Солёная карамель

      Ночь наступила незаметно. Мертвая тишина нарушается лишь размеренным дыханием и негромким храпом. Большинство девушек сразу после вечеринки погрузились в глубокий сон, не думая о несмытом «макияже» или бедных платьях, которые утром будут выглядеть мятыми и сильно помотанными, как и их владелицы. Наверное, я единственная, кто так и не может уснуть, продолжая думать о фееричном окончании церемонии выгона.       Сегодня проект покинула Ася, она стала примером того, что неверно принятые решения, ответы на провокации и неумение останавливаться могут привести к тому, что ты уедешь домой, так и не изменившись. Каждая приехала сюда не от хорошей жизни, нам всем нужна помощь. Мне кажется несправедливым выгонять человека, не давая ему времени на исправление ошибок, не раскрывая его. Ася ушла. Перспектива оказаться следующей довольно реальна, и она пугает.       Я лежу в своей мягкой кровати на втором этаже, смотря в потолок. Мои отношения с одноклассницами складываются вполне неплохо. В драки я не лезу, не возникаю, стараюсь проявлять свою доброту и искренность по отношению к ним. Я смогла найти общий язык почти со всеми, мы можем мило побеседовать, поугарать, но дружбой это называть ещё слишком рано. У меня нет к ним доверия, я замкнутый в себе человек. И с этим проблемы не только у меня.       Но приятно чувствовать от кого-то внимание и заботу, человеческое отношение, ведь дома от матери-алкоголички я этого не получала. Все мое детство в нашей квартире были постоянные пьянки; компании бухих, незнакомых людей, в частности мужиков, меня пугали. Когда к матери заваливались ее друзья, я всегда пряталась под кроватью в своей комнате, если ее можно так назвать. Быть осторожной я научилась после увиденных драк и поножовщин. Маме всегда было не до меня. Она никогда не была мной довольна, никогда не хвалила, не проявляла свою любовь ко мне. Если я не была ей нужна, так зачем тогда родила? Удивительно, что я закончила школу и поступила в архитектурный и неудивительно, что я начала жёстко пить и употреблять наркотики. После отчисления и передоза решила для себя, что нужно срочно менять свою жизнь.       Мысли сменяются одна за другой, в какой-то момент я понимаю, что думаю только о ней. О девушке, которую несознательно выделяю среди остальных. Пронзительный взгляд ее ледяных глаз заставляет меня смущаться. Тонкие губы, которые та так часто облизывает, сводят с ума. Вскинутая бровь пробуждает интерес. Короткие каштановые волосы так и манят коснуться их, пропустить пряди сквозь пальцы, вдохнуть сладкий запах парфюма. Длинные пальцы, усыпанные серебряными кольцами, хочется переплести со своими. Татуировку в виде листочка, которая виднеется из под футболки, так хочется коснуться губами, оставить нежный поцелуй на шее, затем спуститься ниже к ключицам и... Хватит. Ты зашла слишком далеко!       Алина ворвалась в мою жизнь изящной и слегка пьяной походкой и стала первым человеком, которому я доверилась и открыла душу. Алина, мать его, Горб. Сама по себе закрытая и холодная, почти ни с кем не контактирующая, так же не доверяющая никому, нуждающаяся в помощи, как и все здесь. Но она отличается от всех. Она по-настоящему добрая, она излучает незнакомое мне ранее тепло. Только она нашла подход ко мне, смогла подобрать нужные слова и поддержать в минуту слабости. И я сделала для нее тоже самое.       Алина просто проявила ко мне человеческое внимание, понимание, искренний интерес и дружескую заботу, а я влюбилась в нее. Как это глупо.       В комнате стало очень жарко, душно настолько, что нечем дышать. Раз я одна такая недовольная, то лучше выйти на улицу, чем нарываться на конфликт из-за открытого окна, мало ли что кому в голову взбредёт спросонья. Оказаться с разбитым носом или выдранными волосами я не хочу. Хотя это не единственная причина моего желания выйти отсюда. Слишком много мыслей, нужно проветриться.       Неделя выдалась эмоционально тяжёлой: первые задания, уроки с психологом, первые и от того сильные срывы и истерики. В доме все испытывают сейчас давление, начинающиеся изменения даются тяжело, но каждая понимает, что это только начало. Дальше будет ещё сложнее. Находиться постоянно под прицелом камер очень непривычно, кажется, что и сейчас меня снимают, нет никакого личного пространства, уединения. Но в ночи я могу быть всё-таки уверена. Это время, которое даётся нам на раздумья и отдых, я не хочу проебывать на сон.       В одной длинной, черной футболке я встала с кровати, стараясь не издавать ни звука, обулась и выскользнула из комнаты, на ходу собирая светлые, волнистые волосы в пучок. Дом, погруженный в тишину, мне нравится куда больше того балагана, который начнётся в нем с утра. Алина так и не выходит у меня из головы, ну сколько можно. Аккуратно открывая входные двери, я наконец вышла на крыльцо, тут же застывая на месте: на лестнице спиной ко мне сидит и курит главная героиня моих фантазий. Я расплываюсь в довольной улыбке.       — Сигаретки не найдется? — делаю несколько уверенных шагов к ней. Алина даже не вздрогнула, будто знала, что я стою у нее за спиной, и ждала, когда заговорю. На ней фиолетовая футболка и косуха, как жаль, что не то нежное, жёлтое платье с бантом на шее. Пусть оно и дебильное, как в общем-то все предложенные наряды, но она в нем выглядела мило.       Алина повернула голову в мою сторону, скользя взглядом от обнаженных ключиц по голым ногам и все таки возвращаясь к глазам. Улыбнулась своей обворожительной улыбкой, от которой у меня внутри все начинает сжиматься, а по спине холодком пробегают мурашки.       — Держи, — протянула тонкими, изящными пальцами сигарету, когда я села рядом на ступеньку. И у меня, конечно, нет зажигалки. Алина понимает без слов и тут же из кармана достаёт свою. Наклоняется ближе ко мне, прикрывая рукой, поджигает. На мгновение я закрыла глаза, вдыхая пряный аромат ее парфюма, который тут же окутал меня. Что это, ваниль? Открыв их, я увидела лицо Алины, которое почему-то находилось все также близко. Мне хочется и приблизиться ещё сильнее, и отдалиться от накатившего смущения одновременно. Зрачки ее расширены, ледяной радужки почти не видно, в них, кажется, играют огоньки. На щеках румянец. Губы расплылись в ухмылке, и она отстранилась, закончив пожирать меня взглядом. Я выдохнула. Сегодня что-то не так, мне показалось или..       Не хочу больше думать, устала; делаю первую затяжку, впервые за долгое время чувствуя любимую горечь на губах. Я скучала по этому ощущению, так хорошо. Медленно выдыхаю сигаретный дым, который тут же растворяется в воздухе. Странное чувство опасности маячит где-то в глубине сознания: если нас поймают, нам пизда. Но успокаивающий никотин отгоняет переживания, я даже забываю на мгновение, что сижу на этих ступенях не одна. Поэтому вздрагиваю, когда моих плеч касается чья-то рука, накрывая меня косухой, которая мне явно не по размеру. Наверное, в моем взгляде было слишком много испуга и недоумения, потому что Алина засмеялась. Искренне, открыто, редко можно увидеть ее такой.       — Ты совсем замёрзла, ещё бы блять голая вышла сюда, — я слегка улыбнулась. Это забота! Мне уютнее, но не теплее. Я продолжаю курить, все-таки начиная думать о происходящем. Чёрт, лучше бы она согрела меня по-другому.       Я не могу отвести взгляда от расслабленного лица девушки, сидящей рядом. При холодном свете луны в моих глазах она стала ещё прекраснее. Есть в ней что-то, что так сильно цепляет. Невероятная красота, эстетика и такие манящие губы. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Алина обернулась.       — Что? — улыбается.       — Такая красивая, — абсолютно забыла как думать, когда Алина коснулась ладонью моей щеки, притягивая меня ближе к себе. Она долго смотрела на меня, вскинув бровь, а мне так хотелось узнать, о чем она думает. Но девушка опередила мой вопрос.       — О чем ты думаешь? — понижая голос до шёпота.       — Это глупо, — отвечаю тихо, не имея сил оторвать взгляд от ее окончательно потемневших глаз.       — Уверена, что нет, — мне кажется, что слова, которые я произнесу далее, будут уместны в такой ситуации. Я не хочу думать, что произойдет дальше, я просто говорю. А сердце в моей груди заколотилось сильнее, остановилось и сделало сальто.       — Знаешь, — пересиливаю себя, отрываюсь от ее руки, опускаю голову, чтобы не смотреть в ее глаза, так сильно сводящие меня с ума. Как подобрать правильные слова? — Я влюбилась в одну девушку с короткой стрижкой, она ахуенная. Я безумно восхищаюсь ею. В ней потрясающе все, начиная от внешности, заканчивая характером. Всю неделю она не выходит у меня из головы. Это такие противоречивые и сильные чувства. Ее возможно или ненавидеть, или любить, чего-то среднего быть не может, — я замолкаю, так и не поднимая глаз. Не вижу, но слышу ее рваный выдох. Я все блять испортила.       Чувствую прохладное касание ладони на своей щеке, которое обжигает. Алина поднимает мое лицо так, чтобы я не могла не смотреть в ее глаза, а сделать это очень просто.       У меня кружится голова так сильно от того, что она настолько близко, от ее парфюма, у меня нет сил контролировать себя. В ее затуманенных глазах я вижу свое отражение. Опускаю взгляд на губы. Внутри меня все колотится, горит, ещё немного, и я потеряю сознание от нахлынувших эмоций. Я думала об этом моменте ночами, а сейчас он реально происходит.       Алина наклоняется ещё ближе, между нами считанные миллиметры. Мы замираем. Ее теплое дыхание греет мои губы, я, не сдерживаясь, облизываю их. Меня невероятно тянет к этой девушке, а от осознания того, что это взаимно, абсолютно сносит крышу.       — У тебя великолепный вкус, — значение фразы до меня доходит не сразу, я не могу думать, когда она так томно шепчет, касаясь своими губами моих. Я забываю дышать. Упавшая прядь ее волос щекочет мне лицо. Пряный аромат сильно пьянит. Корица?       — Алина... — подцепив тонкими пальцами воротник своей же косухи, резким, но аккуратным движением притягивает меня к себе, несдержанно, властно накрывая мои губы своими. Кладет другую руку на шею. Это ощущение невозможно описать словами, как будто я наконец получила то, в чем нуждалась так долго, всю жизнь. Она такая сладкая.       Я мягко опустила руки на ее плечи, пальцами зарываясь в короткие волосы, полностью растворяясь в ней. Горький привкус никотина на губах придает поцелую контраст. Я схожу с ума от ее настойчивых губ. Когда она прикусывает нижнюю губу, невольно из меня вырывается тихий стон. Горячие, влажные языки переплетаются друг с другом, разжигая и так уже сильно горевший огонь в наших сердцах. Кажется, обе забыли, где находимся. Мы все ещё на крыльце дома, который полон одноклассниц, операторов с камерами и преподавателей. Кто-то может не спать, кто-то может видеть нас сейчас. Но нам плевать. Абсолютно плевать. Мы обе ждали этот момент долго. Этот поцелуй особенный, он будоражит те чувства, о которых я хотела уже и забыть.       Мое тело невольно подаётся ближе к Алине, в надежде прислониться к ее теплой груди, утонуть в ласковых объятиях, отдаться чувствам и эмоциям, не думая о последствиях. Незаметно для меня, она распускает мои волосы, которые тут же волнистыми прядями рассыпаются, слегка касаясь плеч. Ее ладони опускаются все ниже и ниже, по линии шеи к ключицам, она гладит плечи, ещё закрытые одеждой. Я выгибаюсь от умелых прикосновений, желая почувствовать больше.       — Пойдем, — говорит хриплым голосом, отстраняясь от меня, и тянет куда-то, вставая со ступенек. Вопрос «куда» я так и не произнесла, мне абсолютно все равно. Веди куда угодно, только не переставай касаться меня также нежно и настойчиво, как сейчас.       Двор, в котором ещё несколько часов назад была дикая вечеринка, литры алкоголя, пьяные танцы, скандал и церемония выгона из Школы Леди, погружён в темноту. Фонари не горят, освещает все лишь голубой свет луны. Все вокруг кажется настолько другим, незнакомым, манящим. Мы все также молча и торопливо идём куда-то вглубь. Я ещё никогда не была на этой части территории. Мысли, откуда Алина знает это место и ходила ли она сюда с кем-то ещё, я постаралась откинуть, ведь это сейчас неважно.       Мы ушли довольно далеко от дома, вокруг нас посаженные деревья, ограждающие импровизированную полянку от окружающего мира. Алина резко развернулась и вновь притянула меня к себе, впиваясь в распухшие губы. В моей голове пропущен момент, как она стянула косуху, кинув ее в сторону, и повалила меня на мягкую траву, нависая сверху. Но я чётко запоминаю ее влажные поцелуи на моей шее. Она гладит мою талию, на что тело предсказуемо подаётся навстречу ее рукам. Алина переходит к более откровенным действиям, пока я окончательно теряю голову, прикусывая ее губы в жарком поцелуе. Медленно она снимает с меня черную футболку, оставляя в одних трусиках. Сказать, что мне неловко, это не сказать ничего, но я настолько возбуждена... Выгибаюсь, открывая больший доступ к шее, она втягивает в рот чувствительную кожу горла, заставляя меня тут же забыть обо всем. От нее пахнет тяжёлой сладостью, пробуждающей во мне сильное влечение. Фруктовые цукаты?       Ее ладонь накрывает мою грудь, чуть сжимая и оттягивая сосок, а потом медленно скользит вниз по животу. Ее язык ласкает выпирающую косточку ключиц. Тихие стоны и рваное дыхание нарушают тишину ночи. Алина, оставляя дорожку влажных поцелуев, наконец, спускается к груди, обхватывая губами сосок и сразу поднимая взгляд на мое лицо, стараясь не упустить ни одной эмоции. Я ощущаю этот заворожённый взгляд, и я смотрю в ее глаза, когда-то ледяные, а сейчас горящие от возбуждения. Ее язык поочерёдно играет с сосками, покрывая их слюной и заставляя ныть от напряжения.       У меня внутри все скручивается от желания. Низ живота томно тянет, а клитор болезненно пульсирует, мне нужны ее касания там. Возбуждение искрится под кожей. Я не могу больше сдерживаться, я хочу ее. Только лишь открываю глаза и встречаюсь с жаждущим, безумным от желания взглядом.       — Я хочу тебя, — томно выдохнула прямо в ее губы, опаляя их жарким дыханием, — Алина, пожалуйста... — я лишь на секунду ловлю ее похотливую ухмылку.       Настойчивые, мягкие губы сразу же врезаются в мои. Языки сплетаются друг с другом, пока мы хрипло стонем в жадный поцелуй. Все внутри дрожит от желания, цепляюсь пальцами за плечи, стараясь притянуть её ещё ближе, хотя ближе уже некуда.       Алина чуть отстраняется, когда ее изящные пальцы проникают под тонкую ткань белья. Я закусила нижнюю губу в ожидании. Она смотрит в мои глаза, не отрываясь, так нагло, так проницательно, я не могу прервать зрительный контакт. Она касается клитора, делая первое, лёгкое круговое движение. Из меня вырывается протяжный стон, и я выгибаюсь всем телом к ней. Прикрываю глаза, не в силах сдерживать и контролировать себя.       — Ты такая влажная, — бархатно прошептала Алина, пошло, игриво улыбаясь. Слышать такое чертовски возбуждающе. Откровенные фразы, которые она произносит совершенно без стеснения, показывают, насколько мы сейчас близки, насколько мы далеко зашли. Вопрос «что мы творим» перестал меня волновать ещё тогда, когда она повалила мена на траву, напористо целуя. Ее умелые, нежные касания клитора приносят мне невероятное удовольствие. Дыхание сбилось окончательно, бешеный стук сердца, кажется, слышен во всем огромном дворе.       Внезапно она оторвалась от моих губ, вызвав недовольный стон. Я приоткрыла веки — Алина опускается ниже и разводит мои ноги, удобно устраиваясь между ними. О боже... Ее горячее дыхание щекочет меня, а я просто задыхаюсь в предвкушении. Первое касание, такое яркое, оно взрывается внутри меня на мелкие частички, не оставляя и капли разума. Медленно скользит языком по моим влажным складкам, крепко стискивая мягкие бедра своими руками. Она втягивает в рот мой напрягшийся клитор и слегка посасывает, заставляя меня ещё сильнее прогнуться под воздействием импульсов удовольствия, пронизывающих мое тело. Запускаю ладонь в ее короткие, каштановые пряди и крепко сжимаю их пальцами.       Алина ласково скользит одной рукой по уже знакомому боку, а потом обхватывает грудь ладонью, страстно сжимая ее вместе с тем, как языком проникает в меня. Я задыхаюсь в собственных, таких несдержанных стонах. Прикусываю губу, дабы быть потише, но быть потише мне не хочется. Сильный разряд удовольствия прошибает тело, заставляя пальцы на ногах поджаться. Ощущение, что меня нахуй сейчас разорвет от напряжения. Чувствую подступающий оргазм волнами наслаждения, которые накатывается изнутри и заставляет стонать все протяжнее и развязнее. Стоны контролировать больше невозможно. Ощущаю, как губы шевелятся, произнося ее имя раз за разом, все громче и громче. Язык Алины между ног сводит с ума. Она замедляется, не давая мне кончить. Я протяжно дышу и лишь сильнее оттягиваю ее волосы. Мне невыносимо жарко.       Я чувствую ее взгляд, она снова смотрит на меня снизу вверх. Пронзительный взгляд, который заставляет мое сердце биться чаще. Ну куда ещё чаще, оно сейчас остановится! Она наблюдает за тем, как я стону, не контролируя себя, смотрит на реакцию от ее действий. Я не чувствую себя некомфортно, мне нравится это.       Алина опять втягивает в рот мой клитор, убрав руку с бедра, вводит в меня два пальца и начинает ритмично трахать меня ими. Клянусь блять, я думала еще приятнее мне уже не будет, но она все больше удивляет меня. Вскидываю бёдра и инстинктивно начинаю двигаться ей навстречу. В ушах начинает шуметь, в глазах темнеет, а сердце так сильно бьётся в груди, словно хочет вырываться наружу. Цепляюсь свободной рукой за траву, надеясь хоть так удержаться на месте, потому что кажется, что могу разлететься на кусочки от безумного удовольствия, но трава только выскальзывает из рук или вырывается из земли. Имя Алины срывается с языка вперемешку с лихорадочными стонами, я чувствую, что подхожу к грани. Ещё немного и...       Спустя мгновение я дрожу и изгибаюсь в самом сильном оргазме в моей жизни. Тяжело дышу, пытаясь придти в себя. Тело, от кончиков пальцев до макушки, в мурашках, я тону в ощущении восхитительного удовлетворения. Мне так хорошо. Прикрываю глаза.       — Ты сейчас похожа на кошечку, — сладко шепчет. — Что, настолько хорошо? — ухмыляется, вскидывая бровь.       — Напрашиваешься на комплименты? — улыбаюсь, приподнимая веки и встречаясь взглядом с Алиной.       — За последние несколько минут ты столько раз повторила «Алина», «о, Боже» и «пожалуйста», что никакие комплименты мне сейчас не нужны.       Закусываю нижнюю губу, на меня накатывает смущение от этого пристального, откровенно похотливого взгляда. Притягиваю девушку к себе, носом она утыкается в ложбинку между шеей и ключицей. Наши тела горячие и влажные, но это нисколько не мешает, мы лежим, переводя дыхание, а я чувствую, как сильно бьётся Алинино сердце.       Она все ещё в своей футболке, приподнимаемся, чтобы стянуть ее. Я прохожусь взглядом по тонкой шее, изящным, выпирающим ключицам, замирая на татуировке в виде листочка. Не могу и не хочу останавливать сильное желание коснуться ее губами. Наклоняюсь и целую, томно, растягивая момент, ласкаю языком и поднимаюсь выше. Оставляю лёгкие поцелуи, покусывая кожу, чтобы не было видно следов, но она чувствовала меня. Ее тихие стоны ласкают мои уши, весь вечер я хотела услышать их. Но ничего, у нас впереди ещё много времени. Целую скулы, щеки, уголок губ, останавливаюсь. Поднимаю взгляд на ее глаза, они полны тепла и любви, эти чувства зарываются куда-то вглубь меня, успокаивая и убеждая, что меня могут любить, что на меня могут обращать внимание, заботиться обо мне, я не недостойна этого. Улыбаюсь и ловлю ласковую улыбку в ответ.       Втягиваю Алину в медленный, ленивый поцелуй, а она обхватывает мою шею ладонями, отвечая также чувственно. Я ощущаю искреннюю любовь, такую незнакомую, но такую приятную и теперь жизненно необходимую. Я так хочу, чтобы эта ночь длилась вечно, но мы обе понимаем, что скоро наше время закончится. Впереди неделя тяжёлых испытаний, затем церемония выгона и так по кругу до финала. Остаётся надеяться, что никого из нас не выгонят. Теперь, когда мы вместе, у обеих появилась мотивация стараться измениться, пытаться не косячить, но судьба довольно непредсказуемая. Об этом хочется думать меньше всего, поэтому я не думаю.       Мы ложимся обратно на мягкую траву, растворяясь в объятиях друг друга. Я хочу полностью утонуть в ней, в аромате ее парфюма, но лишь сильнее прижимаюсь к ее телу, чувствуя нежный поцелуй в висок. Прохладный ветерок обдувает наши тела, но мне уже не холодно. Сейчас Алина такая открытая, искренняя, ласковая, и такая она только со мной. Утром, как только начнутся съёмки, она вновь будет холодной и отстраненной. Такой контраст. Сочетание противоречивых черт характера сводит с ума и делает эту девушку ещё восхитительнее.       Вдыхаю пряный запах, исходящий от Алины, и наконец нахожу ответ на вопрос, волнующий меня так долго — солёная карамель.