Как маленькая смерть

Он умирал. Всей душой, горячо, неистово, под барабанный бой ломающего ребра сердца. До едва сдерживающегося в горле крика, царапающего горло. Умирал от желания прикоснуться к ней. Смотрел и понимал, что нет на этом свете ничего более совершенного, тонкого и желаемого; настолько родного, что хочется орать от переизбытка эмоций.

***

Филипп всегда гордился самоконтролем, который в широких кругах вызывал настоящее уважение: парни одобрительно хмыкали, когда он спокойно реагировал на любые подначки, подкалывая в ответ, а все девушки трепетали, желая оказаться хоть чуточку ближе. Почти все. Парень отвёл на мгновение взгляд от что-то вещающего друга, и остановил на хрупкой фигурке, задорно смеющейся над очередной тупой шуткой какого-то клоуна. Резко повернувшись к раздражающей картине спиной, Фил попытался понять, что вызвало такое негодование внутри, и усмехнулся. Конечно, знакомы они с Аней были не так, чтобы давно, но уже сейчас в груди неприятно царапало, когда он замечал кого-то из знакомых мужского пола рядом с ней. Нет, он вовсе не хотел оградить её от мира, но злился, что она не понимала или не хотела понимать, как на неё смотрели. Даже не так: пялились. Откровенно, без попыток вслушиваться, только лишь с желаниями, ясно написанными на рожах. И злость эта не давала ему покоя, хотя бы потому, что он не осознавал, откуда вообще она взялась. Прервав жестом Серёгу, Фил двинулся в сторону объекта наблюдения через всю площадку, кивая по пути здоровающимся знакомым. Что-то собственническое, кажется, мелькнуло в его глазах, когда они встретились взглядом, а ещё полминуты назад стоящие рядом парни разошлись. — И зачем? — изогнутая бровь, улыбке на губах, такая тёплая, что хотелось улыбнуться в ответ. Филипп пожал плечами и усмехнулся. — Жалеешь, Рыжая? — как и ожидалось, она мотнула головой в знак отрицания и шагнула ещё чуть ближе. Если бы в этот момент хотя бы один из двоих отвлёкся от собеседника, то понял, что за ними пристально наблюдали в этот момент очень многие, ожидая, чем же всё кончится. Слухи ходили разные, но верить им? Точно нет. А не говорят лишь о мёртвых. Кончики губ дрогнули, он перенёс вес с ноги на ногу, стараясь не выдать откуда-то подступившие эмоции. Что за..? Тёплая маленькая рука скользнула по мышцам груди, скрытым чёрной майкой, вверх, и вспорхнула на слегка небритую щёку, слегка её погладив. — Можно? — от радости внутри почему-то хотелось смеяться. Это гормоны. Определённо, они, и всё же, почему тогда ладони сами легли на талию, притягивая ближе, а голова будто стала сама склоняться чуть вниз? Но закончить движение было не суждено: прикрыв глаза, с невероятной нежностью, девушка приподнялась на носочках и сократила оставшееся расстояние до губ Фила. Его сердце стучало, как сумасшедшее, грозясь сломать пару-тройку рёбер. Она его. Вот в чем всё дело. Вот куда делся хваленый контроль, шутливость и нежелание демонстрировать внутренний мир. Она его, вот и всё. И больше ничего было не нужно.