***
7-8 месяцев назад, после случая с янычарами, Калика первая начала приходить во дворец Топкапы, дабы краем глазом увидеть Шехзаде, а после уйти. Но замечая её, у них постоянно велись долгие разговоры. Они понимали друг друга. После Баязид сам начал приходить к ней. Это её удивило, просила не рисковать из-за неё, но Шехзаде будто не слыша её, не помня правила, словно пьяный от её голоса, приходил к ней и они могли сидеть и разговаривать часами. Иногда бывало, что они просто молчали и глядели друг другу в глаза. Словно в карих глазах они замечали что-то особенное, чего не увидишь у других людей. Конечно, иногда Баязид попадался под крючок Валиде Кёсем Султан, а иногда и Касыму, но он всё равно приходил к ней. Ему удалось обмануть Касыма, который решил проследить за ним. Заставил поверить, что Баязид просто гуляет по рынке и помогает маленьким детям, которые нуждаются в помощи. Тогда Баязид с чистой совестью мог, в первую очередь помочь детям, а после пойти к девушке, которая при каждой встрече улыбалась той мимолётной улыбкой, которой вызывал улыбку у самого Шехзаде. Но один день изменил всю их жизнь, заставив побояться не только за жизни друг друга. Когда Шехзаде пришёл к Калике вечером, она снова улыбнулась и пропустила его в свой дом. Баязид взглянул в глаза Хатун, и внутри него сыграла неизвестность. Ему хотелось почувствовать вкус её тонких и розовых губ. Хотелось сказать ей, что он влюбился в её карие глаза, в её улыбку. Хотелось взять её за маленькую руку и больше никогда не отпускать. Сжать и не дать сбежать. Баязид сделал шаг к ней и оказался слишком близко к девушке. Она еле заметно покраснела и опустила голову. В этот раз они молчали и не находили слова для разговора. Калика сделала шаг назад, но Баязид не отступил и снова сделал к ней шаг. Из-за этой же игры, спина девушки оперлась к стенке, а Баязид стоял вплотную к ней, даже не зная, что сказать о своём поведении. Он коснулся пальцами до подбородка Калики и приподнял её голову, проваливаясь в её тёмные, как смола глаза. Шехзаде переместил руку к щеке и легким движением, погладил нежную кожу, которая так и манила к себе. Баязид медленно наклонил голову, а Калика, не сдержав себя, поддалась вперед припечатав свои губы к губам Шехзаде. Они забылись, словно пали в бездну любви и страсти. Калика сжала ткань кафтана Шехзаде, когда тот углубил поцелуй. Их уже было не остановить, и Калика даже не заметила, как они оказались в спальной комнате, как она сгибалась от поцелуев Шехзаде и от дрожи, которая накрыла её. Спустя несколько недель, Калика сидела на коленях перед непонимающим Шехзаде и молила о прошении. Он присел и поднял её голову, заглядывая в её красные и беспомощные глаза. Он вытер большим пальцем бусинки слёз. -Расскажи мне. Она рассказала. Рассказала, как ей было плохо несколько дней. Как она сходила к лекарю и та поставила такой безобидный, но в то же время страшный диагноз. Беременность Баязид подавил шок и обнял любимую девушку. Он не знал, что делать. О ребёнке рано или поздно узнают, и прикажут избавиться от него, но в то же время Баязид не хотел, чтобы ребёнок, который носит Османскую кровь, жил без отца и отцовского воспитания. Тем более, чтобы дали приказ убить его в утробе матери. Он решился. Решился на отчаянный шаг – рассказать. Он мог бы отправить Калику далеко от столицы, но кто ему в этом поможет? Довериться Синан Паше он не мог. Поэтому даже не подумав забитой головой о последствиях, направился в покои Повелителя, а не к Кёсем Султан. Руки дрожали, а ноги ели перегибались, чтобы сделать шаг. Ему было страшно не за себя, а за Калику и за его ребёнка. Он боялся, что старший брат не пожалеет его, как и других и прикажет убить ребёнка, а может даже и Калику. Но если это и вправду случится, то его жизнь потеряет смысл и он отправится вслед за любимой. Будь что будет. Вот он стоит рядом с покоями Повелителя и ждет, когда тот его пригласит. Вот Силахтар Паша вышел и сообщил о разрешении. Вот он сделал шаг и оказался в покоях старшего брата. Вот он улыбается младшему брату. -Баязид? Мурад встал со своего места. Сегодня было хорошее настроение, и был рад видеть своего младшего брата, но увидев дрожь в его руках и напряжённое лицо, слегка нахмурился. -Что-то случилось, Баязид? Надеюсь, ничего плохого, иншааллах? Баязид поднял взгляд. Он будет тем, кто испортит настроение Падишаху. Но по другому он не мог. Он упал на колени перед ошеломлённым братом. -Простите меня, Повелитель. Прошу, будьте милостивы – не уничтожьте моё сердце от горя. И он рассказал. Иногда по щекам лились капельки слёз, но он держался, дабы не расплакаться окончательно. В конце молил о пощаде. Говорил, что если нужно понести наказание – он готов. Готов умереть, но лишь бы Калика и их не родившейся чадо жили долгой и счастливой жизнью. Мурад молчал, смотря прямо, не разу не посмотрев в мокрое лицо младшего брата. Когда Баязид закончил, Мурад простояло несколько минут молча, а позже громко вздохнул, заставив Шехзаде вздрогнуть. -Держи голову ровно, Баязид, – приказал Падишах и тот вытерев слёзы, сразу встал. – Ты считаешь меня тираном, Баязид? -Что вы, Повелитель, как я смею… -Тогда почему ты встал на колени? Почему молил о пощаде? Говори, – был твёрд Падишах. -Простите меня, Повелитель, я просто хочу, чтобы они оба жили. Убейте меня, но их оставьте. -Баязид! – поднял голос Мурад. Баязид не смел шелохнуться. Мурад вздохнул, сжав и разжав кулаки. – Когда ты сказал о ребёнке, то в ум пришло только одно – предательство. Но в то же время, я вспомнил нашего отца – Султана Ахмеда Хана. Мурад отвернулся, посмотрев в открытые двери, ведущие в балкон. Было видно, как солнце светило и летали птицы. -Сразу вспомнил, как он отменил закон Фатиха, что убить братьев – это пятно на всю жизнь, от которого не избавиться. Я не смогу убить своего племянника, так как он – сын моего брата, – Мурад обернулся и увидел удивлённое лицо Баязида. Падишах усмехнулся. – Баязид, закон Фатиха отменён нашим отцом, поэтому я не стану отбирать жизнь моего племянника. Губы искривились и Баязид был готов снова упасть на колени и поцеловать подол кафтана Падишаха, но Мурад вовремя сдержал его за плечи, заставив посмотреть в глаза. -Но тебе придётся привезти её в гарем. Всё же она носит ребёнка семьи Османов. -Но как же Валиде Кёсем Султан? -О ней я сам позабочусь. Так и случилось. Вечером к нему в покои пришла Кёсем Султан, которая нахмурив брови, смотрела прямо в глаза Баязида. Шехзаде не знал, куда деться: вдруг не разрешила? Вдруг она не захочет слушать его? Вдруг тайно убьет Калику? Вздохнув, та снова взглянула в глаза Баязида, но уже с расслабленным лицом. -Твой брат-Повелитель мне всё рассказал, – начала Султанша, следя за реакцией Шехзаде. – Почему ты не пришел ко мне, в первую очередь? Ты не доверяешь мне? -Что вы султанша, я просто, – вздохнул, – не знал, что мне делать. Поэтому сразу пошёл к Повелителю. Простите, если расстроил вас. -Ты никогда меня ничем не расстраивал, Баязид. Даже, когда мне Мурад рассказал о беременной Хатун, которая носит под сердцем твоего ребёнка, – Кёсем взяла руку Шехзаде, сжав её. – Этот ребёнок – член династии Османов. Да, мать ребёнка турчанка, и это может вызвать недовольство, а у некоторых даже радость, – Баязид сглотнул комок в горле, поняв намёк. – Но твой ребёнок будет жить и станет наследником твоего брата. Баязид не увидел недовольство в глазах Валиде Султан, не увидел, что та будет готовить планы, чтобы избавиться от ребёнка. Она говорила искреннее и поддерживает Баязида. -И вы согласились…? -Ну конечно. Ты же в конце концов, сын моего Ахмеда, да и я тебя не разделяла от своих детей. Тогда Баязид поцеловал руку Султанши, которая улыбнулась и обнял её так, что она издала смешок. Баязид был счастлив. Счастлив, что его любимая будет жить и будет рядом с ним. Он сможет подержать на руках своего ребёнка. Валиде Кёсем Султан приказала раздать сладости и шербет, также приказала Лалезар Калфе и Хаджи-аге огласить всем о том, что скоро появится новый наследник. Гарем находился в непонимании, там была Айше и мимо проходила Фарья. Фарья услышав об этом краем уха, поспешна вошла в гарем. Она стала слушать Лалезар Калфу и Айше Султан. -Кто? – в голосе были нотки дрожи. – Кто эта Хатун, которая родит ребёнка Повелителя? Лалезар улыбнулась и чуть не издала смешок. -Чуть не забыла сказать, Султанша, – Айше вопросительно посмотрела на Калфу. – Рождается ребёнок не от Повелителя, а от Шехзаде. Девушки ахнули, а Айше и Фарья вздохнули с облегчением. Кто-то чуть не уронил тарелку. Девушки начали разговаривать между собой и гадать, как это вообще возможно. Услышав новость Атике и Гевхерхан побежали в первую очередь к Валиде, а после к Баязиду, дабы поздравить брата и узнать подробности у него. Шехзаде Ибрагим и Касым тоже поздравили брата. Последнему теперь было всё ясно: Баязид не только помогал маленьким детям, но и приходил к этой Хатун, которая на данный момент носит ребёнка, принадлежащий семье Османов. На следующий день, с кареты вышла Калика, прикрыв голову капюшоном, но её встретил Баязид, протянув руку и помог спуститься на землю. -Ты в хорошем здравии, иншааллах? – спросил Баязид, обняв любимую. -Да, всё хорошо, Шехзаде. Но я всё ещё не могу поверить, что всё это реально. Он взял её за руку и повёл по тропинке, прогуливаясь до встречи с Кёсем Султан. -Что именно? -Что нашего ребёнка оставят в живых, что ему ничего не угрожает, и что ты будешь рядом со мной и с нашим ребёнком, – улыбнулась Калика, подняв взгляд на Шехзаде. Тот улыбнулся в ответ и остановился, заглядывая в её карие глаза. -Нет, это вы будете рядом со мной. Я не позволю, чтобы с вами что-то случилось. После разговора, служанки повели Калику в покои Валиде. Та заметно нервничала, а рядом идущая Лалезар успокаивала её и говорила, что боятся нечего. Войдя в покои, она не спеша подошла к сидящей Валиде и поклонилась ей. Рядом с ней сидели её дочери, а на подушке Хасеки Айше Султан и Фарья. Айше хотела прошипеть в сторону соперницы, узнать, что здесь делает Фарья, но вспомнила, что они находятся в покоях Валиде Султан. Сама Кёсем улыбнулась гостью. Она отметила, что девушка достаточно таки красива, а её улыбка доказывает, что она добра. -Добро пожаловать, Калика Хатун. Надеюсь, ты в хорошем здравии, иншааллах? -Спасибо вам, Валиде, я в хорошем здравии, слава Аллаху, – ответила Калика, улыбнувшись в ответ. Кёсем указала на большую подушку и Калика поняв её, села и подняла взгляд на Султаншу. -Слышала, что ты знакома с Хаджи-агой. Я приказала ему подготовить для тебя покои, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Нужно беречь себя. Всё же ты носишь под сердцем ребёнка Османской династии. -Спасибо вам за все, Султанша. Я не смогу вам отблагодарить за вашу доброту. -Роди нам здорового ребёнка и мне этого будет достаточно, – сказала Кёсем. После разговоров, Атике взяла девушку под руку и повела в гарем, где её впервые увидели наложницы Повелителя. Все думали, что она с чужих земель, но каково было удивление, что она живет в столице с рождения. На неё не стали бросать презренные взгляды, так как она носит ребёнка Шехзаде, а не Повелителя. Иногда ей упоминали об этом, но ей было все равно. Для неё было главное то, что она рядом с тем, кто любит её и защитит её с ним ребёнка. Так прошли месяцы, живот округлялся, а чадо внутри матери активно толкался ножками. Перед отъездом в Эдирне, Калика была в покоях Шехзаде и общалась с Баязидом. Он говорил, что Повелитель решил развеять голову и приказал поехать с ним, взяв Калику с собой. Она была рада, что наконец, спустя долгие месяцы, сможет погулять за переделами Топкапы. Но не успев сказать ему об этом, малыш сильно ударил ножкой, из-за чего девушка ахнула, схватившись за живот. Баязид вздрогнул. -Что такое? Ты в порядке? – Баязид начал нервничать, что заметила Калика и та улыбнулась. -Да, Шехзаде, просто ребёнок толкается. Очень сильно, – ответила Калика и тот успокоился. – Хотите почувствовать толчки? -Я не думаю, что….– но было поздно. Она взяла ладонь Шехзаде и положила на свой выпуклый живот. Будто почувствовав тепло отца, малыш снова толкнул ножкой, заставив Калику забавно нахмуриться. Малыш оказался упрямым. Баязид почувствовал сильный толчок и его глаза округлились. На мгновение он подумал, что это мальчик, раз уж малыш демонстрирует свою силу толчками. Шехзаде наклонился и прижал ухо к животу. Калика засмеялась и погладила по волосам Баязида, следя за реакцией. Он снова почувствовал толчки, и улыбнулся. Он был счастлив.***
Он сумел убить разбойников, но он слышал как приближается вторая волна. Из стражей никто не выжил, рядом с каретой лежала служанка, которая хотела узнать, что происходит, но расплатилась любопытством своей жизнью. Он поспешил к карете. Открыв её, он увидел испуганную Калику, которая держалась за живот, как защищённый круг. -Шехзаде… Он схватил её за запястье и вывел на улицу. Оглянувшись, он услышал топот лошадей и ничего на ум не пришло, как побежать в сторону леса. Взяв свой ятаган, засунул его в ножны, взял руку Калики и поспешно повёл её в сторону леса. Калике было страшно и не по себе. Было страшно за любимого человека и ребёнка, боялась, что они догонят их и не останется выбора, как сражаться до последнего. Но так же было не по себе. Малыш толкался, но не так как раньше, будто готов разорвать своё временное жилище и вылезти наружу, но пока это чувство не так сильно. Она почувствовала, как Баязид сжал её руку ещё сильнее, будто кто-то сзади схватит её и исчезнет вместе с ней в глуби леса. Они так и ходили большими шагами, пока Калика не отпустила руку Шехзаде и не оперлась на рядом стоящее дерево. Она с дрожью вздохнула. -Калика? Баязид подошёл к ней и придержал за локоть. -Я в порядке, Шехзаде, просто устала, – сказала она, вздыхая перед каждым словом. -Присядь. Она села на пенёк и попыталась нормализовать дыхание. Тут что-то было не так. Она прежде этого не ощущала. Ложных схваток у неё не бывало, да и болей тоже. Что-то тянуло внизу живота, вызывая дискомфорт и маленькие толчки боли. Она встала и кивнула в знак того, что она готова. Она взяла его за руку и они продолжили путь. Прошло пол часа, а может даже больше, а боли стали увеличиваться. Появилась ноющая боль в пояснице. Стало трудно ходить, но они не могли останавливаться. Калика сжимала ткань платья и внезапно почувствовала, как между ног стало мокро с сопровождением боли. Она остановилась. Она поняла, что пришло время малышу появится на свет. -Калика, нам нужно… -Ребёнок скоро появится на свет… Глаза Баязида расширились. Калика оперлась рукой к дереву, тяжело задышав. Боль стала нарастающей, и были спонтанные сокращения мышц между ног. С губ вырвались стоны. Будущая мать не могла ожидать, что её ребенок родиться в таком положении, а не во дворце. Что если это незаконно? Что если ребёнка не примут, как члена династии Османов? Ей говорили, что ребёнок должен родиться в гареме, соблюдать традиции рождения ребёнка. От этих мыслей, Калика задышала ещё сильнее. Она не хотела расставаться с Шехзаде, не хотела, чтобы их ребёнок рос без отца. Но мысли Баязида были совсем другие. Он не знал, что делать. Они за это время не успеют дойти до дворца. К нему подкрался страх за Калику и ребёнка. -Больно… После этих слов, Шехзаде будто проснувшись ото сна, сел на одно колено перед девушкой. -Как долго ты можешь продержаться? -Не знаю, Шехзаде, – сквозь зубы ответила Калика, издав вздох полной боли. Баязид поднял Калику на дрожащие ноги и обнял её за талию. -Нам нужно идти. Прошу тебя, продержись еще немного. Калика за время ходьбы держалась за живот, чувствуя, как ребёнок переворачивался головой вниз. Баязид хмурил лицо, когда до его уха доносились стоны боли. Он ждал ребёнка и просил Всевышнего, чтобы время прошло незаметно быстро. Но теперь он корил себя за то, что просил у Аллаха. Ребёнок не вовремя решил познать мир. Не сдержав страдания его любимой, он поднял её на руки и прибавил шагу. Баязид облегчённо вздохнул, когда увидел впереди деревянный домик. Если Всевышний решил, что его ребёнку пора познакомиться с миром сегодня, значит так и будет. Открыв дверь, Баязиду показалось, что домик хоть и выглядит снаружи не очень, зато внутри он довольно таки милый. Найдя спальную комнату, он уложил корчащую от боли Калику, нашёл белоснежную ткань, а после присел на корточки рядом с кроватью и протянул ткань Калике. -Что я смогу сделать? -Побудь со мной, – прошептала Калика, сжав ладонь Шехзаде. Тот сжал в ответ и грустно улыбнулся. Он не мог видеть, как та страдает ради ихнего ребёнка. Но та совсем не жалела себя и молилась Всевышнему, чтобы с их чадом всё было хорошо. Она тяжело задышала и сжала челюсть. С уст вырывались короткие крики и частое дыхание. Она сжала ладонь сильнее, но это никак не смутило Шехзаде. Он услышал крики. -Они здесь! Баязид нахмурился. Его охватил гнев. Если бы не эти разбойники, то они давно уже были бы во дворце и Калика спокойно рожала бы в гареме в окружении лекарей. Он встал и посмотрел на любимую. -Будь аккуратен… Он улыбнулся, наклонился к ней и поцеловал её лоб. Он кинул напоследок взгляд на Калику, а после вышел с комнаты, закрыв за собой дверь. Шехзаде достал ятаган с ножны и вышел на улицу. Закрыв и входную дверь, Баязид взглянул на врагов, которые сидели на лошадях. Их было 4-5 человек и каждый достал свой меч и спрыгнул с лошади. Освободившись от своих хозяев, они издали ржание и побежали в противоположную сторону. Никак не обратив на них внимание, разбойники прямо смотрели на Шехзаде. Главный из них усмехнулся. -Шехзаде, – кивнул тот, – а ведь вы могли бы свергнуть Султана Мурада. -Я не предам своего брата. И за это вы поплатитесь жизнью, – прошипел Баязид. Никто не понял, когда Шехзаде достал нож и кинул прямо в глотку одного из них, который стоял ближе. Второй, отходя от шока, зарычал и напал первым, но его ожидала быстрая смерть за свою ошибку. Шехзаде на носочке покрутился вокруг себя, толкнул ногой врага и снёс ему голову. Третий не заставил себя ждать и они вступили бой на мечах. Баязид за спиной слышал крики Калики и его гнев закипел с новой силой. Враг не успевал отражать удары и благодаря этому, попался под крючок Баязида. Шехзаде сделал так, чтобы он развернулся и Баязид успел ударить заднюю сторону колена врага, заставив того прошипеть и упасть на одно колено. Глаза мужчины округлились, когда понял, что совершил ошибку. Его голова тут же слетела с плеч, испачкав кафтан Баязида. Шехзаде скорчил лицо и сделал несколько шагов назад, дабы избежать удара. Остался главный и ещё один его щенок. Оба вступили в бой и Баязиду пришлось отразить два удара за один раз. Ногой он толкнул первого, а второму нанёс удар, но тот успел отразить его. Второй встал с земли и хотел было нанести удар, как Баязид нанёс удар головой, из-за чего главарь свалился на землю, разбежался и лишил руки второго, в которой держал меч. Тот закричал и схватился за руку. Баязид развернулся и ему повезло, что меч поцарапал плечо, а не воткнул прямо. И тут он понял, что перестал слышать крики Калики и его накрыл страх, из-за которого даже не понял, когда отрубил руку, перерезал горло, а после воткнул лезвие прямо в сердце главаря. Настала тишина. Баязид медленно достал ятаган и засунул обратно в ножны. Его зрачки уменьшились от ужаса. Шехзаде медленными шагами дошёл до двери, открыл его и вошёл в дом. Он подошёл к дверям спальной комнаты и оперся рукой к стенке. Было слишком тихо. Он не слышал ласковые слова Калики, не слышал плачь ребёнка. Пальцы дёргались, а ноги пытались стоять ровно. Но ужас и страх отступили, когда он услышал плач и короткое «ш-ш-ш». Баязид медленно открыл дверь. Простыня была смята и вся в крови. Калика сидела на кровати и плакала от счастья, улыбаясь малышу. Она окутала его в белую ткань и прижала к себе. Когда же услышала скрип, она подняла голову, словно львица, почуяв опасность. Но увидев Баязида, она улыбнулась во все 32 зуба. Шехзаде же не мог оторвать взгляда от свертка, с которого доносился плач. Он сел на край постели рядом с Каликой и посмотрел в лицо дитя, которого они оба ждали. -Это мальчик, – всхлипнула Калика, посмотрев на любимого. Губы искривились в улыбке и Баязид одной рукой обнял Калику за талию, а другой приобнял сверток. Мальчик. У него родился сын. У него родился упрямый и сильный, как он сам – сын. По щеке скатилась одинокая, то такая счастливая капля слезы. Он поцеловал лоб Калики. -Ты как? -Слава Аллаху, мы оба в порядке, – ответила девушка, прижавшись к груди Шехзаде.***
Малыш заснул на руках, заставив его мать улыбнуться, чуть покрепче обняв сверток. Баязид обнимал девушку за талию, медленными шагами выйдя на тропинку. Она всё ещё была слаба и еле как могла ходить, но она упрямо говорила, что с ней всё в порядке. Услышав ржание лошадей и их топот по земле, Баязид достал ятаган и спрятал Калику за спиной, сжав челюсть. Но когда увидел на лошадях не только стражников, но и Повелителя, вздохнул и вернул ятаган на своё место. Мурад и Кеманкеш слезли с лошадей и подбежали к Баязиду. Мурад обнял младшего, прижав к себе. -Хвала Всевышнему, – прошептал Мурад, отстранился и осмотрел Баязида. – Ты ранен? -Всего лишь царапина, Повелитель, – ответил Баязид. -Повелитель. Мурад посмотрел на Кеманкеша, ожидая от него слова, но когда не услышал, посмотрел туда куда смотрел сам Кеманкеш. Глаза Падишаха расширились, когда увидел, что платье, сзади стоящей фаворитки Шехзаде Баязида, была вся в крови, а сама еле стояла на ногах, прижав к себе сверток. Баязид подошёл к Калике, взял с её рук сверток и подошёл к Мураду. Мурад увидел новорождённого, который приоткрыв глазки, смотрел на него. -Всевышний Аллах решил, что мой сын должен родиться тогда, когда его отец отрубал голову подлого врага, – усмехнулся Баязид. Мурад издал смешок и взял на руки племянника. Младенец похлопал глазками, смотря прямо в Падишаха. -Повелитель. Падишах понял его и без слов и передал младенца в руки Калики. Та прижала ребёнка к себе. -Кеманкеш, уходим.***
О рождении Шехзаде быстро распространилось по всему дворцу. Лалезар Калфа сообщила всем, что ребёнок родился в столице, но беременную Хатун не успели довезти до дворца, поэтому отвезли её к лекарше, которая приняла её роды. Правду знали семья Османов, Кеманкеш, Лалезар Калфа, Хаджи-ага и лекарша, которая осмотрела Калику и ребёнка. Все молчали, что новорождённый Шехзаде на самом деле родился в столице, но не у лекарши, а в лесу, в деревянном домике. Сейчас все готовились к церемонии наречения ребёнка. Малыша отмыли, привели в порядок и уложили в люльку. Сам Шехзаде тихо лежал в люльке и своими глазками оглядывал всё вокруг. Калика улыбнулась. Она лежала в постели, оперившись спиной к спинке кровати. Она желала взять ребёнка к себе на руки, но решила подождать, когда, наконец, её сыну дадут имя. Спустя какое-то время, в покоях были все Султанши, ожидая Повелителя и Шехзаде. Валиде наклонилась к новорождённому и улыбнулась, глядя в его маленькие глазки. -Машаллах, да пусть Всевышний бережёт нашего Шехзаде от дурных глаз и всяческой порчи. -Аминь, – сказали все. Двери открылись. -Внимание, Султан Мурад Хан Хазретлери! Войдя в покои, Ибрагим и Касым встали в другую сторону, а Баязид и Мурад подошли к люльке. Падишах наклонился и взял на руки маленького Шехзаде, смотревшего в ответ на Падишаха, тем самым вызвав улыбку у дяди. Мурад наклонился к малышу и стал шептать азан над правым ухом племянника. Все присутствующие на обряде соблюдали тишину и внимательно слушали Падишаха, совершающего имянаречение. За азаном последовала дуа (молитва), а после всего этого Мурад 3 раза произнес имя Шехзаде. -Тебя зовут Омер. Закончив, Мурад передал малыша в руки Баязида. -Пусть Всевышний Аллах дарует ему долгие лет жизни. -Аминь, – приговорил Баязид, посмотрев на улыбающуюся Калику. Да, он был счастлив. Они оба были счастливы.