Она ничего не значит для меня...

— Ты её любишь, ЭфПи? — переступая через свою гордость и принципы напрямую спрашивает женщина. — Она мать моих детей. — через силу произносит он, так и не дав ей четкого ответа. — А меня?.. Меня ты любишь? — наконец задаёт она решающий вопрос. Вопрос, от которого сейчас зависит их будущее. В глазах появляется блеск тех самых слёз, которые доставляют ему невыносимую боль. Но она держится, никак не показывая, что сейчас ей плохо только от невыносимого ожидания его ответа. — Теперь это неважно. Все кончено. Прости… — замерев, Джонс всё-таки сказал это. Эти слова прозвучали в голове Смит, словно эхо разрывающее душу в клочья. Удар ниже пояса. Слово нож в спину. Опять повторилась история двадцати пяти летней давности. Он снова причинил ей боль. Так, в полной тишине они стояли друг напротив друга с разбитыми взглядами и сердцами несколько минут, которые казались вечностью. — Опять на те же грабли… — прервав тишину, шепотом произнесла Элис опустив небесно-голубые глаза к полу. — Но это не самое ужасное. — снова пару секунд тишины, казавшихся нескончаемыми. — А знаешь что хуже всего? — выжидающе, блондинка подняла взгляд к таким родным кариям глазам мужчины. Он молчал. Просто встретился с ней взглядами и никак не мог оторваться. Только сейчас ЭфПи понял о чем она говорит и от этого на душе стало ещё хуже. — Хуже всего, то, что я тебе поверила. — абсолютно спокойным голосом ответила Смит и соединив руки в замок, вспомнила о кольце на среднем пальце левой рукой, которое Форсайт подарили ей в знак любви и примирения, когда они спустя столько лет смогли забыть все обиды и возобновить отношения. С печалью взглянув на свою руку, женщина сняла с себя это самое кольцо с сердечком из маленьких блестящих камней и сделав несколько шагов вперёд и подошла к столу шерифа. Аккуратно положив украшение на какую-то папку лежащую посередине стола, Элис снова подняла глаза наполненные слезами и тихо кинула напоследок: — Подаришь Глэдис в знак любви и воссоединения семьи. — после чего быстро развернувшись, она почти бегом покинула его кабинет. Идя по коридорам управления шерифа, словно в тумане, женщина уже с большим трудом пыталась сдержать слёзы. Воздуха в лёгких почти не осталось, поэтому приоткрыв рот, блондинка пыталась сделать вдох. Сквозь глухую пелену в голове, Эл услышала лишь громкий удар и короткий, пронзающий душу крик. Когда дверь кабинета закрылась, Джонс понял, что именно сейчас, возможно навсегда, потерял человека, которого по-настоящему любит. От безысходности он со всей силы ударил кулаком по столешнице и издал короткий, но громкий крик, который рвался откуда-то изнутри и так болезненно вскрывал старые, уже затянувшиеся раны. Наконец дойдя до выхода, Элис вышла из управления и полной грудью вдохнула свежий, прохладный воздух от чего ей стало немного легче. Как на автомате, женщина дошла до своей машины, которая была припаркована совсем недалеко от здания, открыла её ключом и кое-как усевшись на водительское сиденье, она больше не могла сдерживать своих чувств. По щекам скатывались слёзы одна за другой оставляя за собой солёные, влажные дорожки. Сложив руки на руле, Смит обессиленно положила на них голову, слёзы потекли ещё быстрее. Сейчас из нее выливалась вся боль, которую она перетерпела за все те годы, что она жила с серийным убийцей ничего не подозревая, но все это время продолжала любить его — того, кто уже далеко не впервые разбивает ей сердце. Но она не винит его, он просто сделал свой выбор, остался с семьёй, которая, как казалось буквально месяц назад, никогда не смогла бы воссоединиться. Он выбрал счастье для своих детей, которые наконец-то смогут жить в полной семье в большом доме и не в чем не нуждаться. Но все равно как бы правильно это ни было, ей больно. Буквально через несколько минут после ухода Элис, ЭфПи сжал в кулаке то самое кольцо, которое он же ей и подарил. Из головы все не выходила эта фраза «Подаришь Глэдис в знак любви и воссоединения семьи.» Какой к черту любви?! Ведь он никогда не любил эту женщину по-настоящему, как любил… Элис. Да, именно ее он любил ещё со старшей школы, но не Глэдис. Может когда-то давно между ними и была какая-то искра, но с годами она бесследно испарилась, не оставив никакого напоминания о себе, поэтому единственное, что их связывало — это дети Джагхед и Джеллибин. Снова и снова прокучивая в голове все мысли, Форсайт резко вскочил с места, вышел из кабинета и прикрыв за собой дверь быстрым шагом пошел к выходу надеясь на то, что Мисс Смит всё ещё не уехала. В итоге его надежды оправдались. Выйдя за порог здания, мужчина обвел взглядом двор и заметил ее машину. На переднем сидении за рулём сидела женщина со светлыми волосами, её голова была опрокинута на подголовник сидения, а на щеках были слёзы, в которых отражался едва заметный блеск фонарей. Джонс медленно начал приближаться к ее машине, стараясь придумать что и как будет говорить. Но как на зло из головы вылетели все слова и, казалось, он вот-вот забудет как дышать, когда видит эту женщину и ее слёзы. Более-менее успокоившись, расставив в голове все по полочкам и осознав все происходящее, Элис приоткрыла заплаканные глаза, провела рукой по щеке, тем самым ещё больше размазывая тушь по бледному лицу. Ее взгляд случайно упал на боковое зеркало. В нем она увидела отражение ЭфПи, который медленно приближался к ее машине. Быстро сообразив, Смит повернула ключ в замке зажигания и резко вдавила педаль газа в пол. Автомобиль тронулся с места и на всех парах понёсся по пустой, темной дороге промежуточно освещаемой фонарями. За рулём сидела блондинка, у которой при виде, уже бывшего (хотя… может это и не так), возлюбленного из глаз снова хлынул водопад слёз. Она ехала не сбавляя скорости, стараясь одной рукой стереть влажность со своего лица, но все попытки были тщетны. Резко нажав на тормоз, Элис свернула на обочину совсем неосвещённой дороги. Она снова заплакала больше не в силах держать все в себе и изображать из себя правильную, сильную, словно бесчувственную жёсткую леди, которая может все стерпеть. Но ведь даже самой сильной женщине тоже бывает больно. Неожиданно ее тихие всхлипы прервал звонок телефона, звонившего откуда-то из недр сумки, что небрежно была брошена хозяйкой на соседнее сиденье. Недолго порывшись в сумке, Эл достала из неё все ещё звонивший Айфон и посмотрев на экран на лице появилась едва заметная улыбка. Звонила её младшая дочь — Бетти, единственная хоть какая-то радость, единственная, кто у нее остался из дорогих людей и кого она по-настоящему боится потерять, совсем не понимая того, как сильно огорчила девушку продав дом семье ее парня — Джагхеда, мать его, Джонса и объявив ей о своем переезде на ферму к Полли — ее старшей дочери и внукам — Джунипер и Дегвуду. Бетти все время пыталась внушить матери, что за милыми улыбками и добрыми советами этих сектантов с фермы, скрывается что-то очень странное, поэтому девушка не останавливалась и продолжала «копать» информацию на участников и организаторов группы, потому что её «шестое чувство» оповестило ее о совсем не радужных новостях и она доверилась. Не желая переезжать на ферму, которая так пугала семнадцатилетнюю девушку, её лучшая подруга — Вироника Лодж пригласила Бест пока пожить у нее. А Лодж была только рада этому из-за того, что мать постоянно работала, а отца посадили на неопределенный срок. В общем, сегодня последний вечер Элизабет и ее мать проведут вместе в том доме, где прожили практически всю жизнь и в стенах которого было столько воспоминаний, как хороших, так и плохих. Ответив на звонок, Элис поднесла телефон к уху и стараясь скрыть все свои слёзы, эмоции и чувства начала говорить: — Да, Бетти. — ласково сказала женщина, даже не замечая как ее голос предательски дрогнул. — Мам… — начала девушка, но тут же запнулась, как только услышала дрожь в голосе мамы. — С тобой все нормально? Ты плачешь? — заботливо стропила Бетс. — Что? Нет, не плачу, все хорошо. Ты что-то хотела? — как можно достовернее отвечала женщина, понимая, что теперь дочь от нее точно не отстанет. — Я просто почти собрала все вещи… — грустным голосом прозвучало в трубке. — Хотела спросить, ты скоро приедешь? — Купер тут же попыталась перевести неприятную для неё тему разговора в более мирное русло. — Да, я уже еду. Скоро буду. — набрав воздуха в лёгкие, продолжала отвечать Смит, стараясь делать вид, что все как обычно. — Хорошо, пока. — Бетти закончила разговор и сбросила звонок. Откинув телефон на сиденье, Элис достала косметичку и за считанные минуты привела себя в порядок, якобы ничего не было. Снова нажав на педаль газа, машина двинулась с места по направлению к, пока ещё, их с Бетти дому. Примерно минут через 20, женщина уже открывала красную дверь дома. Пройдя внутрь, Элис заметила в гостиной сидящую у камина дочь. Она неотрываясь смотрела на огонь, словно тот чем-то завораживал ее. Услышав позади себя шаги, Бетти обернулась и увидела мать с опухшим, как она для себя решила, от слёз лицом, но с идеальным макияжем. — Привет, милая. — поздоровалась Смит присаживаясь рядом с дочкой на диван. Та, ничего не ответив положила голову на плечо матери и еле слышно вновь спросила: — Ты плакала? Что-то случилось? — Нет, Бетти, с чего ты взяла? — она продолжала упираться и наигранно улыбаться. Не решаясь давить на мать, Элизабет печально вздохнула и вернула свои ярко-голубые глаза, которые ей достались от матери, обратно к пылающему в камине пламени. — Ты ужинала? — прервав тишину спросила Эл и погладив дочку по голове, оставила лёгкий поцелуй у нее на лбу. — Нет. — не задумываясь, Бетти сразу дав ответ. — Тогда пойдем, я тебя хоть накормлю. — почти шепотом сказала женщина и встав с дивана, удалилась в сторону кухни. Вскоре и Бетти оказалась за кухонным столом, пока мать готовила им ужин, стоя около плиты. Закончив с приготовлением, Элис и Бетти поужинали свежезапеченной индейкой в соусе. Во время трапезы они старались поддерживать разговор не затрагивая темы переезда, фермы, опухших глаз мисс Смит и Джонсов, которые уже завтра будут сидеть за этим столом своей семьёй и весело обсуждать все происходящее в их жизни. Поблагодарив мать за вкусный ужин, Бетс поднялась на второй этаж и скрылась в своей комнате, где прожила всю свою жизнь. Да, скорее всего она ещё не раз тут побывает, но всё-равно теперь все будет совсем по-другому. Элис в свою очередь убралась на кухне и тоже поднялась к себе. В комнате осталось ещё несколько коробок и некоторые вещи, которых завтра утром уже не будет. Приняв душ, женщина улеглась в кровать и глядя в потолок думала о своей жизни, о дочери, о том, что ее ждёт на ферме и, о боже, о Джонсе, который не выходил из ее головы, как бы сильно она не старалась думать о чем-то другом. Снова вспомнилась та боль, разочарование и даже пустота. А из ее невероятно красивых глаз опять потекли слёзы. Наутро Элизабет проснулась раньше своей мамы, и пока та спала после практически бессонной ночи воспоминаний, девушка сделала лёгкий завтрак, сложила все оставшиеся вещи и пошла будить маму, т.к. через пару часов должны были приехать новые владельцы этого дома. — Мама… — тихо шептала девушка касаясь рукой плеча Элис. Женщина открыла глаза и первое, что она увидела — это была милая мордашка ее дочери, которая уже так сильно повзрослела, что мать даже и не заметила, как беспечно прошли все эти лучшие годы ее жизни. — Доброе утро, милая. — легко улыбнувшись сказала Эл. — Доброе. — ответила Бетти. — Мам, скажи мне, у тебя что-то случилось? Почему ты плакала ночью? — сразу начала девушка спрашивать о причине своего беспокойства. — Бетти, со мной правда все хорошо. Просто пора расстаться с прошлым и жить настоящим… — поднимаясь с кровати проговорила блондинка, естественно не называя настоящей причины, чтобы лишний раз не мучать девочку своими проблемами. Безнадежно вздохнув, Купер подошла к двери и напоследок сказала матери: — Спускайся, я уже завтрак приготовила. — Хорошо. — мило улыбнулась Элис. Элизабет спустилась вниз и села за стол в ожидании мамы, в который раз прокручивая разные мысли в своей голове. Но мыслью номер один было — раскрыть эту секту, которую так любят ее сестра Полли и мать, ведь там однозначно было все не так безупречно, как описывают обе девушки. *** Прошло несколько часов. После легкого завтрака и долгих сборов, они наконец были готовы и вот уже переносили все оставшиеся коробки в машину, как к дому подъехал другой автомобиль и оттуда оказались все члены семьи Джонс, включая Глэдис. Элис стояла недалеко от порога, как к ней приблизились Джонсы, из дома вышла Бетти с очередной сумкой, она вежливо со всеми поздоровалась и кинув сумку на заднее сиденье автомобиля тутже оказалось в объятиях Джага. — Я почти все забрала — начала говорить Смит старшей части этой семейки, при одном взгляде на мужчину, внутри Элис все сжалось до невыносимой боли, но как бы там ни было, на лице сияла приветливая, радостная улыбка. — Вот ключи. — она протянула Глэдис ключ от дома и оставив коробку в багажнике, пошла за последней сумкой, которая не поместилась в руки. Быстро схватив ту самую сумку, Смит в последний раз прошлась взглядом по дому, в который вложила столько сил, в стенах которого хранилась вся история и где выросли ее любимые дочки, она переступила порог и пожелав удачи воссоединившейся «семье», села за руль своего автомобиля, где ее уже ожидала Бетти и нажав на газ, как можно быстрее скрылась из вида. Их проводил лишь печальный, разбитый, словно одинокий взгляд, который вряд-ли в скором времени как-то по-другому сможет выглядеть рядом с нелюбимым человеком. Ну вот она и уехала из его жизни… Теперь уже, скорее всего, на-все-гда!