***
—Но...я не могу понять твою жестокость.—тихо промолвила Блу, отстраняясь от его прикосновений: они сидели на лавке в столовой чуть поодаль друг от друга, опустошенные и оставленные. Блэк выдохнул через нос, косясь на девушку. —Ты убил ее. Ты убил ту, кого любил. —Я никогда не любил её. —Она тебя любила... Неужели ты ничего не чувствуешь? Блэк потупил взгляд, переведя его на пол. Он сложил руки на коленях. —Удовлетворение. И спокойствие. Блу нервно посмотрела на него. Он встретил ее взгляд, отвечая ей абсолютной тишью и гладью. Она повернула голову, смотря вперед и тяжело сглатывая. Она видела в нем кого-то, но кого? Сейчас он казался ей железной запрограмированной машиной - машиной, которая навсегда с ней. Жилой в сердце, которая будет поддерживать ее жизнь на протяжении всего оставшегося времени. Он был судьбой, которая витала за ее спиной, абсолютно всегда ее оберегая: неотвратимой, неизбежной и даже насильной. —Мы остались вдвоем.—наконец выговорила она, стараясь, чтобы голос держался ровно. Блэк ответил покачиванием головы, он прикрыл глаза, словно что-то вспоминая. На корабле была абсолютная тишина - казалось, еще секунда, и она прибьет Блу к полу, раздавит ее на кусочки. Стоило признать, что Блэк сам не был готов к такому исходу. И сейчас, смотря на девушку, оттирающую с пола кровь, он не знал, что с ней делать и как с ней быть. Ему пришлось избавляться от тел около получаса, его одежда была пропитана алой вязкой жидкостью, а волосы хаотично растрепаны. Заметив его, Блу безэмоционально посмотрела на его лицо. —У тебя на лбу кровь. Блэк потрогал лоб, чувствуя влажный участок. Он вытер его рукавом, удрученно вздыхая и смотря на Голубую. Та села на полу, откладывая тряпку в сторону и смотря куда-то вперед. —Она была подопытной.—промолвила Блу. —Да, была. —Ты знал? —Узнал не так давно. Она подняла на него свои красные глаза. Черный не мог понять, что творилось в ее голове - однако он мог описать это одним словом: ужас. —Ты понимаешь...—она смотрела на него, словно обезумевшая,—что вы с Белой убили весь экипаж? Восемь человек. Восемь.—ее слова отбивались негромким эхом от стен железной коробки. Вокруг было абсолютно тихо. Черный выпрямился, готовясь отражать очередную тираду обвинений. Он не знал, что она пытается сделать на самом деле: просто выразить свою злость или заставить его что-то почувствовать. —Я убил намного больше человек, если ты хочешь об этом поговорить. Блу медленно моргнула, закрывая глаза руками, что были мокрыми и противными от тряпки. Она приложила их к носу, стараясь не впасть в истерику. Блэк понимал, что ему лучше не трогать ее в ближайшее время. Он видел, какими глазами она на него смотрела, и прекрасно понимал, что этого заслуживал.***
Возможно, проблем было несколько больше на данный момент. Одна из них заключалась в том, что им вдвоем придется провести две недели на корабле совершенно одним. Блу было не с кем поговорить, не было ни Розовой, ни Красного, и в этом была и ее вина. Девушка сидела на полу, оперевшись спиной об кровать, и безэмоционально смотрела куда-то в пол. Она выбросила всю промокшую кровью одежду и надела новую. Блэк выпустил все тела в космос, после чего они вместе оттирали железо от крови. Сейчас была ночь: девушка никогда еще не чувствовала себя настолько одинокой, как сейчас. Она смотрела на свои пальцы, обводила взглядом предметы в комнате и чувствовала, как медленно сходила с ума. Что-то в ее сознании горело пламенным огнем, не давая ей сомкнуть глаз: эмоции настолько разрывали и колотили ее изнутри, что она периодически прижимала руки к сердцу, безуспешно пытаясь успокоить поток безумия внутри себя. Блэк, что является самым омерзительным и бесчувственным человеком на свете, спас ее в который раз. Что она должна чувствовать? В ее голову пришла мысль о том, что Белая все же не убила Блэка, хотя и была подопытной: вполне возможно, что она была не самым идеальным образцом для Картера, потому что как тогда объяснить ее ненормальную одержимость Блэком? Любила ли она его на самом деле, или сыворотка исказила все ее чувства, превратив ее в зависимую и сумасшедшую? Блу вышла в коридор, бесцельно начав бродить по кораблю и сворачивать, куда глядят глаза: в ней было неимоверное желание не оставаться одной в этих помещениях. Сейчас они казались железными клетками, в которых и так похоронено много людей. Это место было ареной и побоищем, она буквально ходила по боли и страданиям, что произошли на этой летающей железной птице. Она не могла избавиться от утрированного восприятия вещей: казалось, столь невероятная череда событий вывела ее из себя окончательно. Она хотела найти Блэка, но не желала себе этого признавать. Его не оказалось ни в одном из отсеков. Немного пораздумав, она направилась в отсек покойной Белой. Дверь оказалась чуть приоткрыта, и Блу остановилась на месте, прислушиваясь и склоняя голову. Она буквально чувствовала его присутствие за стеной, но не могла решиться войти. Блэк сидел на ее кровати, сложив руки в замок и смотря в одну точку. Голубая старалась не шевелиться, чтобы он ее не заметил: она выбрала не самый подходящий момент. Закусив губу, она смотрела на то, как его глаза бегают, пытаясь угнаться за потоком мыслей, и затем застывают - в этот момент Блэк перестает смотреть на окружающие предметы, и смотрит куда-то в глубь себя, отсутствуя в этой вселенной. Блу склонила голову, прикрывая глаза. Он не просто так пришел в комнату Уайт - определенно, ему было больно. Может, не так, как остальным людям, но все же больно. Видеть в Блэке человека порой было странно - Голубая забывала о том, что он тоже может что-то чувствовать.***
Спустя пару часов, так и не найдя себе места, она вновь пошла к нему. Несмотря ни на что, он притягивал ее, словно магнит. Возможно, потому, что он был единственным, с кем она теперь могла поговорить, ведь сама идея одиночества к бескрайнем космосе - черной зияющей бездне с миллиардами неодушевленных звезд, что хоть и радуют глаз своим сиянием, но не греют душу, - была для нее странна и неприятна. Блу села на холодный пол, облокотившись спиной об дверь его отсека и поджав колени к груди. По ее телу пробежал холод: казалось, с исчезновением людей с корабля, на нем становилось холоднее. Она понимала, что Блэк мог увидеть ее через камеру - она даже мельком глянула на нее, висящую наверху - и опустила голову вниз, зарываясь в колени. Блэк уже давно должен был спать, хотя о каком сне могла вообще идти речь? Блэк заметил ее приближение сразу же - он немигающе смотрел на экран, наблюдая за ее действиями. Его сердце пропустило пару ударов: он буквально заставил себя не подходить к ней какое-то время, и вот, она здесь. Блу хотела войти, но не могла решиться посмотреть ему в глаза. Черный подошел к двери и сделал то же самое, только со своей стороны: облокотился об дверь, сидясь в то же положение. В его сердце залегла ноющая тревожность за нее. Он не представлял, что происходило в ее голове, что творилось в ее сердце. Она казалась ему такой хрупкой и беззащитной, что могла разбиться от любого падения вдребезги. —Блу. Он позвал ее тихо, но она могла различать его голос через дверь. —Блэк.—ответила девушка, не поднимая головы. —Не хочешь меня видеть?—он смотрел куда-то вперед, представляя, с какими бы глазами она смотрела на него сейчас. —Я не хочу больше видеть смерть. Он молчал. Он чувствовал, что она рядом, но этого не было достаточно. Он хотел успокоить ее - искренне хотел, но не мог, потому сам, по сути, являлся источником ее бед. —Я сойду с ума этой ночью.—он вновь услышал ее тихий голос, и это заставило его каменное сердце вновь пропустить пару ударов. —Не хочешь войти? Блу подняла голову, обдумывая его предложение. Она посмотрела в камеру, закрывая глаза и представляя перед собой его образ. Девушка встала с пола, чувствуя, как ноги становятся ватными от холода: она поежилась, смотря на то, как Блэк медленно открывает дверь, тяжело взирая на нее. —Тебе больше нечего бояться. Я никогда не причиню тебе вреда. Ты можешь выдохнуть.—успокаивающе сказал он, протягивая ей руку. Несколько секунд посмотрев на его ладонь, она все же приняла ее. Блэк завел ее в комнату, усаживая на кровать и садясь перед ней на корточки. Он взял ее руку в свои две, медленно водя по ее ладошке длинными пальцами. —Тебе было всего шестнадцать, когда смерть близкого человека чуть не поставила тебя на колени. Но не поставила.—он поднял на нее свой покорный взгляд.—Ты пройдешь и через это. —Со мной все нормально. Блэк молча вскинул брови, опуская глаза куда-то вниз. Он качнув головой, чуть заметно приподнимая уголок губ. —Да, конечно. Все нормально. Он встал и неожиданно включил музыку на проигрывателе, и из старого магнитофона полилась приятная музыка: черноволосый вытянул руку, приглашая Блу на первый в ее жизни танец. Она удивленно подняла на него голову, не веря своим глазам. Чтобы Блэк и танцевал...две несовместимые вещи. Блу осторожно приняла его руку и вдруг оказалась на ногах - Блэк притянул ее к себе, придержав рукой за тонкую талию. Второй рукой он взял девушку за руку, отводя их сплетенные руки в сторону и начиная медленно качаться. Блу опустила голову на его плечо, прикрывая глаза. Свет был выключен, и лишь только гудящие настенные приборы освещали темную комнату, также, как и Блу освещала сердце Блэка. В таком полумраке и спокойствии она могла слышать его размеренное сердцебиение. Ткань его джинсовой куртки была жесткой, но девушка обращала внимание лишь на его плавные, размеренные движения. Блэк прижался щекой к ее голове, обнимая ее обеими руками за талию и прижимая плотнее к себе. Звезды в иллюминаторе ярко сияли: это было особенно видно из темного отсека. Также бывает и в плохие времена: видно светлых людей. Для Голубой такими людьми были Розовая и Фиолетовый, и все они оказались мертвы в конечном счёте. —За нашими плечами гора трупов.—прошептала Блу, смотря далеко в просторы космоса. —Они вроде как в космосе...—уклончиво ответил Блэк, продолжая танцевать. —Что нам делать дальше...Что мы скажем по прилету? –Не думай об этом сейчас. Сейчас только мы. —Да. Все, что осталось от экипажа.—тихо промолвила Голубая. Корабль летел сквозь тысячи световых лет, направляясь на самую большую известную человечеству станцию. Голубая и Черный спокойно танцевали в отсеке, покачиваясь в такт старомодной музыке. Когда система становится слишком сложной - она или расширяется, или пытается сбросить заводские настройки, обновиться и вновь прийти к минимуму. Остались два компонента программы: плохой и хороший. Вместе они создают именно тот баланс, что необходим для функционирования сложной жизни.