To find you, Katten

      На следующее утро Нильсен с трудом открыл глаза: было ощущение, что они налиты свинцом, от того так тяжело. Еще тяжелее ему далась мысль, что Агаты снова рядом нет. Но, как только он услышал шуршание на кухне, понемногу успокоился. Натянув на себя первое, что выпало со шкафа, а именно черную футболку и шорты, он отправился на поиски своей каттен. Уже в который раз он ловит себя на мысли, что волнуется за нее. «Ты не можешь влюбиться, Нильсен. Не смей. Ты сломаешь ее также, как и остальных» — упрямо твердило сознание. Он знал, что может сломать ее. Как бы это странно ни звучало, это приравнивалось к тому, как маленький мальчик случайно ломает игрушку одним хаотичным движением. Но Агата — не игрушка для него, да и он не пятилетний мальчуган.       Для него Агата была особенной. Ещё никогда он не старался так сильно понравиться девушке. Алекс даже стал больше времени проводить у зеркала. И даже сейчас, наблюдая за девушкой, которая стояла к нему спиной, создавалось ощущение будто они семья. Настоящая семья, а не фиктивная. Как бы ему не хотелось этого признавать, эта чертовка заняла отдельное место в его, казалось бы, неспособным любить, четырехкамерном сердце. Улыбнувшись своим собственным мыслям, он наконец подошёл к киллеру вплотную, от чего та слегка вздрогнула. Но, когда Нильсен обвил ее талию своими руками и уткнулся головой в ее плечо, вдыхая сладкий аромат, исходящий от ее тела, дрожь сама собой прошла. — Ну и чем ты занимаешься с утра пораньше? — девушка все ещё продолжала настойчиво что-то мешать в кастрюле. — Ну, знаешь ли, мы с тобой много чего можем заняться утром. — Нильсен слегка прикусил кожу на ее шее, после чего девушка неожиданно отпрянула. — Не сейчас, Алекс, — ее тон показался ему немного печальным, но улыбка на ее лице говорила об обратном. «Что с тобой происходит, Каттен?» — Ты слишком жестока, — парень надул губы, как обиженный ребенок и, когда он потянулся за поцелуем, раздался до боли противный звук звонившего телефона. Агата кое-как выпуталась из его железных объятий, и прошла к шкафу за тарелкой. — Тебе звонят, вдруг что-то важное, — Алекс шумно вздохнул, поднимая телефон. Несколько раз повторив одно и то же безэмоциональное «Да», наконец закончил разговор и повернулся к своей девочке. Та сидела так умиротворённо пережёвывая завтрак, что ему не хотелось портить эту идиллию. — Что-то случилось?       Нильсен снова тяжко вздохнул. Не хотелось портить такое замечательное утро, да и тем более он опасался, что завтрак девушки окажется вне живота, после оглашенной им новости. Перед ним стоял тяжёлый выбор — говорить или нет. С одной стороны, Агата могла сильно расстроиться и даже расплакаться. С другой же стороны, если он не скажет, она все равно рано или поздно узнает, и тогда, вполне возможно, обидится на него. А игнорирующую его девушку он не переживет. Ну, в крайнем случае, уж утешить он ее сможет. Подставит свое крепкое плечо, если понадобится. — Говори уже, — с минуту она наблюдала его «монолог», который тот, к слову, озвучивал, и пришла к умозаключению, что все равно должна услышать правду, пусть и не самую приятную. — Твоя новая подруга, — Алекс не знал, правильно ли он подбирает слова. Ведь ту девушку «подругой» нельзя было назвать, наверное. Он знал, что они с Агатой познакомились от силы полтора месяца назад и за все это время пересекались около шести или даже семи раз. Но агент продолжал, не смотря на застрявший в горле ком: — Элиза, вроде так ее звали, ее убили. Мне жаль.       Он старался не смотреть на нее, чтобы не видеть ее слез. Но, вопреки его ожиданиям, она молчала, что дало ему возможность сухо произнести: — Нас просили прийти на ее похороны, сегодня вечером, — после Алекс кинул ещё пару фраз и вышел на улицу, чтобы отдышаться. Он ненавидел сообщать о смерти, но и такое встречалось в его работе и он уверен, что Агата тоже сталкивалась с этим. Почему-то перед глазами сразу всплывали моменты его детства, не такого яркого, как могло показаться.

***

      Противный стук каблуков о мраморный пол раздавался по всему коридору. Довольно молодая женщина, которая из-за случившейся трагедии выглядела лет на десять старше, тащила за собой сына, буквально волоча его по полу. Как бы мальчик не пытался остановить мать, та лишь сильнее сжимала его маленькую ладонь, причиняя ему боль, таща по направлению к нужному месту. К ним на встречу вышел врач, только тогда женщина в несколько шагов преодолела расстояние между ними и поравнялась с ним, наконец отпустив сына. Молодой врач был в своем обычном белом халате, но под ним виднелась зелёная одежда, предназначенная для операций, залитая кровью. Мать выжидающе смотрела на него. Казалось, ещё минута и она вспылит. — Мне жаль, — наконец произнес врач, — мы не смогли спасти вашего мужа. Рана была слишком глубокой и его слишком поздно привезли. Мои соболезнования.       Доктор услужливо поклонился и оставил их вдвоем. Женщина сначала стояла к сыну спиной, а после развернулась и влепила громкую пощечину мальчику. — Это все из-за тебя! Это ты во всем виноват! Отец умер из-за тебя!       Конечно, для маленького мальчика было шоком, что его мать подняла на него руку. Это был единичный случай. Но даже тогда он упал на пол, приземляясь на пятую точку, хватаясь за щеку, которая будто горела. В тот же момент его мать, словно припадошная, упала на тот же мраморный пол и истерично засмеялась. Этот смех ещё несколько лет преследовал маленького мальчика во снах, из-за чего он часто просыпался в холодном поту. Вина, внушенная матерью, была неоправданной. Но даже так, мальчик не верил в это.

***

— Жаль, что моя дорогая сестра покинула нас так рано, — в этих словах даже Агата уловила фальш, но Данте это не останавливало, а потому он продолжил: — К сожалению, жизнь коротка, и никто не знает, когда судьба решит сыграть с нами в черный ящик. Поэтому я считаю, нужно стремиться осуществить свою мечту, что и пыталась сделать Элиза. Она была по-настоящему светлым человеком и никогда не желала никому зла. И пусть у нее было слабое здоровье, она стремилась стать лучшей версией себя. Если бы Элиза не болела, возможно, этого бы не произошло.       Теперь уже в голове у Агаты бушевали мысли, которые та старательно приводила в порядок. «Элиза болела? Почему Рэй не смогла об этом ничего нарыть? Если и так, то почему он говорит так, будто она умерла от болезни, а не ее убили? И тем более, он не выглядит слишком уж разочарованно. Хотя, если учитывать, что он был ее любовником, возможно, не питал к ней особо теплых чувств. Но со стороны ее семьи довольно странно не сильно оплакивать дорогого человека.» Она шепнула Алексу, что ей нужно на воздух, после чего быстрым шагом направилась к выходу, не удосужившись услышать его ответ, но и он был не нужен. Делая зигзаги по темному коридору, в надежде выйти отсюда, она и не заметила, как и зала, где собственно и проходило прощание с покойницей, за ней вышел человек. — Агата! — из раздумий ее вывел настойчивое потрясывание за плечи, после чего она наконец обратила внимание на пришедшего, коим являлся Данте. — Наконец ты заметила меня.       По его лицу и не скажешь, что он пришел попрощаться с близкой родственницей. Он был ей противен. Не только из-за внешности, хотя у него было на что посмотреть, но и из-за его отношения к Элизе. Агата, в отличие от погибшей, понимала, что тот спит с ней, дабы просто использовать. Насколько ей известно, Элиза в скором времени должна была стать главой семьи, ведь родного старшего брата у нее не было. Следуя логике, Данте хотел часть ее наследства, а потому, вполне вероятно, пытался уговорить ее или не принимать его, или, после получения, переписать все на него. — Ты что-то хотел? — Я рад, что ты пришла попрощаться с Элизой, — кажется, ее слова были проигнорированы, но он продолжил: — Знаешь, ты хорошая девушка, Агата. Не хочешь поужинать со мной? — Ты действительно приглашаешь меня на ужин? После того, как умерла твоя сестра? О, прости, я кажется ошиблась. Умерла твоя настолько обожаемая сестра, что ты затащил ее в постель и спал с ней каждый божий день. А теперь, когда ее нет, ты хочешь и меня затащить в койку. — Я догадывался, что-то ты умна, но не думал, что настолько. Что ж, а ты ещё и остра на язычок. В будущем, тебе придется тщательного поработать им в другом месте и желательно на коленях передо мной. — От такой наглости девушка чуть не задохнулась, но, когда открыла рот, чтобы ответить, он шагнул ей навстречу, проводя пальцами по ее локонам. — Надеюсь, мы скоро увидимся, мисс Агата. «Надеюсь, или никогда, или в следующей жизни, когда ты будешь слизняком», — промелькнуло у нее в голове, когда он оставил ее в гордом одиночестве. «Ты будешь моей, Агата, чего бы мне это не стоило. Такая красота должна кому-то принадлежать. Станешь такой же игрушкой, как и Элиза, а потом я избавлюсь от тебя»       Агата потупила взгляд, всматриваясь в одну точку, будто пытаясь что-то разглядеть. Стало страшно. Почему-то впервые за долгое время она чувствовала дикий ужас. И почему-то опасность исходила именно от Данте, который выглядел вполне безобидно. Но вот его телосложение вполне беспокоило и без того. Девушка понимала, что если он и соберётся с ней что-то сделать, то она никак не сможет ему противостоять. — Агата, все хорошо? — к ней неизвестно откуда подскочил Алекс. Вид у него был взволнованный, а ещё немного потрёпанный. — Все нормально, — когда ее наконец вывели на улицу, она могла расслабиться. Тревога почему-то оставляла ее, когда рядом агент, и объяснение этому она так и не нашла. — Каттен, — Алекс остановился прямо перед машиной, убедившись, что вокруг никого нет, продолжил: — Я же вижу, что что-то не так. — О чем ты? — Ты выглядела так, будто уже знала, что Элиза умерла. Но почему-то даже не плакала. Я-то уж думал, что придется тебя успокаивать, но мне не пришлось ничего делать. Плюс ко всему твое вечное отсутствие дома, а потом неожиданное появление посреди ночи в моей комнате. Объясни наконец, что происходит. — В этот момент девушка надеялась услышать очередную шутку, но нет, шутка преключилась с ней. — Я, — она на секунду замолчала, представляя, что рассказать и с чего начать. — Я убила Элизу.