— Куросаки, проснись!!!
Ичиго чуть не упал со стула, на котором задремал. Совершенно неспециально! Что поделать, когда надо ежедневно просыпаться с рассветными лучами, чтобы успеть на работу, на которой ему батрачить порой сутками напролёт на объекте приходится. А ещё, потом, по возвращении со смены, хоть в утро, хоть вечером, приходится оставлять бездыханное тело, порой даже не дома, чтобы в виде мало кому зримой души-стража… Снова батрачить! Только уже с колоссальным риском для жизни, который был почти всегда в разы выше, чем профессиональные риски на работе. И Ичиго это даже нравилось. В конце концов, недаром же его сестрёнка Юзу говорила с детских лет, что быть спасателем — его призвание.
— Куросаки, нахер мне ты тут нужен такой, как варёная вобла?!
— Я не виноват в том, что устаю!
Ичиго подскочил и даже умудрился не зашататься. Он выпрямился во весь свой рост и теперь смотрел на командира бригады спасателей немного сверху вниз. Да-да, если кто подумал бы, лет пять-семь назад, что Куросаки не пойдёт по стопам отца и не унаследует клинику, то всё равно не поверил бы. Таковы традиции замечательной Японии. В большинстве случаев, если батя — владелец чего-то, то дитяти его наследуют это. Не важно что: клинику, цветочный магазин, мастерскую по изготовлению чашек или корпорацию. Исключений, конечно же, много, но случаев таких не большинство. Вот и Ичиго, решил не нарушать традиции… Ровно до того дня, пока не прошёл все экзамены в службу по ликвидации чрезвычайных ситуаций, в противопожарное подразделение. Иссин конечно негодовал, сёстры чуть ли не плакали — все понимали, откуда ноги растут у этой истории, а ещё понимали, что изменить решение Ичиго никакая сила в мире не в состоянии.
— Дерзить вздумал, щенок?!
У Ичиго нрав был будь здоров какой, однако зубоскалить в ответ он не смел. Что удивительно — тому же Бьякуе он за такое не раздумывая по морде его аристократсткой заехал бы. А тут — комбриг. В отношении него Ичиго даже во снах не мыслил подобное. Уважал.
Комбриг конечно был не из самых милых людей, особенно с подчинёнными, зато в отношении работы и спасаемых просто золото. Он мог своим парням и нахамить, и обругать последними словами и даже в морду дать. «
Ну прям Гриммджо, версия два-точка-ноль», — про себя иногда посмеивался Ичиго. Однако работу комбриг выполнял безукоризненно. Никогда не опаздывал на смену, форма перед выездом всегда была в идеальном состоянии, на месте никогда не паниковал, руководил железною рукой и холодной головой, а людей, которых спасал из-под завалов или из пожаров всегда умел успокоить и обнадёжить, чтобы не происходило. Во всех этих моментах он конечно ни на грамм не был похож на Гриммджо. «
Скорее, внебрачный сын Бьякуи и Гриммджо», — позволял себе иногда и такие мысли Ичиго, вместо открытой дерзости в лицо или хука с правой.
Тем не менее, Ичиго комбригу никогда не перечил, не спорил, не дерзил. Хоть тот был его на год младше и на пол головы ниже.
— Никак нет! Устал, вот и всё, — только и смог в ответ сказать Ичиго. Не мог же он признаться, что давеча гонялся за мелким крылатым пустым со способностью хамелеона, который, зараза, был слаб, но так быстр и почти неуловим, что впоследствии пришлось мотаться домой за телом и бежать до работы прям в таком виде. В тело вернулся он чуть ли не у самых ворот пожарного депо. Ну, а что — обычное тело в шунпо ходить не умеет, приобретённые способности подчиняющего слишком заметны, а если двигаться по крышам, да в том самом шунпо, то болтающегося в воздухе бездыханного тела никто не увидит.
Комбриг ещё некоторое время выносил мозг сонному Ичиго разными справедливыми нотациями, одна матернее другой. Ичиго всё честно сносил, так как понимал, что мог спокойно забросить работу временного шинигами. У него были все возможности для этого… А он ими не воспользовался, совершенно сознательно. За это его частенько ругал отец и грозил всяким, журили сёстры, а Орихиме, жалостливая душа, почти каждый день порывалась ему готовить и приносить на работу, переживая, что друг плохо питается и совсем себя не жалеет. Последнее пугало Ичиго куда сильнее, чем угрозы отца применить к нему все известные кидо-захваты или Юзу, которая обещала выйти замуж за странствующего рокера. Хотя, кажется, Орихиме всё меньше беспокоилась именно за него — когда она впервые встретила его комбрига, случайно на улице, то явно им заинтересовалась. Слишком часто потом в разговорах с Ичиго она про него стала спрашивать.
«
Ну, тут молодой девушке конечно сложно устоять, всё-таки крепкий, сильный, высокий и не лишённый мужской красоты мужчина. Да ещё в форме! Да к тому же заочно герой — пожарный!» — рассуждал Ичиго, думая о том, как бы не пришлось спасать начальника от отравления или, что хуже, залечивать разбитое девичье сердце, если комбриг ей откажет. А он мог. В силу того, что мужчина жил работой. На лбу практически было у него написано: работаю не за еду, а по призванию!
«
С другой стороны, он ещё не знает, какая упорная Орихиме», — тут же успокаивался Ичиго, вспоминая, как девушка пыталась достучаться несколько лет кряду до его сердца, и только когда он ей, наверное, в сотый раз объяснил, что встречаться с ней, по его понятиям — всё равно что встречаться с сестрой, она угомонилась. Погоревала конечно, судя по тому, какая злая ходила вокруг да около него Тацки. К счастью, они слишком хорошо дружили и прошли огонь, воду и все мыслимые медные, железные, золотые, стальные и иные трубы, чтобы это их пожизненно рассорило. Что сказало Ичиго о том, насколько же хорошим человеком была Орихиме. Хоть порой и немного назойливым в своём упорстве. Но это, по его мнению, её даже красило, в какой-то степени. Орихиме была слишком милой, чтобы на неё всерьёз можно было бы злиться.
Первый час, а то и два смены Ичиго честно в итоге проспал — в отсутствии души тело конечно могло лежать, но не спать. И вся усталость, которая копилась в Ичиго, когда он бегал в виде шинигами, никуда не уходила, когда он возвращался в тело. Хорошо, что хотя бы вызовов по его участку в это время не было.
Как по велению волшебной палочки, вызов поступил аккурат в тот момент, когда Ичиго разлепил глаза и спросил у товарища, сколько он смог проспать в итоге. Так и не выяснив ничего, Ичиго молниеносно собрался, оделся и вскоре был готов к работе.
Наступила зима и в японских домах участились пожары. Типично, увы, для густонаселённой страны, где центральное отопление — удел богатых районов, утыканных в основном большими частными домами. Львиная доля населения жила в клетушках, которые отапливались обогревателями. А последние имели свойство поджаривать всё, что могло поджариться, если не следить, портить проводку и провоцировать возгорания. Что, кажется, и произошло. В очередной раз.
Горело старое студенческое общежитие. Комендант часто покашливал; он был в возрасте, немного туповат и заторможен из-за того, что надышался дыма, что осложняло задачу. Комбриг сквозь зубы цедил одни ругательства, пытаясь на частично уцелевшем плане здания понять хоть что-то, пока бригада разворачивала шланги и уже начинала поливать участки, объятые огнём.
— Где?! Открытый?! Аварийный?! Выход?! — требовал комбриг. Безрезультатно. Комендант закашлялся пуще прежнего и только-только подъехавший наряд медиков уволок его дышать кислородом и проверять давление.
— Куросаки, бери Токугаву, пилу и кусачки. Я иду с вами. Остальные ликвидируют открытые очаги пламени. Нам надо пробраться в задымлённый участок, который ещё не в огне. По подсчётам этого несчастного, здесь не хватает одного человека. Эй! Старик! Где нам искать пропащего?
«Старик», у которого ещё пока не было седины, но лицо было таким морщинистым, что могло соревноваться по количеству складок с шарпеем, с явной неохотой оторвался от кислородной маски, чтобы помирающим тонким голоском прогундосить:
— Пятый этаж. Корпус номер пять. Комната номер пять. Должна быть.
— Да нахер мне номер нужен, если там задымление! — выплюнул комбриг, которого, кажется, начинало трясти от ситуации — у них там здание полыхает покруче новогодней ёлки, а этот чёртов комендант не может чётко сказать, где человек!
— Что вы от меня хотите?! — возмущённо взвизгнул мужчина, по внешности которого Ичиго никогда бы не сказал, что тот может такие ноты выдавать.
— Дверь. Этаж. Направление!
— Зелёная дверь в дальнем левом углу двора. Пятый этаж. Э-э-э… Дверь ровно посередине. Напротив окон. Третья или вторая от аварийного выхода.
Схватив циркулярку и щипцы, уже готовая команда спасателей поспешила во двор. Он оказался закрытым и про себя Ичиго выругался — машина пожарных не проедет, а если бы проехала, ей не развернуться никак. Двор был слишком узким.
Они нашли нужную дверь, которая оказалась, к счастью, не заперта. Ичиго пропустили первым, так как он славился своей скоростью и выносливостью — пробежит на пятый этаж быстрее всех и даже не запыхается. Спасибо родительским генам, как говорится.
Ичиго облазил весь чёртов пятый этаж. Благо задымления там было мало. По внутренней рации товарищи сообщили, что нашли одну девушку на третьем этаже. Она забилась в душевой у вентиляции. И всё было бы хорошо, только вот она сказала, что ещё двое застряли в переходе между корпусами где-то между вторым и пятым этажами — двери были с таким механизмом, что при захлопывании открывались только с ключом. Выматерились, наверное, все в этот момент. Комендант говорил только об одном пропащем студенте. А их оказалось трое.
Продвигаясь медленнее, чем им хотелось бы, команда пошла в указанном направлении. Пришлось звать ещё двоих спасателей на подмогу из другой бригады, которая приехала в помощь — пожар оказался слишком буйным и степень сложности возросла за то время, которое Ичиго с остальными провели на объекте.
Все рассредоточились по этажам.
Ичиго шёл по четвёртому этажу. Он добрался до нужной лестницы, но на ней никого не было. Дым в этом месте был плотнее, опаснее. Кислород был не бесконечный. Ичиго напряг свои чувства — способность шинигами отслеживать реяцу как никогда ему сейчас пригодилась. Но он мало что смог ощутить. Даже духовная энергия его товарищей на этажах ниже чувствовалась как-то словно сквозь ватную стену.
Спустя несколько минут подал сигнал Токугава с третьего этажа. Он нашёл двоих. Комбриг приказал остальным возвращаться, потому что дальше был участок в огне и там можно было провалиться. Ичиго почувствовал облегчение, когда узнал, что люди спасены. Но… чёрт его дёрнул за причинное место и он решил продвинуться дальше. На всякий случай.
Другой корпус. Другой коридор. Чёрный от дыма. В дальнем конце едва заметно сверкает дверь, за которой геенна огненная. Дальше не пройти. Ичиго решается на ускоренную ходьбу с подчинением воздуха. Он быстро добирается до конца коридора… Сбоку от горящей двери другая. Ичиго подошёл вплотную к ней. Надпись: «БУФЕТ». Рискуя, Ичиго толкнул дверь. Она поддалась, но открылась не полностью. Ичиго толкнул сильнее. И обнаружил, что на полу лежала девушка. Признаков жизни в ней Ичиго не ощутил. Схватив её, Ичиго помчался стрелой обратно. Он успел выскочить из здания и выбежать за пределы двора ровно в тот момент, когда крыша здания начала рушиться.
— Куросаки, какого, мать твою, хера?! Мы думали, что ты… — начал было комбриг орать на Ичиго, за то, что ослушался приказа, как смолк. Конечно, Ичиго понимал, что скорее всего тащил на себе труп и рисковал жизнью зря. Ведь мёртвый спасатель никого больше не сможет спасти.
Ичиго отнёс пострадавшую медикам. Те сразу начали над ней хлопотать. Бедняга надышалась угарным газом. Ичиго оставил её спасение на откуп врачам, пожалев, что Орихиме не может ездить с ним вместе. Если уж она дыру в груди дважды ему вылечивала, то уж это-то точно смогла бы исправить.
Но Орихиме не было рядом, а Ичиго ещё надо было закончить вместе со всеми пролив здания. Но для начала ему надо было снять кислородные баллоны.
Когда Ичиго снял шлем, чтобы отдышаться, он мельком посмотрел на пострадавшую, которую, кажется, начали успешно откачивать медики. Их возгласы о том, что «пульс есть!» и «дыхание есть!» успокоили немного его. Когда девушку начали грузить в машину «скорой», взгляд его на долю секунды остановился на бледном оголённом бедре девушки. Из-под кружевной коротенькой сорочки выглядывала полоска голубых кружавчиков.
***
Ичиго перевернулся с боку на бок. Была глубокая ночь. Он не спал. Его вторые сутки мучил образ кружевных трусиков на нежном бёдрышке той самой девушки, которую он спас из сгоревшего общежития.
«
Какого хрена, мозг?!»
Ичиго негодовал. Он на долю секунды увидел то, что могло вообще ему привидеться. И это-то его мучило более всего.
Он постоянно додумывал образ девушки, пытаясь тщетно вспомнить больше деталей, что уводило его фантазию всё дальше и дальше в дебри.
На утро Ичиго был на работе, хотя у него не было смены. Он твёрдо решил найти ту девушку.
Кое-как выдержав очередную порцию нападок со стороны комбрига, Ичиго смог выведать у Токугавы нужную информацию — куда кого увезли, по каким больницам в тот злополучный вечер. Уже убегая, Ичиго показалось, что он увидел в приоткрытой двери в кабинет комбрига что-то рыжее и услышал до боли знакомый голос… Но ничего не почувствовал. Была бы тут Орихиме, он бы уже знал.
В больнице Ичиго долго не пускали вообще никуда и только благодаря его рабочей «корочке» и нескольким нехитрым комплиментам в адрес медсестры, удачно оказавшейся у окна регистратуры, он смог выведать местоположение палаты, где лежала та самая…
— Джу-у-у-вия… Джувия! Локсар. Джувия Локсар… — тихо бормотал под нос её имя Ичиго.
Девушка спала, когда Ичиго тихой сапой прокрался в её палату. Помимо неё в ней лежали ещё трое незнакомцев и ещё одна койка была пустая. Джувия выглядела… Как обычно выглядят пострадавшие. Лицо бледное, под глазами синяки от плохого сна. Хотя она всё равно была красива. Длинные реснички, тонкие бровки, маленькие и аккуратные, но полные губы. Нижняя чуть полнее верхней. Куросаки сглотнул и решил обратить больше внимания на другие детали. К рукам девушки были подведены разные провода и капельница. Под носом трубочки с кислородом. Рядом ритмично пищал стационарный пульсометр.
Ичиго пришла в голову шальная мысль: приподнять покрывало и посмотреть… Туда. Ему заскочила мысль — в том же белье она или нет? Но свидетели были рядом и, в отличие от Джувии, не дремали. Это его и остановило от бесчестных поползновений в сторону трусиков спящей девушки. «
Я скатываюсь до уровня Кона! По идее, я должен спасать милых девушек от всяких извращенцев, а не примыкать к их рядам», — одёрнул сам себя Ичиго и окончательно протрезвел.
Он решил заглянуть к ней позже и обязательно познакомиться.
***
До самой выписки Джувии Ичиго регулярно к ней заходил. Отчего уставал всё сильнее — работу никто не отменял, а вылазки за Пустыми он по-прежнему не готов был на кого-то другого перекинуть. Рисковать друзьями он не смел, доверять очередному новичку, дежурившему в Каракуре, он не хотел.
Единственное, что давало ему силы — Джувия и воспоминание о голубом кружеве. Ичиго был готов поклясться на крови, что раньше кружева не были его фетишем, но реальность ныне диктовала свои условия. Ичиго дома страстно желал увидеть Джувию в каком-нибудь эдаком наряде! Тот факт, что он заинтересовался наконец-таки девушками с точки зрения отношений, окончательно утвердил в нём уверенность в том, что он обязан добиться своего. Девушка отвечала ему взаимностью, пусть пока робко, но без промедлений. С каждой новой встречей она вела себя менее и менее зажато.
***
В тот день произошло сразу два глобальных события, которые перевернули с ног на голову всё, что Ичиго понимал об этом мире.
Во-первых, комбриг женился. На Орихиме! Ни намёка на свидания или что-то такое! Ни единого слова от Орихиме! Ичиго был почти обижен этим, но когда узнал, что для всех друзей это тоже была новость планетарного масштаба, успокоился.
А во-вторых, Джувия.
Нет, они не поженились. Нет, у них не было интима, как это не парадоксально. Зато были… Кружавчики! Много-много кружавчиков! Кружев, рюш, бантиков! Ичиго был в неописуемом восторге, что стало для него самого неожиданностью, когда Джувия, краснея как помидор, встретила его дома. У него дома. Ичиго благодарил небеса за то, что дома никого не было и никто не мог помешать Джувии шествовать вниз по лестнице в офигенном кружевном пеньюаре до колен, в чулках, верх которых скрывался под подолом пеньюара, в повязке на волосах и на шее. Всё было очень милое, девичье, кружевное и так и манило Ичиго.
— Нравится? — робко спросила Джувия.
— Ага… — выдохнул восхищённо Ичиго, во все глаза выпялившись на девушку. — Ты — принцесса, ты знаешь?
— В имени Джувии нет слова «химе», — поправила его Джувия, отсылаясь к имени Орихиме, но Ичиго отмахнулся от этого.
— Не в имени дело. Ты — красива. Ты — принцесса. И тебе очень идёт всё такое… Такое. — Ичиго жестом попытался конкретизировать, изображая кружева.
— А если бы Орихиме-сан носила кружевные вещи?
— Не знаю, — Ичиго моргнул и прошёл к дивану в гостиную, попутно уводя за собой Джувию.
Ичиго уселся на диван, усадил сверху к себе на колени Джувию. Та покраснела.
— Принцесс нужно защищать.
Ичиго хотел ещё что-то сказать. Что-то про значение своего имени и ещё что-то. Но Джувия улыбнулась и поцеловала его. Ичиго мгновенно забыл про всё на свете.
— Повезло мне, что у тебя такой развитый комплекс защитника.
— И что ты была в кружевных трусиках, — выпалил Ичиго и чуть не засмеялся, когда Джувия остолбенела и залилась краской, как никогда прежде. Он не упоминал про тот момент.
Джувия оказалась не слабачкой, а вполне сильной квинси-полукровкой. Даже черверть-кровкой, если точнее. Она могла за себя постоять. Но она становилась неописуемо рада, когда её спасал Ичиго. И если к той же Орихиме неприятности липли вопреки её пожеланиям, то Джувия, потакая потребностям Ичиго, сама искала приключений на свой прекрасный зад и на не менее прекрасную синевласую голову. Так что хотел того Ичиго или нет, ему пришлось всё-таки довериться немного дежурным шинигами и меньше бегать по ночам по всему городу, а больше по своему району, выискивая Джувию, которая периодически выходила на охоту на Пустых.
У Ичиго была потребность быть защитником. Джувии нравилось поведение Ичиго, от которого та же Тацки выла волком и злилась только.
Ичиго нравилось защищать и, как выяснилось, любовь к кружевам. Кружева, куда же без них. Кружевного у Джувии ещё много чего было.
Ну, что тут ещё можно сказать, кроме того, что они оказались идеальной парой?
