В постели с врагом

      Дикон Фрост принадлежал к числу парней, живущих на широкую ногу – разъезжал на дорогих иномарках, носил одежду от эксклюзивных брендов и устраивал вечеринки с таким размахом, что их леденящие кровь подробности порой просачивались даже за пределы ночного мира, проникая в общество смертных. Старейшины предпринимали несколько попыток урезонить юного наглеца, но Фросту было наплевать на их нравоучения с высокой колокольни. А точнее – с балкона роскошного пентхауса в башне «Эджвуд».       Убежища он тоже предпочитал устраивать в особняках и фешенебельных отелях, а потому в них всегда было всё необходимое, чтобы прожигать жизнь с комфортом. Бар, танцпол, тайник с донорской кровью, бассейн с уточками и, конечно же, удобная и мягкая мебель, на которой можно хорошо провести время в приятной компании. Закусить живым человечком, которых частенько приглашали на вечеринку именно для таких целей, или отдаться умелым ласкам шлюх, которые вились вокруг него подобно стае ночных бабочек.       Убеждённый в том, что бессмертие должно приносить удовольствие, вампир предпочитал наслаждаться каждой секундой отпущенной ему вечности. И даже в ожидании Блэйда, который наверняка уже получил его послание и мчался сюда, пылая праведным гневом, Дикон позволил себе пропустить бокальчик четвертой отрицательной и выкурить сигаретку. На кону стояла, без преувеличения, судьба всего мира, но он не считал это веской причин для отказа от удовольствий. Наоборот – был убеждён, что должен вкусить их в полной мере, раз уж каждый следующий миг мог стать последним. Как говорится – сам себя не порадуешь...       Смакуя кровь, сданную одним из наивных доноров, считавших, что его поступок спасёт чью-то жизнь, Фрост едва сдерживал ликование. Наконец-то его честолюбивые замыслы начали воплощаться в реальность. Совет Чистокровных был обезглавлен. Гаитано Драгонетти – старейший вампир из Дома Эреба – сгорел на солнце, выставленный под его безжалостные лучи собственным отпрыском. Дикон вдосталь позабавился, наблюдая, как ублюдок кричит, медленно поджариваясь в ультрафиолетовой фритюрнице.       Слово, пришедшее на ум, показалось вампиру столь забавным, что его губы изогнулись в довольной ухмылке. Гаитано красиво зажёг напоследок, а его мучительная смерть ознаменовала окончание унизительного служения. Со смертью Старейшего из них, чистокровные окончательно потеряли остатки былого влияния. Фрост без труда вырвал власть из их ослабевших рук, и никто даже не попытался противиться этому. Начисто лишённые элементарного чувства собственного достоинства эти презренные скоты сдались, и теперь ожидали своей участи в Храме Вечной Ночи. Их благородная кровь, нужна была для ритуала, и это единственное, что остановило Фроста от немедленного убийства этих выродков, недостойных его нового мира. Вобрав в себя всю мощь Кровавого Бога, Дикон планировал не только очистить эту планету от людей, но и подчинить своей воле всех вампиров. Избавиться от слабых и править сильными. Целую вечность. Оставалось только найти ключ, отпирающий заветную дверь в этот мир – кровь Дневальщика.       Задача практически невыполнимая, но если Фрост ставил себе какую-то цель, то обязательно достигал её. Любыми средствами.       Затянувшись, он вновь перевёл взгляд на молодую женщину, сидящую напротив, и его ухмылка сделалась шире. Чётко очерченные губы вампира растянулись, обнажая острые, выпирающие из дёсен клыки. Карен Дженсон была идеальной приманкой. И прекрасным украшением его пентхауса. Лишь её угрюмый видок слегка портил приятное впечатление, омрачая радость похитителя.       Если бы она была испугана, это бы ещё можно было понять. Многие из людей, с кем он общался прежде, приходили в ужас от одного осознания, какое чудовище крылось под маской приятного молодого человека. Карен знала, кто он, и что собирается сделать, но всё равно не боялась его. На лице темнокожей красавицы не было ни тени страха. Это раздражало ночного хищника...       ...и притягивало, наравне с её красотой. Против воли Дикон залюбовался девушкой, скользнув взглядом по её телу и лицу. Что и говорить, Карен была хорошенькой. Высокая, стройная, фигуристая и не лишённая некой, притягивающей глаз изюминки. Её кожа обладала насыщенным цветом кофейных зёрен, а спадавшие на плечи волосы казались чёрными, как вороново крыло. Мордашка у дипломированного психолога тоже была весьма симпатичной, хотя и подпорченной выражением крайней ненависти. Пухлые губы темнее кожи по цвету тона на три-четыре презрительно кривились, а в больших, тёмно-карих глазах читалось нежелание покоряться.       Фрост всегда старался быть обходительным и внимательным с девушками, но, несмотря на все его усилия, Карен продолжала ненавидеть его. А ведь он так старался произвести приятное впечатление. Пригласил выпить вместе с ним в гостевом зале, а не запер в кладовой для мяса вместе с другими жертвами. Обычно обходительность в сочетании с приятной внешностью и хорошим отношением творила чудеса, позволяя расположить любую красавицу. Но в этот раз вышел облом. Карен не поддалась на его чары.       И это было удивительно, ведь благодаря общительности и умению находить общий язык как с людьми, так и с вампирами у Фроста никогда не было проблем с женщинами. Чтобы привлечь внимание понравившейся красотки он с лёгкостью менял амплуа, прикидываясь то рубахой-парнем, то щедрым мажором. Но черная пантера словно видела все его уловки насквозь и не покупалась ни на улыбку, ни на показное дружелюбие, чётко отдавая себе отчёт в том, что в его уме она в лучшем случае ещё одна постельная грелка. А в худшем так вовсе «пакетик» с кровью. В его пустых, бледно-голубых глазах Карен с лёгкостью читала правду, сокрытую за фасадом внешности симпатичного молодого человека, а потому не обманывалась на счёт Фроста, считая абсолютным чудовищем.       А ведь он был и в половину не так плох, как она о нём думала! И уж точно не имел ничего общего с настоящими чудовищами, лишёнными каких-либо привязанности и чувств. Чистокровными. Дикон Фрост был не похож на них неукротимым нравом и неослабевающим желанием испить чьей-нибудь крови. Людям вроде Дженсон он наверняка казался холодным и жестоким, но в действительности в его действиях было не больше жестокости, чем в действиях волка, убивающего лося. В понимании самого Фроста ежедневные убийства были не более чем жестокой забавой. Вампиры являлись вершиной пищевой пирамиды, а люди – их жертвами.       Впрочем, иногда он хотел получить от них что-то и помимо крови. Поэтому, устав от пикировки с дерзящей ему девушкой Дикон затушил сигарету и решительно встал с дивана. Его резкое движение потревожило прижимавшуюся к нему Меркьюри, о существовании которой успел забыть и протестующий взгляд которой проигнорировал. Эта шлюшка должна была знать своё место.       — Идём, – коротко произнёс он и схватил Карен за руку, увлекая за собой в недоступную для гостей часть пентхауса. Его пальцы больно сжались на её запястье, и девушке не осталось ничего другого, кроме как последовать за ним... ну или сломать запястье.       Неизвестно, ожидала ли она увидеть за дверью пыточную камеру или скотобойню с разделочным столом по центру, но вид его «личных покоев» немало удивил девушку. Это была красивая комната, но гораздо более минималистичная, чем все остальные. Хоть Фрост и любил отдыхать с комфортом, здесь не было ничего лишнего. Только кровать с белыми шёлковыми простынями, пара полок, забитых книгами, да пушистый белый ковёр на полу. За дверным проёмом в противоположной стене находилась ванная комната с душевой кабиной, в которой можно было по-быстренькому ополоснуться и джакузи, предназначенной для принятия горячей ванны.       Ненависть в глазах Карен сменилась страхом, когда её взгляд задержался на роскошной, королевского размера кровати Фроста.       — Ложись, – промурлыкал он, наслаждаясь страхом своей жертвы. В преддверии победы его кровь бурлила как игристое вино, и пусть время сейчас было неподходящим, вампир не хотел ждать. Да и зачем? Карен была красива, напугана и готова принять его.       Надо было сказать, что к её чести девушка не стала кричать или сопротивляться. Фрост это оценил. Он вообще ценил понимающих женщин, с которыми мог быть самим собой. В мире, построенном чистокровными вампирами и практически целиком состоявшем из недомолвок и лжи, Фрост оставался одним из немногих, кто сохранил хоть какое-то понятие о честности. Если его что-то не устраивало он всегда открыто высказывал недовольство, за что регулярно получал от Гаитано. Но теперь это осталось позади.       Дикон мог расслабиться и просто выпустить пар. Понимая, что так просто ей не отделаться, Карен опасливо устроилась на краешке кровати и сжала колени вместе. Наивная! Как будто это могло спасти её. Наверняка она думала, что он сейчас накинется на неё и изнасилует подобно дикому зверю, но у вампира были несколько иные планы. Чтобы усыпить бдительность чернокожей красотки, он взял её руку в свою и поднёс к лицу, коснувшись губами тыльной стороны ладони. Поцелуй заставил Карен вздрогнуть, а царапающее прикосновение клыков – втянуть воздух носом в попытке не закричать. Вопреки её опасениям он не поранил кожу, впившись в неё клыками, и не заставил истекать кровью. Просто напомнил, что может сделать это в любой момент, если захочет.       — А теперь ложись и расслабься, – мужская ладонь опустилась на едва прикрытое лямкой топа плечо Дженсон, вынуждая опуститься на кровать. Устроившись сверху, Фрост проделал тот же самый фокус со второй ладонью девушки. Но вместо того чтобы сразу отпустить, он завёл её руку за голову и защёлкнул на запястье свисавший со спинки кровати стальной браслет от наручников.       — Эй! – тут же возмутилась Карен, но вампир быстро заткнул её рот поцелуем, наслаждаясь тем, как она извивается под ним, пока он обездвиживал вторую руку. Сопротивление нехило завело, а потому, когда всё-таки оторвался от губ жертвы, его глаза сверкали.       — Привыкай, – посоветовал Фрост абсолютно искренне. Шлюхи, которых он допускал в свою постель, давно привыкли к сексу в наручниках, ну а у Дженсон попросту не было выбора. Наградой за эти слова ему стал изничтожающий взгляд её потемневших глаз.       Она ударила его, если бы не оковы. А так красавице оставалось лишь бессильно скрежетать зубами, изо всех сил напрягая мускулы. Поняв, что не сможет освободиться, Карен попробовала лягнуть его, но Фрост с легкостью перехватил её ногу в дюйме от своего лица. Если бы не сверхбыстрая реакция вампира, её каблук оставил бы здоровенную ссадину на его скуле. Каблук был великим оружием, поэтому вампир отнял его у пленницы, стащив с неё туфлю, и отбросил прочь. Вторую ногу постигла та же участь.       Карен извивалась и шипела как ужиха, попавшая на сковородку, но не могла помешать ему раздевать себя. Её реакции вызывали у Фроста усмешку. Только что она выглядела холодной, но стоило прикоснуться к ней, как тут же дала волю своей страсти.       Желая превратить горящую в её глазах ненависть в страсть он отстранился и, опираясь коленями на кровать, принял вертикальное положение. Бледные пальцы вампира прошлись по груди, расстёгивая пуговицы чёрной шёлковой рубашки. На сверхскорости движения словно слились в одно, и переливчатая ткань мягко скользнула на пол, отброшенная его властной рукой.       Увидев Фроста без одежды Карен не смогла не задержать взгляд на его полуобнажённом теле. Что и говорить, мерзавец был весьма хорош собой – высокий, подтянутый и молодо выглядящий не смотря на реальный возраст. Болезненно-бледная кожа и отрешённый взгляд выцветших, светло-голубых глаз, конечно, выдавали его вампирскую природу, но о ней легко можно было забыть, залюбовавшись прочими деталями его облика. Например – худым торсом, сквозь кожу которого проступали очертания рёбер, или по-мужски красивым лицом, украшенным лёгкой небритостью. Небрежно уложенные тёмно-русые волосы в сочетании с длинной чёлкой, сосульками спадающей на глаза, придавали Фросту несколько бунтарский вид. Им ну никак нельзя было не соблазниться.       Вот и Карен потеряла бдительность, не заметив, как он сорвал с неё брюки, даже не потрудившись расстегнуть ремень. На мгновение это шокировало её, но девушка быстро пришла в себя и обрушила на вампира всё своё негодование. Тот лишь пожал плечами и вонзил клыки в её бедро, наказывая за непокорность. Вирус, содержавшийся в слюне, вновь начал проникать в её тело.       — А не пошёл бы ты, – прошептала Карен, прежде чем боль и удовольствие обрушилась на неё, заставив откинуться на кровать.       Фрост присосался к пульсирующим ранкам, пробуя на вкус горячую кровь подружки Блэйда, но почти сразу отстранился, зализывая их языком. Вампир был сыт и сейчас его гораздо больше интересовало другое место на её теле, всё ещё прикрытое практичными спортивными трусиками чёрного цвета. Запустив пальцы под резинку, он быстро стянул их вниз, проведя языком по краю половой щели. Ощущая, как сладость крови Дженсон смешивается с привкусом её соков на языке, Фрост довольно усмехнулся.       Прошло немало времени с тех пор, как он в последний раз пробовал человека. Жизнь в ней придавала процессу особый вкус, поэтому вампир не торопился, наслаждаясь процессом. Стоило ему провести языком по её клитору, как Дженсон снова захныкала и, пытаясь сдержать рвущиеся из горла стоны, прижала ладонь ко рту. Она всё ещё надеялась противостоять ему. Какая наивность!       Раззадоренный сопротивлением Дикон продолжил лизать её до тех пор, пока бёдра девушки не задрожали от напряжения, а её тело не превратилось в туго натянутую струну. Ритмичные движение вампирского языка заставили жертву сломаться и уступить желаниям своего тела Фроста не просто так называли дамским угодником. Он точно знал, как доставить удовольствие понравившейся девушке, а потому без труда нашёл нужную точку и работал именно на ней. Его язык словно танцевал с её клитором, заставив Карен забыть о том, что существует ещё что-то, кроме них двоих. Здесь и сейчас не было Блэйда, Уистлера и Ламагры. Только они двое.       Разумеется, Фрост делал это не для удовольствия пленницы, а чтобы утвердить свою власть над Карен и быть уверенным, что она не забудет его, даже если ей каким-то чудом удастся вырваться. Куннилингус как средство подавление – кому-то подобная идея могла показаться дикой, но он не брезговал любыми способами. Особенно, если они были приятными и действенными, как этот. В процессе в процессе вампиру удалось не просто доставить красотке удовольствие, но отключить её мозг, лишив возможности мыслить связно. Всё, что ей оставалось, это наслаждаться и, затаив дыхание, ждать, когда же его действия приведут её к финалу.       Желая ускорить достижение заветного чувства, Фрост оставил в покое женские бёдра, зафиксированные им ещё в самом начале, и потянулся к груди. Лежать на животе с вытянутыми вперёд руками было не самым удобным занятием, но ради блистательного финала он готов были потерпеть. Пробравшись пальцами под чёрную ткань топа и нащупав столбики отвердевших сосков, вампир несильно сжал их получил возможность понаблюдать за поистине-фееричной реакцией. Нервные рецепторы в теле Карен буквально взорвались, а кожа покрылась мурашками и стала горячей на ощупь. Она оказалась на грани и нуждалась лишь в небольшом толчке.       Сделав язык жестким, словно жало Фрост ускорился, ориентируясь на звуки и напряжение женского тела, подсказавшего нужный ритм и вскоре был награждён криком. В момент оргазма он резко проник внутрь её влагалища пальцами и отстранился.       — Давай, кричи, Карен, – измазанное соками лицо вампира украсила дьявольская усмешка. – Я хочу слышать, как тебе хорошо.       — У тебя... слишком... большое... самомнение... – перемежая каждое слово тяжёлыми вдохами. Этот раунд темнокожая красотка проиграла вчистую, но у неё ещё оставались силы, чтобы сопротивляться и дерзить ему. Что вполне соответствовало планам Фроста.       — О Карен, дорогая, – пропел он нарочито-сладким голосом. – Всё будет намного проще, если ты отдашь себя на мою милость.       — И что... я по-твоему... должна сказать? – уже чуть менее сбивчиво спросила доктор Дженсон. – Бери меня... я вся... твоя..?       — Простая благодарность меня вполне бы устроила, – Фрост хищно усмехнулся, ненадолго присосавшись к укусу от зубов на её бедре, от чего девушка красиво вздрогнула всем телом, издав приглушённый стон. Видимо она, как и многие девушки в этом веке, была немножечко мазохисткой, против чего кровосос, разумеется, не только не возражал, но и наоборот – всячески приветствовал.       — Но теперь я хочу услышать стоны и мольбы, – Карен всё ещё нужно было время, чтобы прийти в себя. Ноги дрожали, а дыхание было сбивчивым, но всё же она оправилась достаточно, чтобы приподняться, натянув оковы, и с вызовом посмотреть на его.       — Я не стану... просить, – в одном топе она выглядела довольно забавно, но вместе с тем очень сексуально. У девушки было тело модели и Фросту не терпелось наложить на него свои руки. Кончики пальцев начали зудеть, и он быстро сорвал с неё остатки одежды, не особо заботясь о её сохранности. Чёрный спортивный топ превратился в два жалких обрывка ткани, улетевших на пол.       Карен попыталась вскрикнуть, но Дикон заткнул, прижав указательный палец к губам. Подержал секунду, глядя на неё с прищуром, после чего взял за подбородок и отвернул голову на бок. Клыки вампира сомкнулись на шее жертвы в тот же миг, когда его член ворвался в её тело. Её щель была влажной, но почти болезненно напряженной – комбинация, заставившая Фроста запрокинуть голову, упиваясь этим ощущением. Партнёрша под ним тоже издавала какие-то звуки, но ему было не до этого. Вампир полностью сосредоточился на удовольствии от секса, которое в сочетании с чистым кайфом от выпитой крови, повергало в экстаз.       С полминуты или дольше Фрост просто оставался в Карен, прижимая её к постели сглатывая в ритме ударов её сердца. Затем, с сожалением, отстранился, проведя языком по двум пульсирующим ранкам на шее девушки и, поймав на себе её убийственный взгляд занялся тем, чем собственно и собирался с самого начала – принялся трахать распластанную под ним девушку. Одним быстрым ударом пробив себе путь до самой глубины, вампир почти сразу отстранился, приподнявшись на локтях и вновь вернулся себя внутрь её тела. Он задал достаточно серьёзный темп, к которому Карен было бы не просто привыкнуть, если бы не умелые ласки вампира.       Стоило руками Фроста начать двигаться по её телу, как девушка отбросила остатки притворства, оглашая комнату низкими стонами. Её разум затуманился, оказавшись в ловушке его влияния. Только что девушка готова была разорвать его на куски, а сейчас с готовностью подмахивала, подставляя своё сладкое место его ритмичным ударам. Это было так очаровательно, но вместе с тем всё более отчётливо отдавало скукой. Фрост не любил лёгкие победы. Они оставляли горький привкус. Как кровь курильщика.       Многие из тех, кто знал его лично, считали Дикона решительным и целеустремлённым мерзавцем, изо всех сил стремившемся к власти. Отчасти это было правдой, хотя и не раскрывало всей глубины его личности. Власть была нужна ему не для того, чтобы указывать другим, что делать, а чтобы самому не подчиняться ничьим правилам. Как и всякий убеждённый бунтарь и анархист Фрост давно пришёл к выводу, что завоевание власти – единственный способ обрести абсолютную свободу. Только добравшись до вершины, он мог позволить себе жить по собственным принципам, освободившись от удушающего гнёта Старейшин из Дома Эреба.       Таким образом дорога к власти доставляла Дикону не меньше, а может и больше удовольствия, чем сама власть. И пусть иногда самолюбие побеждало его свободолюбивую натуру, заставляя забывать обо всём, кроме увеличения своей силы, вампир старался наслаждаться каждым мгновением своего существования. И в отличии от Чистокровных боялся Фрост вовсе не смерти. Он боялся потерять интерес к жизни. Ничто так не убивало, как скука. И ничто не было таким скучным, как лёгкие победы и покорные женщины.       — В чём дело, Карен? Представляешь Блэйда на моём месте? – спросил вампир, привлекая внимание кайфующей под ним темнокожей красотки. Прижав большой палец к следу от укуса на бедре, он заставил её зашипеть от боли, после чего переместил его на клитор, внимательное наблюдая за тем, как гримаска боли на лице Дженсон постепенно сменяется выражением удовольствия.       — Да пошёл ты! – ненависть в её глазах, смешанная с отчаянным страхом перед уготованным для неё удовольствием заставляла Дикона чувствовать себя живым. Девушка под ним была горячей и напряжённой, но он хотел большего от неё. Больше огня и чувств.       — Нет, дорогая. Так дело не пойдёт, – Фрост изменил положение своего тела так, чтобы поразить некую точку внутри партнёрши, от прикосновения к которой она аж затрепетала. Последовавшее за этим растирание клитора, заставило Карен извиваться под ним.       — Я хочу, чтобы ты шептала моё имя, – говоря это, он вонзался в неё так глубоко, как мог, одновременно играя пальцами на входе. Из-за этого женское тело сжималось и напрягалось вокруг него, доставляя удовольствие, и всё же она смеялась ему в лицо.       — Давай, детка, скажи моё имя, – и их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга – Я уже знаю, что тебе это нравится.       Губы вампира коснулись сначала уголка рта Карен, а затем и её уха. Она задёргалась под ним ещё сильнее, но не уступила.       — Тебе придется ждать этого до скончания веков, – слушая задыхающийся голос своей пленницы, Фрост продолжал лениво толкаться в неё, наслаждаясь тем, как она колотит пятками по его ягодицам, в бессильной попытке причинить боль. Новый темп был слишком медленным и неторопливым, чтобы доставить подлинное удовольствие, но пальцы, массирующие внизу живота, не давали накалу страсти утихнуть. Пойманная в капкан мучительного удовольствия Карен могла только извиваться, осыпая его проклятьями.       Фрост удерживал её в этом состоянии какое-то время, вынуждая раз за разом приближаться к краю оргазма, но, не позволяя достигнуть его. Невозможность испытать высшее физическое удовольствие оказалась настолько невыносимой и оскорбительной для Карен, что из её глаз потекли слёзы. Капельки солёной влаги стекали по её щекам, сверкая на эбеновой коже, словно бриллианты, а вампир слизывал их одну за одной. Беспомощная пленница пыталась уклониться от навеянных ласк, но, разумеется, безрезультатно.       — Произнеси моё имя, или клянусь, я не остановлюсь, даже если ты будешь умолять меня об этом, и буду продолжать до тех пор, пока ты не потеряешь сознание! – угроза, звучавшая в голосе Фроста, волной мурашек прокатилась по телу девушки. Она крепко зажмурилась, скуля от ощущения сильных мужских пальцев, сжимавших и покручивающих беззащитный сосок, и горячо прошептала.       — Пожалуйста... Дикон... – эти слова прозвучали музыкой. Издав звук, похожий на победное рычание он начал толкаться в неё с всевозрастающей силой, ощущая как напряжение, уже давно назревавшее в паху, уступает место сладкому взрыву. Перед глазами словно полыхнула ослепительно-белая молния. Одна. Другая. Третья. Серия коротких, следующих одна за одной, вспышек, застилавших острый взор вампира. В какой-то момент Карен изогнулась под ним, сотрясаясь в пароксизме сотрясшего её удовольствия, но Дикону было на это наплевать. Ведь на секунду испытываемые ощущения напомнили ему, что значит быть живым.       Когда удовольствие схлынуло он понял, что всё ещё лежит на ней, вдавливая в кровать всем весом и прижимаясь лбом к её лбу. Их взгляды встретились, и в этот раз Фрост увидел в глазах Карен не стойкость, которая так ему нравилась и даже не опьяняющий гнев. В чёрных, как бездонные омуты, глазах девушки отражалась полная противоположность любви. Не ненависть, как можно было бы подумать, а страх. Теперь она боялась его – всемогущего вампира, внимательно оценивавшего каждое её действие, каждое движение, каждую мысль пронизывающую мозг. Существа, что познало глубины тьмы и позволило ей поглотить себя без остатка       — Похоже, что с тебя уже хватит, – улыбнулся Фрост и поцеловал её в лоб, наблюдая как испуганная маленькая девочка, которую он на миг разглядел в этой взрослой и уверенной в себе женщины, исчезает, скрывшись за маской испепеляющего гнева.       — Я убью тебя, – тихо-тихо отозвалась Карен, перекатившись на бок и подтянув колени к груди. Её голос, всё ещё охрипший от криков, снова звучал уверенно и ровно. Она выглядела и вела себя словно оракул, изрекающий пророчество. И это было забавно. Особенно учитывая, что жить ей осталось всего ничего. Вирус, попавший в кровь при каждом укусе, распространялся по телу, и вскоре Карен Дженсон должна была умереть. Умереть, чтобы возродиться уже в качестве вампира. Иного исхода не могло и быть.       Ни в какое чудесное лекарство от вампиризма Фрост, естественно, не верил. Ну а если оно всё-таки существовало, ему ничто не мешало обратить её ещё раз. То-то была бы потеха! При мысли об этом вампир понял, что ему весело – впервые за до-о-олгое время.       — Не сегодня дорогая, – поднявшись с постели Фрост принялся собирать раскиданные по полу вещи. Сегодня он преподал шлюшке Блэйда хороший урок, и был не прочь повторить его, если до неё не дошёл смысл полученного наказания. Звучало забавно.       Отпускать Карен в планы Дикона не входило, а потому её предстояло ещё не раз оказаться в постели с врагом.