Флоренс никогда не была большой поклонницей последней недели года.
Рождество было веселым ровно до тех пор, пока ее родители не разошлись, а затем это просто стало болезненным напоминанием о том, что ее семья была разбита, когда она, ее братья и сестры то и дело ездили от отца к матери. Когда она стала старше, рождество несло в себе лишь похмелье - настолько сильное, что ее мать кричала на нее, когда она не могла даже подняться с постели. Затем, когда слава окутала ее, Рождество стало лишь очередной неделей, когда было нужно отвезти все, что было заказано, обратно в Лондон, только чтобы провести день или два, вновь вспоминая о том, как мало понимает ее семья, прежде чем вновь вернуться к намеченному маршруту. Оглядываясь назад, Уэлч понимает, что у нее никогда не было одного и того же бойфренда больше одного Рождества; если не считать ее первого, с которым у нее был перерыв в год. Мысль о том, что из-за проблем с стабильностью, она не могла удерживать кого-то больше одного курортного сезона, разрывала ее голову. Новый год ничем не отличался от Рождества. Женщина всегда ненавидела перемены в жизни. Каждый год смотря на часы, она чувствовала как ее сердце замирает от осознания того, что очередной год завершился. Ощущение того, что все что она приобрела за прошедший год ускользало от нее словно песок через пальцы угнетало. Очередная триста шестьдесят пятидневная огромная, чистая доска, которую она должна была заполнить продуктивностью и успехом вводила ее в ступор. Вернувшись в Лондон после года гастролей, Флоренс чувствует себя одинокой. Она переехала в новый, более роскошный дом в уединенном районе, от которого первоначально она была в восторге, но белые стены и груды коробок теперь были лишь постоянным напоминанием о том, сколько работы ей предстоит, прежде чем она сможет наконец расслабиться. Сидя в кресле в углу светлой гостиной с чашкой кофе в одной руке и телефоном в другой, она бездумно листает Инстаграм. Утреннее солнце освещает пустое пространство квартиры, в то время как внутри Уэлч растет такая же пустота, когда она роботизированно просматривает посты, лайкает фотографии, а затем прокручивает вниз. С тех пор как тур закончился, она была в одном из тех странных состояний, когда мотивация что либо делать пропадала оставляя место депрессии. Обычно это не стало бы большой проблемой, особенно во время такого долгого перерыва на работе, но ее размышления вновь и вновь останавливались на том, что она делает недостаточно. Словно отстает. В чем именно, Флоренс точно не знает. У нее нет сроков, ей не нужно ходить в студию или перед кем-то отчитываться. Но, сидя в гостиной, все еще в пижаме, потягивая отвратительный кофе в одиннадцать утра, она чувствует, что ее разум может взорваться от мыслей, что заполняют голову. Осознав, что у нее нет сил даже на то, чтобы разобраться в изображение на экране, она блокирует телефон и кладет его на пол, ставя рядом чашку с кофе. Медитация всегда спасала ее, когда это странное чувство появлялось, и Флоренс решает попробовать. Она выпрямляется и пытается очистить свой разум, сосредоточиться на дыхании и ни на чем другом. Это длится целую минуту, прежде чем ее телефон начинает вибрировать. — Черт возьми ,— бормочет она, протягивая руку и переворачивая его, лишь чтобы увидеть, что это никто иной как ее мать. — Привет, мам— женщина неохотно отвечает. Она пытается сделать свой голос более милым, хоть в нем и скользит легкий оттенок раздражения. — Прости, я не разбудила тебя? Уже почти полдень, любовь моя. Флоренс закатывает глаза. — Я просто распаковывала коробки,— лжет она, глядя на целую гору нетронутых коробок, уставившихся на нее с другого конца комнаты. — Все еще распаковываешь вещи? — Да, их довольно много. — Хм. Ну, я звонила, чтобы узнать, поговорила ли ты с Грейс о поездке в Галвестон, но думаю, что нет, поскольку ты так занята распаковкой вещей. — Галвестон?— в замешательстве спрашивает Флоренс. На другом конце раздается тяжелый вздох. — Фло, ты сказала мне, что приедешь, буквально несколько месяцев назад. Только не говори мне, что у тебя другие планы. Флоренс устало трет висок, вдруг вспоминая короткий телефонный разговор, который она недавно вела с матерью где-то в туристическом автобусе в Америке. Они ездили в Галвестон каждый год в течение десяти лет, чтобы провести Рождество с семьей ее матери, и этот год не будет исключением. Ее бабушка и дедушка оставили свой огромный дом на побережье ее матери и дяде, и те держали его как своего рода загородный дом, постоянно используя его во время спорадических семейных встреч. — О да, конечно,— говорит она с гримасой разочарования на лице. Она уже договорилась с Изабеллой провести ночь на Рождество, чтобы они могли наверстать упущенное и посочувствовать своему одиночеству и тому, как сильно, по их мнению, преувеличены праздники. Она делает все возможное, чтобы скрыть свое разочарование по телефону.— Извини, я помнила это, просто эти занятия по дому выбили меня из колеи, — снова лжет она. — Понимаю. Значит, ты сможешь приехать в воскресенье? — В воскресенье ?—возмущенно спрашивает Флоренс. — Мы уезжаем через два дня? Эвелин снова вздыхает. — Я так понимаю, ты не разговаривала со своей сестрой. Она нашла прямой рейс, вылетающий воскресеньем в шесть утра. Уэлч произносит несколько ругательств, прежде чем ответить вслух.— Хорошо, я поняла тебя,— говорит она, потирая лицо рукой. — Это будет хорошая поездка,— говорит Эвелин —Я очень рада, что Дэн и Бонни познакомятся со всеми, а Джей-Джей приведет свою подружку. — Ммм. Флоренс закатывает глаза, прекрасно понимая, что ее мать просто втирает ей тот факт, что она снова одна. — И мы проведем какое-то время вместе! —быстро добавляет она, внезапно вспомнив, что Флоренс будет одна. — Да,— говорит Флоренс, изо всех сил стараясь не испортить радость матери по поводу предстоящей поездки.— Все будет хорошо. Как только она, наконец, заканчивает разговор, она сразу же звонит Изе. — Алло?— отвечает Изабелла скрипучим голосом. — Что ты делаешь сегодня и завтра? Иза смущенно смеется, расхаживая по бабушкиному дому и разбрасывая всякую всячину по коробкам. — Просто собираю вещи. На самом деле, я не так уж и занята. — О, хорошо. Только что звонила мама. Я совсем забыла, что Рождество в этом году отменяется. — О черт, это Техасский год, не так ли? — усмехается женщина через линию. — Это действительно Техасский год,— вздыхает Уэлч. — Придешь ко мне? Например, сейчас? — Что ж, похоже, нельзя терять время,— говорит Иза, опуская коробку, которую держит в свободной руке.— Дай мне час или около того, и я буду у тебя. Мне взять с собой обед? Флоренс вздыхает с облегчением. — Идеально. Я приготовлю мокко. Флоренс использует этот час, чтобы принять душ и застелить постель. Она так беспокоилась о реакции Саммерс на эту новость, и ей ужасно стыдно, что она изменила их планы в последнюю минуту. Тихое Рождество в компании подруги звучало как долгожданная передышка без обычной суеты и шума, в которой они обе нуждались из-за последнего года. Выйдя из душной ванной, женщина быстро переодевается в простую футболку и спортивные штаны, а затем заворачивает волосы в тюрбан из полотенца. На кухне у нее стоит маленькая коробочка с подарками для Изы, которую она быстро упаковывает в одну из тех подарочных упаковок с надписью "Рождество ", лежащих в гостиной. Она также достает маленькую искусственную рождественскую елку, ставя ее на кухонный стол, прежде чем разложить подарки Изы под ней. Она включает предварительно развешенные гирлянды, и внезапно пространство кажется более уютным, даже домашним. Как только Флоренс заканчивает зажигать сосновую свечу, раздается стук в дверь. Она открывает ее и быстро обнимает подругу, чуть не сбивая ее с ног. — Ты ведешь себя так, будто не видела меня целый год, — смеется женщина. — Месяц с таким же успехом может быть годом после столь долгого путешествия,— говорит Флоренс, отпуская ее. Она берет сумку с едой из ее рук и впускает внутрь. — Квартира выглядит...примерно так же, как и в апреле,— говорит Иза с легким смешком, оглядывая пустое пространство. Флоренс кивает и ставит еду на стол. — Знаю, знаю. Я просто не чувствую в себе сил распаковать все эти вещи. Саммерс слабо улыбается. — Да, я понимаю. Я просто только начала собирать вещи. Фло тут же чувствует себя виноватой. — Прости, что я вообще это сказала, Ты... Иза останавливает ее, нежно сжимая плечо. — Это был странный год для нас обеих. Не нужно ни за что извиняться,—говорит она, доставая тарелки из шкафчика. — Как у тебя дела? Мы никогда не говорили об этом, — интересуется Уэлч, имея в виду смерть ее бабушки несколько месяцев назад. Она серьезно заболела, когда они были в Америке, и умерла через неделю после их возвращения. К счастью время было на их стороне, и Иза смогла попрощаться. —Я в порядке. Время уже давно пришло. Я имею в виду, что ей было девяносто восемь лет, и она так хорошо справлялась до прошлого года. Она прожила действительно замечательную жизнь, и завершила ее мирно. Я думаю, что все в порядке. Флоренс кивает, а Изабелла раскладывает еду по тарелкам. — Я знаю, что у вас с ней были действительно особые отношения. Я рада, что вы смогли побыть какое-то время вместе. Блондинка улыбается, вспоминая, как несколько лет назад ее милая бабушка предложила ей поселиться на верхнем этаже своего дома, когда она изо всех сил пыталась найти жилье поближе к Лондону. —Да, — говорит она.— Я тоже. Как только их желудки наполняются, они решают потратить немного времени на распаковку вещей Флоренс, начиная с коробки, полной старых фотографий. Они находят старые сувениры, сет-листы и полароиды, хорошо проводят время, сидя на полу, разбирая вещи, которые либо останутся в коробках, либо будут приколоты к стене, либо окажутся в рамке. —О боже,—говорит Иза, натыкаясь на невероятно старый снимок с той ночи, когда они встретились. — Посмотри на это, Фло. Женщина оборачивается и рассматривает фотографию. Она над чем-то смеется, а Саммерс, стоя рядом с барной стойкой, смотрит на нее с улыбкой на лице. На шее у блондинки наушники, а волосы все еще темные—это было задолго до того, как она испортила их отбеливателем. Этот снимок был сделан за несколько месяцев до того, как Флоренс открыла для себя прелести покраски хной. —О Боже, мы были такими молодыми, — смеется Уэлч. —Я помню, как встретила тебя и подумала, что ты самый крутой человек на свете. Я была в некотором роде одержима тобой. Иза тихонько хихикает. —Я помню, как подумала : Черт возьми, если эта девушка может петь так когда пьяна, то у нее должен быть голос настоящего ангела, когда она трезва. Флоренс разражается хриплым смехом, прежде чем перевернуть фотографию. — Двадцатое августа две тысячи пятого года, —говорит она с легким присвистом. — Мне было сколько, восемнадцать? —Это было чертовски давно. Ты такая старая. Фло смеется и игриво бьет подругу по руке. — Заткнись, ты прожила столько же лет, сколько и я. Изабелла смеется, прежде чем взять фотографии и аккуратно положить в стопку "кадров". После дня, полного ностальгии, фильмов и небольшого обмена подарками, Флоренс и Иза переодеваются в одинаковые рождественские пижамы, купленные заранее, и готовятся ко сну. —О боже , я всегда забываю, что ты кладешь зубную пасту раньше чем смачиваешь водой щетку, — говорит Иза, когда Флоренс подносит зубную щетку ко рту. —А как еще ты можешь это сделать ?—бормочет она, отчаянно пытаясь удержать зубную пасту, стекающую по подбородку. Иза тихо хихикает. —Как нормальный человек. Флоренс качает головой и чистит зубы. Она едва слышит, как блондинка напевает :Мерцай, Мерцай, маленькая звездочка.
—Ты что поешь? —Ты сама поешь ее четыре раза в день!—Иза говорит так, будто это самая очевидная вещь, которую она когда-либо слышала. Флоренс заливается смехом так, что зубная паста стекает по подбородку, и она быстро выплевывает ее в раковину. —Ты что действительно считала? Иза фыркает, продолжая напевать. Фло только хихикает, проводя расческой по волосам и ожидая, когда другая женщина закончит. Как только они проскользнут под одеяло, Иза обязательно даст Уэлч достаточно места, чтобы спокойно спать, зная, что женщина все еще отходит от недавнего приступа бессонницы. Но Флоренс уже пережила это. —Не будь такой чужой,— говорит она, раскрывая объятия. Блондинка мило улыбается и пододвигается ближе, положив голову на плечо Флоренс. —Все как в старые добрые времена,— смеется Саммерс, вспоминая те времена, когда у них был мизерный бюджет и она, Флоренс, Роб, Крис и Том жили в одном гостиничном номере - трое на кровати и двое на раскладном диване. Флоренс улыбается. —Мне этого не хватало. —И мне, —тихо говорит Иза.— Когда ты уезжаешь? —В воскресенье утром,— вздыхает Уэлч. —Я совершенно забыла об этом. —Грейс и Джей поедут? Флоренс утвердительно кивает. —Ага, —она тяжело вздыхает. —Вместе со своей второй половинкой. —Мне очень жаль, Фло. —Иза стонет. —Все в порядке, —говорит Флоренс, вновь ощущая это тошнотворное чувство медленно подкрадывающееся к ней. —У тебя есть какие-нибудь планы? Блондинка вздыхает. —Не совсем. Я думаю, что мой брат может заглянуть ко мне в какой-то момент, но я не уверена. Женщина морщится. —Похоже, нас обеих ждет веселая неделя. Некоторое время они лежат молча. Флоренс нежно гладит Саммерс по волосам, пытаясь успокоить ее колотящееся сердце и унять тревожное чувство, витающее вокруг женщины, которое, кажется, не покидало ее весь год. —Иза,—вдруг говорит она. —Хм, —бормочет Изабелла, уже наполовину засыпая. —А ты не хочешь поехать со мной? —В Галвестон?— спрашивает она в замешательстве. —Да. Иза садится и включает лампу рядом с кроватью, окончательно проснувшись. —Ты это серьезно?—Фло кивает. —В комнате, где я всегда нахожусь, есть двуспальная кровать. А Грейс, только что нашла почти пустой рейс. Поехали с нами. —Ты просто хочешь, чтобы я испортила твой семейный праздник? Флоренс раздраженно закатила глаза. — Нет , ты этого не сделаешь. Я имею в виду, что я и раньше ездила вместе с кем-то, почему бы не с тобой? И кроме того, моя мать любит тебя. Тебе не будет одиноко, мне не будут напоминать о том, что я умру в одиночестве, и, может быть, мы сможем поцеловаться в полночь на Новый год, чтобы повеселиться. Иза смеется, но Флоренс понимает, что на самом деле она не собирается этого делать. —Пожалуйста, Из. Это было бы полезно для нас обеих. Иза закрывает глаза, качает головой и улыбается. —Ладно. Но только если ты будешь укладывать меня каждую ночь. Уэлч смеется. — С этим можно смириться.***
Воскресным утром Изабелла стоит перед домом Флоренс в половину пятого утра. —Доброе утро,—Фло нервно растягивает каждый слог. На улице кромешная тьма, воздух сухой и холодный. Ей потребовалось все силы, чтобы встать с постели, уложить волосы, собрать последние вещи и дотащить чемодан до входной двери. Двухнедельная поездка с лучшей подругой без работы была единственной вещью, которая заставляла ее двигаться. Реклама: Скрыть Реклама Есть противопоказания. Посоветуйтесь с врачом. Детская стоматология Дарим здоровые улыбки более 6 лет. Действуют скидки до 15%! factorsmile.ru SMAS лифтинг на аппарате Ulthera gmtspb.ru Есть противопоказания. Посоветуйтесь с врачом. Hyundai Solaris от 400 500 ₽ auto-dealer.su Содействие в подборе финансовых услуг/организаций —Доброе утро, принцесса,—смеется женщина, рассматривая Флоренс в толстовке и кроссовках. —Сегодня не Гуччи? Уэлч смеется и качает головой.—Это не деловая поездка, так что нет. —Хорошо, что я не оделась, чтобы произвести впечатление,—говорит Иза, таща необычно маленький чемодан Флоренс к своей машине. Женщина выносит сумку и рюкзак на улицу, запирает за собой дверь и бежит к машине подруги. В машине тепло, и, когда она садится в машину, ее уже ждет свежий кофе в подстаканнике. —Черт, ты самая лучшая, —бормочет Флоренс, усаживаясь на пассажирское сиденье и потягивая горячий напиток. Иза улыбается, протягивая руку что бы включить рождественскую музыку, зная, что веселая музыка будет раздражать Флоренс в такую рань. Фло стонет. —Ну же, мы тренируемся быть веселыми! Подпевай! Флоренс неохотно поет песню, намеренно сбиваясь с ритма, и Изабелла смеется так сильно, что ей приходится попросить подругу остановиться, чтобы она могла сосредоточиться на дороге. —Почему ты такая, —смеется Иза. — В смысле? Я только что спела тебе серенаду своим "голосом ангела". Ты должна чувствовать себя благословенной. Когда они добираются до аэропорта и паркуются, Саммерс начинает доставать сумки из багажника. —Ты идешь?—спрашивает она через минуту, стоя с небольшой кучей багажа возле своей машины. Флоренс кивает. —Это плохо, что я вроде как забыла, что мы должны пройти через терминал? Иза хихикает. —Мы стали избалованными. Флоренс смеется, но ее тревога начинает пузыриться, когда она вспоминает все нервные встречи, которые у нее были в аэропортах. Словно почувствовав тревогу, Иза сама открывает пассажирскую дверцу, выходя, и садиться на корточки рядом с подругой. —Ты в спортивном костюме "Найк" и кроссовках в пять утра, за три дня до Рождества. В лучшем случае, кто-то может подумать, что ты похожа на ту Джинджер, которая пела на треке Кэлвина Харриса. Перестань быть такой самокритичной и пойдем,—полушутя говорит Иза. Некоторые из неожиданных встреч напугали ее так же сильно, как и Флоренс, но она прекрасно понимала, что вероятность того, что это произойдет сегодня утром, была равна нулю. Фло притворяется оскорбленной, но в конце концов выходит из машины, хватает сумки и следует за подругой через парковку в аэропорт. Каким-то чудом Иза оказалась права. Единственным напоминанием о том, что она была известна, был агент службы безопасности, бросивший на нее странный, понимающий взгляд, но в остальном она могла перемещаться по терминалу без происшествий. —Иза!—Бонни визжит, как только они добираются до входа. Она возбужденно подбегает к ней, явно более бодрая, чем кто-либо другой в данный момент. —Привет, милая! Ты стала такой большой, —говорит блондинка, бросая сумку, чтобы поднять малыша на руки. Она не видела Бонни с ее дня рождения в августе, и ей всегда нравилось проводить время с мини Грейс. —Ты собираешься просто забыть обо мне?—спрашивает Флоренс, выглядывая из-за спины Изы. Бонни хихикает, пряча лицо за плечом другой женщины, прежде чем Уэлч выхватывает ее из объятий Саммерс. —Доброе утро, —щебечет Флоренс, кружа племянницу и заливаясь смехом. Иза посмеивается над ними, потом берет сумку в другую руку и идет туда, где семья Уэлч сидит в почти пустых воротах. —Иза, —произносит Эвелин с улыбкой, прежде чем подняться со своего места. —Я так рада, что ты присоединишься к нам, дорогая. Блондинка обнимает ее, радуясь, что строгая и серьезная мать Флоренс так полюбила ее много лет назад. —Спасибо, что позволили мне присоединиться. Я в восторге, я никогда не была в Галвестоне. —О, это прекрасно, — Эвелин расплывается в улыбке, прежде чем начать рассказывать очередную историю о своем детстве на побережье. Джей-Джей и Грейс сочувственно смотрят на женщину, пока их мать рассказывает истории, которые они слышали сотни раз, но Изабель слушает внимательно, радуясь, что у нее вообще есть компания. Полет на самолете долгий, но большую часть времени Флоренс спит на плече у Изы. Женщине кажется немного нереальным, что она присоединяется к семье Уэлчей в их рождественской поездке, но она абсолютно счастлива, что ей не придется провести следующие две недели в одиночестве. Она смотрит, как Грейс играет с Бонни, а Джей-Джей нежно держит свою подругу за руку, и гадает, куда ушло время. Когда она впервые встретила Уэлчских братьев и сестер, Джей-Джею было всего двенадцать, а Грейс-шестнадцать. Теперь они оба стали настоящими взрослыми, а она и Флоренс все еще пытались понять, как жить самостоятельно. Когда они наконец приземлились в Техасе, было только одиннадцать утра. Иза моргает от ослепительно яркого солнца, когда их самолет выезжает на посадочную полосу, и Флоренс крепче зажмуривается, продолжая прижиматься к Саммерс. Даже несмотря на все эти годы путешествий, они обе все еще не привыкли к изменениям во времени. Когда они приезжают, Иза поражена тем, насколько огромен дом. Она знала, что у семьи матери Флоренс были деньги, но ничто не могло подготовить ее к таким размерам викторианского дома на берегу. Внутри все украшено резным деревом, а на каждой стене развешаны различные произведения искусства. Женщина чувствует себя так, словно попала в другую эпоху, когда тащит свой багаж к огромной лестнице. Их встречают брат Эвелин и его семья, которые прибыли за день до них. —Привет, —говорит Фло, обнимая своего дядю, которого Иза узнала только несколько месяцев назад, когда она были на гастролях.— Это Иза, она присоединится к нам в этом году. — Привет, —ласково говорит он. Удивительно, как он похож на Эвелин, думает Иза. —Добро пожаловать в Техас!—сильный американский акцент застает ее врасплох, но она любезно принимает его руку, прежде чем пойти и поздороваться с различными кузенами Флоренс. После долгих приветствий они берут свои сумки и поднимаются на два лестничных пролета вверх в одну из комнат для гостей, которую Флоренс всегда занимала с самого детства. — Я чертовски хочу спать, —бормочет Флоренс, как только входит в комнату, которую они с Изой будут делить следующие две недели. Она красиво оформлена: два больших окна, выходящими на море, кроватью с большим пушистым пуховым одеялом и большим количеством подушек, и плюшевым ковром, ведущим в ванную комнату. Из окна Изабелла видит мрачное небо, нависшее над морем—оно так напоминает ей о том, где она выросла. Изабелла смеется над подругой, когда та плюхается на кровать. —Твоя мама обещала самый вкусный кофе в мире, и, похоже, нам обоим он не помешает. Вставай, пошли!—говорит она, беря Флоренс за руку. —Ну нет, мы можем позже его выпить, — скулит Фло. —Хорошо, ты можешь вздремнуть, а я пойду за кофе, — решительно говорит Иза, направляясь к двери. Со стоном Флоренс встает и идет за ней, готовая пойти куда угодно, лишь бы быть рядом с Изой.