Dream..

Робко ступая по черному мраморному полу, тень невысокого роста скользила по голым стенам. Так странно: половина зала, наполненная алыми оттенками, была пустой; не было ни мебели, ни прекрасных дорогих атрибутов, что были в моде начала 19 века. Во второй части помещения играла музыка, юные леди и мужчины кружились в танце любви, забывая обо всем мирском. Все пары были необычайно развратно одеты, если сравнивать с модой викторианской эпохи. На молодых телах были еле закрывающие интимные места латексные «липучки», что, несомненно, смутило бы любого. И лишь нежные взгляды давали убедиться в том, что ты сейчас находишься не в публичном доме.  Остановившись у до боли знакомого стола, герцог стал ждать прислугу, которая сию минуту должна была подать бокал с неизвестной голубой жидкостью. Мальчик легонько топал ножкой по полу от нетерпения: где шляется его безупречный дворецкий?! Решив долго не сидеть на месте, Алоис открыл было рот для того, чтобы назвать заветное имя, но... На ум не приходило ни единого имени, будто ему никто и никогда не предлагал контракта, по заключению которого изымалась его же душа. Юноша начал изучать взглядом своих гостей, лица которых теперь не показывали эмоций. Он подошел к одной девушке, которой не досталось пары. Пройдя глазами по её лицу, он заметил, там была пластмасса. Герцог Транси негодовал: откуда в его поместье кукла знаменитого убийцы, предположительное имя которого Дорсель? На женственное хрупкое плечико вальяжно легла чья-то рука, на ногтях которой красовался черный лак.  - Демон? – мальчик повернулся на сто восемьдесят градусов, пытаясь найти глазами незнакомца, но тщетно. Никто не отозвался на зов, а человек исчез, испарился. В воздухе витали непонятные пары, от которых появилось очень странное, соответствующее атмосфере этого праздника желание. Транси так и не поняв, как он оказался в своем поместье после своей же гибели, решил продолжить путь в неизвестность.  Голова сильно кружилась, а тело преодолевала непонятная истома: было и горько, и сладко, все одновременно. Казалось, что длинный коридор никто и никогда не сможет преодолеть, ведь силуэты появлялись и исчезали. Крики, всхлипы и стоны людей уже заставляли сомневаться в действительности местонахождения, а голос, который проповедовал неизвестный, как и все, язык... Притягивал своим хрипловатым тембром, возбуждая детскую плоть.  Разум был затуманен. Все мысли, кроме желания, ушли на второй план.  Скитаясь в поисках неизвестного около часа, сладкое желание стало перерастать в горькую муку – внизу живота ныло и болело. Присев на из ниоткуда взявшийся стульчик, мальчик аккуратно положил острый локоть на деревянную поверхность, а его глаза накрылись свинцом. Царство Морфея любезно проводило его в свои объятья, забрав взамен остатки разума.  Вновь повторилось то действие, что происходило на «балу». Кто-то положил свою руку на плечико герцога, начиная нежно массировать. Закрытые глаза мальчика быстро открылись, ведь тело ощущало нежеланные прикосновения. Алоис предпочел положить свои ладони на проворные пальчики незнакомца, нежели поворачиваться, делая себе неудобно. Одно движение – чувство небольшой тяжести на спине прекратилось.  «Он снова ушел» - подумал мальчишка, по старинке топая ножкой. Началось что-то вроде игры, название которой – догонялки. Непонятно, зачем именно гоняться за кем-то, но после поимки беглеца на душе становится тепло, словно ты победил в ужаснейшей схватке.  По всему телу прошелся легкий ветерок, будто кто-то открыл окно. Лицо юноши покрылось румянцем,когда он невзначай глянул на свое тело – он был в латексных «липучках», таких же, какие были на его гостях. Те уже собрались в хоровод вокруг него. У каждой куклы была необычайная пустота в глазах, черный цвет перекрывал осмысленность. - Простите, - небольшая заминка, которая так несвойственна поведению особ голубых кровей. - Я хочу спросить, кто Вы? В ответ прозвучала тонкая и методичная тишина, а голодные взоры устремились в невинное личико. Все присутствующие около хрупкой фигурки и столика не сдвигались с места. В зале царила абсолютная тишина, которую нарушало лишь сопение испуганного мальчика. Он никогда не видел настолько неживых людей.  Через десять минут зрительного контакта, по помещению раздался разбавляющий серость «рутины» хохот, тот самый хрипловатый голос. Липучка по обыкновению поднялась, что прямо говорило – Алоис возбужден. Звуки, которые стали причиной такого поведения тела, не прекращались, после чего герцог Транси решил последовать по этому «зову». Не раскладывая все по полочкам, подсознательно, он ринулся на методичный тембр высокого мужского голоса. Мальчик не взирал на кукол, что так внимательно следили за его действиями. Еле слышный топот детских ножек закрывал звук цоканья каблуков. Куда бы Транси не повернул, везде его преследовала дымка, имеющая алый оттенок.  - Да кто же ты такой? – крик, который раздался эхом по всей площади поместья. - Mortem,* – Незамедлительный и краткий, томно звучащий ответ, после которого вновь послышался уже знакомый смех. Тяжело вздохнув, Алоис продолжил путь к голосу, и, кажется, единственному живому существу. Данный на латыни ответ ничего не дал, ведь при жизни мальчик не очень интересовался этим языком. Юный герцог дошел до высокой лестницы, которая, как покажется на первый взгляд, вела в самое небо. Ступая по резкой и круглой спирали, все мысли были заняты лишь утолением возбуждения и тем чудным голосом. Под ногами что-то хрустнуло. Взгляд Транси лег на бутылочку с надписью «смазка». Презрительное фырканье значило лишь одно – герцог не будет поднимать эту вещицу и далее ей пользоваться.  Один шаг – юноша лежит на полу без сознания. Причиной такого поведения организма может быть все: от недосыпа до перевозбуждения. Алая дымка скрыла в себе аккуратное хрупкое тельце, начиная передвигаться. За ней побежала толпа «гостей», видимо, желающие поглотить плоть.  Хохот, который прекратился, от - как думал Алоис - слишком далекого расстояния, вновь зазвучал. В нем слышались нотки безумия и нечто вроде мотива кокетки. Цоканье каблуков тоже не прекращалось, ближе голос – ближе звук.  Человек в черном одеянии с капюшоном, который скрывает все лицо, приближался к телу мальчика. На этот раз в руке была шелковая плетка. Легкими движениями обладатель возбуждающего голоса подцепил герцога, бережно укладывая того на плечо. Мягкое сопение юного Транси вызывало на лице незнакомца улыбку, за которой последовал жадный оскал. Акульи зубки прекрасно дополнили образ свирепого убийцы. В мочку уха блондина вонзились два клыка, из-за чего по белоснежной шейке потекли красные капельки соленой крови.  Алоис обнаружил себя прикованным алыми наручниками к кровати, только сон рассеялся. Комната была обделана в темных тонах, которые разбавляли ярко-красные обои и кровать. В своих руках он увидел серый платочек, алыми нитями на которых было вышито «Grell». Жалобное мычание юноши привело человека в тот же хохот, который более не раздавался зловещим эхом, однако, добрее он от этого не стал. - Мортем? – еле слышно прошептал Транси.  - Смерть… - не двузначный ответ, тем же насмешливым тоном. Решив смиловаться над беззащитным существом, Смерть засунул кляп в рот Алоиса, убирая назад острый нож. И вновь плоть, облаченная в жалкое подобие одежды, поднялась, что несомненно порадовало мучителя.  - Зря, ой зря… Смазку выкинул… Будет очень больно… Когда-то показавшиеся нежными руки, стянули с головы капюшон, разоблачив аристократические черты лица и средней длины алые волосы. Из небольшого склада «игрушек» была взята шелковая плеть, а далее опущена в ледяную воду. Алоис закрыл глаза. Он не хотел видеть все эти похотливые движения, что больше и больше заставляли возбудиться. Боль пронзила тело в районе живота, бедер, плеч, спины. Женственные руки ловко орудовали с веревкой, пытаясь причинить как можно больше боли. Слышались тихие стоны, походившие на жалобные всхлипы, на красивом лице появлялся оскал садиста. Глаза томно горели, а весь манящий образ только давал уверенности в том, что ты имеешь дело со Смертью. Надеясь на скорую кончину, мальчик закусывал губы, чтобы лишний раз не порадовать обидчика своей слабостью. Вся спина была в кровавых следах, когда, наконец, безумный человек решил заменить пытку. Он настойчиво всунул палец в узкое отверстие мальчика, стараясь растянуть его для себя. Затем последовал и второй палец. Все было всухую, из-за чего было довольно больно. Успев за несколько секунд раздеться и перевернуть мальчика на живот, Смерть уже, особо не церемонясь, готовилась войти в него. Взору маленького герцога представилось идеальное тело, где не было ничего лишнего. Немного пресса, но при этом ужасно длинные и женственные ноги, пред которыми хотелось стоять на коленях. Голову юноши посетила одна печальная мысль – он был просто куклой для извращенных игр этого психа. Возможно, все эти люди с кукольными глазами тоже были жертвами? Первый толчок был грубым, хотелось взвыть и зареветь от боли. Но каким бы он был знатным человеком, ужасом общества, если бы проявил столько слабости? По бледной щечке прокатилась кристальная слезинка, которую прильнул слизнуть проворный язык обидчика. К своему удивлению мальчик заметил, что от боли стал возбуждаться только сильнее. Из-за этого Алоис был вынужден прийти к крайней мере – ласкать самого себя, вдобавок он узнал о том, что является садомазохистом, ведь причинять боль другим ему доставляло не меньшее удовольствие. Маленькая ручка в наручниках пыталась дотянуться до возбужденного органа, но, как и всегда, ничего не вышло. Заметив это, новый «любовник» расплылся в умиленной улыбке. - Мрр, я гляжу, ты входишь в ритм… М… Моей жизни... Ах... – Первый стон сидящего сверху, который, как ни странно, обрадовал герцога до глубины души.  Последующие толчки преследовались стонами сразу двух голосов, поющих некую песнь в унисон. Поначалу замкнутое поведение мальчика сменилось полной раскрепощенностью, податливостью к взрослым ласкам. На закрытые глаза легла красная лента, которая, последовательно, завязалась в бантик на голове. Нежный шепот неразборчивых слов, слезы на щеках, мокрая от пота постель - все это давало некий эффект дежавю. Крови не было, ведь этот раз далеко не первый. Простата все это время тщательно стимулировалась, несколько толчков - и герцог кончил, еще парочка - тоже самое сделал и новый любовник. Женственное тело повалилось на Алоиса, крепко сжимая в объятиях. - Хеей, соня, просыпайся! Институт проспишь, сахарный мой, - голос из некого тумана слышался четко, будто все произносили на ухо, - Графчик? Неоновая дымка сна рассеялась, Алоис открыл глаза. Его взору представился тот самый "обидчик" в красном халате и домашних тапочках, заботливо гладящий его по голове.  - Кофе стоит на столике, медовый мой, мне пора собираться к родным химикатам. Не забудь покормить кошку, - алый жнец чмокнул в лоб сожителя, который сидел с совершенно непонятными мыслями, в голове – бардак, впрочем и «на голове» тоже, ибо мальчик совсем изворотился в постели. Это добавляло ему довольно умилительный вид. - Удачи! Я ухожу! Так… Это был сон?