(Не)Спаси меня.

— Кстати, а что с художником?       Ребята, до этого живо обсуждающие результаты прошедшей контрольной по истории, резко смолкли. Алья удивленно взглянула на Адриана, который невольно нарушил таинство обсуждения несправедливых оценок. Сабин зло надул щеки. Сынок Габриэля прервал Ренкомпри как раз в тот момент, когда речь зашла о незаслуженно поставленной четверке. — С каким художником? — Лила удивленно моргнула. — С рыжим. — Агрест несколько смущенно улыбнулся. Имя одного из самых тихих одноклассников пропадало из головы всякий раз, когда случай требовал его произношения вслух. — Ну, тот, с последней парты. — Нат что ли?       Адриан кивнул, а Нино как-то странно огляделся и подвинулся к столу ближе. Его примеру последовали и остальные. Даже Адриан, слабо понимающий, что же такое происходит, повиновался порыву и сдвинул стул. Лейф как-то воровато огляделся, после чего громким шепотом сообщил: — В больнице он.       Ожидание некой секретной информации лопнуло, прямо как шарик. Слабое нагнетание быстро упало с плеч и Лила, которая очень рассчитывала узнать некую сочную сплетню, с трудом удержалась от раздосадованного смешка. — Серьезно? — Итальянка скривилась. — Это же всем известно. Разве нет?! — Эй-эй, не торопись, чувиха. Я же не сказал из-за чего он там оказался. — И без того тихий шепот стал еще тише. Глаза Нино скользнули к стулу, что прямо сейчас пустовал. — Или из-за кого.       Один взгляд говорил красноречивее всяких слов. Адриан удивленно приподнял брови. Неужели та девушка, которая Маринетт, имела некое отношение к несчастному случаю? Агрест закусил губу. Верилось с трудом. Алья, между прочим, считала примерно также. Сабин же отвел взгляд в сторону и подпрыгнул на месте, не обнаружив рядом Клода. — Оу… Малышка Мари разбила ему сердце? — А вот Лила испытала нечто, что отдаленно, но грело сердце. — Странно, не знала… — Не-е-е-ет, — На лице Нино царило дружеское безразличие, но Адриана укололо мерзкое, почти обреченное чувство странного поражения. — Там другое. Если вкратце: он каким-то чудом завис в воздухе на высоте нескольких метров и шлепнулся на крышу жилого здания в то время, как Пчелиный Король и остальные сражались с тем чуваком, который… Ну… Египет. — Фараон. — Прошептала Лила прежде, чем криво усмехнуться.       Из-под ног как выбили почву. Вдоль спины прошелся предательский холодок, что активировал счетчик воспоминаний.       «Но мы же его спасли? Разве нет?» — И вообще, он же вроде был в школе со своей ногой… Ему потом хуже стало!       Лила сглотнула неожиданно возникший ком и задумалась. А что было тогда, после того как Фараон был повержен? Что-то же было? Разум твердил, что вины Вольпины в этом не было, но некое предчувствие трактовало убежденность как ложную. А! Точно! Крыша же провалилась и герои упали в офисные помещения, когда мальчишка оказался там, наверху. Вышло как-то неловко. — Главное, что с ним все хорошо сейчас. — Заявила Алья с видом эксперта. — Я видела ролик в сети. Там ужасное качество и, честно, я совсем не узнала Натаниэля, но там он как бы… Пытался помогать Королю и Вольпине? — Хз. — Ответил Нино непривычно кратко.       Опять-таки, его мысли о невольном сопернике были полны такой искренней печали, что Адриан с трудом сдержался от похода в туалет с брошью наготове. Юношеская влюбленность, первая и в некотором роде обреченная, неприятно кольнула сердце Агреста. Смехотворный любовный треугольник возле Маринетт Дюпэн-Чэн начал напрягать. Неожиданно для себя модель ощутил чувство, до странного знакомое… Юный Агрест не вкушал романтической любви напрямую, но ему показалось, что он сам, на мгновение, стал непосредственным участником любовной драмы.       Неприязнь к Маринетт возросла. Дюпэн-Чэн не была слепой (в это Адриан не верил), но при этом ей хватало наглости закрывать глаза на чужие страдания! Такое Адриан не любил категорически. Что Нино, что Натаниэль в его представлении были прекрасными молодыми людьми, которые заслуживали любви! Или честности! А может и того, и того! Адриан слабо понимал чего именно добивалась пекарская дочь, ошиваясь возле Клода. Искала ли она более богатую добычу (весьма распространенный тип ветряных девиц в манге) или желала пополнить свой маленький гарем? Адриан не знал, но в эту секунду Агрест для себя решил, что друга детства он не уступит какой-то меркантильной девчонке с двумя глупыми хвостиками. — От этого парня были одни проблемы! — Воскликнула Лила. Восторженный тон Альи итальянке не особо понравился. — Он вертелся как уж на сковородке! Я… точнее, Вольпина мне рассказала такое, что я даже сначала ей не поверила. Вы просто представьте: этот парень неизвестно как получил что-то типа магической силы… — Про себя Росси скривилась. Звучало это так убого, что захотелось утопиться. Все же в свои чуть за шестнадцать разговоры про волшебство и его подобие воспринимались все еще странно, хотя доказательства его существования покоились как и на шее девушки, так и в волосах Буржуа. — В общем, он научился делать предметы из воздуха и бросил огромную наковальню на чудовище!       Но понимания в глазах подростков обнаружено не было. Наоборот, те приоткрыли рты, а кое-кто в виде вечно впечатлительного Сабина присвистнул. Нино цокнул языком. — Наковальней? — Поинтересовался ди-джей. Случай Фараона ему был известен очень поверхностно и некое квадратное нечто, что было записано СМИ как «многотонная гиря» звучало не так уж и круто. — Типо, реально наковальней? — Ага. Информация из надежного источника. — Лила зло пронзила кусок рулета вилкой, представляя на месте мучной коричневой массы лицо Натаниэля. — Идиотской наковальней. Прямо на голову. — Ммм… Веселые мелодии… — Ди-джей довольно улыбнулся, ощутив в воздухе запашок старых кассет с записанными мультфильмами про Хитрого кайота и Дорожного бегуна. — А там лязг был? Типа «Бду-у-у-ум»?       Звук вышел насыщенным. Адриан и Сабин прыснули, а вот Лила сделалась мрачной. Не смотря на приятное настроение вызванное шикарным внешним видом и мальчиком-солнышком на ладошке, Росси испытала искреннее желание сделать пресловутый «бду-у-у-ум» тарелкой по голове Лейфа. Он нес чистейшую околесицу и даже мимолетно не представлял весь тот ужас, что испытала Росси, когда крыша здания обрушилась и гигант в компании жертвы рухнул вниз. В тот момент Росси едва не поседела, а в ее воображении всплывали фантомные пятна крови среди пыльных облаков. — Там могли быть люди. — Мрачно отозвалась итальянка. — У Пчелиного Короля блестящая статистика. — Заметила зануда Сезер. — Когда он и его команда вступают в дело — серьезных жертв нет. — И он же с хорошими намерениями! — Поспешил встрять Адриан.       О том, что хорошие намерения ведут прямиком в ад, Адриан либо не знал, либо не думал в таком ключе. Лилу передернуло. Слишком мрачные мысли, мало подходящие для рождества, посетили ее голову. — Не, они крутые. — Нино важно покачал пальцем. — И вообще, какие у них жертвы? Чуваки, это же супергерои!       Данное замечание могло бы польстить как и Клоду, так и Лиле, но Росси слишком живо помнила страх потенциальной смерти подруги. Этот холодок до сих пор напоминал себе по ночам. И вообще, да, серьезных жертв не было, но были пострадавшие, которые потерпели или имущественный вред, или получили увечье здоровью. О них писали мало и редко, но даже такие люди существовали. Они градом оставляли комментарии на страничке Вольпины. Чаще всего в их словах была благодарность, реже же — желчь. И понять их можно было, но Росси не спешила. Не в ее обязанности было защищать чужое добро! Да и страховка существовала не просто так…       Странные, не очень веселые мысли даже о себе знать в самый канун рождества. — Пока нет. — Непривычно глухо заметила итальянка. Черт, да она сама не ожидала, что скажет что-то в этом роде! Неожиданно ее охватили мысли, что до этого дня обходили ее стороной. Противное «А что если…?» дало о себе знать.       «Черт, Клод об этом не говорил!» — Ну… Да. — Тут же оживление самой Альи прошло. Журналистка как-то разочарованно цокнула языком, одарив место Клода печальным взглядом. — Никогда не знаешь, что же придет в голову к тому, кто скрывается за маской. Сегодня он может быть за нас… — …а завтра мы орем атас. — Лейф качнул головой и сцепил крепкие темные пальцы в замок. — Расслабься, чувиха. Мы же не в комиксе семидесятых, когда близкие героя мрут как мухи просто ради того, чтобы реализм. Тут все иначе! — Минуточку… — Сабин деловито поправил очки. — Но в этом-то и проблема. Комиксы могут перезапустить, книги переписать, фильмы переснять, а тут такого шанса не будет. Смерть это же смерть. Конец игры. Титры. Пустота.       Холодок с новой силой дал о себе знать. Лила невольно скрестила ноги и сглотнула. Отчего-то русло этой беседы ей нравилось все меньше и меньше. Волнение, до этого невиданное, заставило чувствовать себя не в своей тарелке. — Ой, да брось, все не так драматично. — Нино отмахнулся. — Никто не знает что нас действительно ждет после жизни. Типо, я могу пойти сегодня домой, напороться на нож и проснуться в фентези мире в теле младенца-Марти Сью… — Или попасть под колеса Грузовика-сана… — Шепнул Адриан более популярный вариант кончины в японской литературе. — Или столкнуться со стариком в гавайской рубахе, что превратит твою жизнь в сущий отстой. — Клод махнул рукой. — Как-то не очень рождественские разговоры, не считаете?       Пришли они весьма вовремя. Тема глупого кино отошла на второй план, уступив место более вечным вопросам. Буржуа отпил немного минералки и галантно, почти по-джентельменски отодвинул стул Маринетт. Дюпэн-Чэн взглянула на Буржуа слегка обиженно. Они вообще-то обсуждали великое, а именно многочисленные ясли, что зловеще стояли на улице. Да, рождество швея любила, но традиция бутафорских кроваток с не менее бутафорскими младенцами девушку пугала. Клода, как выяснилось, тоже. Точнее, не пугала, но настораживала. Впрочем, не суть. — Ничего ты не понимаешь. — Нино философски улыбнулся. Все же жизнь с матерью-врачом заставляла смотреть на некоторые вещи под особенным углом. — Это просто мечты о лучшей жизни… — Ага, в фентезийном захолустье с меткой избранного. Знаю-знаю, проходили. — Буржуа весьма неодобрительно взглянул на Агреста, после чего плюхнулся на свой стул. — Пфф, говоришь так, словно не желал начать что-то с чистого листа. — Нино пожал плечами. — А вообще, я же не призываю прыгать под колеса или идти в обитель отморозков. Просто такие вещи случаются и не нужно беспокоиться слишком сильно, иначе…       Продолжать Лейф не стал. Вместо этого он выразительно провел пальцем вдоль горла, намекая на кончину. — О, слышала о таком! — Лила непроизвольно схватила руку Маринетт. Смуглые пальцы переплелись с молочно-белой кожей швеи. Клод одарил итальянку весьма ревностным взглядом. — Это сила вселенной. Думая о плохом, мои милые amici, мы притягиваем это в свою жизнь. Поэтому давайте сегодня не думать о… — Но разве это не глупо? — Маринетт внимательно взглянула на Нино. Росси скривилась. Ей очень не нравились те моменты, когда ее перебивали. — Плохое случается с нами вне зависимости от того, хотим мы этого или нет. Игнорируя простуду мы ее не лечим. И вообще, подобные вещи как смерть иногда нельзя предсказать или высчитать. Они просто… случаются. — Ми-и-и-нуточку, — Сабин важно нахохрился. — Простуда проходит, а смерть — нет. — Но если смотреть на вещи масштабнее, то наша жизнь не прерывается, а трансформируется. — Встряла Алья, даже не думая о том, что ее слова были переиначиванием родительских речей. — Тело гниет и становится удобрением для почвы, а она дает жизнь растениям, которые едят животные.       Клод скривился. Что-что, а было страшно представить, что он в какой-то момент стал этим. Со смесью испуга и отвращения Буржуа взглянул на свои руки, что в теории успели разложиться. Нет, после такого желание кремации прочно укоренилось, а перспектива гибели вовсе была послана куда подальше. Сейчас Клод проживет много! Очень много лет! С детьми, внуками и старостью на вилле, что находится где-то на побережье Лазурного моря. — Божечки, ты описала начало «Короля Льва». — Лила засмеялась так, словно Алья сказала ужасающую глупость. — Тут ничего смешного нет. — Сезер нахмурилась. — Подобной теории придерживаются многие религиозные течения. — Ну не знаю… Разве тебе не обидно осознавать, что все семнадцать лет ты росла, потребляла ресурсы и развивалась для того, чтобы стать кормом для какой-нибудь коровки? — Росси хихикнула опять. — Нет, от некоторых людей действительно польза будет лишь в таком случае, но неужели ты относишься к их числу?       Нино, словно в издевку, поддакнул: — Да, чувиха, отстойно быть просто травой для случайной коровы.       На лице Сезер проступила тень, но журналистка не была бы таковой, если бы проглотила все без остатка. Откинувшись на спинку стула, Алья важно скрестила руки и чуть нахмурила брови. — Так а кто вам мешает сделать что-то большее, чтобы быть не просто травой?       Адриан просиял. Слова, сказанные Сезер, его как-то странно воодушевили. Сам того не ведая, Агрест взглянул на подругу такими верными глазами, что желудок Росси скрутило. Ее ногти впились в руку Маринетт. Швея закусила губу, но не вскрикнула, хотя боль на деле оказалась достаточно сильной.       Возможно семя правильной логики было в словах очкастой, но теперь Лила видеть и признавать его не желала. В ее представлении нахалка должна была получить наказание. — А что в твое представлении вообще является чем-то большим? — Лила нахмурилась. — Я, между прочим, каждое воскресенье помогаю на кухне для бездомных, но не хвалюсь этим. Это подходит под определение «большего»? Или мне стоит напроситься к Вольпине и прочим, чтобы быть балластом, но с «добрыми намерениями»? — Большее для каждого свое. — Но тогда как понять кто больше кого? — Дамы-дамы, расслабьтесь. — Заметив, что напряжение растет, Нино примирительно улыбнулся. Внутреннее чутье ему подсказывало, что еще немного и будет потасовка. — Давайте просто признаем, что смерть — это не круто и перейдем к подаркам. Не знаю как вы, а я только для этого и пришел.       Разрядки смехом не вышло. Адриан шутки не понял, Сабин криво усмехнулся. Улыбка появилась лишь у Маринетт и то, окрашена она была легкой болью. Чужая хватка давала о себе знать. Клод же отнесся спокойно, даже несколько флегматически. Знание некой истины, что была лишь крупицей глобальной правды, заставляло не ввязываться в спор. Еще один глоток минералки ушел в горло. — Точно! Подарки! — Сабин подпрыгнул на месте, но этот прыжок был настолько ненатуральным, что натянутость момента чувствовалась и невооружённым глазом. — Ребят, я начинаю! Мину-у-у-уточку.       Но девушки на него внимание не обратили. Наоборот, открыто, не стесняясь, Сезер и Росси пронзали друг друга ненавидящими взглядами, мало реагируя на окружающих. — Это видно невооруженным глазом. — Как же? Это на лбу написано или как?       Сезер и Дюпэн-Чэн невольно взглянула на Буржуа, чье лицо принадлежало кому угодно, но только не герою. — Предположим. — Прокряхтела Алья. — Возможно поэтому я стараюсь относиться скептически к… персонажам в масках. Маджестия в этом плане честнее. Мы видим ее в лицо и знаем как она себя ведет в жизни отличной от геройской. — Ой, да кому какая разница на ее не-геройскую жизнь? — Росси коротко хохотнула. — Не будь у этой signore суперсил, кому бы было до нее дело? — Мне было бы неприятно знать, что в обычной жизни она бьет мужчин, ворует из магазинов или мучает животных. — Алья скривилась. — Человек должен быть гармоничным.       Итальянка с трудом сдержала тошноту. Из какой Сахарляндии прибыла эта пигалица? Что это за назидательный тон? Лила резко почувствовала себя моложе на десяток лет. Воспоминания вернули ее в детство, в душную классную комнату, где противная престарелая гувернантка отчитывала Лилу по поводу и без. — Ой, да никто никому ничего не должен! Давай отделять работу от личности, а?       Это могло длиться вечно, но Сабин поставил на столик коробку. С дырочками. Робко, пряча глаза, юноша толкнул картонку в сторону Росси. Итальянка замерла, стоило этой штуке подпрыгнуть на месте. — Я посмотрел твой список желаний в фейсбуке. — Пробормотал Ренкомпри. — Поэтому вот. Прими пожалуйста.       Смятение охватило Лилу. Внутреннее чутье подсказывало, что за плотным картоном скрывается нечто живое. Острожно, представляя себя сапёром, итальянка приподняла крышку и оторопела, увидев на дне самого натурального хомяка. — Сабин, мы же договаривались! — Сезер нахмурилась. — Подарки не дороже… — У меня была скидка! — Рыжеволосый мальчишка неубедительно отмахнулся.       Нино присвистнул. Адриан одобрительно, но осторожно захлопал в ладоши. Наклевывающаяся драма обещала быть полной трагедии. Маринетт завистливо поджала губы. Клод же… Алья заметила несвойственную печаль в чужом взгляде. Буржуа искренне жалел друга, пока Лила боролась со внутреннем отвращением. Что-что, а хомячков и прочую мелкую живность итальянка не любила. Это было скорее шуткой. Точно! Глупой шуткой, как культ Макаронного Монстра или история Человека-Мотыльки. И ладно, последнее если могло пытаться тянуть на что-то более-менее серьезное, то никто в этом мире не верил в пришельца с макаронной галактики с межгалактическими тефтельками вместо глаз. Да, люди говорили, что они в него верят, но это не значило, что они в него прямо-прямо верят.       Ситуация вышла неприятной. Подарок отдавать назад под каким-либо предлогом не хотелось, но и делить свою квартиру с этим итальянка не желала. На одной стороне ментальных весов развалилось приличие, а на другой висел комфорт. — Это… — Росси как-то безнадежно уставилась по сторонам. — Весьма… «Мерзко». — …мило.       Существо белого цвета разлепило глаза-бусины. Странная дрожь пробежала вдоль девичьей спины. Нечто среднее между омерзением (неприятное амбре отбивало и робкие зачатки аппетита) и беспокойством. Что делать с этой тварью божьей Лила решительно не знала. Может это хвостатое недоразумение скормить уличным котам? — Правда?!       Светлая радость сделала Адриану почти-больно. Сабин видимо не догадывался, что Лила отдала свое сердце другому. А если догадывался, то дар его был каким-то уж слишком трогательным. Агрест поддался странному порыву и попытался даже пальцами задеть белый хохолок шерсти, но хомяк агрессивно оскалил зубы. — Опустишь руку ниже и пальца не будет. — Заметила Дюпэн-Чэн. О таком питомце Маринетт смела только мечтать, оттого подарок Ренкомпри вызвал боль где-то в области сердца.       Адриан с трудом натянул более-менее добрую улыбку, слабо понимая, что же в виду имела эта девчонка. В коробке был хомячок. Милый. С глазами-бусинками. Милыми-милыми ушками. Носиком, чем-то очень уж похожим на некий хоботок. Это существо совсем не походило на нечто агрессивное. Наоборот, энергия чистой милоты равномерными волнами расползалась вдоль всего стола. — Он же очарователен! — Воскликнул Агрест. — Какая такая кавайная живность может быть агрессивной? — Это девочка! — Заявил Ренкомпри, потерев нос. — Осторожнее. — Маринетт мрачно усмехнулась. Она, будучи душой, что мечтала о хомячке еще с момента первого осознанного слова, очень много читала на эту тему. Реальные грызуны для юной Дюпэн-Чэн находились под запретом, а вот иллюстрированные книжки родители поощряли. — Это такая живность, что и коня на скаку загрызет, и клетку себе новую построит. Хомяки Кэмпбелла весьма агрессивны. — Ох, проведешь мне краткий экскурс, Мари.       И, слово в подтверждение слов, мелкий ком пуха вцепился в руку Агреста, так беспечно спущенную в короб. Из глаз Адриана посыпались звезды…       Спустя некоторое время порядок за столом воцарился. Хомяк был спрятан в тот же пакет и перекочевал к Лиле, чей черед настал дарить подарки. Росси нахмурилась. Свой жребий она вообще хотела перетянуть, но совершенно идиотские правила не позволяли ей этого сделать. Тогда Нино, будучи ведущим, сказал что-то в духе: «перетасовка лишь в том случае, если вы вытянули собственное имя.». Личные симпатии и антипатии в ход не шли, поэтому Алье Сезер просто звездами было наречено получить презент от Росси. — Эмпф… Еще раз спасибо, Сабин.       Стоило тонкой смуглой ладошке проскользнуть вдоль бледной руки Ренкомпри, как лицо последнего трогательно заалело. Клод с некоторой обреченностью вздохнул. В этот момент на его душе зародилось дурное предчувствие. А вот Лила почти восстановилась морально. Выдавив ангельскую улыбку, итальянка ощутила как за спиной ее появляются эфемерные ангельские крылья. Такого преимущества у Альи не было.       Сезер шмыгнула носом. Запах паленого и раньше давал о себе знать, но тогда это было не более, чем детский лепет. Сейчас же журналистка неожиданно ясно поняла для себя: она обрела врага. Да еще и в лице той, кого Алья искренне пыталась защитить, когда Клод позволял лишнего. Ангельская улыбка Лилы в одно мгновение превратилась в оскал хищницы. Нутро Сезер затрепетало. — Счастливого рождества! — итальянка поставила на стол небольшую корзинку с уходовой косметикой.       Невольно журналистка подметила, что Клод, вроде бы более-менее пассивный как-то особенно взглянул на Росси. Та, ощутив на себе его взгляд, неопределенно махнула головой. Диалог в несколько кивков головы содержал в себе некую важную информацию, но понять ее Алья не могла. Навыков ее не хватало. — Оу… Не стоит…       Чья-то нога вдарила по носку ботинка. Алья быстро посмотрела на всех тех, кто сидел за круглым столом и с удивлением обнаружила, что тот же Клод едва заметно кивнул головой. — Еще как стоит! — Лила странно оживилась. — Я о-о-о-о-очень старалась влезть в рамки установленного бюджета, но пришлось немного добавить сверху. Это не важно. Просто возьми. Сейчас зима и уходовые средства очень нужны.       Крем в тюбике, молочко для тела и шампунь смотрелись настолько симпатично под прозрачным пакетом, что доставать из крошечной корзинки их не хотелось вообще. И общая эстетика композиции, и некое безопасное расстояние делали подарок чем-то похожим на медленно тикающую бомбу. — Лучше испробуй дома. — Лила все еще улыбалась. — О-обязательно. — Сезер сглотнула и глаза ее устремились в сторону Нино, чье имя красовалось на ее бумажке. — Кхм, с рождеством? Я не знаю, что тебе конкретно нравится, поэтому это бралось наугад. Искренне надеюсь, что ты оценишь.       Сезер почти не волновалась. Печенье в металлической коробке с открыткой перекочевало в руки приятно удивленного Лейфа. Тот сладкое любил и любовь эта вызвала очаровательную улыбку, что согрела и сердце самой Альи. Внутреннее чутье, которое чем-то напоминало хорошо забытое знание, помогло выбраться из щекотливой ситуации. Нино усмехнулся и стащил сласти, а после протянул Адриану стопку старых дисков. — Клод сказал, что ты любишь игры на плойку.       Глаза Агреста загорелись. Сколько… Сколько же здесь было всего! Некий Макс Пейн, Иногда Плачущий Дьявол, Принц Персии… да и не один, а также масса всего. Сердце модели часто-часто забилось и тот, не зная что сказать, бросился на одноклассника с объятиями.       Другу детства Агрест подарил смехотворный сертификат на стакан кофе со сдобой из какой-то кофейни в центре. Подарочек вышел милым и совсем нераздражающим, но Маринетт взглянула на Буржуа как-то странно. Отчасти огорчённо, отчасти зло, отчасти обиженно. — Миленько. — Клод взглянул на сертификат с кривоватой полуулыбкой. — Да только Насекомое меня уже начала ревновать. — Что?! — Темные хвостики едва не встали торчком. Лицо Маринетт забавно зарделось и Клод, сам того не понимая, покраснел вместе с ней. — Не говори глупостей! Просто ты наш постоянный клиент!       Наверное, не имей Клод никаких комплексов и страхов, он бы пошел в этой теме дальше, но язык предательски отяжелел. Буржуа молча полез в сумку и вынул оттуда плоский коробок. Маринетт напряглась, но коробок приняла. Она ожидала увидеть многое, но только не то, что таилось внутри коробки из цветного картона.       Две пары лент для волос удобно разместились на белом заднике. Первые — нежно-розовые, идеальные по цвету под летние джинсы вызвали легкую улыбку. Почти физически Дюпэн-Чэн ощутила на своей коже насыщенный солнечный свет и жаркий ветерок. Вторые — вроде непривычно-алые, но идеально сочетающиеся по цвету с подвеской приковали внимание немногим больше. Странные чувства поднялись с души, стоило глазам зацепиться за толстые черные горошины, что были разбросаны вдоль всего красивого куска ткани. — Твои резинки выглядят отвратно. — Пробормотал Буржуа, смущенно повернувшись к окну. — Перевяжи волосы этим.