Я тебя вижу

      Сайга знал, что этот день когда-нибудь настанет. Он в этом даже не сомневался, а, наверное, стоило. Он сразу же узнал ее, едва заслышав шаги, пускай, прошло уже целых пять лет. Они так давно расстались, хотя иногда казалось, что это было только вчера. Обстоятельства, люди, да и само время — все было против их союза. Однако после всего, что они пережили, подождать каких-то пять лет — это была такая малость.       Это было похоже на сбывшийся сон. Но Сайга знал, что волшебство момента встречи пройдет, и останется печальная реальность, в которой он чувствовал себя бесполезным старым калекой. В тайне он иногда надеялся, что Кагура забудет его и будет счастлива, живя своей собственной жизнью. Потому как ей он станет только обузой. Не только надеялся, но и страшно боялся этого. Ведь только каких-то пять лет назад он, наконец-то, встретил родственную душу, нежное невинное создание, цветок, что каким-то чудом расцвел в этом грязном, продажном мире, где так редко встретишь кого-то, для кого неважны деньги. Она полюбила его за то, какой он есть, и он полюбил ее… Впервые у него появился иной смысл жизни, кроме фотографии — увлечения которому он всецело отдавал себя, сколько себя помнил. Теперь он был слеп и нуждался в ней как никогда. Но вот нуждалась ли она в нем?       Когда он услышал знакомый голос и нежные теплые руки обвили его шею, все его сомнения вмиг рассеялись. Он видел ее, как если бы был зряч, и сейчас она была такая же как тогда, когда они вместе, сбежав со свадьбы Суйтенгу, падали с опасной высоты в океан. Тогда она крепко обхватила его, и в ее взгляде он увидел, что она счастлива и ей с ним ничего не страшно.       Кагура была сильной, она была намного крепче, чем могло показаться, в ней был прочный стержень, что помогал ей не сломаться, пройдя через все те ужасы. Но тем, что укрепляло его, был сам Сайга, именно он подарил ей свободу, он придал ей мужества пережить все это.       — С возвращением, — шепнул он, хотя никто их больше не мог слышать: друзья стояли слишком далеко, а слова на крыше заглушал и разносил ветер.       — Я так соскучилась! Сайга… — сказала она, уткнувшись ему в грудь.       — Не бросишь слепого старика? — попытался пошутить он.       — Не говори так, пожалуйста, — с упреком сказала Кагура. — Я так долго ждала встречи с тобой.       — Хорошо не буду. Просто не хочу, чтобы ты жалела.       — Сайга, я жалею только о том, что никогда больше не увижу, как на меня смотрят твои ясные, проницательные глаза. Мне будет этого не хватать, но ты же знаешь, что я люблю тебя, каким бы ты ни стал. Для меня главное, что ты жив.       Она смотрела прямо на него. Он чувствовал это так же, как ощущал на коже солнечные лучи горящего над городом заката, и словно бы видел ее счастливую улыбку. Кагура, не в силах наглядеться на него, почти беззвучно плакала от нахлынувших чувств. И это все тоже было перед его мысленным взором, равно как и то, какой она стала взрослой. Но это была все та же Кагура Теннодзу. И он обнял ее крепче, а потом, как будто бы не доверяя своим чувствам, положил ей руки на голову и начал осторожно ощупывать, спускаясь ото лба к низу.       — Мне теперь не нужно зрение, — сказал он, проводя кончиками пальцев по ее лицу и нежно собирая с ее щек горячие слезы. — Я тебя вижу.