One Two Three

– Да ты нам идеально подходишь, парень. Ты отлично играешь и выглядишь, как Леннон. Такой уменьшенный Леннон. Коллекционная фигурка Леннона. – Не думай, что сможешь поставить меня на бардачок своей машины, – невозмутимо отвечает Си-Джей. Под общий смех Бьорн хлопает Густава по плечу: – Осторожнее, он кусается. Наконец-то кто-то сможет тебе достойно ответить. – Гитара – самый сексуальный инструмент. А у меня самая большая гитара в этой группе, – снисходительно говорит Си-Джей. – О да, о да, – Густав окидывает басиста взглядом с ног до головы. – Skinny ass, big bass. – Один-один, – улыбается Бьорн. – Это тоже песня о расставании. Но моя, – говорит Густав журналистам. – Густав и Бьорн соревнуются, кто напишет больше песен о расставании, – объясняет Си-Джей. – Но Густав проигрывает. – Да, я учился музыке, играл на контрабасе. – Си-Джей единственный в группе, кому пришлось учиться музыке, – подтверждает Густав, улыбаясь в камеру. – Остальные просто талантливы от природы. – Вы говорили в интервью, что считаете себя лучше Beatles, – напоминает журналист. – Да я без Beatles и петь бы не научился. Понятия не имею, кто это ляпнул, – изумляется Густав. – Ты, – спокойно говорит Си-Джей – Я не мог. – Только ты и мог такое ляпнуть. Это у тебя рот никогда не закрывается. – Счёт ничейный или Си-Джей впереди? – интересуется Бьорн. – Там где-то двадцать два – двадцать три в пользу Си-Джея, – подсчитывает Сэм. – Дело не в счёте, – улыбается басист. – Густаву просто нравится. Он ни за что не захочет закончить, так и будет приходить за добавкой, правда? – Увы, надо признать, мистер карманная рок-звезда прав, – вздыхает Густав. Си-Джей закатывает глаза, Бьорн и Матс смеются, а Сэм уточняет: – Двадцать три – двадцать три. – Эта рубашка помялась, я не могу выйти в ней на сцену. – Какая разница, она и двух песен на тебе не продержится. – Я думал, тебя укачивает на аттракционах. Или у тебя просто всегда такое лицо? – Но если я не пойду с тобой, тебя не пустят без взрослых. – О боже, какая романтичная песня. Надеюсь, Бьорну понравилось и свидание удалось? – Не разбивай мне сердце, она вообще-то была для тебя. – Ты цел? – Си-Джей, ты нас слышишь? – Посвети ему в глаза. – Не надо в глаза, – жмурится Си-Джей. – Я вас слышу, я в порядке. – Ты точно цел? – Можешь пошевелиться? – Могу, – Си-Джей осторожно двигает головой. – Шея цела, с остальным разберемся. Ноги, ага. Руками тоже могу шевелить. – Тебе не больно? Где-то болит? – Во что мы вообще влетели? – Черт его знает. – Блин, чувак, тебя чуть в лепешку не смяло, ещё пара дюймов!.. – Густав смотрит на него широко вытаращенными глазами, и Си-Джею становится смешно. – Мне повезло, я просто упал на койку, точно по росту. Иногда неплохо быть карманной моделью, долговязый. Бьорн хмыкает первым, за ним Патсо с фонариком в руках – после удара в автобусе вырубился свет. – Ты неисправим, – выдыхает Густав. – С ним точно всё в порядке, парни. – Когда ты закладываешь руки за голову, ты не кажешься выше. – Когда ты отвечаешь десять минут на один вопрос, ты не кажешься умнее. – Я всё равно не пойду на интервью без тебя. – Само собой. Тебе ведь хочется ещё. – Я уверен, что Си-Джей съест это всё и мою порцию в придачу, – говорит Густав, сгружая подносы на стол. – А я вообще не понимаю, как Густаву удаётся съесть хоть что-то. Он же не способен так долго молчать, – отвечает Си-Джей, принимаясь за еду. – Вот поэтому я такой стройный, – кивает Густав. – И такой нервный, – вздыхает Си-Джей. – Ты просто завидуешь моей фигуре. – Считай, что я отказался от своей, чтобы сохранить добродушный нрав. – Отличное оправдание. – Я до сих пор могу подпрыгнуть на сцене выше, чем ты. Дело не в весе, а в тренированности тела, длинноносый. – Я запомню, малыш. – И кто из вас придумал эти носки? – интересуется Си-Джей, рассматривая костюмы фронтменов. – Впрочем, это очевидно. – Можешь не надевать такие же, я не настаиваю, – ухмыляется Густав. – Для тебя подберем другой костюм. Зато сможешь оправдываться, что это просто белое тебя полнит. Си-Джей пишет: «Что, так просто уйдёшь и всё?» Си-Джей пишет: «Хочешь, чтобы этот зануда командовал тут один?» Си-Джей пишет: «Позволишь мне выиграть?» Си-Джей пишет: «Рано или поздно ты ответишь». – Ты придёшь за добавкой, – говорит Си-Джей, глядя на безмолвный телефон. – В конце концов придёшь. «С лысой башкой ты похож на кришнаита». «Ведущим этого шоу уже выдали пособие по инвалидности? Они слушали твои излияния целый час!» «Ты единственный в мире, кто способен заступиться за этот город». «Будь осторожнее в лесу, там медведи». «Ты забрал у Виктора паспорт, чтобы заставить петь это?» «Я не засчитаю тебе техническое поражение, даже если ты сменил номер». «Господи, я клянусь, с этими патлами и бейджем на шее ты выглядишь как председатель профсоюза всех индейцев Швеции». «Но песня хороша». «Даже если ты снимешь с меня баллы за это, она хороша». – Папа, телефон! Си-Джей спросонья трёт глаза и принимает из руки дочки телефон с горящим на экране сообщением: «А я смотрю, кому-то по-прежнему приходится подворачивать джинсы». И еще одним: «Спасибо».