Ангел в моих руках

М-21 проснулся от шороха. Открыл глаза и понял, что находится в темноте, недоступной даже его усиленному зрению. Он приподнялся на локте. Запахи, ощущение легкого покрывала на бедрах и тишина успокаивали — он в своей спальне, в доме Франкенштейна и, если чутье его не подводит, сейчас глубокая ночь, когда даже странные обитатели этого дома спят. Он моргнул, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. Собственная рука мелькнула перед глазами размытым силуэтом, скорее ощутимым по движению воздуха, чем видимым. Он слеп? Чужое присутствие в комнате обозначилось так неожиданно, что он резко сел на кровати, придерживая покрывало, чтобы не оказаться нагишом. Примялся матрас у изножья, и, словно росчерками неонового шоу, светящимися контурами начал проявляться силуэт. — Регис? Кивок и глубокий выдох. Мальчишка потянулся вперед. Стал на четвереньки между его согнутых ног. Зрение прояснялось, но с этим приходило полное непонимание ситуации. Регис в его кровати. Регис обнажен, если не считать тонкого браслета на лодыжке, звякнувшего, когда мальчишка передвинул ногу. М-21 сглотнул. Он по-прежнему не видел ничего, кроме Региса, от которого шло приглушенное сияние, словно он был единственным источником света в комнате. Он переспросил, чувствуя, что выглядит глупо: — Регис? Мальчишка поймал его взгляд, к серебряному свечению добавились красные всполохи. Взгляд Региса завораживал, словно ментальным контролем сглаживая странность ситуации, умолял не задавать вопросов. М-21 прикусил язык — острие клыка вполне ощутимо впилось в плоть, обозначив реальность происходящего. Регис протянул к нему руку, коснулся груди. От прикосновения прохладных пальцев бросило в жар. М-21 напрягся, пытаясь взять эмоции под контроль. И почти не удивился, когда за спиной у мальчишки с шорохом развернулись крылья. Регис прикусил губу. Качнулся вперед и прижался щекой к его груди. М-21 протянул руку, дотронулся до свода крыла. Хрупкие остовы, мягкие перья, щекочущие пальцы. Чудо. Не менее потрясающее, чем Регис в его кровати. Мистика… Встрепенулся здравый смысл, потребовал задать какой-нибудь дурацкий вопрос, чтобы прояснить ситуацию, но М-21 стиснул зубы. Слишком желанный подарок, чтобы отпугнуть его нелепыми сомнениями! М-21 провел ладонями по плечам Региса, почти со страхом ожидая, что его прикосновения оставят от сияния только смазанные пятна, но мерцание шло изнутри, едва заметно пульсируя там, где проходили вены. Сила? Он никогда не замечал подобных проявлений, хотя постоянно наблюдал за Регисом. Впрочем, он и обнаженного его никогда не видел. Регис, легко касаясь, провел пальцами по его груди, прижал ладонь над сердцем и М-21 услышал, как громко оно бьется. Сглотнул. Мальчишка делал с ним что-то совершенно нереальное. До шума в ушах, до полностью отброшенного самоконтроля хотелось вцепиться в узкие плечи, опрокинуть на кровать, навалиться сверху, обжигая дыханием… Но от подобного наверняка смялись бы нежные крылья, поблекло сияние, запятнанное его похотью. Регис посмотрел снизу, склонив голову к плечу, и потянулся вверх. Облизал губы, приглашая. Хотел бы он знать, читает ли мальчишка его мысли! И видит ли он в этих мыслях, что последние крохи совести осыпаются под натиском желания? Регис кивнул. Он сжал крепче, потянул Региса ближе и сделал, то, что неоднократно обещал себе в мечтах — поцеловал мальчишку. Губы под его губами дрогнули и приоткрылись, Регис запрокинул голову. Он жадно впился в приоткрытый рот, где-то на краю сознания подозревая, что слишком крепко сжимает пальцы. На плечах Региса наверняка останутся следы его пятерни, но он не мог отпустить, словно цеплялся за ускользающий мираж. Получить больше, целиком, не задумываясь о том, что делает мальчишка в его спальне, почему позволяет жадно лапать себя и так пылко откликается. Регис прильнул к груди, вплел пальцы в волосы, вцепился в спутанные со сна пряди. Наверное, это было больно, но М-21 не мог оторваться от поцелуя, вылизывая губы Региса, оказавшиеся такими мягкими, когда мальчишка не сжимал их упрямо, а подставлял под поцелуй. Он протолкнул язык между зубов, провел по шершавому нёбу, дотронулся до трепещущего кончика языка Региса. Регис подался навстречу, ткнулся носом в полоску шрама, обхватил за плечи. Колено мальчишки уперлось в пах, прижимая к возбужденному члену покрывало. М-21 резко выдохнул, Регис вдохнул его стон, отстранился. Ладони стекли по груди, Регис стянул с него покрывало. Без стеснения, словно это происходило с ними не первый раз, не только в его фантазиях, Регис посмотрел на его член и облизнулся. Нырнул вниз, прогибаясь в спине, и обхватил исцелованными губами головку. От ударившего по оголенным нервам наслаждения М-21 едва не рухнул на кровать. Удержался, уперевшись ладонями в матрас, задышал в такт наклонам головы Региса. Пресс напрягся, перед глазами закрутились огненные круги, и М-21 открыл глаза. Распахнутые крылья трепетали, блестела влажная кожа, между лопаток замерла капля пота. Он провел пальцем, размазывая ее по впадине позвоночника. Регис застонал. Он потянул мальчишку вверх, заставив выпустить член изо рта. В уголке рта осталась ниточка слюны, он стер ее пальцами. Регис обхватил их губами, облизал. М-21 опустил руку вниз, сжал оба члена, подался вперед. Почувствовал, как пульсирует под его пальцами член Региса. Распахнулись и задрожали крылья, мальчишку выгнуло назад, и руку залило жемчужное семя. М-21 провел рукой, размазывая его по обоим стволам, смешивая со своей обильно сочащейся смазкой. Регис прогнулся, уперся в его колени. Он разжал ладонь, взял мальчишку под ягодицы и вздернул на себя. Потерся влажной головкой о мышцы ануса, толкнулся вперед. Регис застонал сквозь закушенные губы, принимая его в себя. Мышцы сжались вокруг головки, не пропуская глубоко, но от рваных движений Региса, его срывающегося дыхания, потрясающего запаха, повело в голове. М-21 развел ягодицы мальчишки, надавил и кончил, задыхаясь, заглушая свои стоны выдохами в шею Региса. Осознал, что впился в плечи Региса, как будто отпустив, потеряет его. С усилием разжал пальцы. М-21 жаждал огладить его целиком, переметить светящуюся кожу красными засосами, даже поверх тех, что темнели на шее и на груди Региса. Он потянул к себе мальчишку, по-хозяйски нажал на спину, заставляя прогнуться и потянуться навстречу. Почувствовал запах, от которого во рту пересохло. Кровь? С приглушенным шорохом на простыню упало крыло. М-21 отдернул руку. — Я… Был слишком несдержан и повредил хрупкие крылья? — Не беспокойся, так и должно быть, — сказал Регис. — Почему? — спросил М-21, чувствуя, как подрагивает оставшееся крыло. — Это символ невинности, — сказал Регис, глядя на обломок крыла у его ног. Словно воспламенившись под взглядом мальчишки, крыло начало таять, испаряясь красными частицами. Второе с сухим треском надломилось, несколько мгновений висело, как у подбитой птицы, и тоже упало на кровать. Регис зябко повел плечами, несколько оставшихся перышек соскользнули по спине на покрывало. М-21 дотронулся до безжизненного крыла. Перья шелковой волной прильнули к пальцам и начали рассыпаться на алые искры. Он попытался удержать их в кулаке, но они исчезли, огненными иголками исколов ладонь. — Ты… — спазм перехватил горло, и стало очень тяжело выговорить простой вопрос, — … не жалеешь? Наследник старейшего клана ноблесс, не жалеет ли Регис о попранной чести клана, чистоте своего имени? О том, что отдал так много тому, кому нечего дать взамен, кроме своей жизни. Тому, у кого нет прошлого. Тому, у кого нет даже имени. Тому, кто мог бы подумать о последствиях, если бы желание обладать мальчишкой не подавило чувство нравственной ответственности. Регис опустил взгляд и покачал головой. — Почему? — Я сделал то, чего хотел! — выдохнул Регис так, словно он стал бы его переубеждать. М-21 притянул Региса к себе и провел пальцем по спине, между стремительно затягивающимися рубцами, по впадине позвоночника, между ягодиц. Мальчишка выдохнул и закрыл глаза. — Ты останешься со мной? Регис кивнул, не открывая глаз. — И не вернешься в Лукидонию? — Я не смогу вернуться, если кто-то узнает, — сказал Регис, прикусив губу. — А крылья не регенерируют? Регис покачал головой. — Значит, без крыльев тебе придется остаться здесь навсегда? Регис потупился. Красноречивый ответ! М-21 ухмыльнулся. Кажется, уступка эгоизму принесла ему больше, чем попытки держать себя в руках все это время. — Ты не пожалеешь, — сказал М-21. Во всяком случае, он приложит все силы ради этого.