***
Легко вспомнить время до Лисы. Это также довольно бессмысленно. Тринадцатилетняя Джису, как охотно признает современная Джису, была настоящей занозой в заднице. А может, и не настоящей. Скорее раздражающей. Это было тогда, когда она еще не преодолела разрыв между хорошей ученицей и настоящей личностью. Или, если она это преодолела, это в основном вращалось вокруг «Угадай, кого я только что поймала курящим травку в ванной» и «Эй, у тебя есть ответ на четвертый вопрос?». То есть несносно. Так или иначе, эта непостоянная восьмиклассница Джису цеплялась за несколько вещей: в том числе за свои оценки по иностранным языкам, истории, естественным наукам и математике (алгебре!), которые, несомненно, шли коту под хвост после семидесяти двух баллов на самом последнем тесте, оценка достаточно низкая, чтобы вызвать панику и разговор после уроков с ее учителем. В этот день, Джису проспала (что означало, что ей было стыдно просить завтрак у своего доброго классного руководителя, потому что она не позволяла своему идеальному среднему баллу страдать из-за низкого уровня сахара в крови), застряла с другой группой никчемных бездельников для группового проекта, поняла, что мерзкий запах, бродящий в коридоре, шел из шкафчика рядом с ней, и ушибла палец на выходе из кабинета по алгебре. Итак, ее нога и вена на лбу пульсировали, когда она готовилась идти домой под проливным дождем, приклеивая улыбку на лицо, потому что честность — это то, что вы делаете, когда никто не смотрит. Джису завернула за последний угол на пути к выходу из школы, но у нескольких изящно болтающихся придатков возникла та же идея. — Ай! — Закричала Джису, когда твердое тело врезалось в нее, заставив их обеих растянуться на земле. Преступница немедленно вскочила на колени, громко извинилась и потянулась за книгами Джису. — Простите, я не ожидала, что кто-то окажется в коридоре! Вы в порядке? Я ведь ничего не сломала, правда… — Я в порядке, — Отрезала Джису, поднимаясь на ноги, довольно агрессивно отряхивая свою новую юбку и хватая книги в руки, чтобы защитить себя, — Может, мы не должны танцевать по коридорам? Лоб девушки слегка сморщился, взгляд внезапно потяжелел от чего-то, что даже Джису могла сказать, не было из-за их столкновения: — Может, и не должны. Джису почти сразу же почувствовала себя виноватой, и она была (до сих пор) большой сторонницей того, что нужно разбираться со своими проклятыми проблемами, но это было что-то совсем другое, и девушка слишком быстро стала слишком грустной. Поэтому Джису вздернула подбородок и обошла ее, смущенно принюхиваясь.*
— Боже, ты была такой сукой, — Вспоминает Лиса годы спустя, — Есть вещи, которые никогда не меняются, да? — Да, — Соглашается Джису, — Ты и по сей день врезаешься во все подряд, как тупица. — Вау. Именно об этом я говорила.***
Сорн приносит прозрение. — Эй, Джису! — Крикнула Сорн, соскальзывая со своего места в библиотеке, чтобы последовать за Джису, которая просто хочет спокойно пойти в уборную, — У тебя есть минутка? Джису воздерживается от того, чтобы потереть виски, как героиня дешевой драмы, вместо этого поворачивается к Сорн и улыбается так легко, как только может: — Есть, — Джису смотрит на свои воображаемые часы и постукивает по запястью, — пятьдесят семь секунд, прежде чем мой мочевой пузырь взорвется. В чем дело? — О, — Смеется Сорн, откидывая волосы с плеч, — Тогда я сделаю это быстро. Ах, это неловко. Вы с Лисой вместе? Джису застигнута врасплох. Мысль о том, что Лиса встречается с кем-то, особенно с девушкой, особенно с Джису, совершенно нова для нее. Сорн переминается с ноги на ногу, очаровательная аура быстро ускользает от ошеломленного молчания Джису: — Чего? — Наконец выпаливает она. Глаза Сорн округляются. Она выглядит как рыба на суше, сбитая с толку и загнанная в угол, рот открыт навстречу потоку «э-э-э». Это ударяет Джису, как кирпич в лицо: — О! Нет, нет, нет. Мы не встречаемся. Определенно, в общем, действуй. Прошу прощения. Нужно пописать. Удачи, увидимся позже! С этими словами Джису, покраснев, бежит в уборную. Общественные туалеты — фантастическое место для размышлений. Джису осознает несколько вещей, глядя на разрисованную дверь самой чистой кабинки, которую она смогла найти: во-первых, что Лиса — это та, с кем люди хотят встречаться. Вероятно, так и есть, и Джису просто была слишком ослеплена тем фактом, что у нее есть лучшая подруга, которая великолепна, чтобы думать об этом величии, разделяемом с кем-то еще. Во-вторых, мысль о том, чтобы поделиться Лисой, заставляет ее ерзать в дискомфорте, хотя время Лисы далеко не ее, чтобы манипулировать им. Это немного похоже на ревность, но Джису знает ревность, а это совсем другое. Но еще рано, и это чувство слишком ново для Джису, чтобы справиться с ним сейчас, поэтому она прячет его подальше, чтобы обдумать позже. Наконец, Джису замечает, что люди (Сорн устно, и кто знает, кто еще) думают, что она и Лиса каким-то образом связаны. У Джису нет сильных чувств к этой информации. Однако ее внезапно захлестнуло сильное желание прямо сейчас броситься к Сорн и потребовать объяснений, что именно заставило ее так подумать. Но это странно, и их разговор уже закончен, и что Джису будет делать с ответом? Ее четвертое озарение приходит во время обеда. — Сорн пригласила меня на свидание, — Говорит ей Лиса, украдкой поглядывая поверх термоса и толкая рис парой одноразовых палочек для еды, — Я сказала «да». Дело не в том, что Лиса не хотела ей говорить, считает Джису. У нее такое чувство, что Лиса хотела, чтобы она знала, и, возможно, Джису должна была знать. Рассеянные взгляды и весомое «она такая красивая» собрались вместе, чтобы сформировать картину, которая должна была быть достаточно очевидной для Джису, чтобы что-то увидеть. Но она, как обычно, ничего не заметила, предоставив им карабкаться вверх по крутому склону. — Круто, — Говорит Джису, надеясь, что ее слова каким-то образом передадут Лисе, что я спокойна, все в порядке. Ориентация тяжела, но Лиса справляется со всем с легкостью. Она поймет, — Вы подходите друг другу.*
Они не подходят друг другу. Проходит неделя, в течение которой Джису тащится за ними за мороженым после уроков и неловко задерживается, когда Лиса провожает Сорн на занятия. — Я поцеловала ее, — Признается Лиса, зарываясь пальцами ног в нагретую сентябрем траву. Джису кивает, изучая дрожащий профиль Лисы, — Джису, я ничего не почувствовала. Джису, неопытная, но достаточно осведомленная, чтобы понять, что именно здесь она извиняется за то, что ни один из них не может контролировать, обнимает Лису за плечи и шепчет: — Мне жаль. Сорн нет ни на следующий день, ни на другой, и в конце концов Джису снова может нормально дышать. С Лисой все в порядке.***
Чувство вины длится все выходные и продолжается до понедельника. — Что ты знаешь об этой девушке? — Тихо спрашивает Джису, направляя резинку карандаша в сторону танцовщицы, с которой столкнулась. Наен поднимает глаза и прикусывает губу. — Ничего особенного, — Бормочет она, устремив взгляд на учительский стол, — Ее зовут Лиса, и ей всего двенадцать. Я слышала, что ее выгнали из последней школы за драку с каким-то парнем. У Джису отвисает челюсть. Это глупо, она готова воскликнуть, потому что кто вообще ценит бесполезную подростковую драму над образованием, но Тэхен с места позади нее наклоняется вперед, почти пугая ее, когда его слишком низкий, чтобы быть естественным голос звучит прямо под ее ухом. — Это не правда… Извини, Джису, — Хихикает Наен, и Тэхен откладывает эту информацию о жизни или смерти дальше, стреляя в нее усмешкой. Джису нетерпеливо хлопает его по плечу, — Я слышал, что ее отчим-один из самых разыскиваемых в Швеции, и они скрываются от закона. Джису хочет рассмеяться. «Это еще глупее», — Думает она, но, когда оглядывается назад… Лиса, постукивающая карандашом по ноге и совершенно не обращающая внимание на тест, лежащий перед ней, безупречно чистый, она не может не чувствовать себя заинтригованной. Лиса похожа на загадку, головоломку, и Джису всегда притворялась, что любит головоломки, чтобы ее учителя науки любили ее больше. Но в случае с Лисой, похоже, она хотела бы решить эту проблему. — Привет, — Поздоровалась позже Джису. Лиса улыбается, немного смущенная, когда Джису чопорно встает во главе стола. Кафетерий суетится вокруг них, и Джису шаркает почти неудобно близко, — Я просто хотела извиниться за то, что набросилась на тебя в пятницу? Ее голос срывается. Лиса проглатывает смешок, опускает голову и ухмыляется в пустоту: — Все в порядке, — С трудом выговаривает она. Глаза у нее большие, а волосы напоминают Джису солому — светлые, сухие и растрепанные, — Я не расстроилась. Ты казалась расстроенной. Джису пытается улыбнуться: — О. Круто. Хорошо. Она еще немного постояла. — Ну, садись, — Жестикулирует Лиса, — Или не садись, сделай что-нибудь. Взволнованная, Джису плюхается на скамейку напротив Лисы и поспешно ставит свою коробку с завтраком между ними, эффективно закрывая ей вид на этот соломенный хвостик. Она достает пластиковый контейнер с морковью и начинает жевать. Лиса хихикает и сдвигает импровизированную блокаду Джису в сторону: — Хочешь узнать секрет? — Да, — Слишком быстро отвечает Джису, вытирая рот и откладывая морковку. — Я распространяю все эти слухи о себе, — Глаза Лисы озорные и радостные. Джису сглатывает, — Вообще-то я живу в нескольких милях от школы. Джису чувствует себя обманутой: — Что? Лиса хихикает: — Это правда! Я говорю тебе это потому, что ты кажешься надежным человеком. «Спасибо», — Вот-вот скажет Джису, расправляя плечи от гордости… — В самом приятном для людей смысле, конечно. Я Лиса, — Лиса протягивает руку, глаза ее прищуриваются так, что Джису не может долго злиться, и, о, они все еще не представились. — Джису, — Бормочет она, пожимая протянутую руку с такой силой, что ее консультант по карьере был бы разочарован. — Джису, — Повторяет Лиса, сверкая ровными зубами, — Давай будем друзьями. Хотя она и не говорит об этом, Джису соглашается. Она верит, что спасает Лису от того, чтобы стать одной из растущего числа людей, которых она поймала за курением травки в ванной, и Лиса верит, что она спасает Джису от вечной жизни, полной умиротворенных людей и грязных тряпок. По-видимому, именно из этого и состоит дружба.***
— У тебя будет хорошая репутация, — Поддразнивает ее Джису. Лиса вздрагивает, но Джису понимает, что зашла слишком далеко, судя по тому, как ее глаза моргают. Тем не менее, она не знает, как отступить, и Лиса не выглядит ужасно расстроенной, просто слегка расстроенной. Она довольствуется тем, что их ноги соприкасаются под столом. В глазах Лисы все еще что-то темное. — Вообще-то, — Лиса пинает ее в голень, — Что плохого, если я уже несколько месяцев никого не целовала? Я даже не звонила никому дважды. Это ложь; она снова позвонила Минджи, чтобы сказать ей, чтобы она перестала проезжать мимо ее дома. Почему-то Джису сомневается, что это имеет значение. Джису разглядывает Лису, пока та ест лапшу. На ней очки, чисто для «стиля», и они запотевают, когда она наклоняется над своей миской. Ее ноги снова натыкаются на ноги Джису, но на этот раз только потому, что ноги у нее длинные, а стол узкий. Джису задается вопросом, действительно ли Лиса одинока. Разве меня недостаточно? Она инстинктивно спрашивает себя, хотя уже знает, что их любовь — это не то, ради чего люди готовы убить, их связь — это не то, что люди видят, когда думают, что они родственные души. — Почему? — Тихо спрашивает Джису. Ее палочки аккуратно постукивают по краю тарелки — чик, чик, чик. Лиса смотрит на нее снизу вверх, склонив голову набок. Она сглатывает, — Они просто не те, или ты… чего-то ищешь? Конкретного? — Я не знаю, — Лиса хмурится, — Может быть? Я думала… Я стараюсь не думать об этом. Джису угукает, кивает и наконец берет свою миску. Бульон остывает, и она размешивает его кончиками палочек для еды. Лиса смотрит на стол, водя указательным пальцем по шершавому пластику. Если она что-то отслеживает, Джису не может этого понять. — Ты же знаешь, — Их взгляды встречаются. Лиса поправляет очки на носу, — Вообще-то это многое объясняет. — Неудачница, — Джису пытается сдержать улыбку и терпит неудачу, — Однажды я не смогу сделать для тебя все эти жизненно важные открытия. Лиса смеется, громко и задорно. Звук остается свежим и приятным в ленивом густом воздухе: — Мы все будем обречены. Но как насчет тебя, Джису? Не припомню, чтобы твоя личная жизнь в последнее время была особенно захватывающей. — Ну что ж, мне приходится идти на жертвы, — Джису встряхивает волосами, поднимает подбородок и смотрит на Лису сверху вниз, — Остальная часть моей жизни слишком увлекательна. У меня нет времени. — Джису, — Лиса протягивает руку через стол, чтобы толкнуть ее в плечо, — Отнесись ко мне серьезно! — Ладно, ладно! — Джису покровительственно изгибается над едой. Лиса откидывается назад, скрестив руки на груди, — Не знаю почему. Мне просто… Было бы приятно быть с кем-нибудь, понимаешь? Я просто… Жду. — Кого-то? — Подсказывает Лиса. Ее глаза за стеклами очков, ловящие затуманенный солнечный свет, который, должно быть, ослепляет ее, так неосторожны, блестят, как быстрые маленькие капельки меда. Нежная, легкомысленная улыбка остается на ее губах даже в отсутствие ответа. Было достаточно трудно сопротивляться милой младшекласснице Лисе, с ее поврежденными отбеливателем волосами и слишком длинными конечностями, слишком резкими движениями для ее тела. Но это? Восхитительно довольная Лиса, взрослая и забывшая о своем влиянии на мир, улыбающаяся Джису так нежно, что это, должно быть, преступление? Черт возьми, почти невозможно. Тошнотворное, неуловимое ощущение поднимается в груди Джису. — Думаю, да, — Отвечает она, слова слетают с ее языка, но тяжело ложатся на колени, — Думаю, да.***
Джису не знает, является ли Сорн первой; она знает, что Сорн — это первое «да». Она не последняя, но чего ждала Джису? Она сидит с Дженни за угловым столиком в библиотеке, вытянув шею через плечо Дженни, чтобы посмотреть, как Лиса и Чеен читают книгу вместе на пуфике в кабинете. Чеен что-то шепчет Лисе, глаза которой расширяются. Она поворачивается к Чеен и легонько хлопает ее по плечу, но лицо ее сияет от смеха. Они смотрят друг на друга так ясно, так нежно. — Перестань пялиться, — Вздыхает Дженни, захлопывая книгу, — Это никому не приносит пользы, и ты это знаешь. Джису ерзает, скрещивает ноги, потом лодыжки, потом закидывает ноги прямо под стол и сутулится: — А ты знала? — Она переключается, — Чеен тоже думала, что мы вместе. Совсем как Сорн. Но она меня об этом не спрашивала. Она сказала Лисе. — Я не могу винить ее, — Дженни кусает кончик ручки, листая свои папки. Джису ждет от нее подробностей. — И? — Спросила Джису, когда стало ясно, что Дженни больше ничего не говорит, — Почему это? На лице Дженни появляется недоверчивая гримаса: — Ты это серьезно? Это так очевидно. Брови Джису взлетают вверх, и она указывает на пару на пуфике. Чеен хихикает, когда Лиса бросается к ней, чтобы дать ей дразнящие поцелуи, обхватив ее руками за талию. Книгу уже отодвинули в сторону: — Расскажи мне больше? — Ну, — Дженни быстро поворачивается, чтобы взглянуть, — Ты должна принять во внимание тот факт, что у тебя есть некоторое чувство приличия. — Может быть, и так, — Джису все еще не понимает этого, — Но первокурсники не понимают тонкостей. Вот дерьмо, которое кричит об отношениях, а не… Лиса и я. Дженни качает головой: — Но это не так уж и тонко. То, как вы смотрите друг на друга, как ты всегда ждешь вне ее класса и делаете маленькие вещи, не ожидая ничего взамен, как вы обе так хорошо знаете друг друга. Это дерьмо, которое говорит людям, что вы не просто хотите отметить «заняты» в своем профиле. Вы законно заботитесь друг о друге. С тщательно выученным выражением лица Джису пытается переварить услышанное. Может быть, все это и правда, но это также не более чем знаки близкой дружбы. Она подумывает рассказать все это Дженни, но та смотрит на нее с такой понимающей улыбкой, что она не может заставить себя: — Наверное. Но мне, наверное, вообще не стоит так волноваться, верно? Это не мое дело, с кем она встречается. Я не знаю, почему я такая… заинтересованная. Дженни стонет: — Это, блять, невероятно, — Она засовывает распечатки и книги в папку и встает, чтобы уйти. — Куда это ты собралась? — Прочь, — Дженни перекидывает сумку через плечо и сердито смотрит на Джису, — Оставляю тебя вариться в собственной глупости, замешательстве и отрицании. — Что? — Джису моргает, но Дженни уже отворачивается. Она позволяет себе еще раз взглянуть на Лису и Чеен, прежде чем тоже встать, готовясь последовать за Дженни. Они вернулись к чтению своей книги, неуклюже сплетя руки. Джису не знает, почему она так ревнует.***
— В тот день, когда мы встретились, — Неуверенно начинает Джису, остро сознавая, что это может быть преувеличением, прекрасно понимая, что Лиса, возможно, не помнит и не хочет говорить об этом, — Ты казалась… грустной. Расстроенной, наверное. Почему? Лиса хмурится, дергая себя за серьгу. Ее взгляд блуждает по чему-то около головы Джису, прежде чем вернуться назад, — Ничего такого. Ее голос затихает, и Джису пытается разобрать слова: — Я думаю, ты лжешь. — Ты думаешь, мой ответ изменится, если ты так скажешь? — Огрызается Лиса. Джису отстранилась, уставившись на свои колени. Они сидят в напряженном молчании. — Я просто… Я хочу, чтобы ты знала, что можешь говорить со мной, я знаю, что ты здесь новенькая, но… — Джису качает головой, — Я… Э-э… Да. Лиса снова теребит свою серьгу, извиваясь: — Я знаю. Извини, что кричала, — Резко выдыхает она, — Это было действительно неуместно. Джису пытается отмахнуться: — Все нормально. — Нет, мне правда очень жаль, — Настаивает Лиса, — Спасибо, что сказала все это. Это очень много значит. Джису отрывисто кивает. Лиса задумчиво хмурится, как будто слова тяжело давят на ее губы, но она молчит. Джису подумывает о том, чтобы протянуть руку, просто сделать это уже сейчас, взяв дергающийся мизинец, который Лиса оставила на скамейке между ними. — Мне так одиноко, — Выпаливает Лиса. Джису моргает. Она удивлена; Лиса, по ее мнению, слишком крута, чтобы быть ее подругой нарочно. Почему она одинока? — Знаешь, со мной все разговаривают. Но никогда вне класса. У меня нет друзей, никто в моей старой школе не любил меня после того… после того, как случилось несколько дерьмовых вещей. Даже сейчас я все еще чувствую, что каким-то образом виновата в том, что ты стала моей подругой… — Лиса! — Джису машет руками, как будто хочет стереть то, что только что услышала, — Вау! Это просто смешно! — Смешно? — В глазах Лисы собираются слезы. Джису ненадолго задумывается о панике, — Я так не думаю. Ее голос прерывается в конце, и она отворачивается от Джису, плечи дрожат. Она поднимает руки, чтобы протереть глаза, и у Джису защемляет сердце. Она подбирается ближе и нерешительно обхватывает руками живот Лисы, прижимая их головы друг к другу. На полминуты Лиса застывает, прежде чем расслабиться. Джису беспокоится; их дружба новая, свежая. Что укрепит ее, а что снова превратит в неловкость, которую они только недавно преодолели? Наконец Лиса перестает дрожать. Джису распутывает их и начинает искать в своей сумке салфетки: — Не говори глупостей, Лиса. Ты сама так сказала. Теперь мы лучшие друзья. Она украдкой бросает взгляд, чтобы оценить реакцию Лисы. Девушка сияет, глядя на свои туфли, глаза красные и опухшие, странно красивая, напрасно смущенная. Она принимает салфетки Джису с маленькой благодарностью. — Перестань быть такой милой плаксой, — Приказывает Джису со странным облегчением, — Перестань быть одинокой. Лиса смеется, почти незаметно возвращаясь в свое яркое «я». Джису улыбается в ответ. Она быстро хватает Лису за руку, прежде чем та теряет самообладание, и Лиса крепче сжимает ее в знак признания. Кажется, сильнее.***
Эй, это Лиса! Извините, что пропустила ваш звонок, пожалуйста, оставьте сообщение, и я перезвоню вам, как только смогу. Джису нежно фыркает, поднося телефон к другому уху. Машина пищит: — Глупая, тебе надо почаще отвечать на звонки. Если ты все еще спишь, ты плохой человек. Она делает паузу, на мгновение задумываясь, не пожалуется ли Лиса ей снова, с тобой что-то и ты звонишь мне? Извини, я не знала, что тебе так необходимо услышать мой голос. Она барабанит пальцами по закрытому ноутбуку, поглядывая на настольный календарь Пикачу, «обед с Лисой!» нацарапано под субботой ярко-зеленой ручкой. — В любом случае, — Джису откидывается назад, вытягивая ноги под столом, — Я пригласила Дженни пообедать с нами. Надеюсь, все в порядке? Скоро увидимся! Она заканчивает сообщение, чувствуя легкое головокружение. Дженни — следующая. — Алло? — Привет, — Вздыхает Джису, благодарная Дженни за то, что она взяла трубку, — Мне кажется, я пришла к запоздалому выводу. — А? — Ага, — Джису кивает сама себе, — На самом деле, я определенно это сделала. — Ну конечно, — Тихо смеется Дженни, — Джису, ты чертовски медлительна. — Я знаю, — Джису еще больше сутулится. — Все знали, что рано или поздно ты в нее влюбишься. — Может быть, — Быстро отвечает Джису, прежде чем Дженни успевает возразить, — Сегодня я собираюсь с ней пообедать. Дженни хихикает: — Мило. — Не мило, — Джису хмурится, закрыв глаза, — Сегодня я с ней не справлюсь. Мои чувства грубые и свежие. — Извини, но я бы не назвала их свежими… — Поэтому мне нужно, чтобы ты поехала со мной. Я не могу сделать ничего глупого, — Говорит Джису прямо над Дженни, — Пожалуйста. Дженни обрывает себя, и наступает внезапная тишина. Джису соскальзывает со стула и растягивается на полу, неловко хихикая, чтобы хоть что-то услышать. — Джису, — Блеет Дженни, печальнее, чем ей хотелось бы, — Да ладно тебе… — Когда-нибудь я ее поцелую, — Признается Джису, — Она будет такой милой, забавной и великолепной, и я просто… Я просто все испорчу. Однажды я поцелую ее, потому что она чертовски неотразима, и я не могу с этим справиться. Пожалуйста, Дженни, пожалуйста, не сегодня.*
Лиса взволнованно машет рукой от красного стола и стульев, расставленных перед кафе, в котором они договорились встретиться. На лице Джису появляется улыбка; она ненавидит себя за то, что так напугана. Лиса, с ее яркой улыбкой и полосатым свитером, которым она владела так долго, что ей пришлось закатать рукава, чтобы скрыть дыры, так знакома. Впервые любовь не кажется такой уж плохой. Что-то в Джису раздувается от любви. Ты делаешь меня до глупости счастливой, когда-нибудь она скажет Лисе. Полуденное солнце блестит на ее полных щеках. Дженни ловит ее взгляд и понимающе ухмыляется. Лиса болтает о том, как они опаздывают, как ей было одиноко, как Джису уже должна научиться писать смс. Джису делает вид, что ворчит, когда они с Дженни вываливают свои вещи на стол. — Я заплачу, — Предлагает Дженни, не обращая внимания на нытье Лисы и помахивание счетами у нее перед носом, — Чего вы, ребята, хотите? После того как Дженни проскальзывает в кафе с их заказами, Лиса поворачивается к Джису и берет ее за руку. — Как поживаешь? — Спрашивает Джису. — Я в порядке, — Лиса смотрит на Джису, невинно моргая, — Я действительно хотела провести немного времени наедине с моим любимым человеком в… — О, прекрати! — Джису отдергивает руку и шлепает Лису по плечу, — Не будь такой, неудачница. — Ладно, — Лиса усмехается, снова украдкой хватая Джису за руку. Они мирно сидят и смотрят, как мимо проезжают машины. Джису почти кажется, что она ловит украдкой брошенный на нее взгляд Лисы. Щеки Лисы мягко краснеют, когда она смотрит прямо перед собой. После того, как Дженни вернулась с едой и снова ушла под каким-то предлогом, Джису не могла вспомнить, хотела ли она этого, после того, как крошки были смахнуты с их оберток от сэндвичей, а последние капли колы собрались сладкими и далекими на их языках, свет просачивался сквозь листья деревьев на дорожке к дому Лисы, падая на ее довольную улыбку. Лиса скачет вперед, держа туфли в руке. — Поторопись, Джису, — Приказывает она. Джису стонет: — Притормози. Лиса повинуется, отстает, чтобы их шаги совпадали, волоча ноги по траве, когда они пересекают парк: — Я слишком добра к тебе, Джису. Цени меня. Джису затаила дыхание. Лиса напевает. Их мизинцы соприкасаются.***
— Какого хрена, какого хрена, какого хрена, — Шепчет Джису, сбегая вниз по лестнице к своей парадной двери, где находится некая Лиса, которая не должна там находиться. Она вздрагивает от громкого щелчка замка, когда открывает его. — Что ты делаешь? — Восклицает Джису так громко, как только может, Лиса сияет на пороге ее дома, без тени стыда: — Ты знаешь сколько времени? — Самое время зайти, — Щебечет Лиса, обходя Джису и начиная снимать туфли. Джису фыркает скорее от удовольствия, чем от чего-либо еще, следуя за Лисой в ее спальню. Она устраивается на своем стуле у письменного стола, наблюдая, как Лиса порхает по комнате, словно она ее хозяйка, и ждет, пока Лиса, теперь уже с чистым лицом и в пижаме Джису, удобно устроится в кровати Джису, откинув одеяло в явном приглашении, чтобы поговорить: — Итак, что ты опять здесь делаешь? Лиса еще яростнее жестикулирует в сторону кровати Джису. Со вздохом Джису подтягивается к ней: — Моя мама думает, что я у Чеен. — Да? — Лиса кивает, — А почему ты не там? Лиса ерзает, избегая взгляда Джису: — Мы расстались. — О, — Довольно глупо отвечает Джису. Лиса стонет и натягивает одеяло на лицо. Джису не знает, что ей делать. Сожалеть? Расспрашивать? Консоль? Лиса не выглядит слишком расстроенной, — Ты хочешь поговорить об этом? Ты понимаешь почему? Голос Лисы приглушен мягким пурпурным флисом: — Это было вроде как взаимно. Это то слово? Мы договорились об этом. Джису кивает, выдергивая нитки из одеяла. Появляется Лиса, щеки ее слегка порозовели. — Это хорошо, — Джису хмурится, — Но четыре месяца? Это довольно долго, я думаю. Я больше удивлена, чем опечалена. — Ага, — Лиса играет с мочкой уха, — Вообще-то, первой заговорила об этом Чеен. И я согласилась, но не сказала ей всей правды. Просто основные вещи. — Основные вещи? Лиса жестикулирует, рука бесполезно шлепается на кровать: — «Ничего не получается», «мы не подходим друг другу» и тому подобное. Но это не совсем так. Джису, я… Кажется, мне кое-кто нравится. — О, — Снова пискнула Джису. С тех пор как она познакомилась с Лисой, у нее никогда не было влюбленности, никакого влечения, кроме простого «она такая горячая штучка». Конечно, Лиса ходит на свидания, но только если ее приглашают. Это, это что-то новое, — Но это же… Это очень важно, Лиса! Что ты собираешься делать? — Преодолеть это, — Отвечает Лиса, быстро поднимая руку, когда Джису резко выпрямляется, — Выслушай меня! Она великолепна, просто потрясающая, мой любимый человек во всем мире, и я думаю, что из нас получилась бы отличная пара — тише, Джису, — но слишком многое поставлено на карту. Я не думаю, что она натуралка, но я не знаю, любит ли она девушек. — Ну, — Начинает Джису, тщетно пытаясь подавить иррациональное семя зависти в своей груди, — Ты никогда не узнаешь, если не попытаешься. — Но в том-то и дело, — Лиса поворачивается лицом к Джису, — Она просто… Боже, как же я ее люблю! С ней приятно разговаривать, она такая глупая и красивая. Я хочу проводить с ней все свое время. Но если я расскажу ей, каковы будут последствия? Единственное, что нужно сделать, это попытаться избавиться от своих чувств. — Кто она? — Джису не согласна, но что она может сделать? Лиса напрягается рядом с ней: — Если я скажу тебе, это только еще больше все усложнит. Я просто… пока я буду держать это при себе. — Круто, — Говорит Джису, переминаясь с ноги на ногу. Она ненавидит ту беспричинную ревность, которая вскипает в ней, — Мне действительно очень жаль. Лиса хихикает: — Все нормально. Не волнуйся, я вижу, что ты очень устала. Она протягивает руку, чтобы выключить свет. Джису опускается на подушки: — Я бабушка, — Бормочет она. Снова тихо рассмеявшись, Лиса прижимается к Джису: — Из тебя вышла бы отличная бабушка. Спасибо, что ты здесь, Джису. «Это мой дом», — думает Джису, шутя, но она знает, что Лиса имеет в виду, и так же благодарна, что Лиса здесь, в ее объятиях и замедленном дыхании. Она довольна, хотя слова Лисы эхом отдаются в ее голове: «Как же я ее люблю».***
Джису могла бы легко признать, что за последние три минуты она не слышала ни слова из того, что говорила Лиса. Слишком рассеянна, из-за великолепного солнца на ее коже, из-за руки Лисы, удобно лежащей на ее руке, из-за легкого румянца на щеках Лисы, когда она продолжает, жестикулируя слишком дико, чтобы держать руку в свободной руке. Волосы убраны с лица, челка сдвинута набок. В теплом свете она выглядит симпатичной, хотя и немного усталой. Джису не может представить, что когда-нибудь будет жить без этого. — Джису, — Лиса тянет ее за руки, преувеличенно хмурясь, — Ты не обращаешь на меня никакого внимания, не так ли? Джису хмурится в ответ, щурится и делает вид, что думает: — Нет. — Понятно, — Глаза Лисы улыбаются, когда она прижимается плечом к плечу Джису, — Рада наконец узнать, как ты ко мне относишься. — Верно, — Весело соглашается Джису. Лиса многозначительно смотрит на нее, делая глоток коктейля. Ее глаза сверкают, и это все слишком, ослепляющая Лиса, ее восхитительный голос, все, что делает ее такой блестящей, прекрасно отображается в одном выражении. Слова пузырятся, богатые и естественные, — Я в тебя влюблена. Лиса издает шокированный звук, отдергивает руку, чтобы обмахнуть лицо, и борется с молочным коктейлем, — Господи, Джису, — Жалуется она, как только снова может говорить, и глаза ее слезятся, — Небольшое предупреждение в следующий раз? Приблизившись и взяв Лису за руку, Джису наклоняет голову и улыбается: — Это было мое предупреждение. Я хотела подготовить тебя к поцелую. Лиса приподнимает бровь: — О, это я буду целовать тебя? Джису стонет, изо всех сил стараясь унять сомнения, ползущие по спине: — Я призналась. Это твоя работа. — Ладно, — Лиса растягивает гласные. Черты лица Джису колеблются, когда Лиса распутывает их пальцы, проводя по волосам Джису, а большим пальцем пробегая взад и вперед по ее челюсти. Ее сердце подпрыгивает от нежных прикосновений Лисы, — Не знала, что ты эксперт в этом вопросе, — Бормочет Лиса. Их губы мягко соприкасаются. Это давно назрело, но оно того стоит, когда губы Лисы, идеальные и слегка липкие от ее клубничного коктейля, двигаются прямо напротив ее губ, игривые и любящие. Джису кладет руки на талию Лисы, наклоняясь так близко, как только может. Лиса отстраняется с последним, затяжным движением кисти. — Вау, — Усмехается она, снова проводя пальцами по волосам Джису, — Ты правда любишь меня, да? Джису усмехается: — Ради твоего же блага я очень на это надеюсь. — Джису, — Вздыхает Лиса, уткнувшись лбом в плечо Джису, — Считается, что любовь делает тебя добрее. — Я такая добрая, — Они снова начинают идти, медленнее, чем раньше. Лиса тихо хихикает. Волоча ноги, Джису осторожно тянет ее за руку. Она оглядывается, в ее глазах вопрос. Джису делает глубокий вдох, — Лиса, я… Я… О боже, — Она смущенно хихикает, глядя себе под ноги, потому что знает, что сверкающий бесконечный взгляд Лисы снова привлечет ее, — Я больше не хочу, чтобы ты была одинока. Воркуя, Лиса заключает ее в объятия. Соломинка ее чашки упирается Джису в спину, и солнце светит ужасно ярко прямо у нее за спиной. Джису собирается пожаловаться, но тут Лиса заговорила, слова были приглушены ее рубашкой: — Я никогда не буду одинока с тобой. Я люблю тебя дольше, чем ты думаешь. Слащавая, думает Джису, полностью понимая, что она могла бы слушать Лису вечно: — Я рада, — Говорит она вместо этого, потому что это то, что кажется правильным. Лиса ощущается правильной, неоправданно красивой, слишком хорошей, чтобы быть правдой. Но вот она здесь, на расстоянии вытянутой руки и сияющая, — Я тоже тебя люблю.