честно признаться, Хартфилия даже и не поняла толком, как прошла по тонкой балке, что служила единственным более-менее целым мостом к нужному ей помещению (как она считала). Не поняла так же, как протиснулась между стенами — абсурд же, абсурд.       Она и на заброшке, чем не комедия для подростков? Вот как навернет себе шею, упав на что-нибудь и все — нет Люси, вспоминай только, как звали.       Интересно, а он от сюда сколько падал? — задав себе этот вопрос, она, наконец, увидела этого призрака и остановилась.       Если же ее нахождение тут было чём-то комичным и странным, то его, похоже, чем-то естественным. Обиженным и угнетенный? Никому не нужный, что ли? Такое впервые впечатление лишь увидев его, грубо говоря, сверху вниз. Но, если уже о нем можно так сказать, то почему та его семья не выдергивает его с этого места? Бунтарский период? Возможно.       Вот только злость, которая копилась весь этот чертовый путь испарилась, как будто ее и не было вовсе. Лишь некое возмущение и детское любопытство, а что, в принципе случилось? Ведь не может человек забросить все и всех, кому он важен. А Зерефу и Мавис он явно не был так уж и безразличен. Значит, что-то посерьезнее бунтарского периода.       Подойдя к парню ближе, так, что смогла рассмотреть лицо, Люси отметила, что у него практически такие же черты лица, как и у Зерефа, только мягче и привлекательнее, что ли. Волосы странной расцветки, фриковая одежда. Удивительно, но от него не пахло потом и грязью. Нет. Даже учитывая эти три дня, что он не появлялся дома, он показался Хартфилии довольно-таки опрятным молодым человеком.       Зависает в дурной компании и спит с кем попало?       — Ты кто такая?       А вот цвет глаз у него явно вписывается во всю эту атмосферу заброшки на окраине города. Темно-зелёный с металлическими крапинками. Если бы не вся эта ситуация, в которой Люси сейчас не знала, куда себя деть, она бы, возможно, и влюбилась в него. Но нет, её поймали с поличным за до жути непристойным разглядыванием.       Ну правда, чем не комедия?       Вот только с его предложением вернулись все те возмущения и негодование, которые копились с самого начала диалога с мистером-говнюком, к которому никак не подобраться. Так что нет, она не будет сейчас стоять и мяться, как какая-то девчонка младших классов, которая впервые поцеловала мальчика под забором. Или где у них там происходят первые поцелуи.       — Я твоя одноклассница, Люси Хартфилия. Меня поставили с тобой в пару для проекта по психологии.       Н-да, проговорила, как скороговорку, и не скажешь даже, что реп цитировала. Люси, честно сказать, хотелось выплюнуть ему все эти слова в лицо и кинуть распечатку вдогонку, потому что ее все это бесит. Итог, конечно же, очевиден.       — Иди-ка ты лесом отсюда, Люси Хартфилия.       Скептически поднятая бровь и некое подобие насмешки. Что же, ожидаемо.       — Спасибо, но я только оттуда.       Девушка фыркнула, вспоминая о том, что минут двадцать она шла по дороге, которая проваливалась, и кругом был один сплошной лес, так что возвращаться туда так скоро она все же не собиралась. Приблизительно где-то через пару минут и, возможно, если у парня остались хоть какие-то моральные принципы. Авось проведет? О большем она и не попросит.       Но парень, услышав такой ответ от девушки, лишь прыснул от смеха в кулак. Нацу осматривал девушку уже более тщательно, не без насмешки в хитром взгляде. Хартфилия прекрасно понимала, что ему глубоко насрать на все то, что тут происходит. Какой-то другой реакции Люси, в принципе, и не ожидала увидеть.       Вот только не на ту напал.       — Так вот, когда тебе будет удобно встретится со мной в более подходящей обстановке? Я бы хотела обсудить график работы.       Протянула Хартфилия, осматривая обстановку тщательнее, с какой-то придиркой. На удивление, эта часть не была такой разрушенной, как другие, в которых она мельком уже побывала. Тут даже, если слегка подмести и постелить, можно уютненько так устроиться. Вот только парень теперь фыркнул и привлёк снова взгляд девушки к себе. Слишком резкая смена настроения удивляла так же, как и его дальнейшие действия.       — Я сказал, чтобы ты линяла отсюда, что непонятного? Тебе выход показать, что ли?       — Но…       Он просто ушёл, даже не дослушав. Встал, потянулся и, за что-то ухватившись, исчез где-то наверху. Хартфилия могла лишь ловить ртом прохладный воздух и злиться от того, что её только что нагло перебили и молча бросили посреди едва ли не аварийного здания. А ведь она — хрупкая девушка, которая нихрена не знает о скалолазании и прочем.

Так ты, Люси, еще надеешься на хорошую оценку или как? Тебе тонко намекнуть, что тебя ждет неуд или ты сама уже поняла?

***

      Окей, ладно.       Люси закинула голову к верху, пытаясь прикинуть, какая высота здания в метрах. Стены тут довольно высокие, так что любой неверный шаг повлечет либо конкретное фаталити, либо перелом всех имеющихся костей в теле. Вкратце, падать будет больно, очень.       Хартфилия прижала к губам пальцы, обдумывая, как же правильно поступить. То, что она выперлась из дома в пять утра это еще полбеды — списала всё на внеплановую пробежку, — а вот как объяснить то, что вернется домой в синяках и с вероятно (очень даже вероятно) торчащими из кожи костями, простым «ну знаешь, мам, бежала-бежала, упала, все дела» не выйдет. Может прикрыться паркуром? Хотя Люси и паркур?       Вчера эта идея казалась гениальной, а сейчас звучит в духе маразма.       Размявшись прямо около полуразрушенного входа, Люси снова закинула голову к верху, дабы рассмотреть всевозможные выступы и преимущественные крепления, за которые можно будет держаться. Хартфилия, конечно, не обезьянка, но пару трюков знает. Правда, большинство из этих трюков заканчивались фееричным падением с дуба или ореха во дворе, но это мало кого интересует.       Суставы противно захрустели, стоило девушке несколько раз присесть.       Люси подошла к стене и оценила аварийное состояние пола, крепежей, прутьев и всего остального по десятибалльной шкале. Ну, тут твердая восьмерочка — есть шансы выжить, хах. Хотя, шанс вернуться домой без руки, ноги и глаза куда выше. Оптимизм своевременно спасает ситуацию, ага.       Закатав рукава розовой (надо было додуматься одеть светлую одежду) толстовки, Люси привстала на носочки и, протянув жалобной писк, кое-как уцепилась за небольшой выступающий крючок — полдела сделано! Она подхватила крюк второй рукой, а после неторопливо оперлась ногами в стену и подтянулась. Стоит ли говорить, что первый блин комом здесь проявился скрипящим прессом и надрывающимися мышцами рук?       Ах, да.       Итог очевиден.       Люси, едва как удерживая равновесия, резко падает на задницу, стоило ей только сильнее подтянуться к верху. Кости противно застучали, а в районе поясница-копчик пронеслась болевая волна назревающего ушиба — в лучшем случае. Хартфилия цыкнула и, проскулив аки побитая собака, поднялась на ноги. В мыслях не было ни единой цензурной мысли — только благой мат и сыплющиеся на Нацу оскорбления.       Сраный волшебник со сраной магией вне сраного Хогвартса.       Меняем стратегию. Зачем идти напролом, если можно обойти, да? Люси, в последний раз пригладив поврежденную задницу, отошла назад, чтобы найти лазейки. Ей не прельщала перспектива упасть еще раза три, а потом поехать в травмпункт, чтобы передать привет рентгену с переломом, серьезно.       К счастью Люси, эта самая лазейка нашлась очень быстро, когда взгляд упал на заколоченные и заросшие лозой и мхом двери чуть дальше ближайшей сосны. Раз там дверь, значит, там должен быть подвал. Раз там подвал, там может быть лестница. Логично? Логично.       С победным возгласом, девушка похромала в сторону двери, плюя на вероятность летучих мышей, трупов собак или бомжей каких-нибудь. Уже лучше испытать судьбу рвотного позыва или полуинсульта, нежели оказаться смачным таким сырником, прилетевшим на прутья с третьего этажа.       Альпинизм и Люси — вещи просто несовместимые.       Да, в принципе, любой спорт и Люси — вещи просто несовместимые.

***

      — Ты долго еще валяться будешь, а?       — Сколько надо, столько и буду лежать.       Нацу, нависший на беззаботной развалившейся Хартфилией, недовольно скривился. Она не просто развалилась здесь, она, чёрт её дери, обустроила здесь едва ли не лаунж-зону. Пустой контейнер для еды, термос, плед, даже книжка — это издевательство какое-то, что ли? Драгнил хотел было съязвить что-то по поводу «наглость — второе счастье», но Люси, очевидно, игнорировала его, попивая ароматный жень-шень с такой довольной рожей, что хотелось плюнуть в тот несчастный колпак от термоса.       Главное: правильно прицелиться.       — То есть, для тебя заколоченные ворота и оградительные ленты — пустой звук, да?       — Раз для тебя пустой, то и для меня тоже.       Хартфилия специально громко сёрбнула, а после — провокационно причмокнула. Страницы книги шелестнули, а сама Люси не спешила поддаваться эмоциям (не зря же два часа сидела и стратегию выдумывала). Пусть Нацу побесится, как она вчера. Несмотря на жгучее желание высказаться в духе «ты думал, ты меня переиграешь?», Хартфилия сохраняла равнодушие. Специально, чтобы лишний раз подергать Нацу за шаткие нервишки.       Не на ту напал, козлина.       Но Драгнил, пробубнев что-то вроде «это разные вещи», сел напротив, подпирая полуразваленную стенку спиной. Он опустил руки на колени и вздернул бровью, тонко (максимально тонко) намекая незваной гостье, что сейчас самое время поведать все тайны, интриги и заговоры, ради которых ей пришлось рвать свою жопу в всеми забытую глушь города. Да какое там!       Мухосранск — не иначе.       — Окей, давай договоримся. Сейчас я тебя внимательно слушаю, мы находим компромисс, а потом ты собираешь свои манатки и валишь отсюда. Идет?       Храни тебя Господь за проснувшуюся логику.       Люси, отложив книгу и термос в сторону, довольно улыбнулась. Она, кивнув Нацу, отвесила ему большой палец, а после полезла в рюкзак за прихваченными распечатками. На то, чтобы отыскать в недрах походного рюкзака, до верху забитого аптечкой, едой и беспроводными зарядниками, ушло от силы минута. И вот, победно хмыкнув, Хартфилия тычет скептически настроенному Драгнилу мятые бумажки с таким радостным и беззаботным посылом, будто бы у Нацу не было написано на лбу «похер, просто похер».       Хотя? Какое Хартфилии дело до его отношения ко всему этому? Главное что? Главное — сделать задание и продолжать пинать балду дальше. Мимолетный дискомфорт в компании одного очень раздражающего недомерка не должен отыграться на оценках, правда?       Парень недоуменно (и чутка раздраженно) переглянулся то с Люси, то с распечатками, скрепленными степлером.        — Ты что, пытаешься впарить мне рекламные брошюрки?       — Нет, это парное задание по психологии.       И снова бровь нервно дернулась — Нацу громко фыркнул, откидываясь на стенку с успевшим стать привычным недовольным лицом. Пальцы Люси судорожно скомкали бумаги, да так, что край листиков, за который она держалась, едва ли не порвался. В голове носилась туда-сюда одна занятная мыслишка.       А не пойти ли тебе нахер?       Но Драгнил, видящий в Люси ничто иное, как раздражающую муху, раздраженно проскрипел:       — Ты в курсе, что я как бы в школу не хожу?       Да что ты говоришь!       Люси мысленно цокнула, с горечью припоминая, с каким трудом она нашла эту противную тушу, переполненную чувством собственной важности. Хартфилия хотела съязвить или покрыть сидящее напротив безобразие благим матом, но вместо этого в голову пришла гениальная идея. Точнее, аргумент, который подпортит Нацу нервы вдвое лучше, нежели ловкое и иногда просто необходимое «сукин ты сын».       Перед тем, как на всех парах скакать сюда в пять утра, Люси навела справки насчёт этого долбодятла по всем фронтам. Стоит ли говорить, что, не смотря на скотский характер, невъебенных масштабов самооценку и жуткую асоциальность, Нацу твердо стоит на ногах в аспекте учебы? Да еще как! Он нормально учится, приходит на экзамены и даже участвовал в какой-то там олимпиаде за так называемый «автомат» по химии.       То, что он хитрожопый — спору нет. А вот насчёт смекалки можно и поспорить. Ха, вот тут в чат врывается Люси с её гениальной находчивостью. Хотя, эта самая «гениальная находчивость» часто выступает сарказмом. Прямо как сейчас.       — Тем не менее, тебе ничего не мешает получать нормальные баллы по экзаменам.       — Туше.       Он недовольно вздернул бровью, нехотя принимая поражение. Безоговорочная победа остается за Люси Хартфилией в этой неравной битве аргументов. Девушка мысленно хохочет, чувствуя, как удовольствие растекается по телу приятными коликами. Она всё еще держит на весу распечатки, предлагая Нацу просмотреть их, но Драгнил громко фыркает, а потом резко поднимается с места.       Под подошвами его ботинком шарудят камни и крошеный бетон, поэтому шаги кажутся чересчур тяжелыми. Он, закинув руки за голову, идет в сторону полуразрушенной лестницы на верхний этаж — весь из себя такой важный, что просто жуть. Люси искренне хочет шлепнуть себя по лбу, но сдерживается. Всё-таки, уломать его на сотрудничество будет труднее, чем предполагалось ранее.       Может попробовать его подкупить чем-то, а?       — У меня есть идея получше. Можешь подписаться моим именем и сделать всю работу сама — я не возражаю.       Он махнул рукой, мол, «аривидерчи, на этом разойдемся», но в ответ последовала тишина. Нацу остановился буквально в трех метрах от Люси, но от неё не было и шороха. Предполагалось, что Хартфилия взбунтуется и потребует других условий, но, чтобы эта барышня и сидеть тихо, когда расклад событий не в её пользу? Серьезно, что ли?       Нацу сильнее хмурится, чувствуя, что его явно где-то наебывают. Что-то выбивается из задуманного сценария. Как-то чересчур тихо. Даже подозрительно. Он недолго сомневается, а после медленно оборачивается назад, чтобы как следует узнать, от чего обычно несносная гостья притаилась в уголке и не пыхтит как рассерженная кошка. Вот только, он не учёл один маленький — малю-юсенький — момент. Прям вообще крохотный.       — Эй, ты вообще…       Щелк.       — Я тебя слышу, да.       В её руках покоился наставленный камерой телефон и, судя по улыбке, она только сфотографировала Нацу в полный рост. Его лицо мгновенно перекосило, а руки сжались в кулаки — да она вообще страх потеряла. Хартфилия быстренько сохранила фотографию, скинув её в сохраненные сообщения, если вдруг её вынудят почистить галерею. Девушка мысленно прикинула, сколько сил уйдет на качественный фотошоп и работу с эффектами и наложениями — ну, сутки точно. А что тут такого? Не зря же в Инстаграмме шестьсот подписчиков — хочешь не хочешь, а не научиться этому ремеслу не выйдет.       К тому же, Люси не пальцем деланная! Она заранее предугадала подобный поворот, поэтому и приготовила убедительный аргумент (точнее шантаж), чтобы переманить Нацу на сторону взаимопомощи. Всё ради оценок и только.       — Ты меня сфотографировала?       Нацу едва ли сдерживался, чтобы не выпалить злостное «блять» — так хотелось, знаете! Ожидалось, что Люси даст заднюю, увидев, каковой может реакция, но Хартфилия (чтоб её), лишь пожала плечами, в стиле «только бизнес, ничего личного, детка». На её до жути довольном лице расцвела проказливая ухмылка. Вот ведь стерва.       Драгнил краем сознания понимал, как ему потом эта фотография может вылезть боком. Зная заносчивость Люси и её манеру портить малину спокойной жизни, в её же интересах сделать что-то максимально ужасное. Да так, что Нацу рефлекторно вздрогнул от одной лишь мысли. Ну нет, так не пойдет. Парень зашипел, мысленно останавливая себя собственным же принципом «баб не бью».       Неправильный принцип, серьезно.       Но Люси, будто бы услышав его мысли, хихикнула и развела руки в сторону, попутно припрятывая в карман толстовки телефон. Страховка не помешает, особенно с подобным индивидуумом на грани чуть ли не злыдня какого-то. То, что Нацу симпатичный, трудно отрицать. Вот только его симпатичность портится невыносимым характером злобного гнома, решившего, что все должны плясать под его дудку.       Хрена з два тебе, а не компромисс.       — Звиняй, оценки мне дороже твоего личного пространства.       Люси спешно поднялась с места, попутно закидывая все вещи в рюкзак. Она не скрывала того, что ей жутко нравится перекошенная рожа Нацу, уставившегося на неё, как баран на новые вороты. Ох, как ей льстило то, что сейчас он, грубо говоря, у неё на крючке, как аквариумная рыбка. Она накинула лямку рюкзака на плечо и счастливо улыбнулась Драгнилу, чувствуя свое превосходство.       Хартфилия подошла к нему и пафосно хлопнула по плечу. Пора задавать темп работы (скорее, правила игры), раз он не хочет сотрудничать на одних лишь принципах доброты, понимания и взаимовыручки.       — Я вернусь завтра с материалами, так что только попробуй не явиться.       — А то что?       Нацу прищурился, подозрительно поглядывая на Люси, словно та хочет прыгнуть выше собственной головы (он в это верил, потому что неё махинации не больше, чем чистой воды удача). Но девушка, слащаво причмокнув, махнула пальцем в сторону своего кармана, куда спрятала телефон. Играть честно пусть и правильно, но только не с Нацу Драгнилом.       — А то солью твои фотки и номер на сайте гей-знакомств.       Твоими же методами, по твоей же спине, мальчик мой.

***

      Как и ожидалось, Люси в очередной раз сидит одна на сраной заброшке. Правда, в этот раз, ей не прельщало залезать во внутрь, так что она ограничилась небольшим каменным выступом среди кустов снаружи.       Девушка скучающее водила пяткой по земле, в надежде, что её увлекательные посиделки сам-на-сам с местными призраками (дай Боже без наркоманов, алкоголиков и прочего) увенчаются успехом и эта туша, полная недовольства, всё же соизволит притащится. Не прошло и часа, как на горизонте, прямо из гущи леса, показывается Нацу, шедший неторопливо и вполне себе расслабленно в сторону заброшенного здания.       Складывалось впечатление, что у него вообще чувства такта нет. Люси ведь чётко сказала: «Завтра на том же месте», так почему он такой «налегке» прется в её сторону, будто бы нет никакой угрозы создания анкеты на сайте знакомств для особо любящих мальчиков? У него не просто чувство такта нет, у него инстинкта самосохранения нет.       Стоило Нацу подойти ближе, как Хартфилия (со своим зорким глазом), отчего-то напряглась. В его руке покоилась недокуренная сигарета. Драгнил, пригубив её, выдохнул едкий дым и легонько струсил пальцем пепел. Люси брезгливо фыркнула, мысленно ответив, что Нацу и сигареты чисто эстетически не сочетаются. Это сравни отвратительному сочетанию цветов или… К примеру, селедка с молоком — вот, да, идеальный пример.       Парень подошел ближе и противно сморщился, заметив, как Люси дотошно изучает его внешний вид. Стало как-то не по себе, но Нацу не из тех, кто зацикливается на чьем-то мнении. Просто её взгляд ощущался раздражающим дискомфортом. Он уставился на неё с немым вопросом, мол, «говори уже, что ты там себе надумала». А Хартфилия, словно ждущая именно этой фразы, пренебрежительно фыркнула и нахмурилась.       — Давно ты куришь?       — Ты уже анкету на сайт заполняешь, что ли?       — Нет, просто интересно.       Нацу пренебрежительно хмыкнул, кинув сигарету наземь и придавив её ботинком. Он пожал плечами и уселся рядом с Люси на каменный выступ, едва ли касаясь своим плечом её. Драгнил тяжко выдохнул, мысленно лелея надежду, что всё пройдет быстро и эта несносная покинет территорию заброшки очень и очень скоро. Желательно, навсегда. Он сжал переносицу пальцами, припоминания лицо Люси, когда она поинтересовалась насчёт его увлечений курением.       Вот ведь…       — Тогда тебя это не касается. Давай покончим с этим как можно скорее. О чем тема доклада?       Девушка фыркнула, протягивая ему подготовленную распечатку и несколько ручек. Нацу, ссутулившись, пригляделся к тексту, пытаясь поднять «из архивов» всевозможные познания в психологии, полученные из книг и скинутых Фернандесом лекций по почте. Вот только увиденное слегка сбило его с нужной мысли.       Точнее, даже позабавило, ведь, как оказалось, Люси Хартфилия не просто надоеда со скудным характером и подвешенным языком… Нацу усмехнулся, прочитав название темы в третий раз. Да ладно? Это пранк какой-то?       — «Как чужое окружение влияет на нашу жизнь»? Ты сейчас серьезно?       Люси дернулась, а довольная улыбка тут же спала с лица. Хартфилия недоуменно покосилась на компаньона по несчастью, явно не догнав шутки. Ну или, в случае Нацу, сарказма. Девушка мысленно прокрутила тему несколько раз, пытаясь понять, что же в ней не так и почему Драгнил так… Раздражающее отреагировал. Ну, да, тема немного занудная, да и Люси хотела совсем другую (которую, к слову, отхапал Макс из их класса, паскуда такая). Даже если так, не стоит возмущаться, особенно, когда уже сели что-то делать.       В кое-то веки, между прочим.       — Значит, стереотипы о блондинках — вовсе не стереотипы, да? Учитывая, что ты преследуешь меня какой день подряд, думаю, можно было бы написать что-то со своей стороны, нет?       Че?       Люси удивленно моргнула, а после — переглянулась с распечатками, нагло подвинув Нацу. Её взгляд судорожно бегал по печатным строчкам и некоторых заметкам, которые Хартфилия сделала вчера вечером. Она, конечно, блондинка, да и стереотипы жутко ненавидела, но… Этот козлина в чём-то прав. Люси могла бы уже трижды что-то накинуть в качестве аргументов или контраргументов, но вместо этого даже не удосужилась вникнуть в суть задания.       Хотя… С учётом каких-никаких способностей в писательстве, Люси… Не знает, как начать. В её генераторе идей идеи отсутствовали — это и огорчало, потому что задание-то парное. Чёрт, она даже начала задать не может. Назвалась тут самой умной, блять.       — Ты-то прав, только. Я не знаю, что писать.       — Странная ты. Хотя нет, натуральная маньячка.       — Прости, что?       — То.       Нацу пренебрежительно фыркнул, перелистывая на следующую страницу, где была написана пошаговая инструкция разбора работы. Люси же резко вскочила и топнула ногой — ни в какие ворота! Просто ни в какие! Она тут пытается быть милой — нет, хотя бы вежливой, а он… Он обзывает её маньячкой и странной? Это кто тут странный?! Не Хартфилия по заброшкам шастает и приключения на свой зад ищет, нет. Драгнил мог бы хотя бы в её положение войти и хотя бы не комментировать.       От него всего лишь требуется вписать пару абзацев, сфоткаться и забить хрен — Люси ведь не требует частых встреч или переписок. Она даже пошла на уступки и ходит на гребанные заброшки, которые ей ну вообще не всрались. А он… Этот сученышь вместо того, чтобы поспособствовать ускорению процессу работы, сидит и строить из себя непонятно что.       Правильно! А зачем быть нормальным, если можно испортить и без того испорченные отношения!       — Знаешь, я понимаю, что задеваю твое супер-мега-огромнное эго, но… Мог бы хотя бы промолчать.       — А зачем? Ты же странная, неадекватная так еще и недалекая. Я прямоли…       Ах так…       Люси злостно кинула в Нацу ручки и несколько карандашей, резко подхватила рюкзак и развернулась в сторону леса. Хартфилия едва ли не в бегу покинула территорию заброшенного здания, оставив Драгнила сам-на-сам с распечатками, разбросанной по земле канцелярией и жутко недоуменным лицом, словно он не ожидал подобного поворота. Парень еще долго вглядывался в удаляющуюся спину и вечно дергающую руку, подымающуюся к лицу — о, кажется, кто-то всё же не сдержался и заплакал.       Нацу, почесав за ухом, изморено прокряхтел. Он всего лишь хотел поязвить и повыебываться, но никак не доводить до слез. Да и лицо Люси в момент, когда она спешно принимает решение уйти — словно ожог на коже. Болезненно напоминает о себе каждый раз, когда Драгнил хочет выкинуть эту застывшую картинку из головы.       Не этого он хотел, честно.       — С последним я переборщил. Сильно переборщил.

***

      Вернувшись через три-четыре дня, Люси внезапно ловит Нацу буквально на повороте к, можно сказать, привычному месту встречи. На вопрос, почему она все же вернулась, она спокойно, даже не пытаясь съязвить ответила, что стройка словно тянет ее к себе какими-то силами.       Нацу кивнул ее ответу, будто действительно принял его за правду — и дальше сделал то, что девушка не как не ожидала от него. Он взял ее за руку и как-то даже невинно, совсем не в его духе, улыбнулся. Но в глазах горел азарт, словно готовя ее к тому, что будет происходить дальше.       — Сейчас покажу поистине классное местечко.       С этими словами он потянул ее за собой, дальше, туда, где деревья становились все выше, а тени все гуще.       И все. Больше никаких слов или объяснений тому, что будет происходить дальше и что он собирается с ней сделать. Просто Нацу, их скреплённые руки и путешествие в глубь леса, который хранит множество тайн и историй. Могла ли она доверять лесу? Очень хотелось; может, он будет доброжелательным, если она не покажет своей неуверенности.       Люси не знала, куда себя деть, потому что все время смотрела на переплетенные пальцы и тупо краснела с каждой секундой. Нет, это нельзя было назвать неловкостью, потому что ей было приятно. Неожиданностью? Возможно. Но почему?       Из-за проявления нежных чувств со стороны парня? Возможно, но лишь на тройку, и то с натяжечкой.       Из-за волнения? Но разве из-за него можно так сильно краснеть и пытаться оторвать свой взгляд от этих чертовых пальцев, которые так крепко и тепло обхватили ее собственные?       Неужели она и правда в него влюбляется?       Нет, абсурд.       Она бы могла ещё долго подбирать нужное слово, которое бы описало ее чувства сейчас, но нет. Не нужно. Сейчас главное то, что он ее впервые куда-то ведёт, и что сердце от этого, кажется, колотиться чуь в другом ритме, чем обычно. Что может быть ещё лучше? Нет, заброшка стала чем-то обыденным, конечно, но вот смена обстановки тоже даже кстати. И даже если для этого нужно углубиться в на первый взгляд неприветливый лес.       И даже если Люси начинает впереди различать среди листвы что-то вроде ржавых ворот. О Боже, ещё одни?       — То здание всего лишь пристройка к детскому лагерю, который был тут несколько лет назад, — произнес Нацу, чуть приостанавливаясь, чтобы Люси смогла получше все оглядеть.       Люси получила ответ на свой даже невысказанный вопрос почти молниеносно, поэтому может слегка выдохнуть, через пару минут, впрочем, снова пребывая в легком негодовании, смешивающимся с неким детским восторгом. Потому что все тут буквально кричало о том, что можно прямо сейчас начинать снимать хорошенький такой ужастик.       Ну чем не сказка? Вот только устроенная Драгнилом экскурсия была слегка своеобразной и даже жуткой. Он показывал все места, где когда-то кого-то нашли повешенным, умершим от передоза или же порубленным на части. И нет, Хартфилия ничего не имела против, потому что слушала все это с любопытством, и, рассматривая очередной домик, старалась представить себе эту картину во всех красках.       И было бы все хорошо, — девушка продолжала слушать, смотреть и в некоторых моментах задавать вопросы, — если бы не факт, что они так и не расцепляли руки, словно это что-то само собой разумеющееся.       Только когда они сели на фонтан, — тогда Нацу и высвободил свою ладонь из ее, вызывая немой, но огорченный выдох. И вот тогда Люси могла подобрать нужное слово. Разочарование. Она хотела снова почувствовать это тепло у себя в ладони, но, отогнав все эти мысли, и не став ни о чем просить, она устроилась поудобнее в позе лотоса и стала искать в рюкзаке нужную ей тетрадочку, которая служила черновиком.       — Я тут кое что накидала недавно, хочу, чтобы ты оценил.       С победной улыбкой она протянула парню потрёпанную тетрадь и стала ожидать хоть какую-то колкость. Но ее не было, и Люси сильно удивилась. Может быть потому, что Хартфилия была слишком уверена в том, что ему обязательно понравится?       Да, был тот лёгкий румянец, который присущ всем людям, которые вот-вот раскроют свой самый страшный секрет. Но он только ее лицо красил, и Драгнил не смог этого не заметить.       Поэтому он молча взял тетрадь из ее рук, открыл и стал читать. Прошла минута, и всю эту долгую минуту его выражение лица никак не менялось, только глаза бегали по строчкам. И Люси начинала чувствовать как раз то волнение, которое, по правде, должна была ощущать в самом начале. Потому что Драгнил сейчас читал ее мысли о месте, в котором он всегда тусуется.       А в друг она написала что-то лишнее или же, наоборот, не достаточно раскрыла какую-то деталь?       Но спустя ещё минуты две она получила долгожданную реакцию. Некий довольный блеск во взгляде и озорную ухмылку. Ему определенно нравилось. И именно поэтому девушка хотела сохранить этот момент на память. Рука самовольно потянулась к телефону и сфотографировала парня, словно без ведома самой Люси, которая даже не усепела обдумать это действие.       Щелк.       Нацу оторвал свой взгляд от писанины Люси, и та вздрогнула, застигнутая врасплох. Хорошо, что она успела спрятать телефон в карман. Вот только спасёт ли ее это?       — Да это же чертовски круто, Хартфилия!       Не заметил.       Девушка с облегчением выдохнула и улыбнулась парню — так радостно, как только могла, — потому что ее наброски оценили. Да и не кто либо, а именно сам Нацу Драгнил. Чертов любитель заброшек.       Теперь он стал читать куда более оживленней, показывая свои эмоции и впечатления едва заметной мимикой лица. Если Люси не подводила память, ему осталось прочитать странички три и все. Поэтому можно теперь полностью насладиться просмотром такой чудной картины, как парня, сидящего на полуразрушенном фонтане и читающего наброски девушки, что тайно наблюдала за ним. Была бы Люси художником, она бы непременно нарисовала бы этот момент.       Потому что Драгнил был прекрасен. Он действительно вписывался во всю эту атмосферу больше, чем куда либо еще. Но оставался вопрос, который неприятным комком оседал где-то внутри, привнося раздрай и непонимание. Что же тогда случилось?       — Почему ты больше не ходишь в школу, Нацу?       Такой простой вопрос, что неожиданно вырвался у девушки, вызвал секундное, но очень неприятное молчание. Даже лес затих, ожидая исхода данной ситуации. И Хартфилии хватило лишь одного взгляда, брошенного на нее парнем, и его резкой смены настроения, чтобы понять, что она все испортила.       Он захлопнул тетрадь и положил ее, не отрываясь от девушки. Столько чувств во взгляде она ещё никогда не видела. Гнев, боль, отчаяние и лютая злоба. Но на кого она была направлена? Потому что он явно смотрел не на неё, а сквозь.       — Не твое собачье дело, Хартфилия.       И он снова ушёл оставив ее одну. Вот только на этот раз она не ощущала себя раздосадованной и возмущённой, нет, она просто начинала медленно себя ненавидеть из-за того, что произошло. Потому что она была уверена в том, что у них наконец все налаживается. И надо же было так оплошать.

***

      Эта ненависть к себе росла с невообразимой скоростью с того самого момента, все сильней и сильней, и дошла своего предела в один из последующих дней, когда ее лучшая подруга (как ей казалось) все время уходила от ответов и отводила взгляды. Мол, она тут вообще не причём.       Как же все это бесило.       Может быть поэтому от неё все в коридоре шарахались, когда она проходила мимо людей, буквально излучая излучала убийственную ауру? Вот только Джувия единственная как будто ее и не видела.       А вот Фуллбастер заметил. И ему явно не понравилось то, что его в очередной раз припирают к стене. Вот только на этот раз, вместо своей бывшей подруги, это делает сама блондинка, которая явно встала не с той ноги.       — Либо ты сейчас мне раскатываешь, что с тем придурком произошло такого в школе два года назад, либо ты почувствуешь все восемь кругов ада на своей шкуре!       Реальная угроза от реально злой девушки.       В другое время ее бы не восприняли серьезно, но сейчас она была уверена, что выглядит достаточно свирепо, чтобы Фуллбастер как минимум в штаны наложил, а как максимум — рассказал ей все.       Она была слишком взбешена тайнами, которые все вокруг решили от нее утаить именно тогда, когда уже было слишком поздно. Ей просто было необходимо это знать.       — Прошу, мне правда нужно знать…       Люси ослабила свою хватку, потому что ее стало трясти и в глазах накапливались первые слёзы. Она слишком устала от безысходности и собственной беспомощности. Знать, что можно что-то сделать, как-то помочь, и не иметь на это никакого права, потому что не знаешь всей истории… Ну чем не наказание?       Она обещала устроить Ад бывшему другу Драгнила, потому что сама в нем побывала совсем недавно. Потому что она наконец поняла, как можно описать то чувство, которое почувствовала, держась с Нацу за руки. Так почему она должна была его лишаться, даже не попробовав за него бороться? Именно. Она будет держаться за него до последнего.       Посмотрев на Локсар, Фуллбастер понял, что блондинка от него явно так просто не отвяжется. Плюс, он просто не знал, что ему делать, когда рядом с ним начинает плакать девушка. Этим всегда пользовалась Джувия, когда они были вместе когда-то, и он так и не смог научиться с этим справляться.       — Два года назад у него были свободные отношения с Лиссаной, — произнес Грей, оглядываясь, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, — и в один прекрасный момент она залетела. Драгнил решил бросить школу и найти работу, чтобы начать ее и будущего ребенка обеспечивать. Но Лисс рассказала своей сестре, а та подала в суд на Нацу с обвинениями в изнасиловании ее сестры. Это все разошлось по школе и, не выдержав нападок со стороны учащихся, он бросил учится.       Фульбастер рассказал все это, как будто говорит это всегда, всем и каждый день. И это бесило ещё больше. Но больше всего девушка не могла поверить в то, что ее лучшая подруга ей об этом решила не сообщать.       Да, это не её дело. Да, она не в праве рассказывать Хартфилии о чужих скелетах в шкафах. Но черт тебя возьми! Люси имела право это знать! Она сама решила ей помочь в поисках непутевого напарника, так по чему же тогда оставила в неведении?       Люси перевела свой взгляд на Локсар, и не знала, что теперь ей делать. Она не знала, как вести себя с той, кто отчасти виноват в ее таком вот состоянии — взвинченном и нервном, обиженном, разочарованном. Так что же, понять и простить? Пойти на компромисс?       Нет уж, увольте.       — Вы оба хороши, знаете?       Бросив эту фразу, она оставила их одних. А сама, вспомнив снова все уроки физкультуры, которые у неё были, решила устроить забег. И когда она уже была практически у выхода из учебного заведения, ей переградили путь.       — Мой кабинет на этаж выше, мисс Хартфилия.       — Мистер Фернандес, вы уж простите, но у меня есть дело поважнее, а именно выполнение вашего чертового задания!       Выплюнув это прямо в его почти что перекошенное лицо и кое как переведя дух, она снова отправилась в нужное ей место. Главное, чтобы после всего этого он снова нашелся там. Люси просит всего лишь одну встречу, чтобы просто сказать, что она все знает и что уверена в том, что он этого не делал. Он просто не мог так поступить.       Через два нелегких часа она была на месте. Чувствуя некое дежа вю, она старалась не выплюнуть свои легкие, потому что все внутри жгло адским пламенем. Она старалась отдышаться, честно, но бросив беглый взгляд на стройку, она увидела Нацу, стоявшего и смотревшего вверх, о чем-то явно задумавшись.       Люси кое-как улыбнулась. Пролезть через оградительную ленту, залезть по изученному у маршруту на верх и подраться в нужную комнату — словно часть рутины. Как же она давно не ощущала себя так превосходно. Даже уже и забыла толком, что внутри все так же адски жгло и она была вся красная из-за долгого забега.       Вот только когда она увидела его прямую спину и почувствовала лёгкий запах табака, она не смогла успокоиться. Потому что теперь, когда она видит его и прекрасно осознаёт, что с ним сделали, она впервые не знает, что ему сказать.       Кроме как…       — Нацу…       Он оборачивается на голос и, прошептав её имя, мягко улыбается. Он стоит на краю выступа — привычно и естесвенного для него самого, но Люси, не сдерживая хрипа, готова броситься вперед.       Секунда.       Нацу спотыкается и последнее, что он видит — испуганный взгляд и перекошенное ужасом лицо Люси.