Последствия

Знать, что дорогой тебе человек лежит сейчас в больнице — тошно. Знать, что он в коме и может не выйти из нее — просто ужас. Особенно тому, кто долго сопротивлялся чувствам, отнекивался от них, кричал, ругался, а потом внезапно решил наладить все и попытаться исправить. Да вот только не бывает все так по щелчку пальцев. Невозможно просто так взять и изменить к себе отношение человека, которому жизнь сломал. Да-да, сломал. Но думал ли Бакуго обо всем происходящем в таком ключе — не известно. Пока что он просто просиживал все свободное время в палате с окруженным аппаратами Изуку или возле нее. Да, Лига Злодеев уничтожена — глава официальный (Шигаракаи Томура), а также кукловод и серый кардинал (Все За Одного) мертвы; Даби, оказавшийся старшим сыном Старателя, Твайс, Спиннер и Магне запечатаны в самую надежную тюрьму без возможности применения причуды и общения с кем-либо. Ному истреблены целиком и полностью, хотя некоторые подозревают, что правительство припрятало себе парочку для изучения. Мелкие сошки, участвовавшие в нападении, осуждены на реальные сроки... А вот другая сторона понесла крупные потери. Помимо множества убитых и получивших серьезные травмы гражданских, потери были и среди героев и студентов ЮЭЙ — для кого-то репутационные, для кого-то физические, для кого-то моральные. Так, когда вскрылась вся история со Старателем и его семьей, многие в обществе начали его осуждать, и рейтинги резко покатились вниз. Он ушел из геройства. Ястреб пропал без вести. Последний раз его видели пытающимся вытащить кого-то из-под рушащихся перекрытий здания. В тот момент Даби сделал свою последнюю атаку, выпуская мощный поток синего пламени. Всемогущий... А Всемогущего больше нет. Остался только Тошинори Яги. Немощный субтильный дядечка с вечно идущей кровью изо рта. Потерявший, точнее, истративший всю свою силу на победу над главным врагом нескольких поколений героев. Оно того стоило, считает он. Что же мы будем делать дальше без тебя, говорит общество. Кстати, да, ЮЭЙ потеряло целый пресс-центр во время инцидента. Про студентов говорить уж вряд ли надо... Хотя нет, надо. Урарака, которая находилась в ловушке обязательств Лиги, была осуждена строго, но все же на меньший срок, чем злодеи. Все понимали, что не проведи девушка тот маневр с упавшим хламом на ВЗО, возможно, исход всего был бы другой. Ее семья была освобождена от уплаты долгов. Тодороки Шото находился в прострации: мало того, что одним из главных злодеев оказался старший брат; мало того, что все происходящее внутри семьи вышло на белый свет, чего никто из ни не хотел; так еще и Инаса с Нейто выныривают из забытья на несколько минут в день всего. Да, он все еще не может сказать, что любит второго альфу, но он безмерно благодарен ему и относится с уважением, ведь не будь Мономы, от Юараши осталась бы просто отбивная. И да, все же, что-то вроде симпатии Шото к нему испытывает. Киришима, Шинсо и Аояма из всех принимавших наиболее активное участие пострадали меньше всего — несколько царапин, ушибов и синяков не в счет. Другие студенты занимались больше спасением, чем вели боевые действия, да и не в эпицентре событий они были, так что многим существенно легче. А вот Бакуго Кацуки, хоть и оправился от своих травм быстро, но все еще пребывал в прострации. Мало того, что он впервые увидел своего омегу через несколько месяцев после похищения среди злодеев, так еще и омега этот сделал самый главный шаг в битве. Хотя ему было пофиг. На все. Лишь бы тот очнулся, лишь бы открыл глаза и... А дальше хоть что: пусть орет, кроет матом, ругается! Или плачет, морщится и истерит. Или игнорирует и отворачивается. Хоть что! Только бы жил... Сейчас Кацуки понимает, что он тот еще мудак. Всю жизнь им был, и как таким вырос — не понятно, ведь и родители-то нормальные. А он вот, урод. Счастье было рядом, а он все испортил. Не был бы таким самовлюбленным и заносчивым мудаком, возможно, все было бы по-другому. Иногда Кацуки снятся сны, очень странные, надо сказать. Там он видит все будто со стороны и подернутым белесой дымкой: летний солнечный день, дети играют на площадке. Маленькая девочка активная, разговорчивая и очень громкая, в центре внимания. У нее зеленые колючие волосы, торчащие во все стороны, и ярко красные глаза. Она падает, разбивает коленку и громко плачет. К ней подходят миленький хрупкий омега с курчавыми зелеными волосами и... Вот тут экспозиция во сне меняется, и Кацуки все видит уже не со стороны, а сам участвует — видит. Видит, как девочка раскрывает руки и тянется к нему, он тоже готов взять ее на руки, чтобы успокоить... Но в этот момент картинка, которую он видит, трескается и отдаляется, меркнет. Он все тянется и тянется, пытаясь ухватить дочь за руку, хотя бы к пальчику прикоснуться, но не может... После этого сна, повторяющегося с завидной регулярностью, Бакуго просыпается с мокрыми дорожками на лице. Он ждет, ждет долго. Ему разрешают находиться в палате весь максимум времени и даже немного больше — все же нахождение пары рядом должно благотворно влиять на исцеление. Но нет. Он уже сменил не раз и не два, и даже не десять букет, стоящий у изголовья кровати. Все те же ромашки и васильки — где только находит их в такое время года? Он действует на автомате. Не живет — существует, просто поддерживая функционал своего тела, чтобы оно не развалилось. С ним пытаются поговорить. Он шлет на хуй всех. Ему пытаются помочь и дать отдохнуть — та же история. Он видит маму Изуку — Инко-сан — и отводит глаза, а потом падает перед ней на колени и вообще падает ниц, заходясь в рыданиях. Ему не стыдно. А она растеряна. Его собственная мать смотрит на него, как на говно. Нет, она ничего не говорит. Только у Инко спрашивает, почему та не сказала ничего тогда и не вышла на контакт после — они с Масару помогли бы, чем смогли. Ведь не знали, что сын такой опездол... Он знает, что ассоциация героев решает, что делать с Мидорией после пробуждения. Ведь он молчал о том, что затевает Лига, но при этом в битве был на геройской стороне. Хоть и совершил убийство. В свою очередь Всемогущий, Айзава и Мик пытаются доказать, что в данной ситуации без этого было никак не обойтись. Но Бакуго на это все плевать. С ним всегда рядом только Кири. Этот упертый баран решил, что раз Кацуки гробит себя без отдыха, он тоже будет. Пытается отвлечь разговорами, но замолкает, понимая, что они сейчас не нужны. Видит все эмоции, о которых в друге никогда не подозревал — все эти рыдания перед матерями, бессилие и отчаяние в глазах, постоянные слезы после сна и крики во сне. А еще он видит в этих рубиновых глазах сожаление. Только оно ничем и никому помочь не может... Момент, когда Мидория открывает глаза, прошел мимо. А вот судорожные панические вздохи замечают все и сразу. Медперсонал выгоняет посторонних из палаты, производит необходимые манипуляции. Парень приходит в себя, состояние стабилизируется, но молчит. Все анализы и тесты показывают, что он может говорить — просто не хочет. Вот тут уже на помощь приходит Эйджиро: он рассказывает обо всем, что пропустил Изуку, находясь сначала в плену, а потом и в коме. О том, что Мина и Юга всецело приняли друг друга. О том, что Нейто, Шото и Инаса основали триумвират и теперь снимают квартиру вместе. О том, что Шинсо тоже нашел свои части союза. Да-да, именно части, а не пару. Но там ситуация вообще запутанная и интересная: оказалось, что Денки — гамма, то есть может быть и альфой, и омегой. Он сам об этом знал, но тщательно скрывал, прикидываясь альфой, а из-за принимаемых препаратов, не сразу распознал свою истинную пару-омегу в лице Джиро и истинную пару-альфу в лице Хитоши. Обо всем этом Киришима говорил много, красочно и с эмоциями, отметив в конце, что все друзья ждали только его пробуждения, чтобы не проводить официальные мероприятия — то есть свадьбы — без него. А Кацуки просто сидел в углу комнаты и смотрел, не подавая никаких других признаков жизни. - Кири, спасибо тебе огромное за все рассказанное. Это очень ценно и важно для меня, - немного хриплым голосом и не поднимая взгляда от своих рук сказал Изуку, - но не мог бы ты выйти на некоторое время? - А? Да, конечно, - нервно улыбаясь выдал альфа. - Ну, я пошел. После закрытия двери прошло некоторое время, но никто не нарушал молчания. Однако всему приходит конец... - Зачем ты здесь? - тихо. - Что? - Ты слышал. - Я хотел быть рядом, - растерянно. - Почему? - Потому что ты моя пара. - И? - Что «и»? Я должен быть рядом. Всегда, когда есть возможность. - Потому что «пара»? - Да... и нет. - М? - Не только потому что пара. Ты мне нужен. - Зачем? Зачем я тебе нужен? - Нужен. Я не могу без тебя. Просто не могу. Чахну, гнию и загибаюсь. Без тебя жизни никакой нет. Ты — мой. И моим будешь всегда. Альфа должен, просто обязан, защищать и оберегать свою омегу! - срывается на крик. - Так, как ты это сделал тогда? - всего лишь поднятая бровь. - Нет... н-н-неееет, - те слова бьют под дых и он падает на колени перед койкой, заходясь в беззвучных рыданиях. - А как? - Как нормальный человек. Я смогу. Я исправился, изменился. Я смогу, Изуку. Ты не представляешь, что происходило со всеми нами, когда тебя не было рядом, и только неизвестность... - Я тебе не верю, Каччан, - спокойным голосом говорит парень, и не ясно, что происходит с ним внутри. - Я любил тебя, восхищался, даже немного завидовал. Следовал всегда и всюду, а ты относился ко мне, как к мусору... - Это уже давно не так... - Не перебивай меня, пожалуйста. Я думал, что у тебя просто характер такой — ты просто не можешь принять свои эмоции и чувства, поэтому глушишь их за идиотскими издевками, подколами... Но я всегда считал тебя героем, тем, кто действительно достоин этого звания. Я считал, что как бы ты ни относился к человеку, ты не нанесешь ему реально тяжелый вред. Я думал, ты благороден в общем-то, ведь у тебя такие классные родители, с таким воспитанием и отношением к тебе... я ошибался. Ты растоптал все, что я так лелеял по отношению к тебе. Ведь уже тогда я чувствовал, что мы не зря все время рядом. Ты перечеркнул все... А то, что ты говоришь сейчас, что-то делаешь... Знаешь, раньше надо было. И я тебе просто не верю. Вот был такой Каччан одного типа, глумился, издевался, а потом — оп! И вдруг стал полной противоположностью — заботливым, чутким, нежным. Тьфу, даже говорить противно, - омега скривился. А потом перевел пронзительный взгляд на Бакуго и продолжил вновь, - Я. Не. Ве-рю! Не верю! Понимаешь?! Если бы ты не узнал, что я тогда был беременным и случился выкидыш, если бы ты не узнал, что я глушу свою сущность таблетками во вред организму, ты бы никогда не стал так говорить. Ты! Ты должен был дать мне больше всего любви, защиты и успокоения в этом мире! Ты! А не кто-то другой. А ты причинил больше всего боли... Уходи, Кацуки. Я не хочу тебя видеть. Никогда. Да, я понимаю, что найдя свою пару и будучи отвергнутым, ты больше никогда не создашь семью и ни на кого не посмотришь. Я понимаю, что проживу недолгую жизнь, принимая все эти таблетки. Что ж, значит, так надо. У каждого действия в этом мире есть свои последствия, нравятся они нам или нет. И я осознаю их прекрасно. Ты не осознавал, когда делал, что хотел. Теперь принимай свои последствия. И живи с этим.